Литература по Идеологии / Современные идеологии

оно дает множество поводов для объединения экологического движения. Например, если систематизировать все последствия вырубания лесов в европейской и сибирской частях России для изменения климата, то неминуемо возникает вопрос об экологической ответственности всех правительств, существовавших в России на протяжении XX в. Нетрудно понять, что данная проблема является прежде всего политической.

До сих пор правительства действовали в соответствии с принципом государственного суверенитета. Этот принцип привел к тому, что источник экологических проблем может находиться в одной стране, а страдают от них не только жители данной страны, но и множества других. В каждой стране существует множество предприятий ранее перечисленных комплексов. Их

руководство все еще действует в соответствии с принципом ухода от экологической ответственности. Технократия стремится к тому, чтобы правительство данной страны игнорировало экологические проблемы.

Аргументы технократии не отличаются оригинальностью. Например, жители Ростовской области выступают против пуска Волгодонской АЭС. А руководство самых различных рангов ( с привлечением специально нанятых ученых-экспертов) отвечает, что экологи тормозят хозяйственное развитие региона, способствуют энергетическому кризису и т.д. В этом смысле

технократический подход к решению социальных проблем тоже обладает универсальностью. Например, вряд ли кто-либо из руководства Ростовской области задумывался над вопросом: что общего между ним и лесопромышленниками Аргентины и Бразилии? Между тем общее есть. В 1980-х гг. лидеры экологического движения в Южной Америке выступали против массового вырубания лесов в долине Амазонки. А местное руководство им отвечало, что экологи выступают в защиту неоколониализма, способствуя экономической отсталости собственной страны.

Таким образом, технократия оперирует жупелом колониализма — старого или нового, внешнего или внутреннего (см.: 4). Но в любом случае колонизатором выступает она сама, перекладывая ответственность на экологов. И чем боль-

233

ше страна, тем сильнее тенденции правительства к колонизации собственной территории. Обычно правительства ее уничтожают для достижения сиюминутных экономических и политических целей. В этом смысле идеалом была власть, существовавшая в России после 1917 г. Она пожирала

собственную территорию намного успешнее по сравнению с внешними колонизаторами. Властно-управленческий аппарат современной России выступает наследником данной традиции (см.: 5).

Как уже говорилось, биоцентрические экологи отрицательно относятся к самой тенденции экономического роста — скачкообразного или устойчивого. Реальная проблема состоит в том, что до сих пор экономический застой страны или отрасли хозяйства был связан с безработицей, низким уровнем жизни, политической нестабильностью и насилием. Эти факты, а также их следствия в отношении отдельной страны или группы стран игнорировать невозможно.

Поверхностный экологизм как раз и состоит в приписывании ценности экономическому развитию. Тем самым он смыкается с такими идеологиями, для которых данная цель является приоритетной.

Но отсюда не следует, что радикальные экологические требования должны быть отброшены. Экономическая прибыль не в состоянии отменить факта деградации природной среды. Поэтому проблема смещается к такой реорганизации экономической деятельности, чтобы все предприятия, нарушающие экологический баланс, постоянно стояли перед перспективой закрытия. Если правительство не отказывается от вмешательства в экономическую жизнь ( а эта тенденция характерна для либерализма, консерватизма, марксизма и социализма) и от принципа суверенитета, то его

непосредственная обязанность заключается в выработке и предложении альтернативных решений. Задача экологического движения состоит в постоянном давлении на правительство, все органы власти и политические партии с целью ускорения выработки таких альтернатив. В этом случае не приходится рассчитывать на особую популярность экологической идеологии.

234

пространена практика составления завещаний. Люди склонны передавать наследство ( если оно у них есть) детям, внукам и организациям. Передавая наследство потомкам, люди незначительно отличаются от высокоорганизованных животных, для которых тоже характерна забота о подрастающем поколении. Правда, есть люди, которые всю свою жизнь потратили на определенную деятельность. И желают, чтобы она продолжалась и после их смерти. В этом случае они вынуждены передавать свое наследство организациям, будучи уверенными, что те продолжат их дело. Короче говоря,

фактор заботы был и остается существенным компонентом человеческой жизни.

Наиболее распространенная форма передачи наследства — потакание желаниям будущего поколения. Для этого значительная часть людей стремится накопить собственность и деньги. Однако естественные богатства не поддаются накоплению и не созданы человеком. Их можно лишь сохранять. Экологическое движение создано в предположении, что его институты продолжат такое сохранение. При этом в состав природоохранной деятельности входит не только сохранение биосферы. Гуманистически ориентированные экологи стремятся также сохранять и развивать либерально-демократическое общество во всей его разнородности. А такое общество до сих пор существовало лишь в городах. Города в большей или меньшей степени грабили деревню и прилегающие территории. В этом контексте забота о сохранении природных ресурсов не свободна от корпоративно-группового эгоизма.

2.1. Ресурсы

Эта проблема была первоначально сформулирована в докладе Римского клуба «Границы роста», опубликованном почти тридцать лет назад. Его авторы забили тревогу, описывая ряд тенденций, связанных с потенциальным исчерпанием природных ресурсов. Характерно, что экономисты, технократы и представители властно-управленческих структур

236

ряда индустриальных государств подвергли доклад критике. Теперь

своекорыстие данных групп прикрывается христианскими ценностями надежды и оптимизма. Авторы доклада были обвинены в недооценке технологии как средства открытия новых минеральных богатств и производства субститутов,

благодаря которым человечество в обозримом будущем может прекрасно обойтись без природных ресурсов.

О справедливости такой критики судить еще рано, поскольку мрачные прогнозы авторов доклада обладают запасом времени для осуществления. В то

же время нельзя отрицать самоочевидный факт ограниченности природных ресурсов — полезных ископаемых, чистой воды и воздуха, биосферы в целом. Тридцать лет назад казалось абсурдом, что чистая вода станет товаром. Сегодня она продается во всех ларьках. И люди вынуждены платить за нее цену, установленную без их согласия. Если даже предположить, что естественные ресурсы никогда не будут исчерпаны, то по мере их уменьшения цена на элементарные условия жизни ( а вода относится к их числу) будет расти. А высокие цены будут влиять на развитие будущих поколений. Например,

сегодня далеко не каждый житель российских городов может позволить себе роскошь покупки экологически чистой воды. То же самое можно сказать о субститутах, поскольку их производство связано с использованием других видов естественных ресурсов.

Наиболее распространенным ответом на эти и другие экологические проблемы является традиционная человеческая беззаботность. Людям свойственно замыкаться в своем собственном кругу повседневных забот. Тем самым будущие поколения встанут перед проблемами, ответственность за которые лежит на нынешнем поколении. Но оно от них традиционно отмахивается. Если исходить из неизменности темпов научно-технического прогресса, то крайне сложно предвидеть, что именно наши потомки будут считать проблемами и какими средствами располагать для их решения. По крайней мере будущее всегда было предметом страха и тревоги. Нарастание темпа социальных изменений усиливает неопределенность будущего.

237

Следовательно, основания экономического и технократического оптимизма все более сужаются. Тогда как информация, необходимая для принятия решений, наталкивается на множество барьеров — от психологических до политических и цивилизационных. Зато можно утверждать со всей определенностью: люди, которые станут нашими наследниками на земле, будут нуждаться в воде, питании, чистом воздухе, тепле и пространстве, подходящем для жительства. Эти потребности являются вечными. Поэтому всякие изменения состава атмосферы, температуры земного шара, уровня суши над уровнем моря, количества лесов, минеральных ресурсов, почвы и рек ставят указанные потребности под вопрос, и только морально- интеллектуальные хуторяне, заселяющие сегодняшние города, могут отмахиваться от данных проблем (см.: 6) .

Следует подчеркнуть, что будущее поколение с теоретической точки зрения не тождественно нашим детям, внукам и правнукам. Иначе говоря,

кровнородственные связи не являются критерием экологической заботы о будущем. Таким критерием могут быть только определенные социально- политические концепции, детерминирующие поведение большинства людей. Например, в классическом утилитаризме любое действие имеет смысл, если оно способствует наибольшему счастью наибольшего числа людей. А общее благо легитимируется критерием ответственности в отношении данных людей.

В других политических идеологиях кровнородственные связи тоже не являются главным критерием межпоколенческих контактов. Это правило относится и к истории советского общества, образующего основу современных российских преобразований ( см.: 7). Природоохранная деятельность осуществляется в данном контексте. Тем самым чувство удовольствия и неудовольствия настоящего и будущего поколений ( а именно на основе данного чувства строится либерально-утилитаристская концепция всеобщего счастья) не может быть критерием экологической деятельности. Требуется разработка принципиально новой системы критериев, основанной на сравнении различных концепций хорошей или достойной жизни.

238

Создание такой системы происходит в условиях неопределенности, связанной с действием множества факторор.

2.2. Возможен ли отказ?

Среди факторов надо отметить прежде всего политическую проблему: настоящее поколение должно отказаться от определенных потребностей и благ,

если оно желает обеспечить удовлетворение потребностей и достойную жизнь будущим поколениям; однако обеспечить равномерность такого отказа всех стран и отдельных регионов внутри страны в настоящее время невозможно.

В экологической идеологии пока нет строгого определения самого понятия « отказ от потребностей». Например, в настоящее время жители Москвы потребляют значительное количество энергии для того, чтобы

приблизиться к уровню потребления в соответствии с международными стандартами. Этот уровень не идет ни в какое сравнение с потреблением энергии жителями других регионов России. Чтобы добиться хотя бы исходного равенства ( причем это понятие тоже допускает множество интерпретаций), Президент России или мэр Москвы должны были бы издать указ, регламентирующий потребление энергии. Этим указом можно было бы обязать жителей Москвы отказаться от использования личных автомобилей, ездить только общественным транспортом или ходить пешком до того времени, когда

потребление энергии жителем Москвы и самой захудалой российской деревни сравняется. В этом случае жители столицы должны были бы пойти на определенную жертву.

Не надо доказывать, что такие указы не встретили бы никакого энтузиазма со стороны жителей Москвы. В результате конкретно-

социологических исследований экологического сознания жителей различных регионов России установлено: в общем виде большинство согласно с требованием сохранения среды; но ни один социальный слой и группа не собира-

239

ются отказываться от материальных и социальных благ для реализации данных требований (см.: 8).

Таким образом, с экологической точки зрения меньшее потребление энергии есть одна из характеристик достойной человеческой жизни. Однако приведенный пример показывает, что настоящее поколение не желает нести жертвы во имя будущих поколений. Такой способ поведения является наиболее распространенным. Поэтому политики всегда имеют возможность сослаться на опросы общественного мнения для того, чтобы отодвигать решение экологических проблем в неопределенное будущее.

Другой пример. Если сравнить чистоту улиц в европейских и российских городах, то сравнение будет не в пользу нашего отечества. Между тем сохранение чистоты не требует больших затрат энергии. Однако завалы грязи в самых неожиданных местах — от городских подъездов до станций метро — элемент унылой отечественной реальности. Причем его не смогла устранить ни диктатура Сталина, ни современная демократическая власть. В то же время ясно, что поддержание чистоты не требует никаких радикальных социально- политических изменений. И экологические требования в этой сфере могут быть осуществлены безболезненно. Но и в этом случае элементарные санитарные преобразования наталкиваются на вековые стереотипы повседневной жизни. В результате ни прошлые, ни настоящее поколения не могут служить для будущих примером даже в минимальной степени.

Вообще говоря, завалы мусора — реальность индустриального общества. Экологи уже давно требуют, чтобы потребители перестали выбрасывать многообразную тару и упаковку, на производство которой расходуются миллионы тонн естественного и искусственного сырья. Это требование способствует сохранению естественных ресурсов и уменьшает завалы мусора. Но даже для его реализации требуются энергия, новые машины и производственные процессы. Они ведут к появлению побочных последствий и поддерживают иллюзию в том, что запасы ресурсов никогда не исчерпаются.

240

Во всех приведенных случаях требуется отказ нынешнего поколения от сложившихся стандартов потребления и стереотипов поведения. Проблема осложнится еще больше, если во имя будущих поколений потребуется ввести запрет на определенные профессий. Например, для сохранения запасов

кислорода надо закрыть или существенно ограничить деятельность лесопромышленных предприятий и министерств. Вследствие такого запрета возникнет безработица не только среди лесопромышленников, но и обслуживающего персонала. Как решить эту проблему?

Видимо, здесь может помочь опыт перехода от тоталитаризма к демократии в странах Восточной Европы. На протяжении последних десяти лет все работники партийного аппарата, значительная часть служащих тайной политической полиции, офицеров и генералитета потеряли свои должности, и никакого социального катаклизма не произошло. Наоборот, такие социальные изменения оздоровили страны бывшего социалистического лагеря. Принесли пользу настоящему и будущему поколениям. На этом основании может быть построена система доказательств, ограничивающих деятельность лесопромышленного комплекса. Причем предполагаемые изменения уже не могут считаться чисто локальными, поскольку они затрагивают целые профессиональные группы и управленческие структуры.

Следующая проблема связана с соблюдением прав человека не только в отношении настоящего, но и будущих поколений. Что касается классических прав ( типа свободы слова), то нет никаких сомнений в том, что они должны неукоснительно соблюдаться. Но как связать либерально-демократические ценности с экологической идеологией? Некоторые инвайронменталисты предлагают построить систему воспитания и пропаганды таким образом, чтобы она постоянно внедряла в сознание населения мысль: деградация природной среды неизбежно приведет к появлению тоталитарных или военно- авторитарных режимов, которые не будут соблюдать права человека ( см.: 9).

Между тем демократические государства загрязняют среду ничуть не меньше тоталитарных.

241

Кроме того, тоталитарные тенденции существуют в самом экологическом движении. Например, Д.Каллико пишет: «Перспектива общества, жертвующего правами человека во имя общего блага, является вполне приемлемой. По сути дела можно утверждать, что именно сейчас мы должны стать таким обществом» (10, 337). Такой способ рассуждения завершает длительную традицию вмешательства государства в экономическую и социальную жизнь. Как было показано в первой главе, либеральные правительства с конца XIX в. регулярно нарушают права собственности и право на труд. Тем самым они способствуют и усиливают процесс бюрократизации, создавая бесконечное число многообразных предписаний. Следовательно, экологическое движение не свободно от данного процесса. Если учесть, что бюрократия существует как раз для того, чтобы создавать социальные проблемы, а затем бесконечно их решать, то идентичность экологической идеологии не может быть достигнута без освобождения от этой тенденции. Но ее пока не в состоянии решить ни одна из ранее описанных идеологий и политических систем.

Возможно ли контролировать прирост населения в интересах будущих поколений? Многие экологи утверждают, что мир перенаселен или будет таковым в ближайшем будущем; « Если население Земли превысит определенный уровень, то вследствие деградации среды человеческая жизнь станет крайне неприятной, брутальной и краткой» (11, 67). В то же время такая точка зрения оспаривается. Не меньшее число экологов надеется на научно- технический прогресс, благодаря которому в ближайшем будущем станет возможной колонизация ближайших планет. Тем самым прирост населения не представляет угрозы. Особенно с учетом того, что на протяжении последних десятилетий удалось резко повысить производительность сельского хозяйства. Однако и эта тенденция оспаривается. Инвайронменталисты отмечают, что

повышение производительности аграрной сферы произошло за счет загрязнения почвы химическими удобрениями.

При обсуждении данной проблемы высказывается и такая точка зрения, согласно которой всякое ограничение есте-

242