"Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма."
Энтони Смит
Anthony D. Smith "Nationalism and modernism. A critical survey of recent theories of nations and nationalism". London and New York, Routledge, 1998. / издано 19.12.2003, 461 стр. Серия: Новая наука политики
"Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма." / Энтони Смит
Пер. с англ. А.В. Смирнова, Ю.В. Филиппова, Э.С. Загашвили, И. Окуневой. М.: Праксис(Серия «Новая наука политики»), 2004. - 464 с. - 2000 экз.
В своей книге профессор Лондонской школы экономики Э. Смит прослеживает сложную эволюцию представлений о таком противоречивом явлении, как национализм. Обзор различных теорий национализма, который дает Смит, является первым всеобъемлющим теоретическим исследованием проблемы за последние тридцать лет. Книга представляет собой сжатый и сбалансированный путеводитель по дискуссиям о национализме, что делает ее незаменимым чтением для всех, кто заинтересован в получении полного и ясного представления об этом феномене.
"Одно-единственное явление красной линией проходит через всю новейшую историю - от падения Бастилии до падения Берлинской стены. Возникая спорадически в Англии и Голландии 16-го и 17-го веков, оно расцветает во Франции и Америке в конце 18-го века. Многократно разделяя страны и народы, оно охватывает Центральную и Латинскую Америки, выплескивается через Южную, Центральную, Восточную а затем и Северную Европу в Россию, Индию и на Дальний Восток, а затем продолжает свой путь во многих обличьях по Ближнему Востоку, Африке, Австралии и Океании.
Следом за ним идут протест и террор, война и революция, объединение немногих и изгнание многих. Наконец, по мере того, как мир развивается, эта красная линия становится прерывистой, фрагментированной, исчезающей.
Имя этому явлению - национализм, и его история является той тонкой нитью, которая связывает и одновременно разделяет народы в современном мире. Несмотря на то, что национализм существует во многих формах, он все равно остается этой связующей нитью.
История развития современного мира - это история возникновения и упадка, роста и угасания наций и национализма".
Энтони Смит.
Москва, "Праксис", 2004, перевод с английского А. Смирнова, Ю. Филиппова, Э. Загашвили, И. Окуневой. Общая редакция - А. Смирнова. Оформление обложки - А. Кулагин. 461 стр., тираж 2.000 экз.
Национализм и модернизм
Энтони Д. Смит
к книге: "Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма." / Энтони Смит
Предисловие
Когда в 1770 году Бенджамин Уэст работал над своей знаменитой картиной <Смерть генерала Вулфа>, его посетили архиепископ Драммонд и сэр Джошуа Рейнольдс, которые предупредили художника о том, чтобы он не изображал сцену смерти генерала Вулфа, если только он не <изобразит героя в античном одеянии, гораздо более соответствующем его величию, чем современная военная форма>. На что Уэст, как известно, ответил, что событие, которое предстояло увековечить, произошло 13 сентября 1758 года в той части света, которая не была известна грекам и римлянам, и в тот период времени, когда ни этих наций, ни их героев в соответствующих одеяниях более не существовало. Сюжет, который я должен изложить - это завоевание обширной территории Америки британскими войсками... Если вместо реалий этого предприятия я изображу классический вымышленный сюжет, то как меня поймут последующие поколения!
(John Galt, The Life, Studies, and Works of Benjamin West, Esquire, London, 1820: 2, 46-50, цит. по: Abrams 1986: 14)
Национализм в западном понимании не является ни исключительно достоянием древних, ни героическим самопожертвованием во имя страны. Это феномен, более характерный для современности, нежели для древнего мира. Как нам известно, когда картина была закончена, Рейнольдс смягчился и предсказал, что работа Уэста <совершит революцию в искусстве>. Вряд ли он осознавал, что Уэст был одним из первых художников, изобразивших революцию с точки зрения политического образа и содержания, возвестив о перевороте в обществе, продолжающемся и по сей день.
Безусловно, мы находимся в привилегированном положении потомков, к которым обращались Уэст и все художники той новой эпохи, которую он представлял. В отличие от Уэста, мы видим, что он создал ранний образец одной из величайших опор и сил современности. По сей день, когда мы смотрим на его творение, оно кажется нам столь же старомодным, как и революционным, поскольку за одеждой и военными принадлежностями того времени скрывается Пиета, религиозный образ умирающего героя, подобного Христу. Работа Уэста, как и <Смерть Марата> Давида, отсылает нас к христианскому прошлому, несмотря на то что она служит предвестием новой эпохи светского национализма. Возможно, Уэст хочет показать нам, что героическое самопожертвование во имя короля и отчизны - явление столь же древнее, сколь и современное, и что национализм, существование которого во времена художника было уже очевидным и которому предстояло столь широко расцвести в последующие два столетия, суть лишь новое издание чего-то более древнего?
В последние несколько десятилетий этот вопрос о современном или древнем характере наций стал основным в исследовании национализма. Современный рост этнического национализма в разных частях света поставил вопросы об истоках, природе и последствиях национализма еще более остро. Последнее десятилетие ознаменовалось феноменальным ростом национализма и его изучения. После распада Советского Союза образовались около двадцати новых государств, претендующих на то, что они представляют <нации>, угнетавшиеся прежде в империях или федерациях. В бывших СССР, Югославии, Чехословакии и Эфиопии мы стали свидетелями как мирного, так и насильственного вариантов национального отделения, а еще в ряде стран по сей день сохраняется отчетливая возможность дальнейшего разделения и отделения. Повсюду недовольство или более острые проявления движений этнического протеста породили более или менее скрытые - и более или менее безнадежные - восстания и войны, и не составляет никакого труда отыскать множество примеров непростого сосуществования этнических групп как в старых, так и во вновь образовавшихся государствах по всему миру. В последнее десятилетие этнический национализм не только не проявил тенденцию к ослаблению, но, наоборот, распространился шире и мощнее, чем когда-либо после окончания Второй мировой войны.
Такое невиданное возрождение стимулировало также беспрецедентный рост числа исследований феноменов этничности, наций и национализма. Безусловно, значительный массив исследований, посвященных этим явлениям, имел место в 1950-1960-х годов - эпоху деколонизации Азии и Африки. Однако в 1980-е годы внимание исследователей привлекли другие формы идеологии и социальных движений, в частности, различные варианты марксизма и коммунизма. Нация вне связи с государством (в качестве младшего партнера) - в концепции <национального государства> - привлекала к себе мало внимания; национализм, в свою очередь, вызывал гораздо меньший интерес, нежели <класс>, <раса> или <гендер>. Все изменилось после падения Берлинской стены и распада Советского Союза. С 1990 года хлынул настоящий поток публикаций об этничности и национализме - исследования конкретных примеров, доклады, монографии, учебники и в последнее время хрестоматии, а также работы по более узким темам в рамках этой обширной области. Даже за то время, что я писал заключение к этой книге, появилось несколько новых трудов, таких как <Создание нации> Адриана Гастингса (1997), <Национализм> Крейга Калхоуна (1997), <Археология этничности> Шона Джонса (1997), <Нация и историческая память> Лина Спиллмана (1997), <Честь воина> Майкла Игнатьеффа (1998), а также новая хрестоматия по вопросам этнической принадлежности Монтсеррат Гиберно и Джона Рекса (1997), не говоря уже о ряде сборников статей по проблемам наций и национализма. Быть в курсе всех новинок в потоке публикаций в этой области становится практически невозможно.
Несмотря на такую исследовательскую активность, теория наций и национализма рассматривается в гораздо меньшей степени. Действительно, в конце 1970 - начале 1980-х годов наблюдался интерес к построению теорий и рассмотрению общих проблем, но, как я надеюсь продемонстрировать, в наши дни наблюдается отход от попыток всеобъемлющего теоретического рассмотрения вопросов наций и национализма. По сравнению с 1950-1960-ми годами - периодом, которому я уделил внимание в своем первом обзоре теорий национализма, - наблюдается отчетливый рост количества общих подходов и теорий. Однако, учитывая небольшое число общих подходов и теорий в 1950-1960-х годах, выработка оригинальных концепций и подходов все еще выглядит весьма скромно по сравнению с подлинным изобилием других разновидностей исследований в данной области.
Цель данной книги - дать критический обзор современных объяснительных теорий и подходов к изучению наций и национализма. Таким образом, данная работа является продолжением моей первой книги <Теории национализма>, которая впервые увидела свет в 1971 г. Несмотря на то, что в последнее время было опубликовано несколько статей с обзором новейших теорий национализма, попыток дать теоретический обзор данной области в формате отдельной книги не предпринималось; выдающееся исключение составляют книга Пола Джеймса <Образование наций> (1996), заставляющая о многом задуматься, а также более сжатые оценки некоторых теорий национализма в столь же стимулирующей дальнейшую разработку вопроса книге Томаса Эриксена <Этничность и национализм> (1993). Несмотря на то, что первая глава этой книги посвящена обобщению различных позиций 1960-х годов через рассмотрение необходимого контекста и подоплеки событий, в целом я сконцентрировался на точках зрения, моделях и теориях, появившихся после 1970 года - начиная со второй важнейшей работы Эли Кедури (<Национализм в Азии и Африке>, 1971) и пересмотра Эрнестом Геллнером своей теории в работе <Нации и национализм> (1983) до работы Эрика Хобсбаума <Нации и национализм после 1780 года> (1990) и второго тома труда Майкла Манна <Источники социальной власти> (1993), а также некоторых попыток <постмодернистского> анализа, предпринятых в последнее десятилетие. В частности, я намерен детально рассмотреть различные варианты господствующего направления в данной области, а именно <модернистского> подхода к нациям и национализму, в то же время, в полной мере принимая во внимание разностороннюю критику модернизма и основные теоретические альтернативы в данной области.
Я не претендую на беспристрастность в оценке различных подходов и парадигм. Надеясь выделить как сильные, так и слабые стороны в каждом подходе или теории и являясь сторонником теоретической дискуссии, я ни в коей мере не претендую на роль человека, свободного от оценочных суждений в отношении различных рассматриваемых теорий и перспектив. В любом случае, это было бы просто невозможно в области, столь насыщенной глубокими расхождениями во мнениях и расколотой. Вместо этого, я стремился привить исследователям, незнакомым с данной областью, вкус к полемике и взаимодействию с теми монологическими утверждениями, с которыми они сталкиваются, а также предложить некое подобие карты, которая позволила бы им ориентироваться в этой чрезвычайно смущающей исследователя области интеллектуальной деятельности. Во всех разделах книги я стремился вычленить возможности и проблемы всех крупных подходов, а также некоторые глубинные причины, стоящие за конкретными формулировками и возражениями.
Особенно трудной задачей оказалось писать последнюю главу этой книги. С одной стороны, она может показаться неуместной, поскольку в ней я утверждаю, что за исключением гендерной теории нации, последние постсовременные и постмодернистские подходы избегают великой теории и масштабных нарративов. Однако, не включив в работу анализ самых последних общих тенденций в рассматриваемой области, мы бы сформировали у читателей определенно неполный и, следовательно, односторонний взгляд на современное состояние изучения наций и национализма. С другой стороны, уделив каждой из этих тенденций должное внимание, нам пришлось бы вдвое увеличить объем книги или же написать еще один том. В конце концов, было найдено компромиссное решение, заключающееся в том, чтобы сосредоточиться на четырех основных тенденциях, вкратце описав их достижения, уделяя особое внимание их теоретической значимости или отсутствию таковой в плане общего понимания проблем наций и национализма.
Чтобы не стать чересчур громоздким, труд таких масштабов предполагает выработку определенных четких критериев. Я ограничился главным образом анализом перспектив и теорий наций и национализма, концентрируя внимание, в первую очередь, на монографических сочинениях, используя отдельные статьи, только если они представляли более сжатое и доступное выражение той или иной теории. Единственным исключением стала Часть II, разделы по этничности, поскольку для примордиалистов, перенниалистов и этносимволистов этническая идентичность и сообщество являются своеобразной отправной точкой и необходимой составляющей теорий наций и национализма. По возможности, я избегал отдельного анализа других важнейших источников деления и идентичности - расового, гендерного, классового и религиозного, за исключением тех случаев, когда эти источники востребованы самими теориями национализма. Это было сделано не потому, что я считаю это источники неважными или неподходящими, а потому, что глубокое рассмотрение каждого из них самого по себе изменило бы изначальную направленность книги, значительно расширив ее масштабы и объем. В этом отношении в интересах ясности взгляда и намерений, было необходимо строго придерживаться избранного пути. Аналогично, я опустил множество важных и захватывающих нормативных дискуссий, которые в течение последних десяти лет велись в политологии и теории международных отношений относительно совместимости или, наоборот, несочетаемости либеральной демократии с преимущественно мирными формами национализма. Опять же заметим, что ограничения в объеме и желание сосредоточиться на объяснительных теориях не позволили нам рассмотреть эти дискуссии.
Я в полной мере осознаю, что в этой книге есть множество других опущений, некоторые из которых я кратко упоминаю в тексте или сносках. Взаимоотношения между национализмом и такими развивающимися областями для изучения, как миграции, диаспоры, постколониализм, неофашизм, геноцид, этнические чистки, права этнических меньшинств и мультикультурализм - все эти широко обсуждаемые сегодня темы я вынужден был оставить в стороне. Мои оправдания, помимо соображений объема книги, двояки. Во-первых, я полагал, что серьезное рассмотрение этой проблематики отвлекло бы внимание от основной задачи этой книги - описания и оценки объяснительных теорий наций и национализма. Во-вторых, хотя исследования этих вопросов являются важными и чрезвычайно ценными сами по себе, совсем не очевидно, что они могут способствовать объяснению истоков, развития и природы наций и национализма или стремятся к этому. Поэтому представляется правильным исключить их из данного теоретического обзора.
Я также в полной мере осознаю, что не смог уделить должное внимание всем теориям, рассматриваемым в этой книге, и справедливо оценить взгляды некоторых авторов. Я вынужден был проявлять избирательность и сконцентрировал свое внимание на главных представителях всех крупных подходов в данной области. Если же это привело к тому, что некоторые работы были рассмотрены мною поверхностно или бегло, что практически неизбежно в столь быстро развивающейся области, то я надеюсь, что их авторы согласят-ся принять мои извинения за эти упущения, а также за любые ошибки, ответственность за которые я целиком и полностью возлагаю на себя.
Данная книга рассчитана, прежде всего, на читателей, не знакомых с исследуемой областью. Я признателен своим студентам, которые и в хорошие, и в трудные времена обсуждали вместе со мной многие из рассматриваемых в этой книге вопросов в наших увлекательных и плодотворных дискуссиях на семинаре по этничности и национализму, в рамках магистерского курса по национализму, на конференциях и семинарах, организованных Ассоциацией изучения этничности и национализма при Лондонской Школе Экономики. Им я посвящаю эту книгу, в надежде на то, что мы сможем продолжить поиск ответов на вопросы, поставленные фундаментальными проблемами наций и национализма.
Энтони Д. Смит. Лондонская Школа Экономики ноябрь 1997 г.