4.4. Научно-технические коллекции и музеи

Собираемые любителями ранние технические коллекции включали в себя широкий набор практических и научных предметов — замки, ключи, осветительные приспособления, часы, музыкальные инструменты, глобусы, астролябии, навигационные инструменты, машины, автоматы, механические часы, телескопы, микроскопы, электрическое оборудование, научную аппаратуру, инвентарь и инструментарий, который применяется в математике, медицине, астрономии, химии, физике.

Коллекционеры уже в конце Средневековья и в начале Возрождения приобретали редкости, созданные руками человека. Известно, например, что герцог Жан Беррийский имел много часов и различных механизмов. Однако до XVIII в. технический инструментарий занимал в коллекциях второстепенное место.

Оппозиция схоластике, положения которой опровергались классическими исследованиями в науке, проявлялась в общем духе любознательности и изобретательства. Зародившись в виде Реформации, она достигла высоты в новых научных открытиях. В обществе возник новый интеллектуальный климат. Буржуа, все более укреплявшие свое положение в обществе, рассматривали окружающий мир как создание не только Бога, но и человека как божеского существа. Теории И. Кеплера, Р. Декарта, Ф. Бэкона, И. Ньютона, Г. Лейбница получили отражение в практике академий, «кабинетов» и музеев, численность которых резко увеличилась на протяжении XVII— XVIII вв. Если университеты, возникшие в Европе в период расцвета Средневековья, придерживались средневековых взглядов на оформление знаний в зафиксированных терминах и понятиях, то академии как общества ученых, сформировавшиеся на волне Ренессанса, отражали новый дух развития науки и техники.

В 1470 г. во Флоренции возникла Платоновская академия, в основе деятельности которой лежало изучение литературы. В конце XVI в. в Лондоне возникло общество антикваров, которые стремились по памятникам прошлого изучать историю. В других академиях и ученых обществах преобладал интерес к природе (Общество тайн природы в Неаполе, 1560; Королевское общество в Лондоне, 1660; Академия наук в Париже, 1660 и др.). При открытии академии в Вальядолиде (Испания), к неудовольствию профессуры соседних университетов, один из главных сторонников создания этого нового центра научных знаний — герцог де Ломас — утверждал: «Цель академии — собрать вместе людей разных интересов. Лень — это чума, но худшая чума — это невежество. На заседаниях каждый из нас будет и педагогом и студентом».

В XVIII в. возникают академии наук в Берлине (1700), Мадриде (1713), Санкт-Петербурге (1724), Копенгагене (1742), Геттингене (1751), Мюнхене (1759), Брюсселе (1772), Лиссабоне (1779), Бостоне (1780), Эдинбурге (1783), Стокгольме (1786) и других городах. Упор в этих заведениях делался не на гуманитарное, а на математическое и природоведческое направления. Некоторые академии получали под свое управление музеи, как это было в Петербурге, что содействовало развитию и науки, и музейного дела. «Любопытные» и «умелые», как называли себя члены академий, рассматривали знания как средство возрастающего контроля человека над силами природы и воспитания человеческой изобретательности. Широта их интересов была энциклопедической и охватывала как экспериментальную философию (так называли моральные и природоведческие науки), так и историю, литературу, а также неоформленные в самостоятельные дисциплины археологию и этнографию. Важную роль в разработке этих наук сыграли собрания предметов, называемые «кабинетами». Эту мысль мы, в частности, находим у английского мыслителя Ф. Бэкона. В числе вспомогательных средств, необходимых для работы ученого, он называет: во-первых, «библиотеку», т. е. все то, что изобрел до этого человеческий ум, собранное в достойные книги, которые бы содействовали развитию мудрости; во-вторых, большой сад, в котором любое растение разных климатических зон, дикорастущее или выращенное человеком, может быть высажено и выращено. Около этого сада необходимо сделать помещения для редких животных и клетки для редких птиц с примыкающими двумя прудами: один — с пресной водой и другой — с соленой; в-третьих, большой кабинет, где бы было собрано и классифицировано все, что человек создал умением или инструментами, а также все, что создала природа; в-четвертых, это тихий дом, обставленный небольшими приспособлениями, инструментами, очагами и посудой, что необходимо для получения философского камня.

И сегодня для научных исследований необходимо все, перечисленное философом: библиотеки, ботанические и зоологические сады, исследовательские лаборатории и, наконец, музеи — для изучения и классификации созданного человеком и природой.

Английский ученый-аристократ Ф. Бэкон (занимал пост лорда-канцлера при английском короле Якове I) одним из первых сформулировал концепцию музея — вспомогательного научного заведения, которое резко отличалось от многочисленных «студиоло», создатели которых руководствовались соображениями социального престижа.

Даже венценосные коллекционеры привлекали к созданию своих коллекций опытных ученых и специалистов. Так, император Рудольф II пригласил с этой целью в Прагу известного мастера Эразма Хабермеля, астронома Тихе Браге и математика Иоганна Кеплера. Фридрих I использовал свою коллекцию для создания научно-исследовательского центра в Зеленых Сводах в Дрездене. Основанная в 1709 г. в Петербурге при Адмиралтействе «камера» (теперь Центральный Военно-морской музей) также предназначала свои предметы — чертежи и модели судов — для учебных и практических целей.

Особенно богатой на смешанные природоведческие и научно-технические коллекции была Италия. Иезуит Атаназиус Кирхер, родом из Германии, сформировал в Риме знаменитую коллекцию, которую вместе с лабораторией завещал иезуитской коллегии. Она содержала предметы не только по физике, но и по физиологии, музыке, языкознанию, искусству, кабалистике. «Натуралии» (произведения природы) и «артифициалии» (предметы, сделанные человеком) коллекционировали Уле Ворм и Кристиан V в Копенгагене. Этим же занимались отец и сын Трейдесканты и Королевское общество (1662) в Лондоне. Основанное в 1754 г. в Лондоне Общество развития искусств, мануфактур и коммерции (теперь Королевское общество искусств) разместило коллекции моделей в своем научном музее.

Создание кабинетов содействовало развитию в обществе просвещения, так же, как и основание академий.

Французский изобретатель и инженер Жак Вакансон, собравший в Париже коллекцию действующих машин и моделей, выставил ее в 1775 г. для всенародного обозрения. Позже он передал эту коллекцию в собственность государства.

Кабинет Голландского общества наук в Харлеме был создан в 1778 г. благодаря усилиям Питера Тейлера ван дер Хульста. Химик Мартин ван Марум создал в этом музее экспозицию, которая отразила развитие химии и физики. Сегодня Тейлеровский музей имеет ценнейшую коллекцию научных инструментов XVIII в.

В XVIII в. организовываются первые промышленные выставки, которые являются прообразом и научно-технических музеев, и музеев прикладного искусства. В 1756 г. такая выставка функционировала в Лондоне, в 1791 г. промышленную выставку провели в Праге, в 1795 г. — в Париже.

Основанное с целью изучения природных богатств и экономики России Вольное экономическое общество (Санкт-Петербург, 1765) собирало коллекции лучших образцов сельскохозяйственного и ремесленного инвентаря, продукции сельского хозяйства и пчеловодства, а также минеральные, ботанические и зоологические коллекции.

Примерно в это же время были начаты работы по созданию первых научно-технических коллекций в Беларуси. Наиболее интересное собрание такого профиля находилось в иезуитском коллегиуме в Полоцке. В 1778 г. к центральному корпусу коллегиума было пристроено помещение, где разместились кабинеты и музей для преподавателей и воспитанников. Экспонаты были сгруппированы в расписанных фресками трех больших залах следующим образом: 1) физический кабинет; 2)астрономический кабинет; 3) химический кабинет. Кабинеты дополняли картинная галерея и природоведческое собрание.

Небольшие собрания приборов, которые использовались в образовательных целях, имели доминиканское училище в Гродно и некоторые другие средние учебные заведения Беларуси.

Несмотря на бурное развитие науки, в сознании европейца эпохи Просвещения по-прежнему находилось место для суеверий. Так, известный коллекционер император Рудольф II совмещал жажду к научной информации и фантастическую веру в чудеса. В его дворце физический кабинет соседствовал с алхимической лабораторией (при помощи последней он надеялся решить сложные финансовые проблемы). Похожая лаборатория была и у Фридриха Августа I Саксонского.

В каталоге Готторпского музея его хранитель А. Олеарий описывал челюсть кита таких размеров, что в ней свободно мог поместиться высокий человек. Челюсть кита наделялась волшебными качествами, потому что ровно через год после того, как кит был выброшен на берег в Вестергофене, Швеция подписала мир с Германией. К. Нейкель — автор фундаментального музеологического произведения «Музеография» (1727), описывал тело индейца, будто бы убитого ветром, который дул с чилийских Анд. Он также считал, что человеческие души переселяются в новые тела раз в 7000 лет и прекращают переселяться через 40 000 лет.

Философия К. Нейкеля была основана на афоризме «Бездействие рождает порок». Он сравнивал человеческий ум с вечным двигателем и рекомендовал собирательство как профилактику против бездействия.

Интерес к чудесному и редкому (наделенному магическими качествами) приобретал предметные формы на выставках, которые проводились в кафе, парикмахерских Англии и британских колоний в Северной Америке. Большой популярностью пользовалось кафе в Челси (сейчас в границах Лондона), где ее владелец Дон Сольтера живо и с юмором показывал посетителям выставленные предметы, высмеивая серьезные коллекции своего времени. Журналист Р. Стиль, перечисляя в газете «Тетлер» предметы выставки, упоминал толедский клинок и другое оружие, принадлежавшее Дон Кихоту, а также соломенную шляпу, которую будто бы носила сестра горничной жены Понтия Пилата (на самом деле эти вещи были сделаны за три мили от Челси).

Несмотря на ужасы Тридцатилетней войны и последующих войн, которые отбросили западноевропейское общество XVII—XVIII вв. назад, передовые умы континента продолжали расширять границы знаний. При оценке новых коллекций по сравнению со старыми, которые оценивались за редкий или ценный материал или обладавших магическими качествами, акцент сместился на предметы, отражающие природную среду и человеческий гений, включая художественный талант.

Круг интересов собирателей разнообразных коллекций в XVII в. может быть проиллюстрирован на примере части образованных испанцев, известных под названием «офисьенадос». На проводимых регулярно встречах «офисьенадос», куда приходили известные представители знати, демонстрировались и обсуждались картины великих художников, оружие, доспехи, скульптуру, мебель, резные изделия из кости, ювелирные изделия, роскошно изданные книги, музыкальные инструменты, шахматы, драгоценные камни, меха и душистые вещества.