Преступность должностных лиц («беловоротничковая»)

Особым видом является преступность должностных лиц. Теоретической разработкой этой проблемы наука и практика обязаны американскому криминологу Э. Са­терленду (и его помощнику — Кресси). Именно он ввел в обиход термин «беловоротничковая преступность». Этот вид преступности входит составной частью в статистику преступности, в общий ее массив, однако является самостоятельным. Думаю, что данный термин вполне подходит и для нас, ибо должностные лица по сравнению с традиционными общеуголовными преступниками (убийцами, грабителями, ворами, насильника­ми и т. д.) имеют свои особенности. Отлична и сфера общественных отношений, в которой формируются и орудуют преступники этого рода. Они действительно нередко респектабельны и носят «белые воротнички». В то же время преступность должностных лиц столь же многообразна, сколь многообразна преступность вообще. Она «начинается» с преступности в государственных учреждениях и организациях, «проходит» через сферы промышленности, сельского хозяйства, социально-бытовую и «кончается» такими специфическими преступлениями, как, например, преступные действия врачей.⁴⁸ Особенность преступности должностных лиц в том, что преступления могут быть совершены лишь людьми, занимающими определенное служебное положение, и именно в связи с выполнением ими профессиональных обязанностей.

Названные преступления, как правило, не носят насильственного характера, о них нет сногсшибательной информации в прессе (лишь по окончании «громких» дел), преступники «тихо» сидят в учреждениях и столь же «незаметно» стремятся делать свое черное дело, вписавшись в существующую систему управления и хозяйствования. Но имущественный ущерб от их преступлений (хищений, должностных злоупотреблений, взяточничества и т. д.) значительно больший, чем, скажем, от краж государственного имущества, совершенных воровским контингентом. Возмущение людей этой преступностью, как правило, тоже меньше, чем насильственной преступностью. Между прочим, и всевозможные теории о преступности, ее видах, о типах преступников и т. п. истоком своим имеют насильственные преступления и общеуголовную преступность в ее традиционном виде. Если разобраться, то, как правило, преступления «белых воротничков» психологически — это кризис совести людей, поставленных на должность для того, чтобы народу жилось лучше. По общеуголовной преступности, связанной с применением насилия, можно «нанести удары» посредством разнообразных кампаний. С должностной преступностью посредством кампаний бороться вообще нельзя.

Наиболее тяжкий вид преступности должностных лиц — хищения всех видов собственности (кроме личной). Один человек, как правило, не способен на преступления подобного рода (правда, сейчас появилось такое преступление, как компьютерное мошенничество, когда один человек, внеся незначительные и трудно распознаваемые «поправки» в программу, может похитить многие тысячи рублей). Обычно формируется группа людей, один из которых, скажем, является кем-то из руководителей предприятия, другой — бухгалтером (без этой фигуры хищения практически невозможны), третий — посредником с другим предприятием либо сбытовой конторой и т. д. Запутывание бухгалтерского учета либо вообще учета материальных ценностей — один из наиболее распространенных способов совершения преступлений. Для сокрытия преступной деятельности должностные лица прибегают к подкупу представите­лей ревизующих, контролирующих органов либо сот­рудников ОБХСС. Цель всегда одна — обогащение. Бюрократизация же органов управления создала еще более благоприятную почву для преступлений должностных лиц. Следует признать, что злоупотребления должностных лиц столь же неистребимы, сколь воровство, обман и мошенничество в торговле.

Правда, злоупотребления должностные лица иногда совершают не с целью похищения или прямой вы­годы. Сложившийся в период существования «административно-командной системы» хозяйственный механизм «заставлял» во многих случаях должностных лиц идти на злоупотребления «в интересах дела». Отсюда такие преступления, как «хищения в пользу третьих лиц» (а не для себя), злоупотребления «ради интересов предприятия» без каких-либо элементов личной, корыстной заинтересованности и т. д.

В нынешних условиях субъектами «беловоротничковой преступности» стали новые должностные лица — кооператоры (руководители и бухгалтерский состав ко­оперативов, прямо подпадающие под понятие долж­ностного лица в уголовно-правовом смысле). Причем размах их преступной деятельности чрезвычайно велик и, по существу, их преступность в значительной степени латентна.

Преступность должностных лиц показала за период Советской власти достаточную устойчивость. Многие должностные лица были уверены, что где-нибудь, когда-нибудь, на чем-нибудь, но их уличат (или «при­пишут» преступление, но не без формальных оснований) в злоупотреблениях, что под гнетом наказания они ходят постоянно, но без отступлений от закона, выполнять свои должностные обязанности не могут. Немалая доля правды в этих суждениях была и есть. Те же должностные лица, которые считали, что лучше в та­кой ситуации «не забыть» и себя, шли и идут не просто на злоупотребления, но и на более тяжкие преступления. Отсюда и еще одна группа преступлений «должностников»: вымогательство взяток, протекционизм (далеко не всегда уголовно наказуемый), оказание незаконных «услуг» или предоставление столь же незаконных преимуществ каким-либо людям. Особую группу составляют действия, связанные с присвоением привилегий «себе», часто не наказуемых в уголовном по­рядке, но связанных с «подталкиванием» других лиц к преступлениям (например, работников торговли).

Зато руки у «белых воротничков» всегда «чистые»: они никого не убивают, не насилуют (физически), оружие при совершении преступлений не применяют, в обращении с людьми, как правило, вежливы, вместе со всеми осуждают преступность и требуют суровых наказаний убийцам, ворам, насильникам и т. п.

Западные ученые выделяют в особую группу коррупцию как вид преступности. Коррупция — это стремление к наживе, разложение аппарата, обладающего властными либо хозяйственными (распорядительными) полномочиями, превратившего подведомственные им учреждения в источник личного обогащения, не гнушаю­щегося идти на контакты с общеуголовной преступ­ностью, ставить себе на службу профессиональных преступников. Это, конечно, не бесспорное определение, но по существу правильное. Методы совершения преступ­лений практически те же, что и у должностных лиц во­обще, только размах, масштабы, количество втягивае­мых в преступную деятельность людей несравнимо больше. Как и внешние связи и взаимозависимости кор­румпированных преступников. «Законченная» корруп­ция включает в себя «приручение» правоохранитель­ных органов, хотя возможна и без их участия, ибо можно «нейтрализовать» усилия этих органов и без вовлечения в преступную деятельность. Для этого надо «лишь» обладать властью. Думаю, что советскому чи­тателю не нужно много примеров. Достаточно вспом­нить серию дел в Узбекистане, Москве, Ростове-на-До­ну, Краснодаре, Иркутске, Азербайджане, Армении и в других регионах. В большей или меньшей степени коррумпированная преступность охватила значительное число регионов нашей страны. Характерным признаком для коррумпированной преступности является сра­щивание партийных, государственных, хозяйственных руководителей с общеуголовной преступностью. Это еще один пример крушения иллюзий о каком-то «осо­бом», «облегченном» характере преступности при со­циализме. Идеальные (идеалистические) конструкции потерпели крах перед неприятной, тяжкой реальностью. «Ликвидация» не только такой преступности, но даже возможностей ее существования (на бумаге) столкнулась с суровой действительностью, причем в таких масштабах, о которых даже самые большие пессимис­ты не предполагали.

В научной разработке этой проблемы мы тоже отс­тали, так как ученые были лишены возможности назы­вать вещи своими именами. Поэтому ничего другого не оставалось, как «разоблачать» коррупцию в дру­гих странах. Между тем необходимо предметное изу­чение этого социального феномена, ибо коррупция су­ществует лишь в эшелонах власти, управления и хозяйствования, без разложения которых не было бы и самой коррупции. Это — реальность жизни, открывшая­ся нам во всей ее сложности и противоречивости, при­ведшая не только к увеличившемуся социальному расслоению общества, появлению советских нуворишей, но и к созданию такой моральной атмосферы в обществе, когда неприязнь (справедливая) к обогащающимся не­законно и разложившимся личностям, сидящим у власти (в широком смысле слова), обернулась (часто нес­праведливо) недоверием населения практически ко всему слою (или к очень многим его представителям) руководящих работников партийного и государственно­го аппарата. Этот моральный ущерб от преступности «белых воротничков» трудно переоценить, как трудно возвратить и доверие народа. В то же время на греб­не борьбы с коррупцией всплыло немало недобросо­вестных «борцов», использующих для собственного воз­вышения незаконные, преступные методы при рассле­довании дел о коррупции. Впрочем, это естественное (карьеризм), хотя и трагическое (что показывает исто­рия) явление. Карьеризм и стремление занять место, дающее властные полномочия, — неотъемлемые сос­тавные преступности «белых воротничков» в целом, а не только отдельных категорий преступников данного рода. И, как свидетельствует жизнь, это устойчивое качество человеческой натуры. Борьбы за власть когда не было? Как и стремления к обогащению или получе­нию незаконно привилегий и льгот.

Есть преступления имущественного характера, ко­торые свойственны лишь лицам, занимающим опреде­ленное положение, связанное с властными полномочия­ми, когда сделать что-либо незаконное человек может лишь благодаря своему служебному положению. Наи­более ярким видом такого преступления является взя­точничество — одно из самых тяжких должностных преступлений. Во все века и во всех социально-полити­ческих системах взяточники были проклинаемы и нена­видимы людьми, но они мирились с их существовани­ем. Более того, с незапамятных времен имеют хожде­ние «истины» вроде: «не подмажешь — не поедешь» и т. п. Сонм чиновничества — от мелкого до вельмож­ного — столько столетий обирал и обирает людей, сколь­ко существует. В некоторых странах, например на Ближнем и Среднем Востоке, взяточничество естест­венно, как и сама жизнь. Только называется там это явление бакшишом. Его берут все: от крупных долж­ностных лиц до бродяг, делающих вид, что они, ска­жем, около гостиницы «охраняют» чью-то временно припаркованную машину, и требующих за это «бак­шиш», пусть и копеечный. Сродни названному восточному обычаю расползшиеся по миру чаевые, оплата «сверх» за покупку какой-либо вещи (без этого со­ветская торговля практически не существует), дарение сувениров (часто — на всякий случай), что полу­чило название «поборы», язвой разъевшее нашу дейст­вительность.

Однако преступлением должностных лиц является лишь взяточничество. Поборы, чаевые и пр. присущи не должностным лицам, а просто лицам, имеющим возможность что-то дать, получше обслужить, сделать вне очереди (рядовым продавцам, официантам, рабо­чим из предприятий бытового обслуживания, врачам, медсестрам, санитаркам). Но корни подобных деяний идут из взяточничества. Просто одни, занимая долж­ность, многое могут и за это многое соответственно берут деньгами или «борзыми щенками», разлагая всех вокруг себя, создавая негативное отношение населения к власти вообще, а другие берут что дают, но без это­го ничего должным образом делать не будут. Возмож­ности же их ограниченны, ибо их должность, точнее статус работающего, не обладающего властными пол­номочиями, не позволяет сделать то, что могут долж­ностные лица. В тех же случаях, когда такое лицо вступает в сговор с должностным лицом (например, продавец с директором магазина), оно становится со­участником в должностном преступлении либо отвеча­ет, скажем, за провокацию взятки.

Взяточничество как явление и как преступление имеет в своей основе экономический, материальный ин­терес. Взяткодатель дает потому, что не представляет себе иного пути получить желаемое. Причем «желае­мое» не только для себя лично, но и для нормальной работы предприятия или учреждения, на котором он работает (скажем, недостающий фондируемый матери­ал или помещение для размещения цеха и т. п.). Пос­тоянный дефицит всего и вся в нашей стране, укоренив­шаяся система (образ жизни) все «доставать», а не покупать, и есть причина взяточничества, как, впрочем, и других имущественных преступлений. А обладание должностным лицом либо самим дефицитом, либо воз­можностью «распределить» его так, как ему будет вы­годно, есть причина взяточничества или любого друго­го должностного злоупотребления.

Причины взяточничества сводить лишь к дефициту и системе «доставания», конечно, нельзя. Ибо взяточ­ничество существует и в тех странах, где нет дефицита. Пожалуй, психологически взяточничество есть выра­жение присущего людям стремления к обогащению, выражение вечного недовольства своим положением и доходами. Иначе чем объяснить миллионные взятки миллиардеров и премьер-министров в известном деле авиакомпании «Локхид», или взятки, получаемые наши­ми руководящими работниками. Взятки последних да­леки по размаху от локхидовцев, очевидно, потому, что и взяткодатели «нищие».

Взяточничество (как и другие злоупотребления по должности) изначально рождено имущественным не­равенством и неравенством в социальном (властном) положении людей. Многие виды даже полезной и не­обходимой деятельности людей (например, торговля) содержат изначально противоречие, толкающее их на учет конъюнктуры рынка, на поступки, сутью которых является идея «не забыть себя» или помочь сначала близкому, знакомому («телефонное, депутатское пра­во»), а потом и тому, кто тебе посулит то, чего у тебя нет, недостает или кажется, что этого мало (особенно денег, которых даже миллионерам бывает мало).

И ни один социально-политический строй в этом плане не отличается от другого. Попытки идеологов до­казать, что это не так, жизнь и общественная практика опровергли начисто. Коль скоро указанные противоре­чия рождает сама жизнь и общественная практика че­ловечества, формирующая и соответствующую психоло­гию людей, то очевидно, что они действительны для любой социально-политической системы. Более того, чем экономически слабее та или другая страна, тем больнее по основной массе населения бьют взяточни­чество, поборы и другие злоупотребления должностных лиц, тем они более распространены и неизбежны. Не­редко те, кто по воле судьбы становится взяткодателя­ми и жертвами поборов и вымогательства, отдают последнее, чтобы получить то, без чего они не смогут жить или без чего нельзя помочь близкому, попавшему в беду. Когда одни миллионеры берут взятки от дру­гих миллионеров, последствия для общества в целом и тем более для конкретного человека являются отда­ленными. Он возмущается этим, но непосредственного ущерба не терпит. Если же подобные злоупотребления процветают в экономически слабом государстве, тог­да вред от этого рода преступности трудно переоце­нить не только материально, экономически, но и мо­рально.

Будучи явлением весьма распространенным, взяточничество относится к преступлениям, трудно разоб­лачаемым. Прежде всего потому, что в случае изобли­чения в преступлении «страдают» обе стороны — взят­кополучатель и взяткодатель. Вот почему размаху этих должностных преступлений не соответствует их статис­тика. А уж о поборах и проч. и говорить нечего. Проч­ное экономическое положение, контроль за деятель­ностью должностных лиц (при условии устойчивой эко­номики и рынка) могли бы способствовать улучшению положения дел. На фоне этого улучшения легче было бы действовать и правоохранительной системе, ибо ее работники меньше подвергались бы соблазнам.

Одним из наиболее распространенных видов долж­ностных преступлений (в общей массе зарегистрирован­ных преступлений их удельный вес весьма незначите­лен) является халатность, которую иногда приравнива­ют к бесхозяйственности, хотя, с точки зрения уголов­ного права, это не одно и то же. Между тем экономи­чески государство терпит от должностной халатности и бесхозяйственности не меньше (если объективно не больше), чем от хищений. А если к этому присоединить еще и выпуск недоброкачественной продукции, привле­чение к ответственности за который можно считать событием, то нетрудно убедиться в том, что от преступле­ний должностных лиц государство и общество страда­ют весьма значительно.

Причем для оправдания халатности, бесхозяйствен­ности, выпуска недоброкачественной продукции всегда находят объективные причины. Людей, втянутых в это, практически фиктивное производство, настолько мно­го, что привлечение к ответственности всех участников в принципе преступной цепочки становится неприемле­мым. Сложившаяся система взаимоотношений между составными хозяйственного механизма дает возмож­ность оправдать ненадлежащую деятельность каждого звена в отдельности и всех вместе, что практически исключает применение уголовной репрессии или дает ее применение выборочным, когда удар падает не столько на виновника, сколько на «неудачника», грубо попав­шегося на злоупотреблении или бесхозяйственности. Остальные же звенья продолжают функционировать, как и ранее.

Подобное положение вызвало к жизни и такое прес­тупление, как приписки и искажения отчетности. Это — настоящее бедствие, поразившее все без исключения отрасли народного хозяйства. Одной из причин их яв­ляется опять же позиция идеологов, доказывавших «преимущества социализма». Если не принимать во внимание (условно, конечно) все, что делалось до на­чала принятия пятилетних планов, то уже итоги пер­вой пятилетки были фальсифицированными. По мно­гим позициям, как известно, она выполнена не была. Планы же, между тем, наращивались из года в год. Выполнить их было очень трудно, если не невозможно. Так и родились приписки и бодрые отчеты о выполне­нии планов. Система очковтирательства укреплялась. Ни одному должностному лицу из нее вырваться было нельзя. Они и стали постоянной причиной преступнос­ти должностных лиц, породили психологию, что иначе работать невозможно, а потом и привычку к этому, «стиравшую» в сознании должностных лиц оценку та­ких действий как преступных. Если задуматься, то становится не по себе от сознания того, что подобное родилось и стало повседневностью жизни общества це­лый исторический период.

Можно было бы говорить и о других преступлени­ях, совершаемых людьми благодаря занимаемому ими служебному (должностному) положению, например о нарушении законов об охране труда, производства строительных работ и т. д., однако, чтобы понять всю многоликость и сложность подобных преступлений, сказанного достаточно. Тем более, что этим не исчер­пываются должностные и хозяйственные преступления. Круг деятельности должностных лиц значительно ши­ре, как шире и их возможности отрицательно влиять на различные сферы общественных отношений не толь­ко непосредственно, но и опосредованно. «Белые во­ротнички» влияют на экономические и социальные от­ношения, на политику, культуру, искусство, средства массовой информации и на идеологию.