Многопартийность и политическая борьба

По подсчетам историков, в марте-октябре 1917г. в стране действовало не менее 220 различных политических партий и групп, как об­щероссийских, так и национальных. Прежняя партийная структура переживала серьезную перестройку. Одни партии покинули политическую арену, другие вышли из подполья и для них настал период невиданного взлета, третьи только начали оформляться.

Прекратили свое существование и распались правомонархические партии и организации - Союз русского народа, Союз Михаила Архангела и др. Октябристы, являвшиеся до рево­люции одной из влиятельных либеральных партий, практичес­ки сошли со сцены, уступив место кадетам, ставшим главной партией российской буржуазии.

Победа Февральской революции, в достижении которой ка­детам наряду с меньшевиками принадлежала ведущая роль, в одночасье превратила партию Народной свободы (ПНС) из оп­позиционной в правящую. Идейную основу правительственной программы составили кадетские положения и лозунги. Глав­ную свою задачу они видели в продолжении войны, подготов­ке и проведении Учредительного собрания, которое должно было определить решение всех принципиальных вопросов, сто­ящих перед страной. Поэтому до окончания войны и созыва Учредительного собрания, как полагали кадеты, осуществле­ние глубоких социально-экономических преобразований сле­дует отложить. Они выступали против немедленного введения 8-часового рабочего дня, уклонялись от радикального решения аграрного вопроса, отрицательно относились к автономии на­циональных окраин. В конце марта 1917 г. состоялся VII съезд конституционных демократов, внесший коррективы в про­грамму действий партии. Пересмотрев устаревшее положение о конституционной монархии, кадеты единодушно признали, что «Россия должна быть демократической парламентской рес­публикой». На съезде обсуждался вопрос о возможном согла­шении с меньшевиками и хотя формально тактика левого бло­ка была отвергнута большинством делегатов, но на практике кадетские лидеры придерживались ей в своей политике. Пос­ле революции кадетам удалось сохранить и даже преумножить авторитет партии в либеральных кругах общества и части уме­ренно правых, среди интеллигенции, студенчества, чиновни­чества, офицерства. Весной 1917 г. ряды партии стремительно росли. По уточненным данным в марте-апреле, ее общая чис­ленность достигла 100 тыс. чел., в стране действовало более 380 местных комитетов кадетской партии.

Но наибольший взлет популярности в это время пришелся на социалистические партии и, прежде всего, меньшевиков, переживших свой звездный час. Именно меньшевики — уме­ренные социал-демократы возглавили в марте 1917 г. револю­ционно-демократический лагерь. Их лидерство по отношению к другим левым партиям (эсерам, энесам, большевикам) было обусловлено не столько массовостью их партии (численность меньшевиков совместно с объединенными организациями РСДРП, куда входил и ряд местных большевистских комите­тов, оценивается в мае 1917 г. в 50 тыс. чел., а к концу лета в 190 тыс.), сколько их идейным влиянием на большинство ра­бочих, что нашло свое выражение и в преобладании меньше­виков среди руководства общественных организаций трудя­щихся: Советов, фабзавкомов, профсоюзов, кооперативов.

Несмотря на внутрипартийные противоречия и наличие фракционных групп и течений можно говорить об относитель­ном идеологическом единении меньшевизма. Общим для всех меньшевиков было признание того, что Россия после сверже­ния самодержавия вступила в стадию буржуазно-демократи­ческой революции, последовательное завершение которой от­крывало перед страной длительную эпоху «культурного, цивилизованного» капитализма, постепенно создающего пред­посылки будущего социалистического строя. Исходя из этого меньшевики поддерживали Временное правительство, добиваясь эффективного контроля за ним со стороны революционной демократии.

Главным вопросом, разделившим меньшевиков, как впро­чем и все международное социалистическое и рабочее движе­ние, был вопрос о войне. На правом фланге российской соци­ал-демократии оказались Г. Плеханов и его давние соратники В. Засулич и Л. Дейч. К меньшевикам-оборонцам» принадлежали А. Потресов, В. Левицкий (В. Цедербаум) и ряд быв­ших ликвидаторов-публицистов. Левое крыло меньшевизма занимали Ю. Мартов и его сторонники - меньшевики-интер­националисты (О. Ерманский, Ю. Ларин, А. Мартынов и др.). Они последовательно выступали против войны, продолжая считать ее империалистической и после Февраля. К группе Мартова примыкала небольшая организация овнефракционных объединенных социал-демократов», сплотившихся вокруг фигуры М. Горького. Их центром и печатным органом стала газета «Новая жизнь», редактируемая наряду с Горьким В. Ба­заровым и Н. Сухановым. Но наибольшим авторитетом среди меньшевиков весной 1917 г. пользовались центристы: И. Цере­тели, Ф. Дан, М. Либер, М. Скобелев и Н. Чхеидзе. Они были сторонниками «революционного оборончества», т.е. защиты революционного Отечества, и оказывали серьезное влияние на массы. Н. Чхеидзе занимал пост руководителя исполкома Пет­роградского Совета РД и ВЦИКа, Ф. Дан являлся теоретиком партии и известным публицистом, И. Церетели был прекрас­ным оратором и одним из вождей революционной демократии, блока меньшевиков и эсеров.

До 1917 г. социалисты-революционеры не были массовой политической партией. Но после революции в России, с ее мно­гомиллионным крестьянским населением, у эсеров, исповеду­ющих идеи неонароднического социализма, появились огром­ные возможности. Это показали уже первые недели после падения царизма, когда только в течение марта 1917 г. чис­ленность партии достигла полумиллиона человек (так называ­емые «мартовские эсеры»). Эсеровская программа «социали­зации земли» была самой популярной в русской деревне. К тому же эсеры проявили себя как опытные агитаторы и пропаган­дисты, умевшие привлекать на свою сторону не только кресть­ян, но и сотни солдат и рабочих.

Признанным вождем и идеологом партии социалистов-рево­люционеров (ПСР) был В. Чернов. В его ближайшее окружение входили Н. Авксентьев и А. Гоц. У эсеров, также как и у меньшевиков, выделялось сильное левое крыло интернацио­налистов, к которому принадлежали М. Спиридонова, Б. Камков, А. Колегаев и П. Прошьян.

По большинству принципиальных вопросов эсеры пошли за меньшевиками, хотя их и разделяли с социал-демократами су­щественные различия в идеологии. Однако, исходя из оценки текущего момента, В. Чернов полагал, что «в объединении всей демократии на общей основе» и в тесном сотрудничестве с несо­циалистическими элементами заключено спасение России. Ос­нову такого объединения, по мнению эсеровского руководства, должна составить «реальная коалиция всех классов».

Идеи межпартийного сотрудничества социалистов в марте 1917 г. разделяли и большевики. Роль этой партии в событиях Февральской революции долгое время преувеличивалась совет­ской историографией. Однако большевиков вряд ли следует при­числять к истинным «героям Февраля». Даже по самым смелым оценкам численность РСДРП(б) по всей стране в марте не пре­вышала 24 тыс. членов, а в обеих столицах - Петрограде и Москве - более 1500 чел. Руководство партийной работой в Рос­сии осуществлялось Русским бюро ЦК РСДРП(б) во главе с А. Шляпниковым, В. Молотовым и П. Залупким, которые с мо­мента возникновения Временного правительства заняли по от­ношению к нему резко отрицательную позицию. Однако уже 12 марта 1917 г., после возвращения из ссылки в Петроград группы «старых» большевиков (Л. Каменева, Н. Муранова и И. Ста­лина), политический курс партии был круто изменен. В редак­ции «Правды» произошли кадровые перестановки и партийный актив был переориентирован на союз с блоком меньшевиков и эсеров и условную поддержку Временного правительства. Но­вую политическую линию одобрило Всероссийское совещание партийных работников РСДРП(б), проведенное в Петрограде 27 марта - 2 апреля 1917 г.

Но едва завершилась работа партийного форума, как вновь произошло коренное изменение стратегии и тактики больше­виков.

3 апреля 1917 г. в Петроград после долгих лет эмиграции вернулся В. Ленин. Вождь большевиков, еще находясь за гра­ницей, выступил решительным противником Временного пра­вительства и призвал к переходу от первого буржуазно-демок­ратического этапа ко второму социалистическому этапу революции. Концепция такого перехода была изложена Лени­ным в «Апрельских тезисах» и закреплена решениями VII Все­российской конференции РСДРП(б) (24-29 апреля 1917 г.) Ле­нин в определенной степени сумел повлиять на настроения умеренных большевиков и предложил своей партии новые ори­ентиры. Основными политическими лозунгами момента для большевиков стали требования полновластия Советов, заклю­чения немедленного мира, национализации земли при конфис­кации помещичьих хозяйств, установление рабочего контроля над производством и потреблением. Эти меры рассматривались Лениным не как непосредственное введение социализма, а лишь как шаги к нему, возможные только при революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства в форме республики Советов.

Курс большевиков на передачу власти Советам, по мнению меньшевиков и эсеров, разрывал единый фронт революцион­ной демократии. Но это было одним из следствий процесса фор­мирования многопартийности, когда лидеры различных партий предлагали свои проекты будущего развития и пыта­лись их реализовать. Если умеренные социалисты стремились не допустить опасного углубления революции, то Ленин и боль­шевики, наоборот, считали, что только движение к социализ­му способно вывести страну из тупика.