Eryomenko_uchebnik

Нет.

Говоря об общей технологии создания праздника, мы имеем

ввиду выявление именно общих, свойственных всем частным технологиям (существующим и могущим существовать) строгих закономерностей и принципов, объемлющих и вмещающих в себя всё многообразие авторских технологий, свободно чувствующих себя

вобщем творческом пространстве.

Это цель будущих исследований. Но обобщение существующего практического и теоретического опыта постановки театрализованных массовых праздников в той или иной степени как раз и является подготовкой почвы для создания этой самой технологии. Это и является главной задачей данного учебного пособия.

Следует также заметить, что создание будущей технологии праздничного производства зависит в первую очередь не только (и не столько) в последовательном и подробном описании технологической цепочки операций создания праздника, но в глубинном культурологическом, философском, богословском осмыслении сути самого праздника, его онтологических оснований и отражения их в земной социальной жизни человечества. А это предполагает прежде всего весьма серьёзные исследования (в данном учебном пособии намеченные лишь пунктирно) в сферах онтологии, социологии, технологии праздника.

Ответ на вопрос о духовной сущности праздника и его отражённости (укоренённости) в социальной жизни человеческого общества является для нас основополагающим мировоззренческим ответом, определяющим поиск исследования, формирующим личность художника, направленность всего его творчества, его жизненные и творческие идеалы.

Исследование феномена праздника на наш взгляд сравнимо, как было акцентировано выше, с исследованием феномена самой жизни. Более того, два этих предмета в общем виде представляются нам одним предметом исследования – праздником жизни или жизни как праздника, а объектом исследования является исследование смысла жизни. Именно так. Не много, не мало. Мы склонны рассматривать праздник как концентрированное представление о жизни, как идеальный образ ее, как формулу счастья человеческого существования.

11

И дело здесь по большому счету совсем не в праздном, досуговом бездельи и отдохновенном времяпрепровождении, а в ощущении радостной полноты человеческого существования, смысла жизни. «Праздник позволяет людям глубже понять смысл их жизни, в том числе

иповседневной, связывающей их с постоянными и общими ценностями. Не о ценностях праздника идёт поэтому речь, – а о ценностях, пронизывающих всю жизнь, которые в обычное время по необходимости как бы скрыты от большинства людей и которые в особое время, в период праздника, всегда проявляются, подтверждаются

иактуализируются. Весь предшествующий опыт истории человеческой культуры подтверждает, что потребность в празднике является в жизни общества всеобщей и постоянной, при всей изменчивости форм празднования» [46, с. 277]. Исходя из сказанного, мы и можем определить праздник как высшую форму человеческого существования (бытия человека), полностью отвечающую его насущной внутренней потребности, смыслу жизни.

Вот, в принципе, и формулировка основного постулата (краеугольного камня) общей теории праздника.

Исследование механизма праздника позволяет сделать вывод, что «связанный с радостью он не может отождествляться с развлечением; праздник в своем генезисе всегда соприкасается с вопросами, важными для человеческой общности» [46, с. 22]. Хотя ощущение и понимание праздника как бегства от тяжелого будничного труда, как отдыха

иразвлечения широко распространено 2, но не это мнение о празднике выражает духовную сущность его и его социальную укорененность. Праздник не простая альтернатива будням (хотя и эта характеристика отражает его специфику), не просто «величайший досуг» (по Платону) или «высокий досуг» (по Аристотелю), но и высокий труд.

Праздник – это особая область праздничного труда, особая форма радостного духовного и телесного напряжения.

Праздник – время радостного существования. Время желае-

2 «Большинство празднеств в истории на всех ее этапах олицетворяло собой отрицательную свободу, «свободу от» труда («праздность»), от норм будничной жизни, от правил обычного поведения, в лучшем случае свободу как психологическое состояние, как оргиазм, экстаз и др.» Мазаев А. И. Праздник как социальнохудожественное явление. Опыт историко-теоретического исследования.-М.: Наука, 1978.- с. 113.

12

мой, осуществляемой и осуществленной радости. Время радостной игры. В отличие от скучного идеологического, коммунистического понимания мира. «Марксистское традиционное понимание человека всегда исходило из примата трудовой, производственной основы его жизни. Оппозиция «игра-труд» стало общим местом, а труд в качестве родового признака человека «уничтожил» значимость и ценность игрового фактора. Человек же – существо не только производящее (Homo faber), но и созидающее, играющее (Homo ludens). Игра же наравне с трудом, по нашему глубокому убеждению, должна выступать сущностным признаком Homo sapiens» [123, с. 8]. Человек разумный – человек играющий, праздничный, творящий.

«Игра издревле традиционно связывалась с сакральными

икультовыми действиями, с искусством. С древнейших времён игра использовалась людьми в качестве важного средства воспитания подрастающего поколения. Обучения охотников, воинов, спортсменов» [123, с. 4]. «История человеческого сообщества убедительно показывает, что жизнь и игра демонстрируют нерасторжимое единство, в котором зачастую теряются границы между ними. Повседневная жизнь человека, регламентированная определёнными социальными нормами, нередко оставляет ему не так много свободы и возможности для самореализации. Игра же зачастую такие возможности предоставляет. В ней реализуется свобода личности – важнейшая составляющая игровой реальности. В игре, в отличие от обыденноё реальности, личность может творить, импровизировать, находить оптимальные пути достижения поставленной цели. Игра способствует развитию личности таких качеств, как целеустремлённость, выдержка, понимание

иуважение партнёров» [123, с. 5].

Обретение опыта праздничного существования очень важно для человека. Этот опыт помогает человеку не просто легче переживать будничные промежутки от праздника к празднику, не только хорошо и умело праздновать, но и вносить в трудовые будни характер высокого праздничного труда, делать будни внутренне и внешне праздничными. А также сам будничный труд в процессе подготовки и празднования разнообразных профессиональных праздников делать предметом праздничного осмысления. А это положение в общей теории праздника, как нам кажется, должно рассматривать как один из основных, если

13

не основной её вывод. «Связь праздника с повседневными трудовыми буднями осуществляется через праздничное осмысление труда, через создание атмосферы праздника будней» [23, с. 46]. Само художественное начало, выделившись со временем из празднеств в различные виды искусств, украшает жизнь людей не только своими произведениями, но и облагораживающе воздействует на все сферы человеческой деятельности. «Например, проникновение художественного начала в производство рождает техническую эстетику, слияние искусства и спорта породило такие виды спорта, как фигурное катание, художественная гимнастика» [23, с. 17]. Плодотворная двухсторонняя взаимосвязь будней и праздника достаточно широко освещена в специальной литературе*2, мы же акцентируем здесь внимание на гармонии этих двух составляющих в жизни человека, на доминирующую в этой гармонии праздничность, на то, что именно опыт праздничного существования формирует человека как личность, духовно устремленную вверх, социально активную, целостную. Опыт праздничного существования реально помогает человеку открывать, осознавать, обретать смысл жизни. «Действительно, праздник – самый яркий феномен культуры, концентрирующий в себе высшие человеческие чувства и, следовательно, утверждающий жизненные идеалы» [106, с. 99]. Имея в наличие на сегодняшний день такие общепринятые установки, думается, уже можно решать, рассматривать вопрос и более радикально: праздник – самый яркий феномен жизни (не просто культуры, или культуры в самом широком её смысле), это – сама жизнь.

Так каковы же должны быть праздники!

Какой высоте мысли они должны соответствовать! Какой должна быть их постановочная культура!

Не следует и в малой степени забывать, что праздник наряду с другими социальными институтами формирует не только отдельную человеческую личность, но и личность коллективную – нацию, народ. «В Древней Греции в V в. до н. э. Геродот, именуемый потомками отцом истории, считал общие праздники третьим наряду с расой

иязыком элементом, обуславливающим чувство единства всех греков» [46, с. 21]. Потому развлечения, зрелища, забавы должны быть средствами, формами выражения предмета достойного созерцания

исопереживания, а не самоцелью, не функциями (во всяком случае

14

не первостепенными) искусства. Телесное, душевное и духовное здоровье нации – её непреходящая ценность, её богатство.

Праздники призваны утверждать высшие ценности. И демонстрация их в праздничные дни не является простой декларацией их, но явленные реально, в праздничном пространстве и времени, они животворят празднество, питают душу и тело его живительными соками. Это явление в празднике (посредством традиционных религиозно-культурных обрядов и широкого комплекса художественных выразительных средств) высших духовных ценностей народа – самое главное в празднике, собственно, сам праздник, само праздничное существование, праздничное бытие человека.

Дух, душа и тело народа полностью раскрываются в празднике*3. Так как же нам надо их оберегать, ценить и творчески развивать, чтобы не растерять, не растранжирить, не разбазарить свое духовное

богатство, самих себя!

Праздники – это самобытное достояние народа, эмоциональносмысловая доминанта его, способ и цель достижения праздничного бытия как высшей реальности, высшей формы человеческого существования. А это, на наш взгляд, является главной направленностью будущей общей теории праздника. Таким образом, мы уже здесь во введении обозначили три основных, фундаментальных понятия будущей общей теории праздника. А именно:

1)определение праздника как такового;

2)главную направленность (векторность, доминантность) праздника;

3)основной вывод общей теории праздника.

Но по православному мировоззрению общего праздника на Земле мы не достигнем – Праздник лежит за пределами земного бытия. Но стремиться к нему надо. Это наше возвращение в рай и это способ нашего достижения праздничного бытия как высшей реальности.

Впервой главе об этом будем говорить более подробно.

Впразднике сохраняются, утверждаются и творчески развиваются основные, жизненно важные сакраментальные ценности народа. И когда речь заходит о сохранении или упразднении основных праздников любого народа, речь на самом деле идет о жизни или смерти этноса. И если решать вопросы об изменении или упраздне-

15

нии каких-либо праздников, то принимать эти решения основательно продуманными, ясно представляя изменяющуюся в связи с этими решениями судьбу народа, смысл его существования на Земле в общей судьбе человечества.

Праздник – главная ценность народа, духовное его бытие, выраженное в традициях и обрядах, крепость в мирное и военное время.

Вэтой крепости рождаются, живут и умирают. Через нее (традиции) восходят в мир иной.

Вэтой крепости сохраняется душа народа. Каков народ, таковы и праздники. Каковы праздники, таков и народ.

Поэтому любое принижение праздника, профанация или откро-

венная дискредитация его, есть агрессия против народа*4. Поэтому мы должны быть весьма внимательны к своим и чужим традициям

ипраздникам.

Всегодняшнем многополярном и столь бурлящем конфликтами мире, где процессы глобализации и стереотипизации сознания приобрели вдруг такую активность, – особо актуален этот животрепещущий вопрос. «В целом вызов глобализации требует от современного общества достойного ответа, основанного на заботе о сохранении мирной и достойной жизни для всех людей в сочетании со стремлением их к духовному совершенству. Помимо сего необходимо достичь такого мироустройства, которое строилось бы на началах справедливости и равенства людей перед Богом, исключало подавление их воли национальными или глобальными центрами политического, экономического и информационного влияния» [96, с. 125]. Еще в начале XX века, когда на авансцену истории выплеснулись революционные массы, эта проблема встала остро, и многие люди искусства, в том числе известный французский актер и режиссер Фирмен Жемье, видели решение ее в уважении к национальному, в сохранении традиций, в их единении и многообразии. «На самом деле, гармония между нациями вовсе не требует, чтобы каждая из них отказывалась от своего характера во имя всеобщего единообразия. Напротив, все народы лучше смогут служить человечеству, только всемерно развивая свои национальные способности и свойства» [45, с. 219]. Мы должны противопоставить тенденциям разделения и столкнове-

16

ния наций и цивилизаций тенденцию всемирного сосуществования на основе традиционных форм бытия разных народов, их религий

икультур. Мы не должны скоропалительно образовывать единую глобальную нацию, неосмотрительно отвергая традиции предков. «Мир чрезвычайно стремительно несется к тому, чтобы отказаться от своих ценностей, но мы должны жить все вместе, не отказываясь от наших священных традиций. Каждая цивилизация имеет право жить по своему закону, относясь к другим цивилизациям с полным уважением» [83]. Невзаимопонимание людей и народов слишком дорого обходится человечеству. Слишком велика цена разобщения. И сегодня это забота не одних политиков. «Встреча религий, неизбежная в современном мире, может приводить или к конфликту, или

куродливому синкретизму: и то, и другое нежелательно. Но их встреча на территории культуры может оказаться для цивилизации спасительным выходом из тупика» [40]. И эту возможность человечество должно использовать в полной мере. Культура в данном случае является посредником в диалоге цивилизаций. «Центральную роль в развитии диалога цивилизаций играют культура и искусство. Многообразие культур представляет собой не только реальность современного мира и его самоценность, но и оказывает реальное воздействие на развитие межцивилизационной интеграции. Можно сказать, что это ее ключевое звено. Межкультурный диалог, основанный на принципах сохранения национальной культурной идентичности, есть наиболее эффективный и гуманный способ межцивилизационного взаимоотношения и взаимовоздействия» [50]. Мы должны учитывать все эти данности, все это многообразие мира, чтобы не прийти слишком быстрыми темпами к глобальной катастрофе. «Каждая из существующих в наше время цивилизаций внутренне сбалансирована и логически самооправдана, так что не испытывает нужды что-то в себе менять. Когда же какую-либо из них пытаются переделать на свой лад другие цивилизации, она ощущает это как агрессию, возмущается и яростно этому сопротивляется. Это создает в мире ненужное напряжение, и над человечеством нависает угроза «войны цивилизаций» [132, с. 269].

Мир многообразен и разнообразен в средствах поиска истины,

иединство его, целостность, зависит от нашей любви в Боге друг

17

к другу. Только этот путь – путь взаимопонимания и Любви способен переплавить наши различия в наше многообразное единство на пути движения к общему празднику событования в Вечной Жизни, если мы в этом действительно заинтересованы. Как видим, традиция, празднование, праздник – весьма серьезное дело. И его нельзя сбрасывать со счетов во имя каких бы ни было глобальных общественных идей. Они не внешние лишь выражения отдыхающего от трудов празднующего народа, они – проявление его внутреннего мироощущения, миропонимания, бытия.

Потому, повторяем, праздник – не праздное, а весьма серьезное дело. «Праздник не праздность, – как писал епископ Владимирский Феофан, а празднование, то есть отрадное ликование духа ради со-

знания великих милостей Божиих» [141, с. 186].

Потому, развлечение, забава, отдых – ни цель, ни смысл, ни функция праздника, а всего лишь одно из праздничных, увеселительных средств.

«Праздность столь же изнурительна, – говорил митрополит Московский Филарет, – сколь отдых приятен» [141, с. 499].

Сердце же праздника, смысл и тайна его сокрыты в самом недре праздника и охраняются народом как самая главная его ценность. Стремление же к увеселению, развлечению, наслаждению как основной цели празднования, праздного времяпрепровождения есть

впринципе непонимание праздника, замыкание системы на саму себя, имеющую результатом своим смерть духовную и физическую

вотличие от настоящего, действительного Праздника, имеющего целью своей утверждение духовных основ, идеалов народа и его представления в достижение мира иного, Жизни Вечной. И это не наши придумки, не наши сегодняшние толкования смысла и цели праздника, это позабытая нами сокровенная, традиционная жизнь Праздника. Праздника не только как отдыха, досуга, праздного времяпровождения, но как осмысления будничного труда, праздничной концентрации его, как выражение сути праздничного существования. «Суть здоровой жизни состоит не в убиении времени – у полноценных людей и государств нет «досуга», есть праздники» [124, с. 3]. Достаточно заглянуть в труды наших русских исследователей праздника 3

3 «В русской науке интерес к празднику возникает в 30-е годы XIX в. Его не

18

И. М. Снегирева, И. П. Сахарова, А. В. Терещенко, А. И. Афанасьева, А. А. Потебни, Н. Н. Костомарова, Ф. И. Буслаева, Е. В. Аничкова, Д. О. Шеппинга, Н. И. Срезневского, А. А. Коринфского, М. М. Бахтина и др., чтобы с удивлением обнаружить самые высокие, жизненно сущностные претензии народа, связанные с праздником. Вот только один пример, иллюстрирующий нашу мысль, из прекрасной книги А. А. Коринфского «Народная Русь»: «Человек рождается на смерть, умирает – на жизнь». Это крылатое народное слово не мимо молвится: оно вышло-вылетело на белый свет из сокровенных глубин стихийной русской души; мысль, одухотворяющая его, является отражением заветных взглядов народа-пахаря – народасказателя, взглядов, на которых зиждятся основы его миропонимания. Вера в безсмертие души человеческой изстари веков была одним из главных устоев, поддерживающих духовную жизнь народной Руси» [64, с. 697]. И удивляется исследователь, что еще в дохристианское время на Руси чувствовал человек свое бессмертие, осознавал и шел к нему. «Верный сын Матери-Земли – русский народ еще

вмладенческие дни своего самостоятельного бытия – путем непрерывного общения с вечным возрождением природы, обновляющейся

всвоей кажущейся смерти, дошел до сознания того, что и человеческое существование, являющееся лучшим цветом красот прекрасной вселенной, не могло и не может не быть безконечным» [64, с. 697]. И восклицает автор книги: «Как проник дитя-человек в эту тайну тайн мироздания, какими глухими-извилистыми тропинками вышел он на этот прямой-светлый путь, – покрыто туманом неведомого. Но только шел этим путем богатырь-младенец, – каким поистине был народ русский на заре своей государственной жизни, – и сам того не сознавая, к побережью беспредельного моря Бесконечности, над которым воссияло для него пресветлое солнце веры Христовой, проникшее своими лучами во все потаенные уголки его младенчески-

следует смешивать с тем рационально-практическим вниманием к данной проблеме, которое в России установилось задолго до этого, еще в период царствования Петра I, отмеченное целым рядом нововведений в области праздничной культуры (маскарады, фейерверки и др.) осуществлявшихся, как известно, по инициативе самого Петра и в рамках им же разработанных циркуляров». А. И. Мазаев «Праздник как социально-художественное явление. Опыт историко-теоретического исследования». М.: Наука,1978, с. 34.

19

простой – хотя и затемненной-запуганной призраками грозных преданий – жизни. Смутное представление о том, что бытие человеческое не ограничивается кратковременным существованием на земле, а бесконечно продолжается за гранью смерти – в таинственной области незнаемого-неведомого, встретило желанный ответ в новой, принесенной «из-за теплых морей», вере» [64, с. 698]. Бог щедр. Он изначала дал знать человеку Истину. Сам являлся человеку. Через пророков, избранных Своих являл Откровения.

Рассыпал по всем народам, по всем религиям и верованиям жемчужины Знания. И в народных верованиях (язычестве) были рассыпаны эти духовные жемчужины. Только надо было увидеть их сердцем, не затемняя и не подменяя их смысл и причины природными явлениями. В принципе, язычество (языческое мышление), если говорить обобщенно, есть не что иное, как замена причины следствием. Невидимое (причина) заменяется видимым (следствием). Первообраз дробится на множество образов, которые в видимом мире самовластно представляют собой славу Первообраза. Язычество – народное верование, обожествляющее творение в целом и отдельные его части (явления, события, факты, существа), наделяющее их всемогуществом, вочеловечивающее их, вменяющее творению славу Творца. «Язычество есть такое миросозерцание, в котором конечные причины в большем или меньшем количестве размещены в самом мире» [107, с. 282]. И вместе с тем бестелесную душу и Бога Всевышнего чувствовал русский язычник как причины запредельные миру, вечно существующие. Знал, что рождаются на смерть, умирают – на Жизнь. Бог щедр. Постоянно свидетельствуя о Жизни Вечной, призывая человека к его истинному Небесному Дому, Он Сам в последние времена, в конце веков, явился во плоти на Земле для осуществления окончательного Спасения человека. И еще следует сказать, что христианство пришло на Русь, уже тысячу лет существуя в мире. И более того, оно «не явилось в пустой мир: здесь уже были сложившиеся понятия вселенной, религии, греха, наказания, искупления и вознаграждения; христианство должно было принять их во внимание и ответить на них. Церковь не могла возводить свой храм на пустом месте. Концепции, существовавшие в мире до ее появления, она использовала при создании тех форм, в которые она

20