Томсинов В.А. Сперанский

стью разрешаться сами собою во всем том, что не терпит от­

лагательства» .

Основываясь на результатах своей поездки в Сибирь в качестве «особенного чиновника», Селифонтов выступил с преДlIожением об организации здесь в дополнение к Иркут­ ской и Тобольской губерниям Томской губернии. Решение

об этом бьmо принято государем 6 июня 1803 года. 26 фев­

раля 1804 года император Александр издал Указ «Об учреж­ дении Томской губернию), гласивший: «Повелеваем: 1. Все

пространство, составляющее ныне Тобольскую губернию,

разделить... на две части, из коих первая, из девяти уездов,

составлять будет губернию Тобольскую, а вторая, из восьми

уездов, составит губернию Томскую».

Создание министерств по Указу от 8 сентября 1802 года

привело к возникновению в местном управлении админист­

ративных органов, подотчетных соответствующим минис­

терствам и не подчинявшихся генерал-губернатору. Это по­ рождало условия для конфликтов между двумя ветвями

власти. Особенно остро подобные конфликты должны бьmи протекать в Сибири, где генерал-губернатор считался «хозя­ ином» И обладал самой широкой властью.

И первый крупный конфликт такого рода разразился в 1804 году, когда генерал-губернатор Селифонтов захотел

удалить из своего края строптивого иркутского прокурора

С. А. Горновского. На защиту последнего встал министр юс­

тиции П. В. Лопухин, заявивший: «Я С моей стороны никак не позволю себе располагать участью чиновников, мне вве­

ренных, при всем уважении к донесениям управляющих гу­

берний, по одному их взгляду, по одному поверхностному

обозрению». Министр внутренних дел В. П. Кочубей, кото­

рому непосредственно подчинялся Селифонтов, в ответ вы­

разил мнение, что генерал-губернатор «есть первый и глав­

ный прокурор вверенных ему губерний». Одновременно он

пояснил П. В. Лопухину: «Составляя в министерстве одно

целое, мы не можем действовать раздельно, и как нет в гу­ берниях ни ваших, ни моих чиновников, а все они служат равно Государю и Отечеству».

Стремление генерал-ryбeрнатора Селифонтова усилить свою

власть и распространить ее на все сферы сибирского общест­ ва превратило его правление в борьбу всех против всех. Раз­

дорами бьmи охвачены даже его отношения с губернаторами. Особенно сильно конфликтовал он с руководителями Иркут­ ской губернии, поскольку именно в Иркутске находилась ре­

зиденция генерал-губернатора. С 1802 по 1806 год на долж­

ности иркутского губернатора побывало шесть человек.

309

Император Александр всерьез обеспокоился состоянием

дел в Сибирской администрации в начале 1805 года. 20 мая

указанного года его величество направил отправлявшемуся в

Китай главе российского посольства графу Ю. А. Головкину

секретное письмо, в котором сообщил, что до него дошли

вести о беспорядках и злоупотреблениях в Иркутске. Госу­ дарь поручил Головкину понаблюдать за действиями сибир­ ского генерал-губернатора. В своих инструкциях ревизору

Александр 1 заявлял: «Отдаленность сего края и особенные

местные его положения делают весьма уважительными все

способы, кои могут представиться к точнейшему познанию

его нужд и к лучшему его устройству».

Ознакомившись на месте с деятельностью сибирской ад­ министрации, Ю. А. Головкин пришел к выводу о том, что

Сибирью невозможно управлять на основании «Учреждений

для управления губерний Всероссийской империи~ и что поэтому этот край должен стать (<Отдельною и особливою частию в обшем государственном управлении». По его мне­

нию, Сибирью необходимо управлять не как губернией, а в

качестве казенного поместья.

Данный вывод бьш сделан на основе весьма поверхност­

ного обозрения Сибирского края и под влиянием бытовав­

ших тогда в столичном обществе убеждений, согласно кото­

рым этот край населен отсталыми в своем развитии

народами.

Недостатки сибирского управления связывались в доне­ сении Головкина с личностью генерал-губернатора. Пове­

рив данному донесению, император Александр не мог най­

ти ничего лучшего для исправления недостатков, как

отстранение И. О. Селифонтова от должности за допущен­ ные им злоупотребления своей властью.

Между тем злоупотребления властью со стороны сибир­

ского генерал-губернатора бьши при тех условиях неизбеж­ ными. Назначенный управлять огромным краем, он не имел четких инструкций, определявших его полномочия. Он не

обладал правом издавать имевшие юридическую силу на вверенной ему в управление территории постановления или

инструкции, изменять численность штатов административ­

ных органов, распоряжаться финансовыми средствами. По­

этому даже в «чистых» делах ему приходилось нарушать за­

коны. А без их нарушения управлять бьmо невозможно. Поставленный в такие условия генерал-губернатор опи­

рался, в сущности, только на доверие государя. Именно по­ этому недруги генерал-губернатора старались в борьбе с ним

разрушить доверие, которым он пользовался у императора.

310

в связи с этим и главным средством данной борьбы были

жалобы, доносы на генерал-губернатора его императорско­

му величеству.

В этих условиях генерал-губернатор вынужден бьш пред­

принимать специальные меры для того, чтобы прекратить поток порочивших его доносов в столицу. С другой сторо­ ны, он мог управлять при таких обстоятельствах, только опираясь на всецело преданных ему людей, создавая в сво­ ем окружении атмосферу страха и рабской покорности.

Иначе говоря, любой заступавший на пост генерал-губерна­ тора Сибири человек неминуемо обрекался на постоянную

борьбу за свою власть, которую он должен был сначала за­

воевать, а потом постараться удержать в своих руках.

3 марта 1806 года на должность сибирского генерал-гу­

бернатора бьm назначен вместо И. О. Селифонтова И. Б. Пе­

стель. Перемена личности на этом посту ничего не переме­

нила в характере управления Сибирью. Заняв должность сибирского генерал-губернатора, Иван Борисович развернул во вверенном ему в управление крае борьбу против всех, кто

не позволял или бьш в состоянии не позволить ему властво­

вать так, как ему хотелось. Краткое описание его деятельно­ сти на этом посту, данное в мемуарах И. И. Дмитриева, на­ поминает сводку боевых действий: «Сенатор и Сибирский генерал-губернатор Иван Борисович Пестель, человек ум­

ный и вероятно бескорыстный, наклонный к раздражитель­ ности и самовластию, в короткое время пребывания своего в Сибири сделался грозою целого края, преследуя и преда~

вая суду именитых граждан, откупщиков и гражданских чи­

новников. Он уничтожал самопроизвольно контракты част­ ных людей с казною, ссьшал без суда за Байкальское озеро;

служащих в одной губернии отправлял за три тысячи верст

в другую и отдавал под суд тамошней Уголовной Палаты,

наконец, восстал и против своих губернаторов, из коих два,

по его представлению, бьши отрешены от должности и су­

димы Сенатом» 11 •

За первые два года своего генерал-губернаторства И. Б. Пе­

стель сумел заменить всех трех губернаторов. Нового иркут­

ского губернатора Н. И. Трескина он привез с собой. Иван

Борисович знал Николая Ивановича еще по службе своей на посту главы Московского почтового ведомства, который он

занимал с 1789 по 1798 год. Он взял Николая Трескина в

первый же год своего пребывания в этой должности из Ря­ занской духовной семинарии помощником себе.

В момент назначения Пестеля в Сибирь Трескин являл­ ся смоленским вице-губернатором. По слухам, ходившим в

311

Петербурге, Иван Борисович не соглашался принять долж­

ность сибирскоrо генерал-губернатора, если не поставят на

место иркутского губернатора именно Трескина. «Я его, так сказать, образовал к службе, - говорил о нем Пестель, - и знал его правила, его строгую честность и искреннее благо­

честие. Нельзя бьшо найти человека надежнейшего, кото­ рый бы бьш мне более предан и даже, из благодарности, бо­

лее привязан».

Должность губернатора в Иркутске занимал с 1805 года А. М. КорниловI2 - его переместили на губернаторство в Тобольск.

В 1808 году новому генерал-губернатору Сибири удалось добиться отрешения В. С. Хвостова от должности томского

губернатора «за медленное исполнение приказов» и поста­

вить на нее своего зятя Ф. А. Брина. В 1809 году И. Б. Пес­ тель выжил с поста тобольского губернатора А. М. Корнило­

ва - его зять перешел на этот пост, оставив губернаторство

в Томске. Томским же губернатором стал в 1812 году Д. В. Ил­

личевский13.

18 августа 1807 года И. Б. Пестель выехал из Иркутска в Санкт-Петербург и больше в Сибирь не возвращался. Дис­

танционное управление вверенным ему краем сибирский ге­ нерал-губернатор осуществлял более одиннадцати лет без

перерыва. По этому поводу в столичном обществе ходило множество шуток и анекдотов. Сказывали, например, что в 1820 году император Александр, обедая в доме графа На­ рышкина, где бьш также и Пестель, заметил в беседе: «Граф, временем я чувствую необходимость в очках, но не реша­ юсь». Нарышкин тут же отреагировал: «Я знаю удивитель­ ные очки!» - «У кого?» - вопросил Александр. Нарышкин тогда встал и, указывая рукой через стол, воскликнул: «В-о-н у Пестеля! Он тринадцать лет живет здесь и видит все в Си­

бири!»14

Между тем пребывание и. Б. Пестеля в столице имело

вполне рациональное объяснение. Как ни странно, при той

системе управления, которая существовала тогда в России, бьшо удобнее управлять Сибирью из расположенного на многие тысячи верст от нее Санкт-Петербурга. Главные си­ бирские проблемы оказывалось невозможным решать без

императора, а для этого требовалось время от времени бы­

вать у его величества на приемах. И. Б. Пестель, благодаря

тому, что находился в столице, часто приглашался в цар­

ский дворец на обеды, стал членом Сената и Государствен­

ного совета, мог присутствовать при рассмотрении сибир­

ских дел в Комитете министров. В 1814 году он бьm

312

назначен членом особого комитета по откупным делам,

предмет деятельности которого затрагивал интересы и си­

бирской администрации.

Кроме того, Иван Борисович обосновался в Санкт-Пе­

тербурге еще и потому, что хотел получить для себя новую инструкцию, которая позволила бы ему на вполне законных

основаниях властно вмешиваться в деятельность всех отрас­

лей местного управления. Инструкция, данная в 1803 году

И. О. Селифонтову, его не устраивала тем, что слишком ог­

раничивала власть генерал-губернатора Сибири. В ней, по

его словам, «заключались все семена неудовольствий и несо­

гласий между генерал-губернатором и министрами, от коих

зависели отдельные части Сибирского управления»15. Впро­

чем, и предшественник И. Б. Пестеля на посту сибирского

генерал-губернатора называл инструкцию от 23 мая 1803 го­ да «предварительной». В автобиографии Иван Борисович пря­

мо признавал, что просил у императора новой инструкции

для того, «чтобы спасти себя на будущее время от одинако­

вой участи с моими несчастными предшественниками»16.

Проект инструкции, устраивавшей И. Б. Пестеля, был разработан к 1812 году, но по разным причинам так и не по­ лучил высочайшего утверждения, несмотря на то, что Иван Борисович прилагал постоянные усилия для того, чтобы до­ биться этого.

Помимо заботы о новой инструкции для сибирского ге­

нерал-губернатора, И. Б. Пестель имел - по крайней мере, в

течение последних восьми лет своего генерал-губернаторст­

ва - еще одно увлекавшее его занятие. Он вел судебное пре­

следование бывших сибирских губернаторов А. М. Корни­ лова и В. С. Хвостова, смешенцых им за стремление к самостоятельности. Только после того как Иван Борисович

оставил пост генерал-губернатора, эти дела были прекраще­

ны за невиновностью обвинявшихся. По представлению Сперанского, Корнилов и Хвостов БЬШJi восстановлены в

должностях, стали тайными советниками и сенаторами, им

выплатили жалованье за все годы отставки.

для обеспечения прочности своего положения на посту генерал-губернатора И. Б. Пестель старался поддерживать

самые добрые отношения с петербургской любовницей

Аракчеева госпожой В. П. Пукаловой, которая, к его гене­

рал-губернаторскому счастью, бьша соседкой его по дому. Всемогущий граф вплоть до 1817 года покровительствовал

сибирскому генерал-губернатору И. Б. Пестелю, а когда пе­ ременил к нему отношение, Ивану Борисовичу пришлось

уйти в отставку.

313

Любопытно, что при всем своем деспотизме И. Б. Пестель

считал себя чрезвычайно честным и справедливым по нату­ ре человеком. Бывало так, что, просмотрев в театре пьесу,

где показывались гонения и притеснения людей, бессовест­

ность и продажность судей, он приходил в такое сильное не­

годование на несправедливость, что не спал целыми ночами.

Судьба наказала Ивана Борисовича за такое двуличие на

редкость необычно: сыну его Павлу угодно было стать, по ее велению, руководителем тайного революционного общест­ ва, поставившего одной из своих целей ликвидацию в Рос­ сии деспотического произвола властей.

Пребывание в Петербурге дорого обходилось Ивану Бо­

рисовичу. Генерал-губернаторское жалованье его составляло

12 тысяч рублей в год. В дополнение к нему он получал еже­ годно 6 тысяч рублей на объезд губерний, 3 тысячи рублей сенаторского жалованья, 3 тысячи рублей пенсии, 3 тыIя-­

чи рублей столовых. Столичная жизнь многочисленного Пе­

стелева семейства поглощала всю эту довольно значительную

по тем временам сумму и еще сверх нее. 200 тысяч рублей долгу нажил со своим семейством Пестель, когда грянула для него отставка со службы, которая лишила его разом всех жалований и доплат. Вынужденный довольствоваться отны­

не лишь 3 тысячами рублей пенсии, он покинул Санкт-Пе­ тербург и поселился внебольшом (149 душ крепостных) имении своей жены в Смоленской губернии. Павел Пестель,

узнав об отставке своего отца, тотчас написал родителям

письмо, в котором слезно просил их переписать на его имя

все их долговые расписки, а вотчину завещать в безраздель­ ное владение сестре Соничке. «Тот день, когда я подпишу

все ваши заемные письма без исключения, будет, без сомне­

ния, прекраснейший день моей жизни, - уговаривал он ро­

дителей. - Мне еще нет 30 лет, я могу еще иметь успех в

жизни; для вас же нужен покой после беспрестанных бурь,

которые до сих пор потрясают вашу жизнь. Пусть все ваши

долги без исключения будут переведены на меня».

Смерть любиМОГО сына на эшафоте у стен Петропавлов­ ской крепости сtала для Ивана Борисовича двойным уда­ ром. Долги его семейства легли на него одного и поглотили всю его оставшуюся жизнь. «Я молю Бога о том, чтобы мне

прожить только до тех пор, когда я уплачу все мои долги»),­

часто говаривал он окружающим. 18 мая 1836 года умерла

его жена, так и не оправившаяся от удара, которым стала

для нее потеря сына Павла. В конце апреля 1843 года Иван Борисович уплатил последний долг, а 18 мая, в день семи­

летия смерти жены, скончался.

314

В отсyrствие генерал-губернатора в Сибири неограни­

ченно правили местные губернаторы: иркутский, томский, тобольскиЙ. Главную роль в проведении своей политики пребывавший в столице генерал-губернатор отводил иркут­ скому губернатору Н. И. Трескину. Николай Иванович бьm,

кажется, полным еДИНОМЫlIL1Iенником своего начальника в том,

что касалось методов управления губернией. В. И. Штейн­ гейль писал о них: «Пестель И Трескин строго держались ис­ тины: "Кто не за нас, тот против нас"; а кто против, того надобно душить... и душили, как говорится, в гроб. Все, что

с этой стороны можно сказать в их извинение, так разве од­ но то, что в них бьmо некоторого рода предубеждение, на благонамеренности основанное: они боялись, что без силь­ HblX мер и без введения во все места людей преданных и,

как говорится, надежных не успеют ничего пугного сделать

для Сибири. По крайней мере, я неоднократно слышал по­

добное суждение из уст Трескина. Ни Пестеля, ни Трески­

на нельзя назвать злыми людьми. Они, кажется, по совести думали, что душат негодяев, злодеев, ябедников "для блага

целого края"»17.

По свидетельству М. М. Геденштрома, служившего чи­ новником в администрации Н. И. Трескина, «все делалось по

личному усмотрению, народ принимался за малолетних, на­

казания бьmи строгие, пьянства и преступлений не бьmо»18.

Один из чиновников губернского правления в Тобольске,

лично знавший сибирского генерал-губернатора И. Б. Пес­

теля, вспоминал впоследствии о нем: «Отдавая должную справедливость достоинствам Пестеля, нельзя скрыть, что он бьm властолюбив, восприимчив и желчен; отсюда проис­ текали все порывы самовластия его. По ложному расчету он хотел управлять более страхом. Будучи сам деятелен и чес­ тен, он не любил в службе ленивых и взяточников: первых

называл трyrнями и удалял от дела, а последних - пиявица­

ми и преследовал их до могилы... Но при сем том я убеж­ ден, что он не бьm злонамеренным начальником. Другие де­

ла и другие люди - он управлял бы справедливее и умереннее, потому что бьm умен, деятелен и бескорыстен, в чем отдают ему справедливость самые враги его; даже быв­ ший министр юстиции И. И. Дмитриев».

Одним из результатов политики, проводившейся

И. Б. Пестелем и его сторонниками в Сибирском управле­

нии, стало резкое ограничение господства купечества. Са­

мые влиятельные из купцов, посмевшие выступить против

генерал-губернатора и его ставленников на постах губерна­

торов в Иркутске, Тобольске и Томске, бьmи отданы под

315

суд. Судебное преследование сибирских купцов облегчалось

тем, что в стремлении к наживе они преступали не только

закон, но и элементарные нормы морали. Они беззастенчи­

во грабили местное население, повышая цены на свои това­

ры и навязывая ему некачественные продукты.

Господство купечества в Сибири сменилось в период

правления генерал-губернатора Пестеля господством чинов­

ничества. Эта перемена выразилась в снижении на какое-то время цен на хлеб и другие продукты питания, а также в за­ метном повышении материального благосостояния работни­

ков Сибирской администрации.

Конфликты сибирских властителей с различными груп­

пами местного населения и с чиновниками, находившимися

в подчинении министерств, а не генерал-губернатора, по­

рождали потоки жалоб на имя государя императора. 10 октя­ бря 1813 года его величество повелел учредить при Комите­

те министров специальный комитет под председательством

В. п. Кочубея «для рассмотрения поступивших от Сибирско­

го генерал-губернатора представлений по делам тамошнего

края». В состав Комитета по делам Сибирского края вошли:

государственный контролер Б. Б. Кампенгаузен, главноуправ­ ляющий делами иностранных исповеданий князь А. Н. Го­

лицын. и. Б. Пестель относил их к числу своих «величайших врагов». Включенные позднее в состав данного комитета член

Государственного совета (государственный секретарь до 30 ав­

густа 1814 года) А. С. Шишков И министр полиции А. Д. Ба­ лашов также считались недоброжелателями и. Б. Пестеля.

Собирался Комитет по делам Сибирского края от случая к случаю и действовал до 4 февраля 1819 года. Он рассмат­

ривал на своих заседаниях представления генерал-губерна­

тора И. Б. Пестеля, а также разного рода жалобы на дейст­

вия сибирских губернаторов.

И. Б. Пестель был ярым сторонником реформы системы

Сибирского управления. О том, какой мыслилась ему эта ре­

форма, можно судить по его записке графу Аракчееву, со­ ставленной после 1810 года. В ней говорилось: «Трудно удер­ жать благоустройство в той государственной части, которая управляется несколькими лицами. Точно так, как в частном быту, если в одном доме находится несколько хозяев, один

от другого не зависящих, никогда почти не бывает доброго

устройства. Управляемый мною Сибирский край, к несчас­

тию, обретается точно в сем состоянии. Край сей не только

по качеству населения своего и по отдаленности от верхов­

ного правительства, но даже по самому натуральному поло­

жению долженствует иметь единого главного правителя или

316

хозяина, не подверженного опасению, чтобы частные тамош­

ние правители или его помощники могли противопоставлять

ему действия свои, а тем паче вовсе отделяться от целого».

Намерение отрешить и. Б. Пестеля от должности гене­

рал-ryбернатора Сибири император Александр проявил пер­ вый раз еще в апреле 1817 года. Вместе с ним его величест­ во хотел отправить в отставку и томского ryбернатора Д. В. Илличевского. На пост нового сибирского генерал-ry­

бернатора планировался тогда командующий войсками, рас­ положенными в Сибири, генерал-лейтенант г. И. Глазенап.

Но граф Аракчеев отговорил государя от этих намерений. Поступившие к Александру весной 1818 года новые до­

носы на Н. и. Трескина, и в особенности доклад С. А. Гор­

новского, В котором содержалась просьба к государю назна­ чить для расследования деяний иркутского ryбернатора специальную комиссию с участием в ней иркутского совест­ ного судьи и директора гимназии п. А. Словцова, заставили

его величество принять решение по проблеме Сибирского

управления.

Один из вариантов разрешения данной проблемы разра­

ботал председатель Комитета министров п. В. Лопухин. Он предложил осуществить две меры: 1) направить в Сибирь с

задачей ревизии деятельности местной администрации двух

сенаторов и 2) учредить специально для Сибири уголовный и гражданский департаменты Сената. По его мнению, дан­

ных мер вполне достаточно, чтобы прекратить беспрерыв­

ный поток жалоб из Сибири в столицу.

Министр внутренних дел о. п. Козодавлев был сторон­

ником другого варианта решения проблем Сибирского уп­

равления. В его записке, переданной 24 октября 1818 года графу Аракчееву и показанной затем императору Александ­ ру, говорилось о том, что направление в Сибирь сенаторов

для ревизии местного управления совершенно бесполезно.

Вместо этого необходимо создать в самой Сибири Верхов­

ный совет, состоящий частью из чиновников, назначаемых

правительством, частью из членов, избираемых из сибир­ ских жителей разных сословий. При этом предполагалось,

что именно совет будет уполномочен принимать решения по

важнейшим вопросам управления Сибирью, а генерал-ry­

бернатор займет пост председателя этого совета с полномо­

чием приостанавливать исполнение его решений. Кроме то­ го, о. п. Козодавлев предлагал создать в Сибири настоящее

городское самоуправление с широкими полномочиями, поз­

воляющими управлять торговлей, промышленностью и сис­ темой образования.

317

Ни один из этих проектов не бьm принят даже к рассмо­ трению Комитетом министров.

Между тем вопрос о недостатках Сибирского управления

обсуждался на заседаниях этого органа 14 и 16 ноября 1818 го­

да, и после долгих дискуссий Комитет министров пришел к мнению о необходимости отставки И. Б. Пестеля и назначе­ ния нового генерал-губернатора Сибири. Особенно рьяно на­

стаивал на этом министр внугренних дел о. п. Козодавлев.

Доклад Комитета министров о сибирских делах, в кото­

ром предлагалось сменить И. Б. Пестеля на посту генерал­

губернатора Сибири, бьm одобрен государем еще в конце

ноября 1818 года. Тогда же, по всей видимости, граф Арак­

чеев и предложил императору Александру назначить на этот

пост Сперанского. Прежде чем принять решение, государь

три месяца пребывал в сомнениях. Какова бьmа в данном

случае их ПОДОIUJека, можно только гадать.

* * *

Назначение Сперанского сибирским генерал-губернато­ ром бьmо сочтено петербургским обществом знаком восста­

новления императорского доверия к нему. И едва забрезжил свет монаршей милости над головой изгнанника, воображе­

ние сановников-чиновников получило подобающее разви­ тие. Сперанский стал видеться им возвращающимся в преж­

нее свое могущество. Не только скрытые недоброжелатели,

но также явные некогда противники реформатора поспеши­

ли в письмах к нему поздравить его с новым назначением и

выразить свое восхищение его способностями. «Не вас, но

Сибирь поздравляю я с новым генерал-губернатором, - пи­

сал Сперанскому министр внутренних дел о. п. Козодав­ лев. - Вас ведет в мире сем явно перст Божий: определение вас генерал-губернатором Сибирским есть дело Промысла...

Мысленно вас обнимая, желаю вам от всего сердца мудрос­

ти змеиной и целости или чистоты голубиной: да будет с ва­ ми руководствующий вас Спаситель· и да возвратит Он по­ скорее вас сюда во славе и удовольствии!»

Поток поздравительных посланий в адрес Сперанского

не прекращался и в дальнейшем, когда он бьm уже в глуби­

не Сибири. В Петербурге следили за его сибирской эпопеей

с исключительным вниманием, и следили не только льсте­

цы и угодники, стремившиеся опередить события, но и рус­

ские люди, действительно озабоченные состоянием огром­ ного края. В своих письмах к Сперанскому они старались подбодрить его, поддержать его действия. «Бороться со всем

318