Деятельность правительства, военных властей и подготовка большевиками восстания

Временное правительство могло сорвать планы большевиков, выиграй оно в сентябре-октбяре политическую схватку с ними за умы и сердца солдат петроградского и московского гарнизонов. Но именно здесь крупным политическим проигрышем обернулось для команды Керенс­кого корниловское выступление. Недаром впоследствии и сам незадачливый премьер, и некоторые его сподвижники значительную долю вины за свое поражение пы­тались переложить на правый лагерь. «Все те, кто поддержи­вал Корнилова, фактически породили восстание большевиков, ибо именно в период корниловщины солдаты петроградского и московского гарнизонов почувствовали свою силу при разре­шении конфликтов политической борьбы, - едва ли не первым выдвинул такого рода версию А. Никитин, возглавлявший сразу два ведомства в последнем составе Временного прави­тельства. "- Кто призывал генералов, тот вызвал солдат - пусть же не отказывается от своей доли ответственности за проис­шедшее».

Как бы то ни было, большевикам в процессе борьбы с мятеж­ными генералами удалось склонить на свою сторону не один де­сяток тысяч солдат столичных гарнизонов. Проиграв больше­викам эту пока еще мирную битву, правительство в дальнейшем допускало один крупный политический просчет за другим,

В первых числах октября под предлогом возможного наступ­ления немцев на Петроград, Временное правительство разра­батывает планы своего переезда в Москву и эвакуации петрог­радской промышленности в глубь страны. Это позволило большевикам обвинить правительство в стремлении сдать «Красный Питер» врагу. Стоило только 6 октября опублико­вать в печати сообщение о планах эвакуации, как тут же бюро Исполкома Петросовета, в котором преобладали большевики, заявило, что без его согласия никакая эвакуация невозможна. А солдатская секция Совета приняла резолюцию, в которой го­ворилось, что если правительство не в состоянии защитить го­род, то оно должно или заключить мир, или передать власть в другие руки.

Временному правительству пришлось капитулировать, сна­чала заявив, что эвакуация откладывается на месяц, а затем и вообще отказаться от этой затеи. Еще большим подарком для большевиков стало распоряжение правительства о переброске на фронт под тем же предлогом части войск петроградского гарнизона. Оно вызвало в солдатской среде бурю негодования. Отказываясь подчиниться приказу, солдаты на своих митин­гах и собраниях выражали недоверие Временному правитель­ству и требовали передачи власти Советам.

Даже казачьи полки, на которые правительство возлагало особые надежды, и части с фронта, переброшенные в Петро­град после июльских событий, либо заняли нейтральную по­зицию в противоборстве Совета с военными властями по пово­ду судьбы гарнизона, либо открыто поддержали Совет.

Именно тогда не только с трибуны Петросовета, в печати, но, что особенно важно, в казармах, на заводах и фабриках боль­шевики выбросили лозунг «Всероссийский Съезд Советов - в опасности, напрямую связав его с угрозой второй корнилов­щины.

Последствия конфликта по поводу гарнизона свидетельство­вали о том, что больной организм режима Керенского вступил в стадию предсмертной агонии. Л. Троцкий был недалек от исти­ны, когда писал, что безуспешной попыткой вытолкнуть вон ре­волюционные полки правительство окончательно погубило себя.

Помимо дискредитации Временного правительства в глазах десятков тысяч солдат, большевики извлекли из этого прома­ха Керенского еще одну пользу. Опираясь на меньшевистское предложение создать в Петросовете Комитет революционной обо­роны, они сумели провести через пленум Совета решение об орга­низации такого комитета, который наряду с задачей защиты города от внешнего врага, должен был обеспечить безопасность народа от «открыто подготавливающейся атаки военных и штатских корниловцев» Вскоре Исполком Совета переименовал со­здаваемый орган в Военно-революционный комитет (ВРК).

Сформировался ВРК в период между 16 и 21 октября. Состав его был весьма подвижным и не всегда фиксирующимся в до­кументах. До свержения Временного правительства он, веро­ятно, исчислялся в несколько десятков человек и включал большевиков, левых эсеров, нескольких анархистов, а также представителей Петроградского Совета, губернского Совета крестьянских депутатов (в котором преобладали левые эсеры),

областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии, фабзавкомов и профсоюзов.

Для оперативного содействия повседневной работе ВРК было организовано его Бюро, которое состояло из большевиков и левых эсеров. Председателем Бюро и всего ВРК был избран левый эсер П. Лазимир, по профессии фельдшер. Однако в ре­шающие дни подготовки и проведения восстания обязанности председателя ВРК не реже, чем Лазимир, исполняли больше­вики Подвойский, Антонов-Овсеенко и Троцкий.

Фактически ВРК стал советским легальным штабом восста­ния, ведавшим преимущественно военно-технической сторо­ной его подготовки. Большевики направляли работу ВРК че­рез Партийный центр, избранный на заседании ЦК 16 октября. Политическая борьба, развернувшаяся вокруг вывода войск, позволила большевикам, которые действовали под легальным прикрытием ВРК и лозунгами защиты столицы от внешнего и внутреннего врагов, в течение нескольких дней установить контроль над большинством частей гарнизона. Проведением 18-21 октября серии гарнизонных совещаний была налажена живая связь ВРК с солдатскими и матросскими комитетами частей гарнизона и судов, находившихся в черте города.

Чтобы закрепить достигнутый успех, ВРК направил в пол­ки шесть первых своих комиссаров, В следующие 2-3 дня за­мена ранее назначенных правительством комиссаров таковы­ми от ВРК приобрела едва ли не повсеместный характер. В обязанности новых комиссаров входило установление контро­ля ВРК и руководство политическими и военными действия­ми частей. По распоряжению ВРК им предоставлялось неогра­ниченное право накладывать вето на приказы командиров частей и подразделений. В ночь с 21 на 22 октября в штабе Петроградского военного округа появилась делегация ВРК и потребовала от командующего войсками округа полковника Г. Полковникова подчине­ния штаба Петросовету и признания полномочий комиссаров ВРК. Полковников наотрез отказался, пригрозив арестом, пос­ле чего делегация вернулась в Смольный - резиденцию боль­шевистского ЦК, Петросовета и ВРК.

Заслушав делегацию, ВРК провел очередное совещание пред­ставителей частей гарнизона, на котором была принята резо­люция о том, что, поскольку штаб округа порвал с революци­онным гарнизоном и таким образом стал прямым орудием контрреволюционных сил, никакие распоряжения по гарни­зону, не подписанные ВРК, недействительны.

22 октября в ответ на попытку ВРК явочным порядком под­чинить себе гарнизон Петрограда, штаб округа предъявил Сове­ту ультиматум: отменить свои распоряжения, не то к нему бу­дут применены «решительные меры». Чтобы выиграть время, большевики формально согласились принять ультиматум и, не прекращая готовить восстание, предложили начать переговоры.

Тут же была достигнута договоренность о создании при шта­бе округа «консультативного органа» Совета. 23 октября штаб посетила вторая делегация ВРК, создавая видимость продол­жения переговоров, но на деле вела «рекогносцировку». При­меняя такую «обволакивающую», по выражению Троцкого, тактику, большевики добились, чего хотели: во-первых, пре­дотвратили арест членов ВРК, а, во-вторых, разведка позволи­ла им получить то или иное представление о замыслах и дей­ствиях противника, его военного руководства.

Одновременно они развернули крупную политическую кам­панию - в воскресенье, 22 октября, готовились под предлогом Дня Петросовета провести смотр своих сил перед решающей схваткой. Но на тот же день Совет союза казачьих войск на­значил вооруженное шествие казаков к Казанскому собору для освящения оружия, приурочив его к отмечавшейся тогда 105-й годовщине изгнания наполеоновских войск из Москвы. Выход на улицы города большой массы рабочих и солдат под лозун­гом «Вся власть Советам!» и консервативно настроенных каза­чьих полков грозил в накаленной обстановке вылиться в сти­хийные столкновения и кровопролитие.

Поэтому ВРК потребовал отменить крестный ход казаков и Временное правительство требование это удовлетворило. Воо­руженные казаки на улицы города не вышли. Что же касается Дня Петросовета, то он прошел по полной программе, продемонстрировав приверженность десятков тысяч рабочих, сол­дат и матросов радикальным лозунгам левых: «Мир - хижи­нам, война - дворцам!*, «Власть - Советам!», «Земля - крес­тьянам!», «Фабрики - рабочим!», «Хлеб - голодным!»

Переходя таким образом в широкомасштабное наступление» большевики продолжали утверждать, что поднимать восстание не входит в их планы и что задачу свою видят в том, чтобы за­щитить съезд Советов от любых поползновений контрреволю­ции. Примечательно, что даже 25 октября, когда весь Петрог­рад, за исключением Зимнего дворца и еще нескольких зданий. находился в руках восставших, ВРК в газете «Новая жизнь» от 25 октября 1917 г. опубликовал следующее сообщение: «Воп­реки всякого рода слухам и толкам, ВРК заявляет, что он су­ществует отнюдь не для того, чтобы подготовлять и осуществ­лять захват власти, а исключительно для защиты интересов Петроградского гарнизона и демократии от контрреволюцион­ных и погромных посягательств.

Эта политическая дипломатия «по-талейрановски» оказы­вала дезориентирующее воздействие на Керенского и его сорат­ников, которые до самого последнего момента надеялись, что дело до восстания не дойдет. «Подготовка Учредительного со­брания шла полным ходом и была уверенность в его своевре­менном созыве; с 25 октября до дня выборов осталось только три недели - и безумием казалось, чтобы большевики реши­лись на свою преступную авантюру, ибо она была бы нападе­нием не на правительство, а на народ, готовившийся в это вре­мя свободно выявить свою верховную, обязательную для всех волю», - признавался четыре недели спустя свергнутый ми­нистр Временного правительства А. Никитин. «Надежда, что безумный шаг не будет сделан. Незнание, что делать, если он все же будет. Оглядка на Зимний дворец и Керенского и ожи­дание директив», - вот что ощутил и зафиксировал в команд­ных верхах штаба округа 24-25 октября П. Пальчинский, фак­тически возглавлявший оборону Зимнего дворца.

Явный перевес сил на своей стороне, нерешительность Вре­менного правительства и военных властей, а также усиление разброда и шатаний, которые констатировал В. Ленин в рядах так называемых ненадежных попутчиков революции, вселяли в лидеров большевиков уверенность, что время для овладения властью настало. Не хватало малого - легального повода для действий с оружием в руках. И он не заставил себя долго ждать.