этическому идеалу, который Он просто символизирует. Этот этический идеал, который от начала парил перед духовными очами Бога и может называться Сыном Божьим, сошел с Небес и воплотился в той мере, в какой это могло реализоваться на земле в совершенной человечности. Он открылся в истинах разума и является содержанием рациональной истины, и Иисус был ее самым выдающимся проповедником и первопроходцем. Если понимать это правильно, это спасает человека, независимо от каких-либо личных отношений с Иисусом Христом. Эта точка зрения устраняет Евангелие Нового Завета, обкрадывает нас, лишая нашего Божественного Господа и оставляет нас только с проповедником морали.

2) Гегельянский Христос

Для Гегеля верования Церкви в отношении Личности Иисуса Христа являются просто попытками человеческих высказываний об онтологических идеях — символами, выражающими метафизическую истину. Он рассматривает человеческую историю как процесс Божьего становления, самораскрытия разума в условиях времени и пространства. Единственно в этом смысле Слово стало плотью и обитало с нами. Бог воплощается в человечности, и это воплощение выражает то, что Бог и человек — одно. Хотя студенты Гегеля различаются в вопросе о том, понимает ли он воплощение как чисто расовое или же рассматривает уникальное воплощение Иисуса Христа как его кульминацию, — последнее кажется верным истолкованием. По Гегелю, историческое проявление Бога во Христе рассматривается двумя различными путями. Человечество в целом воспринимает Иисуса как человеческого Учителя, принесшего учение о Царствии Божьем и высший код нравственности и давшего нам пример, живя в соответствии со своим учением, даже если это стоило ему смерти. Но у верующих более высокий взгляд. Вера признает Иисуса как Божественного и завершающего трансцендентность Бога. Все, что Он делает, становится откровением Божьим. В Нем Сам Бог приближается к нам, касается нас и таким образом поднимает нас до Божественного сознания. Здесь мы встречаемся с пантеистическим определением человеческого и Божественного в учении о Христе. Конечно, Церковь выражает эту идею только символически и несовершенным образом; философия, — сказано нам,

— дает этому более совершенное выражение.

в) Кенотические теории

В кенотическом учении была сделана замечательная попытка улучшить богословское толкование учения о Личности Христа. Термин «кеносис» взят из Флп. 2:7, где говорится, что Христос «уничижил Себя Самого, приняв образ раба». Греческое слово, которое здесь переведено как «уничижил»

83

(или «опустошил»), - «ekenosen». Ошибочное толкование этого текста стало библейским основанием учения о кеносисе, вместе с другим текстом, 2 Кор. 8:9: «обнищал ради вас...» Эти тексты были поняты так, что при воплощении Христос «опустошил» Себя, лишился Своей Божественности. Но против такого толкования есть серьезные возражения: 1) Д-р Ворфилд показал, что «опустошил Себя» противоположно обычному значению термина «сделать Себя незначительным» («Христология и критицизм», стр. 375), и 2) подразумеваемый объект этого действия — это не Божественность Христа, а Его равенство с Богом в силе и славе. Господь славы, став рабом, Сам сделал Себя незначительным. Однако кенотицисты на этих двух отрывках основывают учение о том, что Логос буквально стал, т.е. превратился в человека, уменьшив Себя (лишив потенциала) или полностью, или частично, до размеров человека, а затем возрастал в мудрости и силе, пока, наконец, Он снова не усвоил Себе Божественную природу.

Эта теория, по всей видимости, родилась по двум мотивам: из желания поддержать реальность и целостность человечности Христа и в то же время подчеркнуть огромное величие уничижения Христа, в котором Он, будучи богат, обнищал ради нас. Кенотическая теория приняла несколько форм.

По Томасиусу, Божественный Логос, удерживая при Себе Свои, присущие Ему моральные качества абсолютной силы, свободы, святости, истины и любви, лишил Себя временно Своих относительных качеств всемогущества, вездесущности и всеведения, но после воскресения воспринял их снова.

Теория Гесса, которая была более абсолютной и последовательной, а также и более популярной, состоит в том, что Логос при Воплощении буквально прекратил Свои космические функции и Вечное ведение и уменьшился абсолютно до условий и ограничений человеческой природы, так что Его сознание стало сознанием человеческой души. Эта теория очень близко подходит ко взглядам Аполлинария.

Эбрард, реформатский богослов, учил о двойной жизни Логоса. С одной стороны, Логос уменьшил Себя до размеров человека и обладал чисто человеческим сознанием, но с другой стороны, Он также удержал при Себе и использовал Свои Божественные совершенства в тринитарной жизни без каких-либо перерывов. Одно и то же «эго» существует одновременно в вечной и во временной форме и является как бесконечным, так и конечным.

Мартенсен утверждает, что в Логосе во время Его унижения была двойная жизнь из двух несообщающихся центров. Как Сын Божий, сущий в недре Отчем, Он продолжал свои тринитарные и космические функции, но как лишенный силы Логос, Он ничего не знал об этих функциях, а то, что Он

— Бог, Он знал только в том смысле, в каком подобное знание возможно для человеческих возможностей.

Эта теория, некогда очень популярная в той или другой форме, и до сих пор некоторые ее защищают, сейчас утратила свое обаяние. Она искажает учение о Троице, противоположна учению о неизменности Бога и расходится с теми текстами Писания, которые приписывают Божественные качества

84

историческому Иисусу. Если выразить наиболее последовательно основную мысль этой теории, то она учит, по словам Ла Туша, «воплощению через самоубийство Бога».

г) Концепция Дорнера о Воплощении

Дорнера можно рассматривать как главного представителя Посреднической Школы в учении о Христе. Он подчеркивает тот факт, что Бог и человек - родственны и что в природе Бога есть побуждение сообщить (явить) Себя человеку, с этой точки зрения Воплощение сверхъестественно и исторически необходимо, и оно произошло бы, даже если бы грех не вошел в мир. Человечность Христа была новой человечностью, в которой восприимчивость человека к Божественному была возведена до высшей точки. Это было необходимо, так как Христу было определено быть Главой Искупленной расы. Так Логос, предмирный принцип откровения и обитающий в Боге, соединился с человечностью, но обитание его в человечности не сразу стало полным: Воплощение имело свою постепенность. Мера этого на каждом этапе определялась постоянно возрастающей восприимчивостью человеческой природы к Божественному, и высшей своей степени достигла не раньше Воскресения. Эта теория разрушает Писание, так как она показывает Воплощение как рождение просто человека, который постепенно стал Богочеловеком в своем зачатии и рождении. В действительности это новая и тонкая форма старой несторианской ереси. Более того, показывая, что союз во Христе состоит из союза двух Личностей, она делает это даже еще непонятнее, чем оно есть на самом деле.

д) Взгляд Ритчля на Личность Христа

За исключением Шлейермахера, никто не оказал большего влияния на современное богословие, чем Альбрехт Ритчль. В своей христологии он начинает не с Личности Христа, а с Его труда, и подчеркивает его гораздо больше, чем Саму Личность. Труд Христа определяет достоинство Его Личности. Христос — просто человек, но с точки зрения труда, который Он исполнил, и служения, которое Он совершил, мы по праву называем Его Божеством. Тот, кто совершает труд Бога, может быть описан в терминах, относящихся к Богу. Христос, открывая Бога в Его милости, истине и искупительной силе, имеет для человека ценность Бога, и поэтому ему долженствуют Божеские почести. Ритчль не говорит о предсуществовании, Воплощении и рождении Христа от Девы, потому что все эти моменты не имеют точки соприкосновения с опытом веры христианской общины. Его взгляд на Христа фактически является только современным аналогом учения об Иисусе Павла Самосатского.

85