25. Судебная реформа.

В 1864 г. была проведена судебная реформа — самая последовательная из всех буржуазных реформ. Прежде суды были сословными; следствие вела полиция, которая нередко запугивала, истязала обвиняемых. Суд вершился безгласно» при отсутствии лишенного защиты об­виняемого, на основании канцелярских сведений о деле, нередко —по указке начальства и под влиянием взятки.

Теперь суд стал бессословным. Менее важные дела пере­давались выборным мировым судьям — они должны были стараться склонить судящихся к примирению. Более сложные вопросы рассматривал суд коронный—окружные суды и судеб­ные палаты. Обжаловать решения всех инстанций можно было в Сенате. Следствие проводил судебный следователь. Подсудимого в присутствии публики защищал адвокат — присяжный, пове­ренный, обвинение поддерживал прокурор, т.е. вводился уст­ный, гласный и состязательный процесс.

Решение о виновности подсудимого —"вердикт" — выносили присяжные заседатели (представители общества, привлекаемые по жребию). В целом по стране, кроме столиц, около 60% при­сяжных составляли крестьяне, около 20% —мещане; поэтому ре­акционеры говорили, что в России введен "суд улицы". Судьям было назначено высокое жалование; они, как и следователи, были несменяемы, независимы от администрации. 17 апреля 1862 г. — в день рождения царя — были отменены жестокие телесные нака­зания — кошки, шпицрутены, клейма. Но в судебной сфере оста­лись и пережитки: особый суд по мелким делам для крестьянства, духовенства; невозможность обжаловать в суде действия чинов­ников.

Свыше десяти лет проводил реформы в армии — военный министр, брат автора крестьянской реформы. Было центра­лизовано и упорядочено управление войсками; страну разделили на пятнадцать военных округов, непосредственно подчиненных военному министру. Военные суды и учебные заведения (военные гимназии, юнкерские училища) сближались по устройству с гра­жданскими установлениями.

26. Общественное движение второй половины 50-х— начала 80-х годов XIX в.

В первые послениколаевские годы (1856-1857) общественное мнение было едино в критике прежних порядков (особенно гром­ко это звучало в герценовских изданиях, записках Валуева, Пого­дина и др.), ждало свободы и обновления, от души приветствуя правительство на его пути к реформам. Но вскоре выяснилось, что пределы грядущего освобождения все понимают по-разному, а отмена крепостного права серьезно затронет материальные ин­тересы разных классов. Правительство, привыкшее к полной по­корности, раздражалось от малейших проявлений вольномыслия; это больно ранило общество, в котором за николаевские годы укоренилась острая неприязнь к бюрократии. В 1858-1859 гг. на­чалось расхождение между властью и общественным мнением; в самом обществе назрел раскол.

Революционно-демократическое движение 1860-х гг.

На левом фланге выделилась радикальная революционно-демократическая (револю­ционно-социалистическая) группировка; ее вождем стал Н.Г. Чернышевский (1828-1889) — ведущий публи­цист журнала "Современник". Сторонник социализма и демокра­тии, Чернышевский возмущался эгоизмом помещиков в кресть­янском вопросе, компромиссными проектами правительства, сто­ял за максимальные наделы для крестьян при минимальном вы­купе; он полагал, что царь заодно с дворянами, а бюрократия не­способна решать общественные проблемы. Стремление к реши­тельным переменам во имя народа разделял с Чернышевским его соратник но "Современнику" Н.А. Добролюбов (1836-1861).

Сложную позицию занимал А.И. Герцен, вместе с Н.П. Огаревым издававший в Лондоне альманах "Полярная звезда", газету "Колокол", сборники "Голоса из России". Социалист и демократ, Герцен упорно боролся против крепостничества, обличал охра­нителей в правительстве. Но широким общественным переменам, полагал Герцен, должно предшествовать становление самостоя­тельной личности, сознающей свое нравственное достоинство.

"Нельзя людей освобождать в наружной степени больше, чем они свободны внутри". Лондонский публицист стремился дать слово всем вольнолюбивым течениям на страницах своих изданий, что обеспечило им огромную популярность в России, упрекал "Современник" за излишнюю прямолинейность.

Особое место в русском радикализме занимал Д.И. Писарев — ведущий публицист журнала "Русское слово". Молодой радикал стремился устранить все препятствия, стоящие на пути челове­ческой индивидуальности - бытовые и семейные устои, традиции, религию, авторитеты. Сторонников Писарева называли нигилистами. Вождь нигилизма призывал молодежь "крушить направо и налево": если какое-нибудь учреж­дение или обычай не выдержат удара, значит, их и не стоило со­хранять.

Писарев отвергал искусство, философию во имя естественных наук, приносящих конкретную пользу. Он считал, что в основе человеческих отношений должны лежать не отвлеченные идеалы, а соображения взаимной выгоды (разумный эгоизм). Самым яр­ким художественным воплощением нигилиста - "шестидесятника" стал образ Базарова И.С. Тургенева (роман "Отцы и дети").

Тяжелым для радикальных идеологов 1860-х гг. был вопрос о крестьянской революции. Порой они склонялись к ее признанию (особенно после реформы 1861 г.), но никогда не забывали об издержках восстаний и насильственных переустройств. Типич­ным проявлением идеологии "шестидесятников" была пропаган­да практической социальной деятельности.

Проповедь радикализма находила живой отклик в русском обществе, переживавшем пору крутых перемен. Сословные гра­ницы разрушались; реформы в сфере образования открыли выс­шую школу для всех сословий. Складывался особый слой про­фессионалов умственного труда (интеллигенция), в значитель­ной степени состоявший из разночинцев —выходцев из обед­невшего дворянства, духовенства, мещанства, крестьянства.

Порвав с прежней средой, интеллигенты-разночинцы освобождались от вековых сословных традиций, рвались к решительной переделке мира, враж­дебно относясь к устоям старого строя —государству и церкви. Внимание интеллигенции было заострено на общественных переустройствах: этой за­даче должны были подчиняться наука, литература, искусство и другие сферы духовной жизни. В общественную жизнь разночинцы привносили горькое чувство: ведь им приходилось тяжким трудом добиваться то­го, что баре имели от рождения. Самодержавие усугубляло радикализм ин­теллигенции, отстраняя ее от политики и широкой общественной деятельно­сти.

Главный носитель просвещения, интеллигенция искренне верила, что ей под силу менять пути развития России. Вместе с тем интеллигенты-разночинцы болезненно переживали разрыв с 'простым народом", их мучало чувство вины перед ним. Люди умственного труда в Западной Европе никог­да не ощущали себя до такой степени единой, обособленной от остального общества группой. Зато в странах Востока я Латинской Америки, прохо­дивших полосу европеизации, возникали и возникают явления, подобные русской интеллигенции.

Одновременно с радикализацией образования среди общества зрел протест в крестьянстве. До 1861 г. в деревне было заметно глухое недовольство: прослышав о призыве в ополчение (1854), завершении Крымской войны (1856), массы крестьян сни­мались с места в надежде получить волю. В 1858 г. ряд губерний был охвачен "трезвенным движением" (протест против винных откупщиков). Апогея крестьянское движение достигло после от­мены крепостничества, число волнений в 1861 г. подскочило сра­зу в десять раз. Крестьяне никогда не признавали за дворянством права на землю; узнав об условиях реформы, они решили, что "волю подменили господа". Власти прибегли к оружию для усмирения крестьянских волнений: так, в селе Бездна Пензенской гу­бернии были убиты и ранены несколько сот человек. Эта события взбудоражили радикалов, также разочарованных крестьянской реформой.

Осенью 1861 г. вспыхнули студенческие волнения в Москве, Петербурге, Казани, подавленные полицией и войсками. В круп­ных городах появились прокламации — "Великорусе", "К моло­дому поколению". Резко критикуя крестьянскую реформу, про­кламации требовали решительных перемен, угрожая крестьянс­ким бунтом. Весной 1862 г. в Петербурге разразились страшные пожары, виновник которых так и не был установлен. На улицах находили новую прокламацию — "Молодая Россия"; ее автор, студент П.Т. Заичневский призывал к кровавой революции, обоб­ществлению имуществ, ликвидации брака и семьи. В обществе стала нарастать паника; правительство прибегло к репрессиям. Арестовали и отправили на каторгу Чернышевского, хотя его вина не была доказана, ряд других радикалов. К этому времени единомышленники Чернышевского создали тайное общество "Земля и воля" для подготовки восстания (1861-1864; предше­ствовало революционной народнической организации 70-х гг. с тем же названием). Не дождавшись массовых крестьянских выс­туплений, общество в 1864 г. самораспустилось.

Миновав центральную Россию, в 1863 г. вос­стание разразилось в Польше. Немало рус­ских общественных деятелей сочувствовали идее независимости Польши; но ряд вождей восстания выступил за отторжение от России Белоруссии и Правобережной Украины, призвал европейские страны к дипломатическому и военному нажиму на Россию. Русское общество оказалось перед тяжелым выбором: с одной стороны — угроза массовых беспорядков, на­ционального унижения России; с другой — ужесточение кара­тельной политики правительства. Большинство склонилось к ох­ранительным позициям.

Репутация радикалов, поддерживавших связи с польскими по­встанцами, была подорвана. Тираж "Колокола" упал в 5-6 раз, он утратил былое влияние в России. После покушения студента Д.В. Каракозова (члена революционного кружка П.А. Ишутина) на царя в 1866 г. правительство перешло в решительное наступ­ление. "Современник" и "Русское слово" были закрыты; радикаль­ное движение временно затихло.

Революционная жажда, пожиравшая интеллигенцию, ярче все­го проявилась в деятельности С.Г.Нечаева, который создал в 1869 г. среди московских студентов общество "Народная расправа". В борьбе за волю народа, проповедовал Нечаев, автор "Катехизиса революционера", годятся особые средства — шантаж, подлог, провокация. Революционер должен постигнуть только одну науку — "науку истребления и разрушения"; победить самодержавие сможет только скованная жесткой дисциплиной и единоначалием организация. Чтобы "связать кровью" своих последователей, Не­чаев заставил их убить одного из членов организации, возмутив­шегося методами "вождя". Убийц вскоре поймали; процесс над ними прогремел на всю Россию, дал Ф.М.Достоевскому материал для романа "Бесы". Сам Нечаев бежал в Швейцарию, но был вы­дан России как уголовный преступник и умер в Петропавловской крепости.

"Нечаевщина" ужаснула многих молодых радикалов, решив­ших пойти иным путем. В начале 1870-х гг. возникает ряд круж­ков, в которых отвергались принципы "диктаторства", главное внимание уделялось самообразованию, изданию и распростране­нию социалистической литературы. Самым крупным был кружок "чайковцев", в который входили Н.В.Чайковский, С.Л.Перовская, А.И-Желябов, ПА.Кропоткин, С.М.Кравчинский. Предпринима­лись попытки установить контакты с международным рабочим движением: так, в 1870 г. в Женеве группа эмигрантов из России основала Русскую секцию I Интернационала что интеллигенция, будучи в долгу перед народом, прежде всего, крестьянством, обязана избавить его от гнета и эксплуатации. Народ признавался и носителем зачатков нового, справедливого строя - социализма; его основу видели в крестьянской общине.

Народники резко критиковали капитализм, считая его регрес­сивным явлением. Вслед за Герценом и Чернышевским народни­ки считали, что Россия переедет к социализму, минуя "язвы" ка­питализма — избежав разорения, пролетаризации крестьян и появления буржуа-эксплуататоров. Народники критически отно­сились к государству как политическому институту, считая его надклассовой силой. На первом плане для народников стояли социальные и экономические вопросы; борьба за политические свободы отходила на второй план.

В 1870-х гг. главным средством достижения социальной спра­ведливости народники считали крестьянскую революцию. По­этому народничество 70-х годов принято называть революцион­ным народничеством —в отличие от "либерального народниче­ства" 80-х годов, проповедовавшего мирный, просветительский путь преобразований.

Характерной чертой народничества является также преувели­чение роли личности в историческом процессе. Народники в сво­ем большинстве разделяли индивидуалистическую теорию "сильной личности", "героев и толпы". С этой теорией, "в частно­сти, была связана народническая тактика "индивидуального тер­рора".

Народничество не было уникальным русским явлением: схо­жие доктрины возникали в Индии, Китае и других странах— там, где многочисленное крестьянство сталкивалось с натиском капи­тализма.

_ Насколько народ готов к социализму, какие пути ведут к новому строю? Эта вопросы вызвали появление трех течений в народничестве. Идеологом П.Л. Лавров, бунтарского течения был М.А. Бакунин П.Н. Ткачев — выходец из тверского дворянства, за­падник, впоследствии — политический эмигрант, боец европейс­ких революций и один из лидеров анархизма. Русский мужик, полагал Бакунин по природе социалист и бунтарь; интеллиген­ции же нужно лишь "свистнуть в два пальца" - обратиться к крес­тьянству и поднять его на бунт.

Теоретиком пропагандистского направления был П.Л. Лавров, в прошлом—полковник, профессор Артиллерийской ака­демии. Он считал, что народ надо готовить к социализму посред­ством долгой пропаганды. "Перестройка русского общества, — учил Лавров, — должна быть совершена не только с целью на­родного блага, не только для народа, но и посредством народа".

Иных взглядов придерживался журналист П.Н. Ткачев — со­ратник Нечаева, теоретик заговорщического направления. Он считал, что хорошо организованная революционная партия дол­жна захватить власть и, опираясь на нее, внедрить социализм в русскую жизнь — В 1874 г. напряжение, нараставшее в радикальной среде, вылилось в массовое движение "хождение в народ". Сотни молодых интеллиген­тов двинулись в деревню. Одни пытались, по теории Бакунина, переходя из деревни в деревню, разжечь крестьянский бунт. Дру­гие просто хотели "отдать долг" народу - лечить, просвещать его. Всеми владели почти религиозный энтузиазм, жертвенный по­рыв, тяга к нравственному самоочищению, желание порвать с "грязной" Средой привилегированного общества.

Крестьяне не оправдали интеллигентских надежд - на восста­ние не поднялись и тяга к социализму не проявили. Правитель­ство же разгромило "хождение в народ", арестовывая всех, кто вызывал хоть малейшее подозрение. Народники попытались взяться за дело основательнее— перешли к "оседлой" пропаганде в деревне, создавая сельскохозяйственные колонии, устраиваясь на работу в земства и волостные правления.

"Земля и воля". В l876 г. возникла— революционная народническая организация «Земля и воля», которую возгла­вили А.Д. Михайлов, Г.В. Плеханов, С.М. Кравчинский, В.Н. Фиг­нер, Н.А. Морозов. Это была самая крупная и сплоченная органи­зация за всю историю народничества. Она имела разветвленную сеть филиалов, программу, свой печатный орган. Главной задачей "Земля и воля" считала пропаганду, и подготовку крестьянской революции.

Организуя работу в деревне, землевольцы поддерживали и рабочее движение, хотя считали его делом второстепенным. На­роднических идей в целом придерживались и первые рабочее организации — "Южно-российский союз рабочих" (руководитель — Е.О. Заславский) и "Северный союз русских рабочих" (руководители—В.П. Обнорский, С.Н. Халтурин).

К концу 70-х годов выяснилось, что "оседлая" пропаганда оказа­лась ненамного успешнее "летучей" — как из-за равнодушия или даже враждебности крестьян, так и из-за правительственных реп­рессий. В 1871-1878 гг. прошло свыше тридцати политических процессов, причем наказания подчас бывали не в меру тяжелы.

Революционеры взялись за оружие. В 1878 г. В.И. Засулич стреляла в петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова, прика­завшего наказать розгами политического заключенного, и была оправдана судом присяжных (которому в виде исключения пере­дали дело), что прозвучало как общественное одобрение террора. Спустя несколько месяцев после процесса над Засулич прямо на улице террорист Кравчинский заколол шефа жандармов Н.В. Мезенцева в отместку за казнь революционера, оказавшего вооруженное сопротивление при аресте. Был убит ряд других сановников и жандармских чинов. „_ „ К концу 1870-х годов в революционном Народная воля и народничестве назрело много расхождений по тактическим вопросам. В 1879 г. произошел раскол «Земли и воли». "Землю" "взяла" себе группа "Черный передел" во главе с Плехановым и Засулич; отрицая политическую борьбу, она попыталась продолжить пропаганду в деревне, но была разгромлена правительством. Постепенно в среде лидеров "Черного передела" вырастал интерес к пропаган­де среди пролетариата. В 80-е годы они перешли на марксистские позиции.

Вторую часть старого лозунга "взяла" группа "Народная во­ля" (руководителя - Желябов, Перовская, Морозов, Тихомиров, Михайлов). Освобождение народа эти деятели решили начать с изменения государственного строя, захвата власти. Считая само­державие самодовлеющей, стоящей над обществом силой, наро­довольцы полагали, что убийство царя разрушит всю старую по­литическую систему. После этого революционеры намеревались передать всю власть Учредительному собранию.

Место идеалистов-романтиков времен "хождения в народ" за­няли профессионалы-подпольщики. Они организовали настоя­щую охоту на царя: в 1879 г., прокопав сорокаметровый тоннель, взорвали мину под царским поездом; в 1880 г. устроили взрыв в Зимнем дворце, убивший в ранивший несколько десятков солдат.

Революционеров было немного — несколько сот на всю Россию, — но широкое недовольство в тогдашнем обществе делало их грозной силой.

Власти наносили ответные удары; они стали особенно ощути­мы. Во времена Лорис-Меликова, когда правительство реоргани­зовало полицию и наладило контакт с умеренными кругами. Од­нако Софья Перовская, собрав силы гибнущей организации, смогла подготовить последний удар. 1 марта 1881 г. террорист-смертник И.И. Гриневицкий, сам убитый взрывом бомбы, смер­тельно ранил Александра II. Убийство царя не вызвало, как рас­считывали народовольцы, ни восстаний, ни распада старой поли­тической системы. Напротив, резко усилились правительственная реакция и охранительные настроения в обществе. Началось быс­трое внутреннее разложение "Народной воли", превратившей к середине 80-х годов свое существование.

Убийство Александра II — высший успех народовольцев — стало началом их заката. Народ остался неподвижен, самодержавное государство рухнуло, а умеренное общество отшат­нулось от террористов. Народовольцы теряли веру в прежние идеалы: ярким примером стала эволюция Л.А. Тихомирова — одного из вождей "Народной, воли". В эмиграции он отрекся от революции, вернулся в Россию и стал убежденным защитником самодержавия.

Внутренне ослабленное революционное подполье гибло под ударами властей. В 1882 г. полиция завербовала видного народо­вольца, отставного офицера С.П. Дегаева; надеясь выйти на пер­вое место в революционных рядах, честолюбивый Дегаев выдал главных деятелей "Народной воли". К 1883 г. от некогда грозной организации остались лишь разрозненные мелкие кружки. Пос­ледним отзвуком террора стало "второе 1-е марта" — неудачное покушение на Александра III, организованное в 1887 г. группой петербургских студентов с участием А.И. Ульянова (старшего брата Ленина).

Для радикальной интеллигенции наступили тяжелые времена. "В те годы дальние, глухие в сердцах царили сон и мгла", — пи­сал о 80-х годах А.А. Блок. Выход из тупика попытались найти либеральные народники: они предлагали вести крестьянство к социализму на путях мирной, постепенной работы. Лозунгом стали "малые дела"— устройство больниц и школ, защита юридических орав крестьянства, агрономия, экономическая помощь общинам и артелям, в которых народники видели зародыш соци­ализма.

"Маленькое дело — вовсе не синоним маленькой цели, — подчеркивали либеральные народники. — Из маленьких дел сла­гается жизнь миллионов". К либеральному народничеству при­надлежали талантливые экономисты В.П. Воронцов Н.Ф. Даниельсон, виднейший публицист, социолог, литературный критик Н.К. Михайловский. Печатными органами этого направления би­ли газета 'Неделя", журналы "Отечественные записки", "Русская мысль", "Русское богатство". Теорию "малых дел" разделяло в 80-е годы большинство идейных земских служащих — бескорыстных тружеников русской провинции, у Михайловского других идеологов либерального народничества было немало последователей. Однако вора расцвета народничества в России осталась позади: ему на смену шли из Ев­ропы новые радикальные теории.