Томсинов В.А. Сперанский

Глава двенадцатая

СВЯЗАННЫЙ ГУЛЛИВЕР

Премудрость! Вот урок ее: Чужих законов несть ярмо, Свободу схоронить в могилу И веру в собственную силу,

В отвагу, дружбу, честь, любовь!!!

Александр Грибоедов

По мнению В. О. Ключевского, на характер николаевского

царствования особо сильное воздействие оказало то, что Ни­ колай «не готовился И не желал царствовать». Подобным же

образом думали и многие современники этого императора,

что бьmо вполне естественным. Следующим по старшинству за Александром являлся другой сын императора Пама 1- Константин Памович. Именно к нему должен бьm, соглас­

но закону о престолонаследии, перейти в случае смерти Александра 1 императорский трон. Современники той эпо­

хи, а вслед за ними историк Ключевский не знали, что еще тогда, когда Николаю не исполнилось и тринадцати лет, бы­ ла отчеканена специальная медаль с его изображением и надписью: «Цесаревич Николай 10-го января 1809 года». Официальный документ о назначении наследником престо­ ла великого князя Николая Памовича бьm подписан импе­ ратором Александром 16 августа 1823 года. Но еще в 1812 году, когда 16-летний Николай вознамерился ехать на вой­ НУ, его мать, императрица Мария Федоровна, заявила, что

ему этого никто не позволит, так как его «берегут для дру­

гих случайностей». Великий князь пошел тогда к своему

венценосному братцу, и тот сказал еще яснее: «Вам предсто­ ит выполнить другие обязанности; довершите ваше воспита­ ние; сделайтесь, насколько возможно, достойным того по­ ложения, которое займете со временем: это будет такою

380

службою нашему дорогому отечеству, какую должен нести наследник престола». В 1819 году императрица Елизавета

Алексеевна сообщала своей матери о настроении вдовству­

ющей императрицы Марии Федоровны: «Она с таким упое­

нием видит Николая и его ветвь уже на престоле, что это пу­

гало бы меня за каждого, кроме нее». А год спустя и также в письме к матери супруга Александра 1 писала уже о самом

Николае: «Престол представляет для него соблазнительную будущность и уже с давних пор». Любопытно, что с 1819 го­

да великий князь Николай стал присyrствовать в кабинете своего брата - императора Александра на всех докладах, как

по военным, так и гражданским делам.

Взойдя на императорский престол, Николай Павлович

постарался внушить окружающим мысль о том, что он сде­

лался государем не по своей воле, а вынужденно, в силу обстоятельств, что самодержавная власть для него тяжелая обуза - чрезвычайное служебное поручение. В строгом об­ ращении Николая с самим собой и со своими подчиненны­

ми, поразительном трудолюбии, энергии и дотошности при

исполнении государственных дел мало кто мог усмотреть

тогда наслаждение безграничной властью. А между тем именно властолюбие составляло в нем главный источник

строгости, трудолюбия, дотошности в делах. Его поведение

выражало непомерное желание казаться могущественным,

чрезвычайное беспокойство о величии собственной персо­ ны. Ему нравилось внушать людям трепетный страх перед своей особой. В домашнем кругу, среди своих близких, им­

ператор Николай бьUI добродушным, даже мягким, умным,

любившим и понимавшим шутку, веселым человеком. Но

перед чиновниками, перед подданными своими являлся су­

ровым, властным, решительным. Говорил строгим начальст­ венным тоном, глядел грозно. Самодержавная власть была для Николая лакомством, доставлявшим ему, быть может, самое большое наслаждение из всех, которые он способен бьUI испытывать. Это лакомство пытались вырвать из его рук

декабристы, и он до конца своих дней не мог ни забыть, ни

простить им эту попытку. В память произошедшего 14 дека­

бря 1825 года ежегодно на протяжении всего царствования

Николая 1 совершался благодарственный молебен, на кото­

ром обязательно присyrствовал он сам, а также приглашен­

ные им участники подавления декабристского восстания. Выдвинутое императором Николаем требование дисцип­

лины и порядка само по себе бьUIО вполне оправданным: су­ ществовавшей в России системе управления действительно не хватало дисциплины и порядка. Однако средства, которы-

381

ми этот властолюбец желал достичь их, - то есть настойчи­

вое культивирование среди чиновников бездумного послу­

шания и страха, были негодными средствами. К бездумному

послушанию наиболее способными оказывались, как и по­

ложено, те, кто не имел никаких административных способ­

ностей, и кто, занимая должности в управлении, мог только

разрушать порядок, но уж никак не поддерживать или со­

здавать. Не случайно русское чиновничество вправление

Николая 1 поглупело прямо на глазах. Это успел заметить еше Пушкин, проживший при нем одиннадцать снемногим

лет. Услышав как-то лестный о Николае отзыв, поэт вздох­

нул: «Хорош, хорош, а на тридцать лет дураков наготовил!» Что же касается страха, то к нему в царствование Нико­

лая быстро привыкли и приняли за вполне нормальное со­

стояние духа. Во всяком случае, не то, чтобы искоренить, но даже просто уменьшить практику злоупотребления должно­

стью императору Николаю не удавалось. Казнокрадство продолжало буйно расцветать и в атмосфере всеобшего стра­

ха (а может, и благодаря ему). Именно в николаевское цар­

ствование среди чиновников получила распространение по­

говорка: «Дайте мне на прокормление одного казенного

воробья, и я проживу безбедно с семейством».

Несмотря на свое горячее желание царствовать и факти­

ческое свое положение наследника императора Александра,

Николай Павлович не приобрел до своего вступления на престол Российской империи достаточных сведений об об­ щем состоянии дел в стране. Впервые эти сведения ему до­

велось получить в наиболее полном объеме, пожалуй, лишь

от декабристов. Во время следствия они не скупились на

краски в описании гнусностей российской действительнос­

ти. Какое впечатление мог вынести Николай от подобных излияний? Очевидно, в нем не могло не возникнуть мысли о необходимости проведения реформ в русском обществе.

Информация о настроениях умов в Петербурге, собранная

в течение августа-сентября 1826 года агентами учрежденной

незадолго перед тем политической полиции - так называе­

мого Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, - не оставляла императору возмож­

ности сомневаться в том, что петербургское общество ожида­

ло реформ. «Все ждут если и не полного преобразования, то

хоть исправления в порядке управления», - сообщал 11 авгу­ ста из Петербурга в Москву пребывавшему там на коронации Николая начальнику Третьего отделения Бенкендорфу ди­

ректор его канцелярии М. М. Фок. 28 августа того же года Фок писал: «Теперь или никогда самое время приступить к

382

реформам в судебном и административном ведомствах, не действуя, впрочем, слишком решительно. Этого ожидают с величайшим нетерпением, и все в один голос кричат об этом». Уверенно можно сказать - не без влияния показаний декабристов и приведенных сообщений агентов тайного над­

зора за общественным мнением Николай 1 предпринял шаг в сторону реформ.

Из Высочайшего рескрипта на имя графа Кочубея от 6 декабря 1826 года:

«Граф Виктор Павлович!.. Находя полезным обозреть на­

стоящее положение всех частей управления, дабы из сих сооб­ ражений вывести правила к лучшему их устройству и исправ­

лению, Я положил все сие под собственным Моим ведением и

руководством поручить особому комитету, членами коего под nредседательством Вашим назначаю членов Государственного совета: генералов графа Толстого и Васильчикова, действи­ тельного тайного советника князя Голицына, генерала барона Дибича и тайного советника Сперанского, а nроизводителем

дел статс-секретаря Блудова».

По дате учреждения упомянутый комитет назван бьm Ко­

митетом 6 декабря. Неделей раньше - 30 ноября - в запис­

ке графу Кочубею, текст которой составлен бьm Сперан­ ским, император Николай указал, в чем конкретно должны заключаться занятия комитета: «1) В пересмотре и разборе бумаг, найденных в кабинете покойного Государя Императо­ ра. 2) В пересмотре нынешнего государственного управления. 3) В изложении мнения: 1. что предполагалось, 2. что есть, 3. что кончить оставалось бы. 4) В изложении мысли, что

ныне хорошо, чего оставить нельзя и чем заменить. 5) Как

материалы к сему употребить: 1. то, что найдено в кабинете, 2. то, что г. Балашову поручено бьmо, 3. то, что сами П. чле­ ны предложат». Перечислив предметы занятий комитета, его величество счел нужным добавить: «Простейший способ к

достижению желаемой цели будет в моих глазах лучший и

самый удовлетворительный... Еженедельно уведомлять меня

при наших свиданиях об успехах дела, которое я почитаю из

важнейших моих занятий и обязанностей. Успех, который

опьпом докажется, будет лучшая награда трудящимся, а мне душевное утешение»l.

Приступив к выполнению поставленной императором

Николаем задачи, Комитет 6 декабря сразу же обнаружил,

что ни в кабинете покойного государя, ни в бумагах бывше­ го министра полиции нет ничего такого, чем можно бьmо бы

заз

воспользоваться при подготовке преобразованиЙ. Оставалось

уповать лишь на то, что сами «господа члены» предложат.

Вот здесь-то вновь выходил на первый план Сперанский. Михайло Михайлович не бьm уже прежним реформато­

ром: мысль его направлялась теперь не на выработку новых

политических реформ, но преимушественно на поиск спо­ собов продления жизни состарившегося политического ор­ ганизма. Его кредо выражалось теперь в следуюших сен­ TeHцияx: «Не уновлениями, но непрерывностию видов,

постоянством правил, постепенным исполнением одного и

того же плана устрояются государства и совершаются все ча­

сти управления. Следовательно, продолжать начатое, довер­

шать неоконченное, раскрывать преднамеренное, исправлять

то, что временем, обстоятельствами, попушением исполни­

телей, или их злоупотреблениями, совратилось с своего пу­

ти - в сем состоит все дело, вся мудрость самодержавного

законодателя, когда он ищет прочной славы себе и твердого

благосостояния государству. Но продолжать начатое, довер­

шать неоконченное нельзя без точного удостоверения в том,

что именно начато и не окончено, где и почему останови­

лось, какие встретились препятствия, чем отвратить их мож­

но». Данное кредо Сперанского вполне совмещалось с той

целью, которую ставил перед Комитетом 6 декабря импера­

тор Николай и которая заключалась «не В полном изменении

сушествующего порядка управления, но в его усовершении

посредством некоторых частных перемен и дополнений».

В течение пяти лет - с 1826 по 1831 год - Комитет 6 де­

кабря разработал при участии Сперанского целый ряд про­

ектов переустройства различных частей государственного

управления. Все они носили достаточно умеренный харак­

тер, но, несмотря на это, в большинстве своем так и не бы­

ли проведены в жизнь.

Период правления Николая 1 называют как угодно, но только не периодом реформ. Между тем русское общество

весь XIX век билось в судорогах реформаторства и время

николаевского царствования не составило в данном смысле

исключения.

Однако ни в какой другой период истории XIX века ре­

формы в России не готовились в столь большой секретнос­ ти, отчужденности от общества, как в период правления

Николая 1. Общество было лишено всякого доверия к себе

со стороны императора и его ближайшего сановного окру­ жения, вся реформаторская деятельность планировалась ис­ ходя из того, что высшие сановники лучше общества знают то, что ему необходимо. Как и в предшествующий период,

384

среди разнообразных проектов общественных преобразова­

ний вынашивались также планы освобождения крестьянст­ ва от крепостной зависимости, но разработку этих планов

вели сановники, жившие за счет эксплуатации крестьян, -

образно говоря, стоявшие на их спинах. Подавив движение

дворянских заговорщиков-революционеров, император Ни­

колай сам сделался настоящим заговорщиком в деле пре­

образования России. В этом деле он таился даже от своего Государственного совета. Основная работа по подготовке проектов реформ была загнана в тесные рамки так называ­

емых «секретных комитетов», составленных им из своих са­

мых доверенных лиц. В целях маскировки реформаторских

замыслов данным комитетам присваивалось нередко заве­

домо ложное наименование, не соответствовавшее истин­

ному характеру их деятельности. В Государственный совет

вносились на обсуждение часто заведомо ложные докумен­

ты, специально подтасованные фактические данные. Рабо­ та над проектами реформ превращалась, таким образом, в

своего роду игру.

** *

вобстановке бюрократических игр в реформы протекал последний период жизни Сперанского. Он был одним из главных участников этих игр, долго и терпеливо нес на себе

их бремя. Работа Сперанского над проектами реформ в пер­ вое десятилетие века была наполнена верой и надеждой. Она приносила удовлетворение его уму и душе, будила в нем

все новые и новые силы. Он работал по восемнадцать часов R сутки, как проклятый, но это И бьшо его настоящей жиз­ нью. Он ложился спать глубокой ночью, часто прямо в ка­ бинете, усталый, изнуренный, но с мечтою о новом дне и

продолжении трудов. Сейчас, спустя четверть века, все бы­

ло по-другому.

Перо по-прежнему слушалось его, голова по-прежнему мыслила ясно, душа чувствовала. Сперанский внимательно наблюдал окружающее и хорошо понимал главные пороки проводившейся императором Николаем политики всевоз­ можных запретов по отношению к общественной жизни, обуздания любых движений общественного духа. «Мудрость правительства состоит не в том, чтоб погасить ум и вообра­ жение, - писал он в одной из своих заметок, - не в том, чтоб охранить одну цепенеющую, хладную жизнь настояще­ го. Это значило бы погасить веру и надежду, всякое чувство усовершенствования; это есть род богоотступничества и

эпикуреизма; это есть подвергнуть общество всем опаснос­

тям непредвидимых внезапностеЙ,).

Работал Сперанский, как и прежде, много. Вставая ран­

ним утром, по обыкновению в 6 часов, садился за стол и ра­

ботал до 10-11 часов. Затем на полчаса-час укладывался

спать. Вставал и снова работал, теперь уже до обеда. Перед

обедом совершал легкую прогулку, после обеда общался не­ которое время с дочерью или с гостями, если они были в его

доме, и вновь принимался за работу, которая продолжалась без перерыва до ночи. Иногда прерывал ее и выезжал в Го­

сударственный совет, в комитет или просто к своим друзь­

ям. Однако прежнее вдохновение отсутствовало. Работа над проектами реформ как будто даже тяготила его. Составлен­

ные им в этот последний период жизни законопроекты не­

сли в себе немало сырого, недоработанного.

Ф. п. Лубяновский, близко сошедшийся в эту пору со

Сперанским, свидетельствовал позднее о тогдашних его на­ строениях: «В доброжелательстве, любви и приязни ко мне

был он тот же, во многом - другой человек... Почтенный

Михайло Михайлович уже говаривал, что и необходимые по времени и обстоятельствам перемены надобно вводить по­ степенно, с большою осторожностию, а не ломать и переде­

лывать наскоро)}2. В отношении к Сперанскому со стороны

аристократических кругов многое изменилось для него к

лучщему, хотя некоторая настороженность все же сохраня­

лась. Петербург, кажется, вполне помирился с прежним воз­

мутителем спокойствия. Главных же врагов его успокоила

смерть. В конце жизни старый и давний враг часто стано­ вится любезнее друга.

Рутинная бумажная работа, обрущившаяся на Сперанско­ го с восшествием на престол Николая 1, не прекратила его занятий философией. Напротив, с конца 20-х годов занятия эти стали даже интенсивнее, нежели прежде. Проблема че­

ловека, его предназначения, духовной его природы, нравст­

венности и свободы, понятия «добра» и «зла», «истины» И

«правды», «счастьЯ» И «долга,) - такова тематика многочис­

ленных философских сочинений, а чаще просто заметок,

выходивших из-под пера Сперанского в 30-е годы XIX века.

«Человек покорен двум законам природы: закону бытия и закону усовершения: он хочет не токмо быть, но и быть сча­ стливым». «Человек редко имеет одну систему поведения;

всегда почти две: настоящую и будущую. Одна есть система действий, другая - желаний. По большей части мы готовы

жертвовать будущее настоящему: ибо будущее только грозит или обещает, а настоящее нудит или услаждает)}. (,Чем чело-

386

век более отходит от себя и погружается во всеобщее, тем он

честнее, т. е. свободнее,). Подобных его высказываний мож­

но привести еще множество.

Почти все философские работы, вышедшие из-под пера Сперанского, носили незаконченный, обрывочный харак­ тер. Это даже не работы, а скорее наброски, писавшиеся яв­ но не для опубликования. И, пожалуй, можно сказать уве­ ренно, ДЛЯ чего именно. В философских размышлениях Сперанский искал себе отдохновения от мира чиновной су­ еты, успокоения от соприкосновений с высшим светом, бу­

дораживших его душу, приводивших в хаос его чувства.

С началом правления нового императора Михайло Ми­

хайлович и его дочь с зятем почти перестали выезжать в свет

и принимать гостей у себя в доме. Одной из причин такой

уединенности был недостаток денежных средств, который не отпускал Сперанского всю его жизнь. Жизнь в Петербур­

ге становилась все дороже. В сентябре 1826 года Елизавета

Фролова-Багреева родила дочь Марию, а спустя два года сы­

на Александра (к несчастью, умершего во младенчестве).

Расходы семьи, естественно, возросли.

Михайло Михайлович попытался поправить свои финан­ совые дела покупкой имения, способного приносить доход. В 1828 году он приобрел довольно обширное имение под на­

званием Буромка в Золотоношском уезде Полтавской губер­ нии, принадлежавшее ранее графам Разумовским. Взял в долг для этой цели у купца А. И. Яковлева 300 тысяч рублей

ассигнациями на десять лет с выплатой 6 процентов в год.

Думал, что доходы с этого имения позволят выплачивать

долг с процентами да еще дадут дополнительные средства на

жизнь. Однако расчеты оказались ошибочными. Доход Бу­

ромка приносила, но хватало его лишь на выплату процен­

тов на долг. Один из лучших в России знатоков государст­ венных финансов оказался на редкость несведущим в

элементарных расчетах, касавшихся финансов личных.

На окружающих Сперанский производил впечатление

процветающего бюрократа. Император Николай 1 ценил его государственный ум, поэтому часто с ним советовался. Нико­

лаевский министр государственных имушеств п. Д. Киселев

вспоминал, как однажды - бьmо это 17 февраля 1836 года­

он пришел к государю за советом по вопросам устройства

быта казенных крестьян и тот сказал ему: «Повидайся со

Сперанским. Я ему говорил о моих намерениях и прошу те­

бя сообразить все это с ним, дабы представить мне общее

ваше предложение об устройстве этого дела».

Это новое возвышение Сперанского в 30-е годы XIX ве­

ка имело под собой прочное объективное основание. Импе-

387

ратор Николай принужден бьш решать значительно более сложные проблемы, нежели те, которые вставали перед его предшественниками. Заложенные Петром 1 политические и

экономические структуры в николаевское время оконча­

тельно изживали себя и требовали замены. С другой сторо­ ны, в условиях небывало возросшей в своей численности

бюрократии самодержцу бьшо намного труднее, нежели

прежде, осущестмять ту или иную политическую линию и

тем более менять напрамение своей внутренней политики. Дабы по-настоящему управлять страной, российский госу­

дарь должен был прежде всего отладить механизм управления собственной бюрократией. А для этого требовалось организо­

вать эффективный контроль за действиями должностных

лиц, создать процедуры, которые бы гарантировали функци­

онирование политических институтов в направлении, же­

лательном для самодержца. Иначе говоря, для того чтобы превратить бюрократию в послушный себе инструмент, рос­ сийскому императору надо бьшо ее обезличить, свести каж­ дого чиновника на роль колесика огромной машины, при­

вязанного к рычагу, на котором лежит рука верховного

правителя. Функцию данного рычага должна была исполнять

инструкция, издаваемая императором. Чем сильнее разраста­

лась бюрократия, тем острее ощущалась необходимость заме­

ны упрамения через должностных лиц упрамением посред­

ством инструкций - замещения в администрации личностей,

действующих на свой страх и риск, безликой массой чинов­ ников, не работающих, в строгом смысле этого слова, но

лишь исполняющих инструкции верховной масти.

Притчей во языцех стали в воспоминаниях и сочинениях о российской бюрократии николаевской эпохи фразы о без­

дарности чиновников, их бездушии и глупости. Большая до­

ля ответственности за такое состояние чиновничьего корпу­

са лежала на самом императоре. Но действовал здесь также объективный фактор. Бездарные, бездушные чиновники за­

полняли поры российской администрации потому, что на

них давала спрос сама бюрократическая система упрамения,

напрамяемая преимущественно посредством инструкций.

Архитектором данной системы б~ Сперанский. Именно

на него император Николай возложил функцию главного со­ ставителя проектов законов И инструкций. Именно к нему обращалея государь в том случае, если для принятия решения

требовалисъ специальные знания. Так, по поручению его ве­

личества Сперанский начертал «Заметки по организации су­

дебной системы в России.. (1827), «Записку о причине убы­

точности Нерчинских заводов и мерах по улучшению их

388