Зыков_Д_В_Виды_юридического_мышления_Диссертация_

31

родоначальника, так и с ньютоновской динамикой. Декарт, несмотря на то, что также считался детерминистом, тем не менее единственную достоверность, в

которой можно быть абсолютно уверенным, видел в мышлении. Его «Я

мыслю, следовательно, Я существую» явилось квинтэссенцией всей рационалистической философии, поскольку утверждало примат идеального над материальным, способного на самопроизвольное открывание истин внутри самого себя. В этом проявилась известная неклассичность Декарта, отмеченная,

М.К. Мамардашвили25. Однако Декарт, несмотря на его дуализм духа и материи, также, как и его последователи, придерживался детерминизма как в отношении телесных процессов, так и в отношении умственных. Но, в общем,

его система не была избавлена от противоречий. «Непротиворечивость его взглядов, – замечает Б. Рассел, – возможно, сделала бы его просто основателем новой схоластики, тогда как противоречия в его взглядах сделали его источником двух важных, но развивавшихся в различных направлениях школ философии»26.

Впоследствии его учение стало предтечей интроспективного направления в психологии, постулировавшего приватность восприятия чувственных данных,

верифицируемых только самим наблюдателем и больше никем, и вследствие этого не подчиняющееся физическим законам27. Не помешало и Канту убеждение в детерминизме нашего опыта создать учение об автономии воли,

25 Подробнее см.: Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. С. 269.

26Рассел Б. История западной философии ... С. 686.

27С.Л. Рубинштейн разъясняет по этому поводу: «Между тем для идеалистической интроспективной психологии сознания всякий психический процесс есть то, чем он непосредственно представляется сознанию переживающего его субъекта; бытие психического исчерпывающе определяется его непосредственной данностью сознанию; оно поэтому превращается в сугубо личностное достояние: каждому субъекту даны только явления его сознания, и явления его сознания даны только ему; стороннему наблюдателю они принципиально недоступны; они замыкаются во внутреннем мире, доступном лишь для самонаблюдения, или интроспекции; психология должна поэтому изучать психические явления в пределах того индивидуального сознания, которому они непосредственно даны; сущность и явление будто бы совпадают в области психологии, т.е. собственно в ней сущность будто бы непосредственно сводится к явлению: все психическое – это лишь феноменальное, лишь явление сознания» (Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии.

С. 18).

32

согласно которому человек является законодателем нравственности28. Кроме того, идейным последователем декартовых идей был Лейбниц. Принято считать Декарта, Лейбница и Канта представителями рационалистической традиции в истории философии (интеллектуализм, интуитивизм).

Однако «интроспективная философия» Декарта не была полным отражением умонастроения его времени, а явилась своего рода камнем преткновения или отправной точкой, в реакции на которую развивалась в дальнейшем классическая мысль. Но все же главенствующим направлением движения мысли был эмпиризм (сенсуализм) во главе с Бэконом, Локком и Юмом. Впоследствии именно это направление стало предтечей научного позитивизма. Здесь мышление трактуется не как самозамкнутая, относительно изолированная реальность или субстанция, имеющая свое специфическое содержание, несводимое к наглядно-образному содержанию ощущений и восприятий, на чем настаивает интроспекционизм, а как ассоциация,

совокупность перцепций, берущих свое начало во внешних раздражениях действительности, т.е. состоит из элементарных чувственных представлений,

объединенных посредством ассоциаций в более или менее сложные комплексы.

Таким образом, основное противоречие классического мышления с самим собой заключалось в сосуществовании идеализма (субъективного и объективного) и концепции объективной, материальной реальности, где все существующие в мире вещи приводятся в движение от механического соприкосновения, соударения друг с другом и подчиняются при этом динамическим законам, существующим вне и независимо от всякого сознания.

Иными словами, в классических представлениях дух и материя были разделены с такой степенью диаметральной противоположности, что каждая признавалась отдельной, независимой от другой, совершенно самостоятельной субстанцией. Это противоречие известно как проблема противостояния

28 Подробнее см.: Кант И. Религия в пределах только разума. М. : Либроком, 2012.

С. 182.

33

традиций рационализма и эмпиризма29, ни одной из которых так и не удалось указать правильное соотношение субъекта и объекта, мышления и действительности, обосновать их независимость и самостоятельность друг от друга и в то же время глубокую внутреннюю взаимосвязь. Дуализм духа и материи – наиболее характерная черта духовной формации классической науки. При этом каждая из сторон претендовала на монистическое объяснение мира, но в итоге неизбежно впадала в метафизические спекуляции. Этим грешили как материалисты-эмпирики, оперируя понятием абстрактной материи как начала мира, которая нигде в конкретной действительности не встречается,

так и идеалисты-рационалисты, оперируя понятием абстрактной идеи, которая нигде и никогда никем не наблюдалась как факт. Обе концепции в своей крайней противоположности претендовали на монополию истины, но обе оказались гносеологической ложью, ошибкой. Утверждаемая монистическая методология каждого направления оказывалась редукционистской, т.е.

упрощенно толкующей реальность, сводящей все ее многообразие и сложность к какому-то одному фактору: либо к материи наблюдаемого (воспринимаемого)

факта, либо к теоретической идее, ненаблюдаемой, неверифицируемой субстанции. В качестве примера первой можно привести марксизм,

утверждающий экономикоцентризм, абсолютизирующий материальную сферу общественного бытия и нивелирующий до статуса производных все надстроечные духовные явления. Примером второго концепта можно взять гегелевский объективный идеализм, декартовский субъективный идеализм,

гуссерлевский феноменализм и все культуроцентристские построения постмодерна в виде экзистенциализма, герменевтики, конструктивизма,

феноменологии, толкующие мир как субъективное пространство смыслов,

значений и идеалов, тем самым внося изрядный релятивизм в познавательную ситуацию30.

29 Рассел Б. Проблемы философии // Избранные труды. Новосибирск : Сиб. университет. изд-во, 2009. С. 72–76.

30 По этому вопросу см.: Сивиринов Б. С. О феноменологической интерпретации социальной реальности // Социологические исследования. 2001. № 10. С. 26–35 ; Шюц А.

34

В рамках данной парадигмы зародилось то, что сегодня зовется научным менталитетом, убеждение во «всемогуществе объекта», который несет информацию мышлению, и само мышление понимается как реакция на действительность, а мысль определяется как дубликат объекта31.

Какие последствия для социального познания имел данный способ мышления? Не претендуя на исчерпывающий ответ, ограничимся только самыми общими и бесспорными соображениями.

Прежде всего, человек в данном миросозерцании отождествлялся с такими же механическими телами, какими являются звезды и планеты. Уже Кант утверждал с уверенностью, что полное знание психологических и физиологических данных, окружающих условий способно дать возможность предсказывать человеческое поведение с той же точностью, с которой предсказываются солнечные и лунные затмения32.

В те времена подспудно считалось, что социальные события, такие как революции, восстания, беспорядки и в целом человеческое поведение можно при должной подготовленности и предусмотрительности объяснить каузально и описать с надлежащей точностью в естественнонаучных терминах механического мировоззрения. Социальная среда при этом не отличалась от естественной природы, т.е. еще не мыслилась как искусственно сконструированная человеком «вторая природа», обладающая присущими ей особенностями. А потому, подобно подходу естествоиспытателя,

исследователи, интересующиеся обществом и человеком, стремились установить законы человеческого поведения и дать ему каузальное объяснение,

т.е. стремились объяснить неизвестное посредством известного. Все это постепенно вело к представлению о человеке как автомате-машине,

управляемой исключительно внешними влияниями, не обладающей

Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. № 2. С. 129– 135 ; Гадамер Х.-Г. Истина в науках о духе // Топос. Минск, 2000. № 1. С. 7.

31Подробнее см.: Социальная психология / под ред. С. Московичи. 7-е изд. СПб. : Питер, 2007. С. 589–590.

32Кант И. Критика практического разума. СПб. : Наука, 2007. С. 259.

35

самостоятельностью по отношению к внешним событиям и факторам. Так

возникло методологическое направление под названием натурализм,

редуцирующее социальность к организму, устанавливающее аналогии между обществом и естественной природой.

Именно в рамках данной парадигмы возникла модель «человека реагирующего»33. Традиционная механическая теория представила человека соответственно механизмом или машиной, действующей автоматически под воздействием внешних факторов и условий. Это привело к долгому доминированию бихевиористского (поведенческого) направления в социально-

гуманитарных науках. Представление о человеке тогдашнего мировоззрения можно сформулировать кратко: «человек реагирует рефлекторно на внешние раздражители, обладает способностью к научению, может подражать другим

33 Достаточно будет для иллюстрации этой мысли привести рассуждения хотя бы И. П. Павлова, создателя знаменитой теории условных рефлексов на основе экспериментов с собаками и экстраполировавшего эти данные на человека и его психику. В одной из его многочисленных работ читаем: «…нервная система на нашей планете есть невыразимо сложнейший и тончайший инструмент сношений, связи многочисленных частей организма между собой и организма как сложнейшей системы с бесконечным числом внешних влияний… Первое обеспечение уравновешивания, а следовательно, и целостности отдельного организма, как и его вида, составляют безусловные рефлексы как самые простые (например, кашель при попадании посторонних тел в дыхательное горло), так и сложнейшие, обыкновенно называемые инстинктами, – пищевой, оборонительный, половой и др. Эти рефлексы возбуждаются как внутренними агентами, возникающими в самом организме, так и внешними, что и обусловливает совершенство уравновешивания. Но достигаемое этими рефлексами уравновешивание было бы совершенно только при абсолютном постоянстве внешней среды. А так как внешняя среда при своем чрезвычайном разнообразии вместе с тем находится в постоянном колебании, то безусловных связей, то есть связей постоянных, недостаточно, и необходимо дополнение их условными рефлексами, временными связями… Нужны ли для этого детальные разъяснения?! Сделаем скачок и сразу остановимся на так называемом жизненном такте как специально-социальном явлении. Это умение создать себе благоприятное положение в обществе. Что же это, как не очень частое свойство держаться со всяким и со всеми и при всяких обстоятельствах так, чтобы отношение к нам со стороны других оставалось благоприятным; а это значит – изменять свое отношение к другим лицам соответственно их характеру, настроению и обстоятельствам, то есть реагировать на других на основании положительного или отрицательного результата прежних встреч с ними… Итак, временная нервная связь есть универсальнейшее физиологическое явление в животном мире и в нас самих. А вместе с тем оно же и психическое – то, что психологи называют ассоциацией, будет ли это образование соединений из всевозможных действий, впечатлений или из букв, слов и мыслей. Какое было бы основание как-нибудь различать, отделять друг от друга то, что физиолог называет временной связью, а психолог – ассоциацией? Здесь имеется полное слитие, полное поглощение одного другим, отождествление» (Павлов И. П. Условный рефлекс // Рефлекс свободы. М. : Книжный Клуб «Книговек» : СПб. : Северо-

Запад, 2011. С. 281–283).

36

людям, усваивая тем самым их опыт, может вступать во взаимодействие с другими людьми. Его поведение зависит от вознаграждения и наказания

(выделено мной. – Д. З.)»34. Здесь подчеркивается значение индивида как tabula rasa, т.е. модели человека как «чистой доски». Объектом изучения является только поведение как единственно наличествующая эмпирическая реальность,

сознание же как объект отбрасывается.

Интроспективная психология, проистекающая из декартовой философии,

представляла другую крайность, проводя старый принцип человека как замкнутой системы, изолированной от внешних влияний, даже мышление относится только к мыслящему субъекту, безотносительно к объекту, который им познается.

В этих двух направлениях мысли (бихевиоризм и интроспекционизм)

выразилось господствующее в классической философии раздвоение сознания,

которое в дальнейшем было доведено до крайнего напряжения между субъектом и объектом и «увековечено» впоследствии в виде классификации наук на естественные и социальные. Сегодня едва ли правомерно усматривать особую непримиримость основных методов мышления, поскольку между ними возникли бесчисленные взаимопереходы, что позволяет говорить о подвижности границ между различными дисциплинами, больше связанными не единством предмета и метода изучения, а стремлением к решению тех или иных проблем35.

В целом стиль мышления классической эпохи можно было бы охарактеризовать как жестко-детерминистский36.

Резюмируя сказанное о парадигме объяснения и классической духовной формации, можно обозначить несколько наиболее важных концептов в виде тезисов:

34Почебут Л. Г., Мейжис И. А. Социальная психология. СПб. : Питер, 2010. С. 37.

35Эту идею отстаивал К. Поппер (см.: Предположения и опровержения. Рост научного знания. С. 120).

36Впервые о стилях мышления в отечественной науке как альтернативном и более точном понятии, чем куновская «парадигма», заговорил Ю. В. Сачков. См.: Эволюция стиля мышления в естествознании // Вопросы философии. 1968. № 4 ; по этому вопросу также см.: Пружинин Б. И. «Стиль научного мышления» в отечественной философии науки // Вопросы философии. 2011. № 6.

37

1. Мир наконец-то был частично «расколдован» от субъективных

примесей в виде анимизма, теизма, пантеизма и т.п. приписываний природе сил, которыми она в действительности не обладает. В нем все еще уживаются три модели каузального объяснения феноменов: теологическая, метафизическая и научная (позитивная) по классификации О. Конта. Однако тенденция механического, научного объяснения взамен телеологического, становится постепенно доминантой, вытесняя теологию, объясняющую события божественным провидением, и метафизику, стремящуюся все редуцировать к какой-нибудь вне мира лежащей первооснове. Видимая материя все чаще объясняется посредством гипотез, говорящих о невидимой структуре или силе,

управляющей видимым проявлением, однако это более не связывается с идеалистическими сущностями, но вытекает из устройства самой материи, что можно и нужно верифицировать экспериментально. Широкое значение

объективистская установка, согласно которой нормой и идеалом всякого познания признается ситуация, при которой сам субъект познания явлений выведен за скобки, т.е. выступает в качестве абсолютного наблюдателя,

способного постигать единую, постоянно расширяющуюся объективную истину о мире. Под истиной понимается тождество содержания объекта и его

когнитивной модели. Методология познания характеризуется

редукционистской установкой, стремящейся объяснить все посредством одного какого-то фактора или универсальной мысленной конструкции. Истина мыслится абсолютной и универсальной, независимой от места, времени и

познающего наблюдателя, постижение ее осуществляется постепенно.

3. Познающий субъект фактически устраняется, на его место поставлен

трансцендентальный субъект, универсальное категориальное сознание.

Соответственно нивелируется и личность индивидуума, человек сведен до уровня механизма или организма, аналогичного механизмам и организмам в

природе. Господствуют холистические философские системы и

38

натуралистические представления. Теория познания сводится к субъект-

объектной оппозиции.

4.Во главе бытия поставлен Разум (Закон Природы), которому тотально подчинено все вокруг, где дозволено только то, что разрешено наукой и принципами рациональности. Функция чувства в познавательном процессе не осознана.

5.Природное и социальное пространство механизировано, упорядоченно

иподзаконно. Человек живет в измерении природного, а не социального бытия.

6.Царит принцип однозначного детерминизма, который можно выразить в максиме: если я знаю координату в пространстве, я знаю направление ее импульса, иными словами, если известно настоящее местоположение точки, то известно и ее будущее местоположение. В целом стиль мышления классической эпохи можно было бы охарактеризовать как жестко-

детерминистский.

7. В рамках данной парадигмы зародилось то, что сегодня зовется научным менталитетом, убеждение во «всемогуществе объекта», который несет информацию мышлению, и само мышление понимается как реакция на действительность, а мысль определяется как дубликат объекта.

Данную парадигму мышления можно выразить графически: S – субъект,

О – объект, а порядок взаимодействия между ними.

S O

39

1.1.3. ПАРАДИГМА ПОНИМАНИЯ

И НЕКЛАССИЧЕСКАЯ РАЦИО НАЛЬНОСТЬ

Понимание определяется двояко: 1) как поиск и выявление смысла,

верное восприятие, выступая самостоятельным психическим процессом,

универсальной операцией мышления, обеспечивающей простую ориентацию в окружающем мире; 2) как приписывание смысла и значения объектам,

явлениям, как то, что зовется интерпретацией37.

Это разделение призвано продемонстрировать диалектический характер процесса понимания. Ведь при уяснении смысла можно верно или ошибочно приписать те или иные свойства явлению на основе предыдущих знаний и суждений (оценок) и тем самым породить одну из интерпретаций. Однако и при приписывании смысла, т.е. при интерпретации явления на основе какого-либо предположения, можно верно или ошибочно уяснить смысл и значение явления, объекта. Такое разделение также необходимо, чтобы показать, что в первом случае «понимание» предполагается таким же объективным, как при

«объяснении» и служит его условием, тогда как второй случай указывает на субъективность, т.е. зависимость «понимания» от информационной ограниченности субъекта и контекста, в котором ему приходится понимать. Его сутью является так называемый принцип герменевтического круга,

выражающий циклический характер понимания. Этот принцип связывает объяснение и понимание, ведь для того, чтобы нечто понять, его нужно объяснить, и наоборот. Данная взаимосвязь выражается как диалектика целого и части: для понимания целого необходимо понять его отдельные части, а для понимания частей уже необходимо иметь представление о целом. Но в любом случае, это делается чисто в дидактических целях, в действительности же сложно различить, где начинается интерпретация и кончается уяснение, и

наоборот. В общем, понимание всегда связано с субъективно-психологическими

37 Краткий философский словарь / под ред. А. П. Алексеева. М. : Проспект, 1999.

С. 237–238.

40

характеристиками познания. Однако, несомненно, и это хотелось бы подчеркнуть, понимание носит, как и объяснение, массовидный и обыденный характер.

В основе методологии данной парадигмы лежит социальная философия и этика, главными идейными вдохновителями которой были Ф. Шлейермахер и В. Дильтей, неокантианцы В. Виндельбанд и Г. Риккерт. Впоследствии с этой парадигмой было связано множество великих имен, как-то: М. Хайдеггер,

М. Вебер, М. Шелер, Х.-Г. Гадамер, П. Рикѐр, В. Гейзенберг, М.М. Бахтин и множество других.

Суть парадигмы связана с признанием специфичности социальной среды человека, ее несводимости к эмпирическим объектам. «Социальная наука,

которой мы хотим заниматься, – пишет Вебер, – это наука о действительности.

Мы стремимся понять окружающую нас действительную жизнь в ее своеобразии – взаимосвязь и культурную значимость отдельных ее явлений в их нынешнем облике, а также причины того, что они исторически сложились именно так, а не иначе»38.

Специфика социального поведения человека заключается в наличии в нем субъективно подразумеваемого смысла. «Действием, – пишет Вебер, – мы называем действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится ли к невмешательству или терпеливому приятию), если и поскольку действующий индивид (или индивиды) связывает с ним субъективный смысл. Социальным мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом (или действующими лицами) смыслу соотносится с действием других людей и ориентировано на него»39.

Исходя из того, что конституирующим признаком социального действия является субъективный смысл, вкладываемый в него человеком, Вебер называет свою социологию и философию «понимающей».

38 Вебер М. Избранные произведения / под ред. Ю. Н. Давыдова. М. : Прогресс. 1990.

С. 369.

39 Там же. С. 602–603.