Историческая оценка Февраля

Долгие годы Февраль рассматривался в советской историографии как этап по пути перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Его самостоятельное значе­ние явно недооценивалось историками. Исключение составля­ли работы Э. Бурджалова и Г. Иоффе, вышедшие в 1960-1980 гг. В последнее время, напротив, наметилась тенденция. связанная с идеализацией февральско-мартовских событий, которые трактуются как подлинно народная, демократичес­кая революция, открывшая перед страной перспективу ци­вилизованного либерального развития, сорванную верхушечным, заговорщическим по своему характеру, Октябрьским пе­реворотом.

Между тем современники и участники происшедших на ис­ходе зимы 1917 г. в России глубоких социальных потрясений оценивали их как начало очередной русской смуты и трагедию народа. «Русская революция оказалась национальным банкрот­ством и мировым позором — таков непререкаемый морально-по­литический итог пережитых нами с февраля 1917 года собы­тий», - писал П. Струве в знаменитом сборнике «Из глубины» (1918). Другой русский мыслитель Ф. Степун отмечал, что люди Февраля (к ним он причислял и себя) несли не менее, а может быть и более тяжелую ответственность перед страной и истори­ей за случившееся, чем большевики.

При этом он подчеркивал, что «в русской революции порыв к свободе с самого начала таил в себе и волю к разрушению», с чем новые вожди России оказались не в состоянии справиться. Невероятные амбиции и самоуверенность бывших лидеров оп­позиции сменились растерянностью и беспомощностью в прак­тических делах. Растратив всю свою энергию и силы на дискре­дитацию и борьбу с царским режимом, российские либералы и демократы в условиях распада традиционной монархической го­сударственности, который они долгие годы готовили, оказались не способными к созидательной государственной работе. Отре­чением царя дело не ограничилось. Февральский переворот имел тяжелые последствия для России и ее народа, вынужденного до конца испить чащу торжествующей революции.

2. Общественно-политическая обстановка в стране весной 1917 г. Организация власти в центре и на местах

Установление двоевластия Временного правительства и Петроградского Совета явилось главным своеобразием политической ситуации в стране после свержения самодержавия. Между тем термин двоевластие, которым широко пользовались совре­менники и применяют историки, далеко не полно отражает всю противоречивость проблемы власти и ее состояния весной 1917г. как в центре, так и на местах.

В сформированное в Петрограде в ночь с 1 на 2 марта 1917 г. Временное правительство вошли 11 человек: Г. Львов - министр-председатель и министр внутренних дел, П. Милюков (кадет) - иностранных дел, А. Гучков (октябрист) - военный и морской министр, Н. Некрасов (кадет) - путей сообщения, А.Коновалов (прогрессист) - торговли и промышленности, М.Терещенко - финансов, А. Мануйлов (кадет) - просвещения, А. Шингарев (кадет) - земледелия, А. Керенский (трудовик, затем эсер) - юстиции, В. Львов - обер-прокурор Синода, И. Годнев (октябрист) - государственный контролер.

Состав кабинета, в основном совпавший с тем, который на­мечался в 1915-1916 гг., отражал возросшее влияние кадетов (5 министров из 11). Умеренно-либеральными были и первые шаги нового правительства России. Главные задачи своей внут­ренней политики оно обнародовало в Декларации 3 марта 1917 г. В ней объявлялось о полной и немедленной политичес­кой амнистии; установлении свободы слова, печати, собраний для всех граждан независимо от сословий и национальности и распространении этих положений на военнослужащих; немед­ленной подготовке на основе всеобщего, равного, тайного и пря­мого голосования выборов Учредительного собрания, которое должно будет установить форму будущего правления и консти­туцию страны; замене полиции народной милицией; перестрой­ке местного самоуправления. В Декларации особым пунктом предусматривалось неразоружение и невывод из Петрограда воинских частей, принимавших участие в революционных вы­ступлениях и при этом подчеркивалась необходимость сохра­нения строгой воинской дисциплины. Для солдат устранялись все ограничения в пользовании общественными правами, в ко­торых они приравнивались со всеми остальным» гражданами.

Примечательно, что Декларацию наряду с министрами Вре­менного правительства подписал и председатель Государствен­ной Думы М. Родзянко, хотя о судьбе представительных орга­нов старого режима (Думы и Государственного Совета) в самом тексте Декларации ничего не говорилось. Не были в ней точно определены и пределы полномочий нового правительства.

И это было неслучайным, а отражало реальное положение дел, когда Временное правительство, с одной стороны, стреми­лось максимально укрепить свою власть, что выразилось в со­средоточении в руках одного органа и законодательных и ис­полнительно-распорядительных функций, а с другой, в своей деятельности испытывало серьезные ограничения решениями Петросовета. В ту же ночь, когда было образовано Временное правитель­ство, Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов был издан получивший широкую известность приказ № 1. Он адресовался столичному гарнизону, всем солдатам гвардии, ар­мии, артиллерии и матросам флота для немедленного испол­нения, а рабочим Петрограда для сведения. В приказе предпи­сывалось создать выборные комитеты из представителей нижних чинов во всех ротах, батальонах, полках, батареях, эскадронах, в отдельных службах и на судах военного флота;

воинские части, не имевшие представителей в Совете, долж­ны были избрать своих депутатов. Главным в приказе № 1 был третий пункт, согласно которому во всех своих политических выступлениях воинская часть должна подчиняться Совету ра­бочих и солдатских депутатов и своим комитетам. Тем самым принцип единоначалия, являющийся основополагающим принципом для любой армии, фактически уничтожался. Бо­лее того, в приказе предусматривалось, что всякого рода ору­жие передавалось в распоряжение и под контроль солдатских комитетов, которые становились подлинными хозяевами во­инских частей.

Приказ № 1, с ликованием встреченный солдатскими масса­ми, имел роковые последствия для судеб армии и всей страны. Русская армия становилась заложником в борьбе различных политических сил, сама превращаясь в один из инструментов политики. В условиях продолжающейся войны это вело к зна­чительному снижению боеспособности воинских формирований и наносило огромный ущерб обороноспособности страны. Армия из важнейшего института государства превращалась в средство его разрушения.

Силу противостояния Временного правительства и Петросо­вета, явно продемонстрированную в документах, принятых в это время, тем не менее, не следует преувеличивать. В первые дни революции отчетливо проявилось и обоюдное стремление к взаимодействию. Характер взаимоотношений официальной власти и революционной демократии отнюдь не исчерпывался известной формулой: «власть без силы и сила без власти». Еще 1 марта в ходе переговоров с думским комитетом члены Испол­кома Совета заявили, что они будут поддерживать Временное правительство постольку, поскольку оно будет осуществлять согласованную с Исполкомом программу. Идеи сотрудничества были положены и в основу работы так называемой «Контактной комиссии» в составе Н. Чхеидзе, М. Скобелева, Ю. Стеклова, Н, Суханова и В. Филипповского. созданной в середине мар­та Исполкомом для выработки совместной с правительством политики и осуществления «непрерывного контроля» за ним.

В еще большей степени, чем в столице, коалиционный ха­рактер новая власть приобрела на местах. 1 марта 1917 г. в Москве был создан Комитет общественных организаций, в большинстве своем состоявший из представителей рабочих и демократических организаций. Образованный в этот же день Московский Совет рабочих депутатов признал Комитет полноп­равным органом власти и указал на необходимость совместной с ним работы. Комитеты общественных организаций или об­щественной безопасности (в разных губерниях они получили различные названия) были представительными органами ши­рокой общественности от земцев и кооператоров до рабочих и солдат. Так, в Ярославский комитет общественного порядка вошли работники губернской земской управы, городского само­управления, союза кооперативов, делегаты от крестьян. Совета рабочих депутатов, профсоюзов, воинских частей и журналис­ты местных газет. Из состава комитета (78 человек) избирался исполнительный орган (исполком) во главе с председателем. исполнявшим обязанности временного руководителя края. Общественные исполнительные комитеты, на которые опира­лось Временное правительство, были таким же результатом революционного творчества масс, как и Советы, тесно сотруд­ничавшие с ними в эти весенние месяцы.

Важным инструментом новой власти на местах являлись ко­миссары Временного правительства, которые заменили бывших губернаторов. Как правило, они назначались из числа предсе­дателей земских или городских управ или лидеров других об­щественных организаций. В Москве первым городским комис­саром стал городской голова М. Челноков, известный кадет, возглавлявший Всероссийский союз городов. В Московской гу­бернии губернским комиссаром был назначен председатель зем­ской управы полковник А. Грузинов, в Тульской - заведующий губернской земской кассой мелкого кредита меньшевик С. Дзюбин. К маю 1917 г. в стране было 57 губернских комиссаров и 353 уездных, в основном кадетов или близких к ним. Позже их заменили во многих местах меньшевики и эсеры.

Таким образом, в чистом виде противостояние «буржуазных» органов власти Советам было характерным, пожалуй, только для столицы и только в известные периоды политических кри­зисов. Определяющим же в их отношениях было стремление к взаимодействию и сотрудничеству на основе достигнутых со­глашений. На местах, в провинции, коалиционность властных структур проявлялась в еще большей степени во многом из-за смешения функции управления и самоуправления, причудли­во дополняемых действиями «прямой» демократии, распоря­жениями многочисленных общественных организаций.

Сформировавшаяся после падения монархии структура го­сударственной власти давала возможность правительству опе­реться на широкую поддержку в своих преобразованиях, но в этом заключался и серьезный источник возможных будущих потрясений, становившихся все более реальными в условиях возрождения многочисленных политических партий.