Eryomenko_uchebnik

Но выбирать надо. И выбираться.

«По моему мнению, – раздаётся голос митрополита Лавра, – Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей, – главная задача, которая стоит перед пастырями в России сегодня, – это просвещение и воцерковление русского народа» [70, с. 2].

А художник?

Что должен делать художник?

Художник не в праве отказаться от решения этих вопросов. Особенно сегодня.

Сегодняшнее религиозное возрождение России – это та самая главная, жизненно важная созидательная потребность, которую должен чувствовать художник. И вопрос здесь даже не в том, верующий ты человек, неверующий, но проглядеть, не заметить, проигнорировать эту тенденцию художник не в праве. И это в полной мере относится к сценаристу и режиссеру массовых театрализованных представлений. Ведь сегодня столько праздников совместно организуется церковными и светскими властями. «То религиозное возрождение, свидетелями которого мы являемся, в течение последних 15 лет, обретет еще более широкий размах. Это будет означать, что повысится интерес и к исламу, и к иудаизму, и к протестантским верованиям, но в первую очередь, конечно, к Православию, и не только к его обрядовой стороне, но к его философии, эстетике, правосознанию и другим аспектам, которые в совокупности образуют то, что именуется православной культурой. Это – сочная мякоть, обволакивающая твердую косточку, именуемую православным культом, а вместе они представляют собой тот прекрасный плод, живительным соком которого напиталась и возросла целая цивилизация» [132, с. 3–4].

И мы принадлежим к ней.

Мы помним, что эта цивилизация, эта культура, эта религия политы кровью наших предков, защищавших их, живших ими и восходящих с ними на Небеса.

«Знаменитый английский историк Арнольд Тойнби насчитал за время существования человечества около двадцати цивилизаций. Большинство из них уже сошли с исторической сцены, и к настоящему моменту их осталось пять или шесть. В их числе находится русская

111

православная цивилизация, которую никакие усилия воинствующего материализма так и не смогли уничтожить; она продолжала существовать, как град Китеж, в глубине нашего национального сознания, проявляясь в форме традиций, нравов, обычаев, принципов организации быта и понятия о добре и зле. Но коль скоро существует православная цивилизация, то продолжает существовать и обслуживающая эту живую цивилизацию православная культура. Уже по одному этому ее происхождение, развитие и нынешнее состояние, не могут не быть интересными самому широкому кругу лиц. Более всего эта культура интересна, разумеется, православным верующим – неважно, какой национальности и какого гражданства, – но очень интересна она и неправославным русским, так как это фундамент их отечественной истории» [132, с. 4].

И это действительно фундамент, на который можно опереться в бушующем мире. И он не только вовне, но и внутри человека, принадлежащего своему дому. И даже вопреки обстоятельствам настоящий художник свидетельствует об этом. «Удивительно, но даже в годы атеистического угара, возможно не замечая этого, мы творили православную поэзию – потому, наверное, это происходило, что суть всего русского, славянского подразумевает православие» [14, с. 6]. Удивительно, что на родовом, подсознательном, интуитивном уровнях чувствовал человек Свет, выкарабкивался к Нему. «Вера православная никогда не умирала в России, даже в годы государственного насильственного атеизма. А теперь страна на глазах как бы распрямляется, всё более обращаясь к своим исконным православным традициям. И очень часто видим поддержку в этом отношении со стороны представителей государства, среди которых всё больше верующих людей» [3, с. 2]. И это, действительно, удивительно. И это ощущение, нахождение, обретение внутри себя Небесной тверди придает художнику такие силы, что он воспевает и утверждает произведениями своими Любовь, Свет и Вечный Мир, несмотря на то, что мир временный приближается к своему трагическому концу.

Художник воспевает вечное.Тленное воспевания недостойно. Воспевая Вечное во времени, художник, находясь на Земле, уже пребывает на Небесах. Воспевая тленное, человек из художника становится ремесленником-временщиком, произведения которого уходят

112

в небытие по истечении «временной злободневности». «Творения людей уходят в небытие или в вечность. Книга, картина – сразу имеют на себе печать «срока годности». Ставит этот знак сам художник» [89, с. 103].

Какой знак ставить художнику на своём творении? Вечный, временный?

Какой же путь предпочтительней?

Этот – трудный, когда, несмотря на царство насилия, ненависти, зла, мы воспеваем царство Любви, Добра, Счастья, или – легкий, когда, несмотря на существование в тебе искры Божией, таланта, тушишь ее и смакуешь царство насилия, ненависти и зла?

Какое из этих мировоззрений более отвечает твоему взгляду на мир, волнует сердце твое, активизирует тебя как творца?

Каждый художник, в конечном счете, избирает себе одно из двух этих мировоззрений и своими произведениями утверждает их. В наши дни, может быть, более, чем когда-либо противостояние этих двух позиций так ярко выражено.

Агрессия безбожного мировоззрения (атеизм) и искаженного религиозного опыта (секты) заполонила собой, кажется, весь мир, извратила разум и чувства человека, почти полностью поглотила его. Ни ум, ни сердце, а тело (более того, нижняя его половина) законодательствует в мире. Психоз блуда, наслаждения, самоуничтожения, исчезновения.

Человек ответственен за свой выбор, ответственен за свою судьбу, ответственен за мир. В прямом, буквальном смысле этого слова. Ответственен не только за мирное (безвоенное) его существование, но вообще за мир, за всё его состояние. Через человека мир проявляется, через него «высказывается, и только от нас зависит – богохульствует он или молится» [74, с. 242].

Весь мир надеется на человека и ждет помощи его, ждет возвращения в нормальное состояние, из которого он был низвергнут по вине человека в разруху и гибель. Этого ждет вся природа Земли – каждый зверь, каждая птица, каждая рыба, река, лес, горы, каждая былинка земная. Только с помощью человека, через разумносозидательную деятельность его они могут вернуться в то блаженное состояние, в котором пребывали по сотворении мира. Это чувствует

113

каждый художник. «Природа стенает в ожидании, чтобы её красота была спасена человеком, достигшем святости» [41, с. 46]. Эту ответственность человека за мир, его любовь к нему и ответную любовьпомощь мира, природы, всей твари по отношению к человеку очень чувствует, например, русская народная сказка. Мир в ней любит человека, помогает ему, надеется через него и на свое спасение. Мир бежит от гибели, и он не только просто ждет помощи от человека, но и подталкивает его к ней. «Весь мир стремится подняться над собою

вчеловеке и через человека, – пишет русский философ Е. Н. Трубецкой. – Это участие всей твари в подъеме человека к неизреченному великолепию – один из наиболее ярких и любимых мотивов русской народной сказки» [133, с. 410].

Какую позицию сознательно или неосознанно выберет художник? Позицию полета в Небеса или позицию низвержения в ад?

Что будет утверждать? Против чего бороться? Нериторические вопросы…

Информационная война, в атмосфере которой живет сегодняшнее человечество, обнажила, кажется, уже последние пределы между Правдой и ложью, Добром и злом. Битва за души людские декларативно открыто и повсеместно перешла в сферу духовно-идеологическую,

вповседневный быт, и место этой битвы – сердце человека. Ложь

винформационных каналах стала главным, официально разрешенным, общественно признанным орудием битвы против Правды, Добра, Любви. Не понимать, не видеть, не хотеть знать, что происходит вокруг и внутри тебя, не противостоять всей сущностью своей наступающему беспределу – опасно для всех нас.

Сегодня мы сплошь и рядом видим оснащенных по последнему слову техники, виртуозно владеющих своим ремеслом (малая технология) «художников»-растлителей, «художников»-разрушителей, «художников»-убийц.

Ад прорвался на поверхность земли, пожинает страшную жатву – души людские, и, в первую очередь, – ставших на службу ему. «На наших глазах ад утверждает себя как исчерпывающее содержание всей человеческой жизни, а стало быть, и всей человеческой культуры. Не безумие ли утверждать, что есть смысл и есть Бог, когда окружаю-

114

щий мир дает столь неотразимые доказательства своего бессмыслия и безбожия»? [133, с. 258]. Так горько восклицал еще в начале XX века русский религиозный философ Е. Н. Трубецкой в своей книге «Смысл жизни». На сегодняшний день ад, кажется, повсеместно торжествует победу своего «мировоззрения». Человечество, призванное Богом стать Богочеловечеством, делает выбор в массе своей в пользу становления дьяволочеловечеством. Выбор художником своего мировоззрения, своего места в мире есть выбор жизни или смерти.

Кто не понимает этого, тот еще не обрел своей мировоззренческой позиции, не определился, не сделал выбор – ему еще нечего сказать другому человеку, он еще не личность, не художник.

Много в мире б е з л и к и х н е х у д о ж н и к о в *19. Кому служат они?

Игрушкой в чьих руках являются?.. Вопросы… Вопросы… Вопросы…

Но каждому из нас хоть раз в жизни приходится на них отвечать. Перед собой… Перед людьми… Перед Богом…

Так что же такое мировоззрение?! Пустые слова?

Затёртые фразы?

Ничего уже не значащее понятие? Нет.

Мировоззрение – это краеугольный камень, на котором стоит человек-художник, основание его творчества, мастерства.

Можно выразить ф о р м у л у х у д о ж н и к а тремя словами: т а л а н т , м и р о в о з з р е н и е , в о л я . Именно эти три слагаемых в органичной совокупности своей составляют ч е л о в е к а т в о р я - щ е г о , х у д о ж н и к а , л и ч н о с т ь . Без каждого из этих слагаемых нет ф о р м у л ы х у д о ж н и к а , нет художника. Ибо от полноты, целостности, правильности видения мира, от жизнеутверждающей позиции человека-творца, его устремленности творить во славу Божью и на радость людям, зависит и его, и наша общая судьба.

115

И это известно любому большому художнику, любому нормальному человеку, особенно педагогам. «Полезно то, что возвышает, облагораживает, и вредно то, что развращает, расчеловечивает, обезображивает» [81, с. 294]. Это, в принципе, понятно всем. Но не все делают из этого знания одинаковые выводы. Не все объединяются в едином лагере. Не все движутся к одной цели. Сколько людей, столько и мнений. Но направлений движения, несмотря на все разнообразие, – два: вверх (к спасению) или вниз (к гибели). По выбору одного из этих путей определяется человек, определяется художник. Дерзнем сказать, что художник, воспевающий путь бездны, не есть художник, и мировоззрение его на самом деле есть мироослепление. Об этом говорят все великие философы, это утверждают все великие мастера, это знают, это исповедуют и этому обучают великие педагоги всех времен и народов.

Воспитание художника – это наш ответ завтрашнему дню, каким он будет.

«Художник отражает в своем искусстве время – динамичное, противоречивое, тревожное. В год, в день, в который трудимся мы, творится история человечества, полная радостных свершений и творчества, и, с другой стороны, история, окрашенная кровью и слезами униженных поколений. Откроем утреннюю газету, посмотрим вечернюю хронику телевидения, послушаем радио, и мы окунемся в необозримый океан сегодняшней борьбы, жизни, исторических потрясений, революционных выступлений народов, политических интриг, военных переворотов, тайных убийств и явных подлогов – словом, во все, чем сегодня заполнены страницы международной жизни. И от верного ощущения дня мира рождается у художника та эмоциональная заразительность, которая приводит к возникновению подлинного искусства, обращенного к людям, к человечеству.

Мало быть грамотным в своей профессии. Мало быть просто профессионалом. Режиссер должен ощущать себя общественным деятелем, находящимся в самой сердцевине событий века, народных деяний, великих свершений народа» [144, с. 11–12].

Действительно, «мало быть грамотным в своей профессии», подчеркнем опять, что это лишь малая технология, воспитывающая ремесленника, но не мастера. Мастер же есть не просто художник,

116

легко и глубоко умеющий выражать боль, но живущий этой болью как человек, разделяющий ее, всеми средствами своей профессии противостоящий ей. Мастер – это человек-творец, утверждающий идеал. «Без желания утвердить общественно важную мысль у режиссера нет права на постановку» [18, с. 7]. Мастер всегда против посредственности, которая может позволить себе приблизительность, неточность, двусмысленность выражения идеи, порождая тем самым хаос вокруг себя, агрессивно завоевывая свое место в искусстве. «Меня тревожит факт, что утверждение беспорядка, хаоса, становится мировоззрением, мировоззрение – идеей, философией мира. Мне это не нравится. Почему мне должно нравится, что художественные идеи, выраженные в хаосе, являются человеческими? Люди должны этому возражать» [16, с. 125]. Поэтому вопрос воспитания художника на сегодняшний день стоит особенно остро. Это, действительно, вопрос «быть или не быть», вопрос жизни и смерти. И не только в области искусства (состоится художник или нет?), но в самом широком смысле этого слова: состоится ли человек? «Свою задачу педагоги по режиссуре и актерскому мастерству видят не только в воспитании у студента профессиональных навыков, но и в формировании его мировоззренческой основы, т. е. в воспитании в нем гражданина» [144, с. 5–6]. А это уже и есть основной подход к большой технологии воспитания мастера. «От специалиста, подготовленного в высшей школе, нужен высокий профессионализм, так как это требует не ремесленных знаний, а нравственных (выделено мной – В. Е.) категорий, определяющих творческое лицо художника, творца, педагога» [78, с. 18]. Это намного труднее, чем готовить художника-специалиста. Но и намного интереснее и выше. Работа в области большой технологии требует большой самоотдачи, как со стороны педагога, так и со стороны студентов, всех без исключения.

Работа в области большой технологии – это живое дело обучения мастерству.

Работа в области большой технологии – это работа в горячем цеху. Работа в области большой технологии – это всегда (и по сред-

ствам, и по цели) бой за Правду.

В результате студент должен привыкать работать над каждой своей постановкой, какою бы маленькой она ни была, как над оружи-

117

ем, с которым ему идти в бой, за эту самую Правду. Он должен обрести навык ощущения значительности и весомости каждой своей постановки, даже на учебной сцене, для утверждения Правды на Земле, а не для получения только экзамена и зачета по профессии. Здесь на учебной сцене формируется творческая хватка будущего мастера в процессе художественного решения болевых вопросов человечества. Здесь он учится улавливать дыхание времени и воздействовать на него. Здесь он учится быть художником, человеком, личностью. Начинает понимать, что средства выражения – это только техника, материальные носители духа. «Можно обладать изощренной техникой и даже талантом и не быть художником, ибо, если человек не ощущает с чуткостью самого совершенного барометра дыхания жизни, дыхания времени, его творения останутся всего-навсего изыском­ ума, игрой фантазии. Без этого – никакое профессиональное ма-

стерство, умение и талант не помогут, ибо составная часть таланта – ощущение пульса жизни, круг интересов людей, того, что их волнует, что они принимают и что отрицают» [78, с. 65].

По самому большому счету ощущать «дыхание жизни» – это и есть чувствовать и служить Добру, Благу и Истине. Это и есть утверждать своим творчеством абсолютные величины. Это и есть, по слову К. С. Станиславского «любить искусство в себе», чтобы силою искусства утверждать Свет на Земле. Один из ведущих режиссеров и театральных педагогов современности, Заслуженный деятель искусств России, художественный руководитель Московского театра Русской драмы «Камерная сцена», академик РАЕН М. Г. Щепенко говорит: «Творчество должно быть поиском единства Истины, Добра и Красоты, чтобы оно, как всякое дыхание, славило Господа» [149, с. 112].

Именно эти духовные высоты, абсолютные ценности держит во внимании своем настоящий художник и стремится к ним, посвящает свой труд и всего себя воспеванию этих абсолютных истин.

Вот еще один пример, подтверждающий нашу мысль. Уже более десяти лет существует Московский Русский Духовный театр «Глас», основывающий все свое творчество, всю свою жизнь на Православии, на традиционных основах нашей страны. «Устремленный к Богу» – называют его в прессе. Его художественный руководитель, Заслуженный деятель искусств России Н. С. Астахов, в 2003 году

118

был награжден Русской Православной Церковью Орденом Святителя Макария, митрополита Московского «За деятельность в области театрального искусства». «Церковная награда за театральную деятельность – это первый случай в истории Русского театра» [47, с. 16]. Это первая церковная награда на поприще Русского театрального искусства. Это подтверждение на деле слов Н. В. Гоголя о театре: «Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра» [27, Т. 6, с. 54]. Спектакли театра «Глас» и в Москве, и на гастролях по России, и за рубежом становятся для зрителей не просто спектаклями – они становятся праздником. Праздником Любви, Радости, Счастья. Как иссохшая земля жаждет дождя, так человек, надолго лишенный Небесного, жаждет Духа. Не заметить нынешнее духовное, религиозное возрождение России – это значит не заметить основную тенденцию развития сегодняшнего общества. Не заметить, не захотеть видеть, не принять участия в ней – равнозначно для художника его творческой гибели.

Главное в мировоззрении человека-художника, человекатворца – посвящать свой труд Богу, направлять его на Духовное Благо, на активное выражение любви к людям. Для нерелигиозного сознания – посвящать свой труд высшим нравственным целям: Любви, Добру, Счастью.

При отсутствии этой вертикальной направленности мышления художника небесный вектор его посвященности неизбежно будет меняться с вертикального на горизонтальный, с небесного на земной. От посвященности Богу и ближним своим он будет склоняться к так называемым «общечеловеческим ценностям», под которыми еще можно разуметь абсолютные нравственные идеалы, затем – к сугубо человеческим нормам, к так называемой «нормальной, без комплексов» человеческой жизни, дабы ярче выражать творчеством своим эти самые комплексы и самому в результате достичь «нормальных», земных удовольствий человеческой жизни. Опасность здесь в том, что человек не мысля вертикально, отрывает себя от Неба, начинает жить удовлетворениями своих потребностей, страстями, духовные силы для своей работы начинает черпать из другого источника, противоположного Источнику Чистого Блага – Богу. Творение такого художника, какой бы успех они не имели у большей части совре-

119

менников, сгорают во времени. Вечности достигают только чистые, жертвенные помыслы человека-творца.

Талант художника – слишком большой дар, чтобы тратить его не по назначению. Мировоззрение человека-творца всегда безошибочно подсказывает, как использовать его с большей ценностью для себя и других, в каком направлении напрягать волю свою.

Итак, получив социальный заказ, художник тотчас же ищет отклика на него в сердце своем, проверяет его мировоззрением своим, запоминает, записывает первые впечатления, видения, возникающие в этот момент перед внутренним взором его. И почти тотчас же ему требуется дополнительный материал (художественный и документальный), уточняющий, поясняющий более глубинный смысл социального заказа. Как правило, начальный, исходный материал к исполнению заказа предоставляют художнику сами заказчики. Более того, они на словах поясняют, каким хотели бы видеть праздник, что главное, по их пониманию, в нем, какие основные моменты следует особо подчеркнуть. И эти пожелания – тоже материал для художника, к ним он тоже внимательно прислушивается, встраивает их, как кирпичики, в пока еще предполагаемое здание праздника, брезжущее в воображении своем. Самого здания еще нет, нет даже в воображении более-менее четкого плана его, но материал уже нужен. Материал, тематически относящийся к празднику, уже требуется художнику как воздух. В материале скрывается энергия, которая питает воображение художника, разжигает его фантазию, конкретизирует видения будущего праздника. Сбор материала особенно на начальном его этапе захватывает почти все существо художника. Сбор материала –ответственная, важнейшая часть работы над будущим праздником. В принципе, от материала во многом зависит и внешняя форма праздника, и внутреннее содержание его.

4. Сбор материала

С б о р м а т е р и а л а  – важнейшая часть творческого процесса работы над сценарием и постановкой театрализованного массового праздника.

120