Томсинов В.А. Сперанский

Где любовь - там и боль. Не бывает настоящей любви без боли. Любовь Сперанского к дочери насквозь прониза­

на бьша болью, и не только той далекой болью утраты, ом­ рачившей радость ее рождения.

Из письма М. М. Сперанского к В. Л Кочубею от 20 мая 1820 года:

«В заключение желШl бы изъяснить все чувства благодарно­ сти моей за внимание ваше к моей дочери. Без нее собствен­

ные мои огорчения были бы для меня сносны. По счастию, я

вхожу в такие лета, когда можно видеть их конец; да и чув­ ственно личное с летами и с опытом слабеет. Но мысль, что она должна быть жертвою моих обстоятельств, есть поис­

тине для меня убийственна».

Когда Сперанский возвратился в Санкт-Петербург, его

дочери шел уже двадцать второй год. Многие сверстницы ее бьши давно уже замужем. Умная, образованная, приятная

лицом и манерами Елизавета могла кому угодно составить

хорошую партию. Открытым оставался лишь вопрос кому. Потому и стал Михайло Михайлович, оказавшись в столи­ це, значительно чаще, чем это бьшо прежде, ездить по обе­

дам и балам. 14 октября Елизавета Михайловна Сперанская бьша пожалована во фрейлины к их императорским величе­ ствам государыням императрицам Марии Федоровне и Ели­

завете Алексеевне. У нее появилось больше возможностей

бывать в высшем свете.

Суженый для Елизаветы нашелся довольно быстро, и при­ том в весьма знатном доме. Мало того, в доме не кого иного, как давнего начальника и покровителя Сперанского графа В. п. Кочубея. На одном из обедов здесь Елизавета сумела понравиться племяннику Виктора Павловича - сыну его род­ ной сестры Александру Алексеевичу Фролову-Багрееву, кото­

рый занимал в то время пост черниговского губернатора.

Возможно, не обошлось без деятельного участия Натальи Кирилловны Загряжской. Сам Сперанский писал своей до­ чери 9 января 1823 года - уже после того, как брак ее совер­ шился: «Наталья Кирилловна считает себя первым орудием

твоего счастия, что до некоторой степени и справедливо».

6 февраля 1822 года судьба Елизаветы решилась. Михай­

ло Михайлович записал в этот день в свой дневник: «Поне­ дельник. Объяснение А. А. [Фролова-Багреева] с Лизою у меня в кабинете. Сей нареченный и святый день, моя суб­ бота. Сердце мое привыкает к радости. Отсюда, с 6 февра­

ля, начинается новая эпоха моего бытия».

349

Сговорившись о бракосочетании с Елизаветой и ее от­

цом, А. А. Фролов-Багреев уехал в Чернигов, чтобы взять

согласие на этот брак у своей матушки. Сперанский, полу­

чив от жениха Елизаветы сообщение, что это согласие полу­

чено, написал ему 28 апреля: «Хотя не получили еще мы со­

изволения вашего батюшки, но решились предварительно

донести Государю. Вчерашний день, окончив обыкновен­ ную работу, я сие исполнил. Его Величество соизволил при

сем случае отозваться о вас с удовольствием и похвалою. Вы можете себе представить, как мне было сие приятно. Сделав

сей шаг, мы поступим на будущей неделе к формальным объявлениям и визитам... Прошу не величать меня отныне в

письмах ни милостивым государем, ни превосходительст­

вом. По счастью, это уже поздно».

В этом же письме Михайло Михайлович сообщал своему будущему зятю также о том, что помолвка его с Елизаветой Сперанской назначена на 5 мая 1822 года и об этом собы­ тии сделано публичное объявление. «Поздравляю вас, лю­ безный Александр Алексеевич, настоящим женихом, а Ели­

завету настоящею невестою. В минувшее воскресенье она получила соизволение Государыни Императрицы во всех

формах, и в тот же день весь город узнал тайну, столь дол­

го и столь худо хранимую».

14 мая Сперанский сообщал в письме графу Аракчееву из Петербурга в Грузино: «Погода у нас стоит прекрасная, но я не могу ею пользоваться: весь в свадебных хлопотах и при­ готовлениях. Утешаюсь только тем, что, устроивая счастие моей дочери в Малороссии, устроиваю, вместе с тем, и себе

на старость лет приют и спокойствие».

28 июня 1822 года Сперанский написал письмо к матери

Прасковье Федоровне: «Милостивая государыня матушка.

По назначению вашему посьmаю при сем в расположение

ваше сукно с принадлежащею к нему шелковою материею

для рукав и под полы. Сверх сего прошу вас от внучки ва­

шей Елисаветы принять берлинского гродетуру на платье;

она просит непременно сшить и носить в ее воспоминание...

При сем считаю долгом вас уведомить, что с благословени­ ем Божиим и моим внучка ваша Елисавета помолвлена за

действительного статского советника Александра Алексее­ вича· Багреева, человека отменно доброго и почтенного. Он

служит губернатором черниговским. Брак назначен здесь в

следующем июле месяце, а в августе или сентябре они от­ правятся в Чернигов, где его отчизна и поместье. Прошу вас их заОЧНО,благословить и помнить в ваших молитвах».

Бракосочетание Елизаветы Сперанской с Фроловым-Ба-

350

греевым состоялось 16 августа 1822 года. Побыв около полу­

тора месяцев в Петербурге, молодожены отправились в Чер­

нигов. Чувство радости, которым последние полгода бьm ох­ вачен Сперанский, куда-то ушло - вместо него в душе возобладала горесть разлуки. «Письмо ваше из Томска, -

писал он генерал-губернатору Капцевичу, - дошло до меня

в то самое время, как я занят бьm горестною, хотя и пред­ виденною разлукою с моею дочерью. Не дорожу жертвами для ее счастия, но нужно время, чтоб снова привыкнуть к

одиночеству» .

Впоследствии в Петербурге ходили слухи, что Елизавета

пошла за Кочубеева племянника не по любви, что будто бы

это отец принудил ее идти за него. Сама же она влюблена

бьmа якобы в другого и наотрез отказывалась выходить за­

муж за АлексаНдра Фролова-Багреева. Михайло Михайло­

вич, по слухам, для того, чтобы добиться от дочери согласия на этот брак, сажал ее в чулан на хлеб и воду. Слухам этим

верили, причем вполне серьезные люди, что не удивитель­

но. О Сперанском ходило столько разных небьmиц и спле­

тен, сам он представлял настолько сложную, многогранную

натуру, что современники его просто не могли не утратить в

конце концов способности отличать в нем реальные черты

от придуманных клеветниками. К тому же мало кто тогда

умел так искусно прятать от посторонних подлинные свои

чувства, как он. О том же, сколь трепетно относился Спе­

ранский к своей дочери, знали немногие.

Несмотря на то что судьба дочери устроилась, Михайло Михайлович продолжал появляться в светском обществе­

только теперь один.

Нз письма М. М. Сперанского к дочери Е. М. Фроловой-Багреевой от 14 ноября 1822 года:

«Пошел слух, что меня более не увидят в обществе; что, не имея в нем более нужды, я брошу все nрuязни и знакомства. Не

отгадали, ибо гадали в дурную сторону; хотя и не без тягос­ ти, но я являюсь везде, где бывал с тобою. Отстану, но не вдруг, а постепенно».

В первое время после того, как его дочь вышла замуж,

Сперанский испытывал двойственное чувство: да, конечно,

счастье любимого существа устроилось, чего еще желать, и он, безусловно, бьm доволен, но все же - у дочери теперь муж и своя обособленная жизнь. Нотки ревности невольно

звучали в его довольстве и... письмах.

351

Из письма М. М. Сперанского к до.,ери Е. М. Фроловой-Багреевой от 19 января 1823 года:

«Стихи твои действительно прекрасны. Самое чувство пе­ ром твоим водило. Последняя строфа особенно прекрасна нрав­

ственным ее отливом. Я знаю ее наизусть; но скажи мне: мно­

го ли есть на свете дур, которые влюблены в своих мужей и

пишут им стихи? Не знаю, много ли, но желал бы, чтоб они

все тебе были подобны; тогда дуры были бы любезнейшие и сча­ стливейшие на свете создания».

16 августа 1823 года Сперанский писал дочери: «Неуже­

ли прошел год с того времени, как любезная моя Елисавета

замужем: время есть большой чародей - то выше леса, то ниже травы; иногда очень длинно, иногда чрезвычайно ко­

ротко».

11 февраля 1824 года Елизавета Фролова-Багреева роди­

ла «после 2-дневного страдания,) сына, которого назвала - в

честь отца - Михаилом11 • Сперанский помчался в Чернигов

к внуку.

Возвратившись в столицу, Михайло Михайлович обра­ тился к императору Александру с просьбой о переводе зятя на службу в Санкт-Петербург. «Одиночество мое здесь,­ жаловался он государю, - болезненные припадки, с летами

возрастаюшие и впереди мрачным уединением мне грозя­

щие, - наконец прещение совести частыми отлучками пре­

рывает ход службы и бремянит внимание Вашего Величест­

ва частыми отпусками для свиданий с дочерью, в коей

одной заключается все мое семейственное благо, все сии причины, строгому долгу службы посторонние, но чувству милосердия, чувству сердца Вашего внятные, дерзаю пред­

ставить в ходатайство и оправдание,).

9 мая 1824 года А. А. Фролов-Багреев бьUI назначен на место члена совета Министерства финансов и управляюще­

го Государственным заемным банком. Поселился Александр

Алексеевич вместе со своей семьей в одном доме с Михай­ лой Михайловичем - на Невском проспекте. Вместе с ними проживал еще Г. С. Батеньков. Жалованья петербургского

чиновника Фролова-Багреева, составлявшего 11 тысяч руб­

лей в год, бьUIО недостаточно для содержания его семьи.

Сперанскому приходилось добавлять к нему по 25 ты­ сяч рублей. При этом Михайло Михайлович и семья его до­

чери вели одно хозяйство, имели общих слуг, общие кареты

с кучерами.

7 мая 1825 года Сперанский лишился самого близко-

352

Из письма М. М. Сперанского к императору Александру

от 18 января 1822 года:

«Святоши запишут меня в безбожники; противники их бу­ дут о мне сожалеть и nричислять к своей стаде, а я, равно

гнушаясь теми и другими, принадлежу и желаю принадлежать

единственно и исключительно Вам. В Вас, Всемилостивейший

Государь, в Вашем образе мыслей, равно от той и другой край­ ности удаленном, могу я искать и надеюсь всегда найти твер­ дую защиту против всех хитросплетенных тонкостей врагов

моих, врагов, ни десятилетним молчанием, ни кротостию все­

го моего поведения, ни уступчивостью моею, можно сказать, безмерною, ничем не умолuмых>•.

20 января 1822 года Сперанский работал вечером в госу­ даревом кабинете, когда пришел Аракчеев и сообщил, что его величество подписал указы по Сибири.

Император Александр принял почти все предложения

Сперанского по реорганизации управления Сибирью, на что

Михайло Михайлович не особо поначалу надеялся. 26 января

1822 года вышел высочайший Указ о разделении Сибири на

Восточную и Западную; 22 марта бьmи назначены в каждую

из этих частей генерал-губернаторами выбранные Сперан­

ским лица. Все это как будто свидетельствовало, что Михай­

ло Михайлович опять становился влиятельным сановником.

29 июня 1822 года император Александр постановил, что

Сперанский будет управлять сибирскими губерниями до прибытия назначенных генерал-губернаторов на места. Од­

новременно его величество издал следующее распоряжение:

«Господину министру финансов. Тайному советнику Спе­ ранскому Всемилостивейше повелеваю производить из Го­ сударственного Казначейства жалованье и столовые, какие он получал по званию Сибирского Генерал-Губернатора по двадцати по две тысячи рублей в год. Александр. В Сареком

29 июня 1822-го».

Встречи и беседы государя со Сперанским по различным

делам государственного управления - главным образом, по

реформе управления Сибирью и по вопросам деятельности Комиссии законов - продолжались и во второй половине 1822 года. Правда, они стали более редкими. В 1823 году им­

ператор Александр всего лишь трижды принимал Сперан­ ского с личными докладами. А потом и вовсе перестал звать к себе.

Михайло Михайлович такое охлаждение к нему государя

воспринимал совершенно спокойно - как должное. В нача­

ле 1823 года он писал дочери из Петербурга в Чернигов:

354

«Здесь все по-прежнему: те же балы, те же обеды, те же со­

брания - с тою для меня разницею, что в минувшем году я

бьVI у НИХ в службе, а теперь в ожидании чистой отставки; я пользуюсь всеми правами свободного, ни к чему не привя­ занного, равнодушного наблюдателя, и положение сие весь­

ма для меня выгодно».

При таких обстоятельствах подцержанию высокого стату­

са Сперанского при царском дворе в значительной мере

способствовал граф А. А. Аракчеев - главный рычаг Алек­ сандра 1 в управлении Российской империей. После того

как Алексей Андреевич помог опальному сановнику возвра­

титься на государственную службу, их переписка не прекра­ щалась. Михайло Михайлович нашел в графе не только по­

кровителя себе, но и человека, с которым он мог бьпь более откровенным в выражении своих мыслей и настроений, чем

с кем-либо из других сановников. Кроме того, он понимал,

что через посредничество Аракчеева можно быстрее и ус­ пешнее решать дела, связанные с его губернаторством.

Именно по этой причине, отправляясь в Сибирь, Сперан­ ский просил у графа дозволения откровенно писать к нему

«о деле и безделье» и слать непосредственно в его адрес слу­

жебные донесения из Сибири, дабы они через него «получа­

ли бы разрешение». И Аракчеев действительно подцержал

предложения Сперанского по преобразованию управления Сибирью и внушил императору Александру мнение об их

благотворности.

После возвращения Сперанского из Сибири в Санкт-Пе­

тербург он действовал на государственном поприще в тес­ ном союзе с графом Аракчеевым. Аракчеев и Сперанский

выступали заодно при обсуждении реформы управления Си­

биpью в специальном комитете, они хорошо дополняли друг друга в деле устройства военных поселений. Существовав­ ший внутри системы военных поселений порядок регулиро­

вался множеством нормативных актов, которые были не со­

гласованы один с другим, поскольку издавались от случая к

случаю, а часто даже противоречили друг другу. Эти акты

необходимо было привести в некий единый свод. Решение данной задачи и призван бьVI обеспечить Сперанский, изве­ стный своими способностями к систематизации различных материалов. 24 января 1823 года император Александр рас­ порядился создать Комиссию составления проекта учреж­

дения о военных поселениях. Для предварительного рас­ смотрения отдельных частей этого проекта его величество

учредил Особый комитет из трех лиц: А. А. Аракчеева, М. М. Сперанского и начальника штаба военных поселений,

355

которым в тот момент являлся генерал-майор П. А. Клейн­

михель. Данные решения государь принял по предложению Аракчеева и Сперанского. Есть основания считать, что уже

с осени 1822 года дела военных поселений стали для Спе­

ранского столь же важной сферой государственной деятель­

ности, какой бьmи для него в то время реформы управления Сибирью.

По просьбе Аракчеева Сперанский стал знакомиться с документами, отражавшими состояние военных поселений. 22 марта 1823 года Михайло Михайлович сообщал графу,

что читал отчет военных поселений «с таким же удовольст­

вием, с каким читаешь путешествия в страны неизвестные».

«Тот не имеет еще понятия о военных поселениях, кто удив­

ляется их успехам, не зная, каких трудов стоили сии успе­

хи»I4, - услаждал он душу Аракчеева.

3 апреля 1824 года Сперанский писал Аракчееву: «Честь

имею представить вашему сиятельству первое начертание

введения к учреждению военных поселений». В этом «вве­ дении» Михайло Михайлович раскрывал понятие и причи­

ны учреждения военных поселений, принципы их устройст­

ва, выгоды, приобретаемые поселянами, и наконец, «общие

государственные пользы военных поселений». В январе 1825

года записка Сперанского, названная им «введением К уч­

реждению военных поселений», была выпущена в свет в ви­

де отдельной брошюры без указания имени ее автора и с на­ званием «О военных поселениях». Отпечатана она бьmа в типографии штаба военных поселений и предназначалась,

как можно догадаться по ее содержанию, для чисто пропа­

гандистских целей.

Из письма К. Н. Булгакова к А. Н. Булгакову от 17 июля 1825 года:

«Я вчера тебе послал весьма любопытную брошюру о воен­ ных поселениях. Ее, говорят, писал Сперанский. Она в полной мере удовлетворяет любопытству и оправдывает государст­ венную меру, о которой доселе не имели точного nонятuя».

Любопытно, что в 1821 году Сперанский давал военным поселениям отрицательную оценку. При возвращении в столицу из Сибири он по пути из Москвы в Санкт-Петер­ бург посмотрел, как живут военные поселяне. Свое впечат­

ление от увиденного выразил словами, которые записал в

дневнике: «Fumus ех fulgore»ls (<<Дым после молнии»), то есть - из великого ничтожное. Что же в таком случае озна­ чала его похвала военным поселениям в брошюре, издан-

356

ной менее четырех лет спустя? С первого взгляда может по­

казаться, что Сперанский изменил свое мнение об этом яв­ лении или же впал в угодничество, потрафляя настроениям

императора Александра. На самом деле, между оценками военных поселений в дневнике Сперанского, с одной сто­ роны, и в брошюре - с другой, нет противоречий. Сперан­

ский отрицательно оценивал nрактику ОСуШествления идеи

военных поселений. Но всегда положительно относился к

теории военных поселениЙl6. Во «Введении К учреждению

военных поселений», опубликованном в виде брошюры «О

военных поселениях», Сперанский описывал идеШlьное воен­ ное поселение. Первая глава этого сочинения бьша посвя­

щена понятию военных поселений и причинам их установ­ ленияl7• Во второй кратко описывались «правила, принятые

в учреждении военных поселений». В третьей излагались

«выгоды, приобретаемые поселянами взамен возлагаемой

на них обязанности военной службы». Четвертая глава пе­

речисляла «общие государственные пользы военных посе­

лений».

Данное в брошюре «О военных поселениях.) краткое опи­

сание их устройства создавало весьма привлекательную кар­

тину быта военных поселян. При возложении на них обя­

занности военной службы их земельные участки не только

сохранялись в их пользовании, но и при недостаточных раз­

мерах расширялись за счет казны. Военные поселяне осво­

бождались от податей и повинностей, которые несли обык­

новенные крестьяне. В тех случаях, когда их дома и

надворные строения приходили в ветхость, они исправля­

лись или отстраивались заново опять-таки за казенный счет.

При неурожаях или каких-либо стихийных бедствиях (пожа­ рах или наводнениях) военные поселяне получали помощь из общественных запасов. Малолетние дети военных посе­ лян получали образование за казенный счет. «Вообще в во­ енных поселениях, - писал Сперанский, подводя итог опи­

санию выгод поселян, - ИМуШества частных лиц могут быть

неравные; трудолюбие и промышленность будут всегда и

везде иметь свои права на выгоды и преИМуШества, но со­

единением всех средств, выше сего означенных, в военных

поселениях не может и не должно быть: ни сирот бесприют­ ных, ни старости беспомощной, ни дряхлости оставленной, ни нищеты праздной, ни разврата нравов, терпимого без

средств исправления». Устройство военных поселений на

практике не вполне соответствовало их идеальному образу, нарисованному Сперанским. Но отмеченные им «выгоды» поселян не бьши обманом - их действительно стремился

357

обеспечить при организации военных поселений главный

начальник над ними - граф АракчеевL8.

Взаимоотношения Сперанского с Аракчеевым в послед­ ние два года правления Александра 1 бьmи скорее взаимоот­

ношениями двух друзей, нежели подчиненного со своим на­

чальником. Михайло Михайлович не упускал случая сделать Алексею Андреевичу что-нибудь приятное и поступал так явно не для того, чтобы лишний раз угодить ему как само­

му влиятельному в тогдашней России сановнику. Он хоро­

шо понимал, что никогда не займет при императоре Алек­ сандре положения более высокого, чем то, которое занимал. Да и большого желания снова вознестись на вершину влас­

ти Сперанский в ту пору уже не испытывал. Жизнь его до­

чери бьmа устроена так, как он и хотел. А собственная его жизнь бьmа в достаточной мере длинной и тяжелой на со­

бытия, чтобы легко приземлять любые порывы наверх.

«Жаль, что Я старею, что слишком много в свете видел и на­ блюдал», - писал он своей дочери в апреле 1820 года - еще в то время, когда ему не исполнилось и пятидесяти. В 1824

году Сперанскому шел пятьдесят третий год, и за прошед­

шие четыре года он увидел в свете еще больше такого, что

могло вызывать единственное желание: никогда этот свет не

видеть. Поэтому в отношении Сперанского к Аракчееву бы­ лo в то время много искреннего. Во всяком случае, совер­ шенно искренней бьmа его забота о здоровье графа, о его

душевном самочувствии. (,Позвольте представить вашему

сиятельству на дорогу ящичек лучшего зеленого чаю, на сих

только днях из Кяхты полученного, и вместе с тем пожелать

вам от всей души счастливого пути и скорого к нам возвра­

щения»L9, - писал Михайло Михайлович графу Аракчееву 28 февраля 1824 года. «Весьма благодарен вашему сиятель­ ству, - обращался он к Алексею Андреевичу 14 апреля 1825

года, - что прежде отбытия вашего буду иметь удовольствие

еще раз видеть вас и сопроводить теплыми моими желания­

ми и молитвами Грузинского настоятеля. Примите, милос­

тивый государь, свидетельство совершеннейшего почитания

и преданностИ»20. «Отъезд Батенкова2L дает мне возможность

привести себя на память вашему сиятельству и извинить

беспокойство мое о вашем здоровье. Из письма вашего к

князю Петру Васильевичу видно, что оно медленно поправ­ ляется, но я надеюсь, что весна и теплые дни будут содей­ cTBoBaTь теплым нашим желаниям» - так писал Сперанский Аракчееву в письме от 5 мая 1825 года.

С весны последнего года правления императора Алексан­

дра переписка этих самых знаменитых его сановников стала

358