svod_vizantiiskih_svidetel_stv_o_rusi

— Hist.

Историческое повествование

Χ ονι > δι3γησις

Historia

Изд.: Nicetae Choniatae Historia / Rec. J.-L. van Dieten. Berolini et Novi Eboraci, 1975.

«История» Никиты Хониата совмещает в себе обобщающие монографии о правлении Иоанна II, Мануила и Андроника Комнинов и императоров из семьи Ангелов (1118—1206 гг.) с рассказом о собственных переживаниях, злоключениях, взлетах и падениях: в судьбе автора как бы концентрируются судьбы государства, а жизнь империи состоит из сотен жизней отдельных людей. Так, падение Константинополя в 1204 г. представляется крушением Византийской империи, оно же стало и крушением личной судьбы писателя.

Записки Никиты Хониата о пережитом, обобщенные в историческом повествовании о судьбах империи его поры,— плод многолетнего труда, начатого еще молодым наблюдательным писателем и продолжавшегося им затем неоднократно вплоть до зрелого возраста. Описав события византийской истории после смерти Алексея I Комнина вплоть до латинского завоевания столицы, Никита Хониат затем, узнав о поражении латинян в Болгарии через год после их триумфа в Константинополе, продолжил повествование. В сохранившемся тексте оно доведено до похода Генриха против болгар в 1206 г. с приложением рассказа о памятниках искусства Константинополя, пострадавших от крестоносцев. Если начальные книги «Истории» писались с использованием сочинений предшественников—Киннама (Cinn.), Евстафия (Eust. Thess.), то начиная с 80­х гг., времени начала работы автора над историографическим сочинением, исторический материал передается на страницах повествования из первых рук.

Немало в историческом сочинении Никиты Хониата и свидетельств о Руси. Так, сообщается, что венгерский король Гейза II (в 1151 г.) оказал помощь своему родственнику (князю Изяславу Мстиславичу) в войне с «соседними Росами» (92.49), т. е. с Владимирком Галицким, ибо Галицкая Русь считалась сопредельным с Венгрией княжеством.

Много говорится о Руси и в связи с эпопеей бегства Андроника Комнина (будущего императора) из тюрьмы вплоть до его возвращения в 1165 г. из «Галицы» (129.28). «Галицей» же Никита Хониат называет одну из «топархий росов», которых еще считает «гиперборейскими скифами» (129.29—30). Описываются обстоятельства бегства Андроника в Галич, его арест «влахами» по пути, хитрости беглеца, благодаря которым ему удается избежать опасности и добраться до Галича (130.81— 131.9). Последний весь год перед возвращением в Византию Андроник находился при дворе «правителя Галицы» (132.20), участвуя с ним в совместных пирах и охотах. Вновь вспоминает Никита Хониат о странствиях Андроника в связи с рассказами о злодеяниях его, ставшего императором (1183—1185): писатель напоминает (подразумевая, конечно, Еврипидову трагедию об Ифигении) об обычае тавроскифов убивать иноземцев (312.2—4), а ниже замечает, что страсть к зверствам и крови Андроник позаимствовал у народов, среди которых странствовал по свету. Пребывание Андроника на Руси нашло отражение и в его быту: палаты последнего императора-Ком- нина имели настенные росписи с изображением диковинного зверя, водящегося в «Тавроскифии»—зубра (333.52—53), русское название которого Никита Хониат воспроизводит в греческой транскрипции. И после свержения с престола в 1185 г. Андроник вновь пытается бежать к «тавроскифам» (347.39; 348.63) —на Русь.

Вновь к Руси повествование Никиты Хониата возвращается в связи с сообщением о нашествии болгар и куманов ок. 1200/1202 гг. Помощь Византии оказал, напав на половцев, правитель Галицы Роман, вняв мольбам архипастыря, т. е. митрополита (или епископа) на Руси (522.28—29). Тем самым росы проявили себя как «христианнейший народ». Примерно

этим же временем Никита Хониат датирует и начало княжеских междоусобиц на Руси, когда Роман обагрил свой меч в родственной крови, одолев властителя «Киавы» (т. е. Киева) Рюрика (523.45). Однако пример братоубийственной вражды «тавроскифы» получили именно из Константинополя, замечает историк (532.17), намекая на обстоятельства прихода к власти в Византии Алексея III Ангела (1195), затем—возвраще- ния Исаака II вместе с сыном Алексеем IV Ангелом (1203), и их окончательного низвержения Алексеем V Дукой Мурчуфлом (1204).

Лит.: Nicetae Choniatae Historia / Rec. I. Bekker. Bonnae, 1835.

— Or.

Речи

Λ γοι

Orationes

Изд.: Nicetae Choniatae orationes et epistulae / Rec. J.-L. Van Dieten. Berolini et Novi Eboraci, 1972.

Речи, произнесенные и написанные Никитой Хониатом, относятся к периоду его активного участия в государственных делах,— между серединой 80­x гг. XII в. и концом первого десятилетия XIII в. В похвальном слове императору Исааку III Ангелу по случаю праздника Богоявления, произнесенном 5 января 1190 г., упоминаются внешнеполитические успехи василевса, в т. ч. против «скифов» (куманов), «влахов» и отколовшихся от «тавроскифов» смельчаков «из вордоны» (93.18—20), т. е. известных из летописей вольных беглецов—бродников.

Лит.: Успенский Ф. И. Византийский писатель Никита Акоминат из Хон. СПб., 1874; Он же. Образование Второго болгарского царства. Одесса, 1879; Васильевский В. Г. Труды. Л., 1930. Т. 4. С. 76—79; Neumann C. Griechische Geschichtsschreiber und Geschichtsquellen im zwölften Jahrhundert. Leipzig, 1888. S. 103—105; Грот К. Я. Из истории Угрии и славянства в XII веке (1141—1173). Варшава, 1889; Krumbacher K. Geschichte der byzantinischen Literatur. München, 1897. S. 91—93, 281—286; Chalandon F. Les Comnène, II: Jean Comnène (1118—1143) et Manuel Comnène (1143— 1180). Paris, 1912. P. XXII—XXXIV; Златарски В. Н. Кога Никита Акоминат произнесъл речьта си по случай брачния съюз на Исаака Ангела с маджарската принцеса; История на българската държава през средните векове. София, 1971. Т. 2. С. 522—523; Grecu V. Autour du De Siguis de Nicétas Choniate // Revue des études byzantines. 1948. Vol. 6. P. 58—66; Idem. Nicètas Choniatès a-t-il connu l’histoire de Jean Cinnamos? // Revue des études byzantines. 1949. Vol. 7. P. 194—204; Grumel V. De l’origine du nom

Α οµιν7τος // Επ τη! ς Εται! ας τ&ν Βυζαντιν&ν Σπουδ&ν. 1953. T. 23. Σ. 165— 167; Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. Berlin, 1983. Bd. 1. S. 444—450; Dieten J.-L. van. Niketas Choniates. Erläuterungen zu den Reden und Briefen nebst einer Biographie. Berlin; New York, 1971; Idem. Noch einmal über Niketas Choniates // Byzantinische Zeitschrift. 1964. Bd. 57. S. 302—328; Grabler F. Das Zitat als stilkunstmittel bei Niketas Choniates // Akten des XI.

Internationalen Byzantinistenkongresses (1958). München, 1960. S. 190— 193; Idem. Niketas Choniates als Redner // Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistischen Gesellschaft. 1962—1963. Bd. 11—12. S. 57—78; Каждан А. П. Еще раз о Киннаме и Никите Хониате // Byzantinoslavica. 1963. T. 24. P. 4—31; Он же. Роберт де Клари и Никита Хониат // Европа в средние века: Экономика, политика, культура. М., 1972. С. 294—299; Он же. Книга и писатель в Византии. М., 1973; Cutler A. The De Signis of Nicetas Choniates. A Reappraisal // American Journal of Archaeology. 1968. Vol. 72. P. 113—118; Jurewicz O. Andronikos I. Komnenos. Amsterdam, 1970;

Basilikopoulou A. Ανδ! νι ος D ΚοµνηνEς α Οδυσσ >ς // Επιτη! ς Εται! ας τ&ν Βυζαντιν&ν Σπουδ&ν. 1969—1970. T. 37. Σ. 251—259; Fatouros G. Textkritisches zum Geschichtswerk des Niketas Choniates // Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik. 1977. Bd. 26. S. 119—124; Досталова Р. Византийская историография (Характер и формы) // Византийский временник. 1982. Т. 43. С. 31—33; Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner. München, 1978. Bd. 1. S. 429—441; Бибиков М. В. Историческая литература Византии. СПб., 1998. С. 197—206; Он же. Византийские источники по истории Древней Руси и Кавказа. СПб., 1999. С. 136—155, 199—261.

N. Greg.

Никифор Григора

Νι ηϕ ος Γ ηγο Pς

Nicephorus Gregoras

Родившийся ок. 1290/1291 (или 1293/1294 гг.) в Ираклии Понтийской в Пафлагонии будущий византийский энциклопедист, историк и философ учился в Константинополе после начального образования под наблюдением ираклийского епископа Иоанна (собственного дяди) на родине. В столице его учителем логики и риторики был ставший затем патриархом Иоанн Глика, а философии и астрономии—виднейший представитель поздневизантийской образованности Феодор Метохит. Благодаря своему литературному таланту, проявившемуся в раннем энкомии, прославляющем мудрость императора, вошел в окружение василевса Андроника II Палеолога, покровительствовавшего наукам и искусствам. Был послом в 1326 г. в Сербию; а в 1328 г. попал (вместе со своими друзьями) в немилость и, удалившись от политических дел, занимался литературным творчеством. В период гражданской войны (1321—1328) сначала поддерживал Андроника II Палеолога, но затем перешел на строну его удачливого соперника Андроника III. Во время гражданской войны Иоанна Кантакузина (1341—1347) был на его стороне, однако в конце концов попал в немилость, в том числе и как резкий критик паламизма, был осужден и анафемствован в 1351 г., даже попал под домашний арест в монастыре Хоры. Последние годы жизни активно полемизировал с Варлаамом Калабрийским, с экс-импе- ратором, также ставшим монахом, с паламитами. Поздневизантийский эрудит считал себя приверженцем идей Платона, и с этих позиций—эллинского классицизма—он противился сближению с Западом,—в эпоху, последовавшую за Лионской унией. Умер Никифор Григора между 1359 и 1361 гг. в Константинополе.

Среди многочисленных сочинений Григоры—агиографи- ческие (житие Михаила Синкелла, Феофана, Иоанна Ираклийского), риторические, а также богословско-полемические трактаты, направленные против исихастского учения Григория Паламы (две «Антиреттики»). Диалог «Флорентий, или О мудрости», отражающий дискуссию Никифора Григоры с Варлаамом Калабрийским, умело воспроизводит традиции диалогов Платона. В научном наследии Григоры—Трактат о конструкции астролябия, вычисления затмений светил, предложения по совершенствованию календаря и определение дат Пасхи и др. Риторико-биографические сочинения замечательны надгробными речами, посвященными Андронику II и Феодору Метохиту (1332), а также Андронику III (1341).

Огромный корпус писем Никифора Григоры представляет особый интерес, ибо его адресатами были как друзья, так и те, с кем он полемизировал. Научные интересы и страсть полемиста, таким образом, отразились в эпистолярном наследии гуманиста.

В письмах имеются ссылки на «скифские» сюжеты древности, например, в письме игумену столичного монастыря Хортаиту Максиму упоминаются в связи с именем Александра Македонского Кавказ, Танаис, «Скифские места» (II. 65. 2—3). Танаис упоминается и в письме 1341 г. великому доместику Иоанну Кантакузину (II. 227. 21). Тот же текст находится и в письме к императрице (II. 376. 1—2) Анне Палеолог или Елене Кантакузине Палеолог (датируется временем перед 1341 или после 1354 гг.). А в послании императору Андронику II Палеологу (датируется периодом между июнем 1321 и маем 1328 гг.) говорится о холоде скифского снега (II. 309. 56).

—Hist.

Ромейская история

/Ιστο α /Ρωµαϊ 3

Historia Romaeica

Изд.: Nicephori Gregorae Byzantina historia… / Ed. L. Schopen. Bonnae, 1829—1830. Vol. 1—2; Nicephorae Gregorae Historiae Byzantinae libri postremi / Ed. I. Bekkerus. Bonnae, 1855. Vol. 3.

Научные, философские, церковно-полемические взгляды Никифора Григоры получили свое отражение и в одном из самых объемных трудов византийской историографии—его «Ромейской истории». Первая часть повествования касается событий, произошедших между 1204 и 1320 гг., вторая же, оканчивающаяся на 1359 г., во многом автобиографичная, представляет собой мемуарное произведение, в значительной части посвященное борьбе с Григорием Паламой.

«История» Григоры представляет собой не просто изложение исторических фактов или описание ситуаций, но воспроизводит тексты богословских трактатов, помещенные в ткань сочинения, и полемические диалоги, и философские рассуждения, экскурсы и отступления, пространные речи персонажей, являющиеся для автора «зерцалом деяний» исторических героев. Богословская проблематика занимает центральное место в мемуарах Никифора Григоры, что естественно для современника исихастских споров и полемики вокруг учения Григория Паламы. Но показателен и интерес ученого и философа к социально-экономическим проблемам, к историко-гео- графическим сюжетам, к вопросам календарно-астрономиче- ским, чему посвящены целые трактаты, включенные в «Ромейскую историю».

В виде историко-географического экскурса выдержано и описание Григорой монголо-татарского («скифского») нашествия на Европу (I. 36.2—37.21), где называются земли массагетов и савроматов по пути завоевателей, минующих горы Кавказа и Каспийские ворота, покоривших все народы, жившие в

районе Меотиды и Танаиса. Это—зихи и авасги, готы и амаксовии, тавроскифы и борисфениты (I. 36. 14—15), а также придунайские гунны и куманы, также называемые скифами. Упоминаются в повествовании и «гиперборейские скифы» (I. 37. 11). О Руси Григора пишет, цитируя письмо из России, как о народе многочисленном, богатом, живущем в благодатном крае (III. 113).

Лит.: Krumbacher K. Geschichte der byzantinischen Literatur. München, 1897. S. 293—298; Dreiseke J. Kantakuzenos’ Urteil über Gregoras // Byzantinische Zeitschrift. 1901. Bd. 10. S. 106—127; Успенский Ф. И. Византийские историки о монголах и египетских мамлюках // Византийский временник. 1923—1926. Т. XXIV. С. 1—16; Guilland R. Essai sur Nicéphore Grégoras. L’homme et l’œuvre. Paris, 1926; Idem. Correspondance de Nicéphore Grégoras. Paris, 1927; Binon S. Nicéphore Grégoras rhéteur et historien d’après son éloge de Mercure // Bulletin de l’Institut historique belge de Rome. 1938. Vol. 19. P. 149—174; Hart T. Nicephorus Grégoras: Historian of the Hesychast Controversy // Journal of Ecclesiastical History. 1951. Vol. 2. P. 169— 179; Beyer H. V. Nikephoros Gregoras als Theologe und sein erstes Auftreten gegen die Hesychasten // Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik. 1971. Bd. 20. S. 171—188; Idem. Nikephoros Gregoras. Antirrhetika. I. Wien, 1976; Niceforo Gregoras. Fiorenzo o intorno alla sapienza / Ed. P. A. M. Leone. Napoli, 1975; Leone P. A. M. Nicephori Gregorae «Antilogia» et «Solutiones Quaestionum» // Byzantion. 1970. T. 40. P. 471—516; Idem. Nicephori Gregorae ad imperatorem Andronicum II Palaeologum orationes // Byzantium. 1971. T. 41. P. 497—519; Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner. München, 1978. Bd. I. P. 453—465; Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. Berlin, 1983. Bd. I. S. 450—453; Beck H.-G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. München, 1977. S. 719—721; Ševčenko I. Some Autographs of Nicephorus Gregoras // Зборник радова Византолошког института. 1964. Кн. 8/2. С. 435—450; Каждан А. П. «Корабль в бурном море»: К вопросу о соотношении образной системы и исторических взглядов двух византийских писателей // Из истории культуры средних веков и Возрождения. М., 1976. С. 3—16; Хвостова К. В. Социально-эко- номические процессы в Византии и их понимание византийцами-совре- менниками (XIV—XV вв.). М., 1992. С. 119—149; Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV—XV вв. СПб., 1997; Бибиков М. В. Историческая литература Византии. СПб., 1998. С. 239—241.