3. Нарастание кризиса летом 1917 г. Социальная напряженность и раскол революционной демократии

Создание коалиционного министерства воспринималось в обществе как подтверждение силы нарастающего народного недовольства полити­кой правящих кругов. Вхождение представите­лей Советов в правительство должно было, по мнению многих, сбить стихию выступлений и анархии, грозящей развалом фронту и тылу. Но этого не произошло. Конец весны - начало лета 1917 г. были отмечены очередным витком революционной активности масс и усилением среди них влияния радикального крыла револю­ционной демократии - большевиков.

Ожидание крестьян разрешения аграрного вопроса новой властью сменилось актами прямого действия, захватами по­мещичьих земель, разгромами барских усадеб. Через свои ни­зовые организации крестьяне предпринимали попытки уста­новить контроль над сельскохозяйственным производством, распределением семенного фонда, использованием лесов. В мае-июле 1917 г. в ряде районов страны крестьянские комите­ты брали дворянские имения в свое управление. Только в Пен­зенской губернии в течение июля число таких случаев достиг­ло восемнадцати.

К лету 1917 г. в основном завершился процесс оформления всекрестьянской организации. Наряду с Всероссийским крес­тьянским союзом (ВКС), в возрождении которого большую роль играла партия народных социалистов (энесы), складывалась система Советов крестьянских депутатов снизу доверху. Орга­низационную и финансовую поддержку Советам оказывали эсеры и кооперация. В мае 1917 г. в Петрограде состоялся I Все­российский съезд крестьянских депутатов. Подавляющее боль­шинство делегатов поддержало партию социалистов-револю­ционеров, которые осуществляли общее руководство работой съезда. Его председателем был избран член ЦК ПСР Н. Авк­сентьев. В президиум вошли лидеры эсеров, «бабушка русской революции» - Е. Брешко-Брешковская, В. Чернов, В. Фигнер, С. Маслов. По всем вопросам были приняты резолюции, пред­ложенные эсерами. В постановлении съезда по аграрному воп­росу говорилось, что до Учредительного собрания все земли «должны перейти в ведение земельных комитетов, что фак­тически означало отмену помещичьего землевладения. Однако окончательное право решения аграрного вопроса признава­лось за Учредительным собранием, а крестьян призывали ока­зывать содействие земельным комитетам в подготовке рефор­мы, в основу которой должен быть положен принцип перехода всех земель «в общенародное достояние для уравнительно-тру­дового пользования без всякого выкупа». В. Ленин в своей речи на съезде предложил объявить землю всенародной собственно­стью и немедленно приступить к ее бесплатной передаче крес­тьянам, а не ждать решения Учредительного собрания.

Подобные заявления вождя большевиков резко контрасти­ровали с позицией лидера эсеровской партии, министра зем­леделия Временного правительства В. Чернова, который по­стоянно подчеркивал, что никакие кардинальные меры не должны быть предприняты до созыва Учредительного собра­ния. На фоне таких слов все больший отклик в деревне нахо­дили лозунги левых эсеров о необходимости решительной борь­бы за землю. Показателем радикализации обстановки на селе стали факты выступлений деревенской бедноты не только про­тив помещиков, но и против зажиточных крестьян, кулаков, хуторян, отрубников.

Особым размахом в это время отличалось рабочее движение. Резко возросла забастовочная активность пролетариата. Если в марте-апреле забастовки составляли 4 % от общего числа ра­бочих выступлений, то в мае-июне уже 41 %. Фабрично-завод­ские комитеты все чаще стали вмешиваться в решение вопро­сов, связанных с получением заказов, финансированием поставок сырья, распределением продукции, т.е. вторгались в сферу непосредственного управления производством. Среди фабзавкомов заметно укрепились позиции большевиков. Это показала I Петроградская общегородская конференция фабзавкомов, проходившая 30 мая - 3 июня (12-16 июня) 1917 г. Подавляющим большинством голосов на ней была принята резолюция «0б экономических мерах борьбы с разрухой», на­писанная Лениным. Из 25 чел. Центрального совета ФЗК Пет­рограда, избранных на конференции, 19 были членами РСДРП(б): Н. Скрыпник, П. Трошин, Г. Федоров, В. Чубарь, А. Шляпников и др.

Важным направлением деятельности фабзавкомов стала организация Красной гвардии, которая создавалась по произ­водственному принципу на предприятиях и заменила собой рас­пущенную ранее правительством рабочую милицию. Наиболее многочисленными были отряды и дружины Красной гвардии Петрограда. К июлю 1917 г. они достигли 5-6 тыс. чел., только на заводах и фабриках Выборгской стороны в их рядах состояло 2 тыс. вооруженных рабочих. Отряды Красной гвардии возник­ли также в Москве, городах Центрально-промышленного райо­на, Урала, Донбасса. В своей работе по охране порядка в рабо­чих районах они были тесно связаны с ячейками РСДРП(б), функционирующими на производстве. К моменту Октябрьско­го восстания по всей стране насчитывалось до 100 тыс. красно­гвардейцев, решительно поддерживавших выступления боль­шевиков.

С другой стороны, в профессиональных союзах позиции уме­ренных социалистов были предпочтительнее. В отличие от фабзавкомов, объединяющих рабочих одного предприятия, профсоюзы строились по отраслевому принципу. Нередко на одном заводе трудились рабочие разных союзов. К лету 1917 г, профсоюзы объединяли около 1,5 млн. членов. Крупнейшими были организации металлистов (425 тыс.), текстильщиков (128 тыс.), печатников и портных (по 45 тыс. чел.). Меньшевики уделяли большое внимание развитию профобъединений, рас­сматривая их наряду с рабочей кооперацией и политической партией одной из трех ветвей общепролетарского движения.

Вопрос о единстве действий рабочего класса и всей револю­ционной демократии летом 1917 г. приобрел необычайную ак­туальность в связи с проведением в Петрограде I Всероссийс­кого съезда Советов рабочих и солдатских депутатов 3-24 июня (16 июня - 7 июля) 1917 г. На съезд прибыло 1090 делегатов (822 - с решающим голосом и 268 с совещательным), пред­ставлявших почти 400 местных Советов и солдатских орга­низаций. Из 777 участников съезда, заявивших о своей партийности, было 285 эсеров, 248 меньшевиков, 105 боль­шевиков, 32 меньшевика-интернационалиста, 10 меныпевиков-объединенцев. Основными вопросами обсуждения на съез­де были об отношении к войне и к Временному правительству.

С докладом о позиции революционной демократии к власти выступил меньшевик М. Либер. Он отверг любую возможность перехода власти к Советам, указав, что это привело бы к «полной изоляции рабочего класса». Его поддержал И. Це­ретели. В своей речи министр почт и телеграфов заявил, что «в России нет политической партии, которая бы говорила: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займем ваше место». В ответ на эти слова из зала последовала знаменитая ленинская реп­лика: «Есть!». Выйдя на трибуну, лидер большевиков продол­жил: «Ни одна партия от этого отказаться не может, и наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком».

То, что ленинское выступление не было пустой деклараци­ей, подтвердили события последующих дней. Большевики при­зывали своих сторонников провести 9 июня демонстрацию про­тив Временного правительства с требованием передачи власти Советам, но из-за разногласий внутри руководства партии и возражений участников съезда решили ее отложить. Когда 18 июня уже по постановлению самого съезда прошла грандиоз­ная четырехсоттысячная манифестация рабочих и солдат Пет­рограда, стало ясно, что в революционном движении начина­ют преобладать большевистские лозунги. На транспарантах, с которыми прошли демонстранты по улицам города было напи­сано: «Вся власть Советам», «Долой десять министров-капи­талистов», «Пора кончать войну». Трудящиеся столицы и сол­даты гарнизона все больше попадали под воздействие радика­лизма большевиков и своими выступлениями накаляли обста­новку в Петрограде, обостряя ее до предела. В значительной степени этому способствовали также и разочарование в прави­тельственной коалиции, и ухудшающееся экономическое по­ложение населения, и продолжающаяся война.

Однако в Москве и других городах России умеренные социа­листы по-прежнему уверенно руководили Советами и стреми­лись к поиску компромиссов внутри демократического лагеря. Правда, серьезным симптомом возможного грядущего измене­ния настроений в провинции было то, что в отдельных промыш­ленных центрах (Иванове-Вознесенске, Сормове) все громче зву­чали призывы в пользу полновластия Советов и отстранения буржуазии от власти. Различная степень напряженности поли­тических процессов, протекавших в столице и в остальной стра­не, давала определенные преимущества меньшевистско-эсеровским лидерам революционной демократии, которые сумели использовать данное обстоятельство в своих целях. В избранный на I съезде новый руководящий орган Советов - Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) - вошли в ос­новном умеренные социалисты. Из 256 членов ВЦИК меньше­вики составляли 107 чел., 101 были эсерами. Представители РСДРП (б) получили лишь 35 мест. Казалось, это могло служить гарантией от дальнейшего рас­кола советского блока, но противоречия между крайними флан­гами только обострились.

Левое крыло революционной демократии, неудовлетворен­ное политическим курсом «соглашателей», попыталось опе­реться непосредственно на революционные массы. Различное понимание перспектив революции в России партийными вож­дями и теоретиками усугубляли разногласия между социалис­тами. Большевики решили придерживаться активной такти­ки и взяли на себя роль авангарда революционного движения, усиленно организуя давление на власть. С этой целью они ис­пользовали провал наступления русской армии на фронте, на­чавшегося 18 июня 1917 г. и организованного при деятельном участии военного министра А. Керенского.

Александр Федорович Керенский (1881-1970), как отзывались о нем современники, "первый любовник" русской революции - прожил долгую и драматическую жизнь. Его звезда на политическом небосклоне страны взош­ла сразу после Февральской революции сделав его самым популярным по­литиком среди демократов Пик его карьеры пришелся на лето 1917 г За­няв в мае пост военного и морского министра 1-го коалиционного состава Временного правительства, он фактически возглавил кабинет министров. Пытаясь приостановить развал армии, страдавшей из-за действий солдатс­ких комитетов, он в стремлении восстановить боеспособность, порядок и дисциплину в войсках, впервые в русской армии ввел институт военных ко­миссаров, предоставив им широкие полномочия Однако на фронте к этой мере отнеслись неоднозначно Боевое офицерство считало, что тем самым закрепляется двоевластие в войсках По некоторым данным Керенский, в свое время давший зарубежным «братьям» масонскую клятву никогда не оставлять союзников в войне, считал недопустимым заключение мира В те­чение мая-июня 1917 г он неоднократно бывал на фронте и, выступая на многочисленных митингах, уговаривал солдат идти в наступление, за что по­лучил прозвище в войсках «главноуговаривающий» Еще до июльских собы­тий в деятельности Керенского проявились элементы бонапартизма - лави­рований между различными политическими силами и отсутствие четко выраженной определенной позиции Много лет спустя Керенский так оха­рактеризовал свою деятельность "Я всю жизнь боролся с представителями контрреволюции справа и слева, и всю жизнь они меня били, то врозь, то вместе" Но русского Наполеона из Керенского не получилось.

Развернувшееся рано утром 18 июня наступление первона­чально имело успех. 8-я армия Л. Корнилова, прорвав фронт шириной в 50 км, продвинулась вперед на 30 км. Был взят ряд городов, в том числе Галич. Но другие армии Юго-Западного фронта забуксовали, и к началу июля общее наступление рус­ской армии захлебнулось. Неудачи на фронте совпали с новым внутриполитическим кризисом 3-5 июля 1917 г.