Беседы о метафизике

БЕСЕДА ВОСЬМАЯ

Теодор¹. [...] Когда я говорю, что бог всегда следует пред­писанным им самим общим законам, то я говорю лишь об общем и обычном провидении. Я вовсе не исключаю чудес или следствий, которые совершенно не вытекают из его общих за­конов. Но[.„] когда бог творит чудо и когда он не действует в соответствии с общими законами, которые нам известны, я утверждаю, что бог действует или в соответствии с другими общими законами, которые нам неизвестны, или совершаемое им тогда предопределено некоторыми обстоятельствами, кото­рые он предвидел извечно, производя этот простой, вечный, неизменный акт, который включает в себя и общие законы его обычного провидения, и исключения из этих самых законов. Но эти обстоятельства не следует называть окказиональными причинами в том же самом смысле, в каком столкновение тел есть окказиональная причина передачи движений, потому что бог создал общие законы совсем не для того, чтобы единооб­разно упорядочивать действие своей воли при встрече с этими обстоятельствами, так как в исключениях из общих законов бог действует то так, то иначе, хотя всегда согласно тому, что требует тот из его атрибутов, который является для него, так сказать, самым драгоценным в данный момент (I, стр. 177—179). А р и с т. Я думаю, Теодор, что бог находится в мире та­ким же образом, каким, по вашему мнению, душа находится в вашем теле, так как я хорошо знаю, что вы считаете, что ваша душа распространена во всех частях тела. Она находится в голове, потому что там она мыслит; она находится в руках и ногах, потому что движет ими. Таким же образом бог нахо­дится в мире, потому что он его сохраняет и управляет им.

Теодор. Что за предрассудки, что за неясность в вашем сравнении! Душа вовсе не находится в теле, а тело не нахо-

447

дится в душе, хотя их модальности соответствуют друг другу вследствие общих законов их связи. Но и то и другое нахо­дится в боге, который есть истинная причина соответствия их модальностей. Духи, Арист, суть в божественном разуме, а тела — в божественной безграничности; но они не могут быть друг в друге, так как дух и тело не имеют между собой ника­кого существенного отношения. Только через бога они имеют необходимую связь. Дух может мыслить без тела; но он может что-либо знать лишь в божественном разуме. Тело может быть протяженным без духа, но оно может быть таковым лишь в безграничности бога, потому что качества тела не имеют ни­чего общего с качествами духа, так как тело не может мыс­лить, а дух не может быть протяженным. Но оба они участвуют в божественном бытии. Бог, дающий им реальность, обладает ею, так как он обладает всеми совершенствами творений — без их ограниченностей. Он знает, как духи; он протяжен, как тела; но все это иначе, чей его творения. Таким образом, бог находится повсюду в мире и за его пределами; но душа ни­сколько не находится в телах. Она вовсе не познает в мозгу, как вы полагаете; она познает лишь в сверхчувственной суб­станций божественного слова, хотя она познает в боге только по причине того, что происходит в определенной части мате­рии, называемой мозгом. И" она вовсе не движет членами сво­его тела, прилагая принадлежащую ее природе силу. Она не движет ими потому, что тот, кто в своей безграничности нахо­дится повсюду, осуществляет через свое могущество бессиль­ные повеления своих творений. [...]

Арист. То, что вы мне говорите, кажется мне очень трудным. Я подумаю об этом. Но скажите, однако, мне, прошу вас, где был бог до того, как появился мир и бог стал в нем действовать?

Теодор. Об этом я спрошу вас, Арист, вас, который хо­чет, чтобы бог был в мире только через свое действие. Вы не отвечаете? Ну ладно, я скажу вам, что до творения мира бог был там, где он находится в настоящее время и где он будет, когда мир станет превращаться в небытие. Он находился в себе самом. Когда я говорю вам, что бог находится в мире и бесконечно за его пределами, вы не улавливаете моей мысли, если вы думаете, что мир и воображаемые пространства яв­ляются, так сказать, местом, занимаемым бесконечной субстан­цией божества. Бог находится в мире только потому, что мир находится в боге, так как бог находится только в самом себе в своей безграничности.

[...] Пространство, Арист, — это реальность, а все бесконеч­ные реальности находятся в нем. Бог, следовательно, протяжен, как тела, потому что он обладает всеми абсолютными реально­стями или всеми совершенствами; но бог протяжен не так, как тела; потому что, как я только что сказал, у него нет ограни­ченностей и несовершенств своих творений. Бог познает столь же хорошо, как духи, но он не мыслит так, как они. Он яв­ляется для самого себя непосредственным объектом своих зна-

448

ний. В нем вовсе нет следования или разнообразия мыслей. Одна из его мыслей не означает, как у нас, небытия всех дру­гих. Они не исключают друг друга. Точно так же бог протя­жен, подобно телам; но в его субстанции нет частей. Одна часть не означает, как в телах, небытия всякой другой части, и место его субстанции есть лишь сама субстанция. Он всегда един и всегда бесконечен, совершенно прост и составлен, так сказать, из всех реальностей или всех совершенств. Потому что истинный бог [...]— это бытие без ограничения, а не ограни­ченное бытие; бытие, состоящее, так сказать, из бытия и не­бытия. Приписывайте нее богу, которого мы почитаем, лишь то, что вы постигаете в бесконечном совершенном бытии. Отбра­сывайте в нем только конечное, то, что исходит от небытия. И хотя вы не понимаете ясно того, что я вам говорю, так же как я сам не понимаю этого, вы поймете по крайней мере, что бог таков, каким я вам его представил; так как вы должны знать, что для того, чтобы достойно судить о боге, ему надо приписывать только непостижимые атрибуты. Это очевиднЪ, потому что бог бесконечен во всех смыслах; ничто конечное ему не подходит, а все, что бесконечно во всех смыслах, яв-. ляется со всех сторон непостижимым для человеческого разу­ма (I, стр. 182—185).