3.4. Ранние исторические коллекции и музеи

С давних пор человек интересовался прошлым. В античную эпоху он начал задумываться над тем, как отличить миф от действительности. Помощь в этом ему оказывали не домузейные собрания, а историки, которые в своих исследованиях опирались в первую очередь на письменные источники.

В отличие от художественных и природоведческих исторические музеи появились несколько позже. Объясняется это тем, что историки, углубленные в изучение письменных источников, проявляли меньше инте­реса к памятникам материальной культуры, отдавая их на откуп анти­кварам. Сегодня исторические музеи собирают и хранят прежде всего вещественные источники и используют их для передачи специфических знаний о жизни людей в другие времена. Вещественные источники в музее успешно дополняются изобразительными и письменными источники, оказывая тем самым большую услугу историкам.

Первые попытки собирать исторические реликвии относятся к XVI в. и связаны с именем Николо Крещенцо, построившего в Риме дом, в фасад которого были вмонтированы орнаменты древних строений.

Коллекционером раннего Возрождения был Поджио Броччолини, который интересовался надписями на камне и украсил свой дом в Террануове вблизи Флоренции «обломками мраморных реликвий». В начале XVI в. дворцы купцов и духовных лиц в Риме, Тоскане и Венеции заполнялись древнеримскими реликвиями, медалями, монетами, статуями и надписями на камне. Семья Медичи придавала историческим коллекциям такое же значение, как и библиотекам.

Флорентийский гуманист XV в. Николо Николи, не написав ничего, кроме писем и маленького учебника по латинской орфографии, вошел в историю благодаря своей любви к историческим памятникам. Он слыл известностью среди гуманистов и израсходовал все свое богатство на предметы истории и книги. Как отмечал современник Николи Веспасиано Фьерентино, в его доме было неисчислимое количество бронзовых, серебряных и золотых медалей, множество античных бронзовых фигур, мраморных бюстов и других ценных вещей. Николи носил что-то вроде римской тоги, часами цитировал Цицерона, старался уподобить свой быт и манеры римским образцам. Даже трапезы он обставлял на классический лад. «Было благородным удовольствием смотреть на него за столом, таким он был античным», — писал тот же Фьерентино, восхищаясь тем, что гуманист пользовался за столом древней посудой.

Итальянские художники Лоренцо Гиберти, Франческо Скварчионе, Андреа Мантенья, Пьетро Ломбардо и др. имели в своих мастерских коллекции древних статуй. Их вдохновляла мысль о том, что статуи являются потомками создателей этих шедевров. Среди художников Возрождения, придававших большое значение изучению античного наследия, был скульптор Бенвенуто Челлини. Другой титан эпохи Возрождения, Рафаэль, на предложение папы Льва X о проведении реконструкции Рима ответил, что в нем необходимо спасти волшебный дух древности, источник вдохновения всех тех, кто способен был создать высокохудожественные произведения искусства.

В эпоху Возрождения общественный интерес к памятникам античного Рима был настолько велик, что вновь обнаруженную древнюю статую носили по городским улицам под крики радостных горожан. Когда в январе 1506 г. на территории виноградника около церкви Сан-Пьетро в Винколи обнаружили скульптурную группу «Лаокоон», римляне отправились из города к месту находки, чтобы увидеть «наивеличайший шедевр, который когда-либо существовал». Ночью папа Юлий II приказал охранять скульптуру, а когда ее перевозили в Ватикан, звонили церковные колокола и салютовали пушки.

Изучение античной классической литературы стимулировало в Италии проведение исторических исследований. Одними из первых стали изучать древнегреческих классиков поэты, с течением времени к ним присоединились богатые горожане независимых итальянских городов. В 1360 г. во Флоренции была создана кафедра греческой литературы. Возрос интерес к греческим традициям, которые игнорировались на протяжении веков в католическом мире. Этот интерес выражался в исследовании греческих рукописей, надписей на камнях и статуях, в обследовании территорий Азии и Африки, прилегающих к Средиземному морю (в частности, гуманистом Чирьяко ди Анконой), в связях с греческими учеными, появившимися в Италии в поисках пристанища после падения Византии. Многие из флорентийских ученых переписывались с образованными греками из Византии. Одним из них был Поджио Броччолини, пропагандировавший идею реставрации греческих статуй. Казалось, сам дух Флоренции находил опору скорее в древнегреческой, чем древнеримской культурной традиции.

Большой интерес у титулованных особ, особенно у германских королей, а позже у представителей Габсбургской династии, вызывали медали и монеты с изображением римских императоров. Об этом может свидетельствовать встреча в 1354 г. итальянского поэта Ф. Петрар­ки с императором Карлом IV, которому поэт подарил коллекцию римских монет и убеждал брать пример с его древних предшественников. В XVI в. в Западной Европе существовали сотни коллекций римских монет. В Нидерландах их было более 200, в Германии — 175, в Италии — 380.

Произведения античного искусства пользовались таким же, если не большим, спросом, что и работы современных итальянских мастеров. Король Франции Франциск I во дворце Фонтенбло собрал работы античных авторов, а также работы Б. Челлини и Леонардо да Винчи, которые французские войска вывезли из захваченного ими Милана.

Наряду с медалями и монетами объектами коллекционирования были портреты и бюсты римских императоров, картины в память их подвигов. Подобную коллекцию имел Филипп II Испанский. Портреты императоров на терракотовых медальонах украшали башни у входа во дворец Хемптон Корт, где жил кардинал Вулси. Кардинал Джулио Ма­зарини назвал одну из комнат дворца, в которых хранилась его коллекция, «Серия Цезарей», а в Музее Наполеона в Лувре был специальный Императорский зал.

Первые исторические коллекции и музеи Западной Европы были своего рода разновидностью художественных коллекций и музеев. Одним из наиболее известных ранних собирателей портретов выдающихся личностей был Паоло Джовио, епископ Новокомский. В 1520 г. в своей резиденции в Комо (Ломбардия) он начал собирать коллекцию портретов. К концу его жизни она уже состояла из 280 работ. П. Джовио разделил их на четыре группы: портреты поэтов, ученых, художников и политических деятелей. В состав последней группы входили портреты полководцев, государственных деятелей, пап и монархов.

Портреты представляли своего рода пантеон славы, и некоторые из них были написаны при жизни портретируемых. Так, например, свой портрет Паоло Джовио послал покоритель Мексики Эрнан Кортес. Погрудные портреты умерших художники часто копировали с оригиналов, которые имелись у Паоло Джовио. Джовианский музей был широко известен современникам. После смерти его основателя Козимо Медичи послал Христофора дель Альтиссимо в Комо, чтобы тот скопировал портреты, составлявшие гордость владельца коллекции, для собственной коллекции во Флоренции. Идея создания коллекции исторического портрета поддерживалась и книгоиздателями, помещавшими в книгах гравюры этих портретов. Многие из таких книг вышли в 50-е гг. XVI в. во Флоренции, Париже и Базеле. Данный тип исторического музея был популярен среди ряда знатных и богатых собирателей XVI в. Жена французского дофина (позже короля Генриха II) Екатерина Медичи украсила свою парижскую резиденцию 551 портретом, которые крепились к стенным панелям. В ее кабинете были расположены парами 32 портрета и 32 лиможские эмали, а в зеркальном кабинете были смонтированы 83 портрета со 119 венецианскими зеркалами.

Французский юрист и государственный деятель Поль Ардье заполнил длинную галерею своего замка Боррегар в Луарской долине 363 портретами личностей, известных во время правления французских королей. Коллекция сохранилась в замке до сегодняшнего дня. Воин и сердцеед Бюсси-Рабютен, уединившись в своем бургундском замке, создал музей исторических портретов, где были представлены изображения красивых придворных дам. Коллекционер хвастался, будто бы он добился расположения почти у каждой из них. Приверженцем женской красоты был и герцог Гонзаго, который для портретов «самых красивых женщин мира» (1600) отвел специальную комнату. Позже похожий «Кабинет муз и граций» для Петергофского дворца приобрела Екатерина II.

Концепция Джовианского музея вызвала интерес у любителей истории, но для непосвященного зрителя ряды одинаковых по величине и однотипных портретов не представляли собой захватывающего зрелища.

Основным средоточием исторических памятников были резиденции монархов и крупных феодалов. На протяжении веков сокровищница английских королей находилась в лондонском замке Тауэр, где приезжим гостям показывали образцы огнестрельного оружия. В инвентарных описях Тауэра, составленных в период правления Генриха VIII из династии Тюдоров, числилось немало единиц оружия, которое носило преимущественно декоративный характер. В конце XVI в. за посещение залов, где показывали оружие, брали плату в одну гинею. Во времена правления династии Стюартов, сменившей Тюдоров, коллекция Тауэра была расширена с целью прославления монархической идеи.

Первое летописное упоминание об Оружейной палате относится к 1547 г. (здание построено в 1844—1851 гг. архитектором Константином Тоном).

Во времена Ивана III, когда Кремль был заново построен, на Соборной площади появился Казенный дом, каменное здание, куда поступали самые ценные изделия и драгоценности. Были среди них вещи заморские, привезенные из далеких стран, были и сделанные в Москве, в мастерских, располагавшихся в каменных палатах Кремля. Одна называлась Золотой, другая — Серебряной, самая большая мастерская называлась Оружейной. Оружейники делали сабли, ножи, пики, кольчуги, пистолеты, шлемы, одним словом, оружие и доспехи для царя и его приближенных.

В Золотой и Серебряной палатах делались царские венцы, кольца, серьги и другие украшения, драгоценная посуда...

Оружейная палата, объединенная с другими палатами и Конюшенным приказом, стала хранилищем старого оружия, одежд, посольских даров, конского убранства.

Теперь в ней выставлены те реликвии, которые некогда хранились в палате Ивана Калиты, в сокровищнице Ивана Грозного, Алексея Михайловича. Если богатства Ивана Калиты умещались в сумке, то Ивану Грозному понадобилось 450 саней, чтобы перевезти казну в Новгород...

Здесь собрано оружие, которое бывало в бою, и оружие, служившее парадным украшением князей и царей начиная с XII в. Среди них шлем князя Ярослава, отца Александра Невского, кольчуга Ермака, дарованная ему за покорение Сибири воеводой Петром Ивановичем Шуйским, чаша Юрия Долгорукого, основателя Москвы, выкованная из серебра. Здесь же хранятся рыцарские доспехи, изделия византийских мастеров. Есть здесь и такие образцы оружия, которым более полуторы тысячи лет.

Аналогичную Оружейной палате роль выполняло собрание в резиденции польских монархов в замке на Вавеле в Кракове, который был польской столицей с 1320 по 1609 г. Там одновременно сформировались три отдельные домузейные сокровищницы — готический кафедральный собор Девы Марии, коронная и частная королевская. Основу составляли трофеи, преимущественно хоругви, добытые в боях с врагами. Коллекция в замке на Вавеле, как и коллекция аббатства Сен-Дени во Франции, Вестминстерское аббатство в Великобритании, некоторые испанские и немецкие сокровищницы, выполняла кроме основной культовой и внекультовую функцию. Еще в Средние века, во времена правления объединителя страны короля Владислава Локетки и его сына короля Казимира Великого, в замке экспонировались предметы, которые интегрировали национальное самосознание. В 1411 г. король Владислав Ягелло (Ягайло) передал в собор 51 флаг крестоносцев, захваченный в битве под Грюнвальдом. В коронной сокровищнице демонстрировались коронационные реликвии: короны, скипетры, одежда, меч «щербец», а также освященные папой мечи и шлемы.

Несмотря на сложные условия, в которых проходило развитие культуры Беларуси, есть сведения о существовании уже в XVI в. ряда домузейных собраний в резиденциях белорусских магнатов. По примеру великих князей литовских создавались коллекции, большая часть которых имела историко-художественное значение и составляла культурное богатство государства.

Одно из первых подобных собраний сформировалось в Несвижском замке, который принадлежал Радзивиллам, наиболее известному роду Великого княжества Литовского. Ее основателем предположительно являлся Николай Радзивилл Черный. В юности он совершил путешествие по Европе, что не исключало его знакомства с флорентийской коллекцией художественных предметов Лоренцо Медичи, с Ватиканским собранием папы Льва Х и древнейшей коллекцией Августа Саксонского в Дрездене.

Вернувшись в Несвиж, Николай Черный основал нумизматический кабинет. Нумизматические увлечения отца унаследовал его сын Николай Криштоф, по прозвищу Сиротка, известный своим участием в создании в австрийском замке Амбрас Пантеона славы. В несвижской резиденции Радзивиллов был специально оборудован арсенал, где, согласно замковому инвентарю хранилось значительное количество холодного и огнестрельного оружия, а также военной амуниции, которая имела большую художественную ценность. Специальное помещение в замке было отведено под хранилище древностей (так называемый скарбец). Существовал также и «тайный скарбец», про который знали только хозяева замка и их доверенные лица.

После первого раздела Речи Посполитой в 1772 г. генерал-аншеф А.И. Бибиков вывез архив и библиотеку из Несвижа в Петербург. В 1813 г. адмирал П. В. Чичагов отдал распоряжение отправить наиболее ценные предметы собрания в Москву. После этих реквизиций, несмотря на отдельные попытки, несвижское собрание в прежнем объеме восстановить не удалось.

Похожим на несвижское собрание как по составу, характеру, так и по источникам пополнения было собрание известного магнатского рода Сапег, также достигшего расцвета к середине XVIII в. Радзивиллы и Сапеги служили примером для других магнатских родов, таких, как Олельковичи, Гедройцы, Сангушки, Хадкевичи, Слушки, Войны, Прозоры, Друцкие-Любецкие, Острожские и др. Основными чертами всех этих собраний были: универсальный характер, который неизбежно приводил к фрагментарности коллекций, шаткая грань между коллекционными вещами и предметами убранства, почти полная социальная изолированность. Тем не менее, несмотря на всю ограниченность деятельности магнатов-собирателей, они сыграли большую роль в деле сохранения памятников истории и культуры, дали толчок к развитию музейного дела на территории страны.

* * *

Музей как социальный институт сформировался в XV—XVI вв. в Италии. Этому содействовал духовный переворот, известный под названием Возрождение. Он начался в ходе социально-экономических перемен в Италии и был связан с техническим прогрессом, развитием самостоятельности городов, республиканским строем правления, независимостью сословия предпринимателей от феодалов, повышением интереса к роли личности в традиционных общественных структурах. Освобожденные от жестоких монархических отношений люди эпохи Возрождения проявили широкий интерес к самопознанию, к прошлому и природному миру.

Еще одна черта нового европейского мышления, проявившаяся в коллекциях XVI в., заключалась в новом осмыслении сущности свободного времени. Итальянский ученый и архитектор раннего Возрождения Леон Баттиста Альберти в своем произведении «Перспективы» писал о свободном времени как о средстве обогащения жизни наукой и искусством. Коллекция предлагала идеальную возможность проведения свободного времени в изучении многих курьезных вещей.

Расцвет изобразительного и прикладного искусства первоначально в Италии, а потом и на севере от Альп, выявление в ходе раскопок произведений античной культуры, находки в монастырских библиотеках произведений древних авторов, малопонятные вещи, привезенные с других континентов, — все это привело к накоплению предметов музейного значения, и в результате к созданию на их основе первых музейных собраний. Предметы этих собраний систематизировались, описывались и выставлялись для показа отдельным любителям и знатокам искусства, древности, мира природы, что свидетельствовало о преобразовании домузейных собраний в ранние музеи.

Чтобы облегчить осмотр коллекций, их владельцы использовали разные способы группировки предметов: на основе материала изготовления (как предлагал еще римский энциклопедист Плиний Старший в своей «Естественной истории») или выполняемых ими функций.

Коллекционеры продумывали классификацию и расположение предметов в экспозициях. В 1565 г. Самуэль фон Кихеберг предложил свой вариант группировки коллекционных предметов, который, безусловно, повлиял на дальнейшие классификационные схемы собраний. Он разделял материалы музеев на исторические, художественные, естественнонаучные и технические.

В собрании императора Рудольфа II в замке Градчаны (Прага) четко выделялись три раздела — природа, искусство и знания.

Все ранние попытки классификации музейных предметов не были лишены своеобразной логики. На их основе разработаны современные системы классификации музейных фондов.

Коллекции и ранние музеи создавал тот, кто имел материальные возможности и желание создать для предметов музейного значения благоприятную социальную среду. Главной движущей силой развития собирательства в самом начале было желание самоутверждения представителей знати. Вместе с тем стал постепенно формироваться тип действительного знатока и любителя редких вещей — представителя третьего сословия. Он собирал прежде всего интересные для него предметы, чтобы получить удовольствие, а не для вложения капитала или поднятия социального престижа. Надо отметить, что деятельность ранних музеев носила ограниченный характер и не имела среди публики широкого отклика.