В.Ю. Бузанов история о задавненной вещи

Бузанов В.Ю., кандидат юридических наук, ассистент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Напомню, что задавненным мы называем имущество (вещь), которое не может быть истребовано собственником из чужого незаконного владения из-за пропуска срока исковой давности <1>. В этой связи возникает резонный вопрос о судьбе задавненной вещи: кому она принадлежит и на каком правовом титуле? Если исходить из того, что "давность погашает иск, но не долг (т.е. право)", интересующая нас ситуация выглядит следующим образом. Один (собственник) имеет право, не способное воплотиться во владение (в классической доктрине такие состояния определялись как nudum jus, "голое" право), у другого есть владение, но нет права <2>. В такой ситуации собственнику остается уповать на добрую волю владеющего лица (добровольный возврат вещи) или ждать момента, когда владение перейдет к кому-то другому, против кого давность потечет заново.

--------------------------------

<1> Не задавниваются найденные вещи. После выполнения указанных в законе процедур находка переходит в собственность лиц, указанных в ст. 228 ГК.

<2> Следует уточнить, что право невладеющего собственника не может соединиться с владением именно юридическими способами, что не исключает, например, силового захвата вещи собственником. Последствия таких действий должны определяться нормами публичного (уголовного) права, по крайней мере до введения в наш закон полноценной владельческой защиты.

Можно предположить, что в случае предъявления иска о признании права со стороны лица, владеющего задавненной вещью, суд откажет в его удовлетворении по формальным основаниям: отсутствие в законе такого способа приобретения собственности, как истечение исковой давности.

Сложнее с последствиями предъявления аналогичного иска самим невладеющим собственником. Даже если признать, что подобные требования не задавниваются, встает вопрос о процессуальной заинтересованности истца: зачем ему установленный судом титул, если он не может вернуть владение? Ответ на этот вопрос, учитывая менталитет современных россиян, не требует богатого воображения: имея на руках "бумагу за судебной печатью", следует осуществить силовой захват вещи, после чего собственность и владение счастливо соединятся в одном лице.

Видимо, правильным решением в этом случае был бы отказ в иске, мотивированный запретом использования права в противоречии с его назначением <1>. Иначе правоприменитель рискует создать ситуацию, когда право на вещь окажется навсегда "оторванным" от самой вещи. Юридическая несуразность такого положения не нужна никому <2>.

--------------------------------

<1> Подробнее о принципе целевого использования права см.: Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2010. Т. 1. С. 402, 404 - 406 (автор главы - В.С. Ем).

<2> Право собственности: актуальные проблемы / Отв. ред. В.Н. Литовкин, Е.А. Суханов, В.В. Чубаров. М., 2008 (автор главы - С.В. Моргунов).

Вместе с тем иск о признании вполне применим в тех случаях, когда есть спор о праве, но нет спора о владении (вещью владеет истец). Аналогичный подход демонстрируют наши высшие суды. Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление N 10/22), соответствующее исковое требование может быть предъявлено собственником недвижимости, сохранившим владение своим имуществом, для оспаривания регистрационной записи о принадлежности права на него другому лицу (п. 58) <1>.

--------------------------------

<1> Кажется, впервые на эти процессуальные возможности иска о признании указано в работе: Егоров А.В., Ерохова М.А., Ширвиндт А.М. Обобщение применения арбитражными судами норм ГК РФ о вещно-правовых способах защиты права // Вестник гражданского права. 2007. N 4.

Так как потенциал собственности не исчерпывается владением, можно полагать, что невладеющий собственник сохраняет возможность распорядиться вещью. Нет теоретических препятствий и к тому, чтобы рассматривать такую вещь в качестве возможного объекта для взыскания по обязательствам собственника <1>.

--------------------------------

<1> Обзор судебной практики на эту тему см.: Егоров А.В., Ерохова М.А., Ширвиндт А.М. Указ. соч.

В научной литературе, преимущественно советского периода, высказывался иной взгляд на положение задавненной вещи, основанный на правопрекращающем (преклюзивном) действии исковой давности. При этом сама вещь рассматривалась как бесхозяйная <1>. Однако такой подход не пользуется популярностью в современной доктрине, склонной разграничивать исковые и пресекательные сроки <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. Л., 1955. С. 187; Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 353, 354.

<2> Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. С. 484 (автор главы - Е.А. Суханов); Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1998. Ч. I. С. 310, 311 (автор главы - А.П. Сергеев).

Идея их разграничения представляется вполне обоснованной, если факт истечения давности связывать с возникновением у ответчика (в нашем случае - незаконного владельца) права на возражение против иска. Со своей стороны нарушенное право теряет способность к юрисдикционной (исковой) защите, которая теперь не может осуществляться против воли владеющего лица. Смена владельца, при определенных условиях возвращает праву его исковую силу.

Для объяснения эффекта восстановления права следует иметь в виду, что исковая давность является элементом охранительного правоотношения, складывающегося между собственником вещи и ее незаконным владельцем. С этой точки зрения можно утверждать, что действие давности распространяется только на указанных лиц и их правопреемников, включая сингулярных (договорных). Переход владения к следующему незаконному владельцу, не сопровождающийся правопреемством (например, в случае потери или похищения вещи), неизбежно приводит к возникновению нового охранительного отношения и новому течению давностного срока <1>.

--------------------------------

<1> Этот вывод казался бесспорным в пандектном учении (см., например: Виндшейд Б. Учебник пандектного права. 1874. Т. 1: Общая часть. С. 279). В российской доктрине на эту тему см.: Черепахин Б.Б. Исковая давность в новом советском гражданском законодательстве // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 455, 456.

Окончательная утрата права на виндикацию связана с прекращением относительного (охранительного) отношения и приобретением лицом, владеющим вещью, абсолютного (вещного) права. Еще в 70-х годах прошлого века для решения этой задачи предлагалось вернуть в нашу правовую систему институт приобретательной давности (аналог "земской давности" в царской России), рассматривая его в качестве связующего звена между незаконным владением и законной собственностью.

Сегодня эта идея реализована (см. ст. 234 ГК). Значит ли это, что история о задавненной вещи пришла к своему логическому концу? Наверное, ее можно было бы считать завершенной, если бы не одно обстоятельство - сроки. ГК говорит об их сложении: сначала истекает исковая давность, затем - приобретательная. Недостатки такого законодательного регулирования очевидны: вещь надолго, если не навсегда, "выпадает" из гражданского оборота. Ведь начало течения исковой давности нельзя просчитать заранее.

Точка отсчета исковой (виндикационной) давности составляет отдельную проблему гражданского права. Теоретически мыслимы три варианта ее решения. Срок может отсчитываться: а) с момента нарушения права, например похищения вещи <1>; б) с момента, когда собственник узнал о нарушении; в) с момента обнаружения самой вещи и установления ее фактического владельца.

--------------------------------

<1> В принципе такой подход соответствует римской догме о "рачительном хозяине", который должен заботиться о своем имуществе, не оставляя его на произвол судьбы.

Формально закон отдает предпочтение второму варианту (п. 1 ст. 200 ГК), не делая никаких исключений для виндикационных притязаний. Однако не ясно, как может быть реализовано право на иск, если собственник не знает, к кому его предъявлять? Думается, такой формальный подход противоречит общей идее исковой давности как своеобразной санкции за ненадлежащее осуществление права.

В свое время представители старшего поколения российских юристов справедливо указывали на то, что "знание личности нарушителя является объективным условием самой возможности предъявления иска" <1>. И с этим трудно не согласиться. Видимо, не случайно современная арбитражная практика последовательно высказывается в пользу исчисления давности "со дня обнаружения имущества" (Постановление Президиума ВАС РФ от 3 августа 2004 г. N 2341/04, п. 12 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения"). В качестве перспективного можно предположить сохранение именно этого варианта с одновременным указанием в законе предельного срока для виндикации, истечение которого прекращает право на иск <2>.

--------------------------------

<1> Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 217.

<2> Согласно Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса РФ максимальный срок для виндикации предлагается ограничить 10 годами (п. 2.4). Возможно, этот срок следует дифференцировать, существенно сократив для движимых вещей и уравняв со сроком приобретательной давности (см. ниже).

На мой взгляд, окончательную точку в определении судьбы задавненной вещи должен поставить законодатель. Разъяснения высших судебных инстанций, сделанные за последнее время (информационное письмо N 126, Постановление N 10/22), не снимают всех вопросов. В частности, не ясен механизм задавнивания вещи (недвижимости), полученной по недействительной сделке, с учетом известной презумпции принадлежности этой вещи приобретателю (ч. 2 п. 2 ст. 223 ГК) <1>.

--------------------------------

<1> В настоящее время действие указанной презумпции распространяется и на движимые вещи (см. п. 13 Постановления N 10/22).

Как следует из Постановления N 10/22 (п. 13), соответствующая норма ст. 223 ГК применяется в том числе в случае непредъявления виндикационного иска, определяя тем самым правовой статус задавненной вещи: вещь задавнивается именно потому, что иск не предъявляется вовремя. Вместе с тем в диспозиции этой нормы прямо говорится "о принадлежности имущества добросовестному приобретателю". Добросовестность не принимается на веру, а устанавливается в ходе судебного процесса, на что неоднократно обращали внимание те же высшие судебные инстанции (п. п. 37, 38 Постановления N 10/22). Значит, нельзя считать собственником того, кто не выиграл процесс.

Мне кажется, весь регулятивный потенциал исследуемой нормы рассчитан на случаи предъявления, как правило, своевременных виндикационных требований. Если иск вообще не будет предъявлен, ситуация не выйдет за рамки общего правового регулирования (принцип публичной достоверности зарегистрированного права), а механизм, предусмотренный ч. 2 п. 2 ст. 223 ГК, так и останется в состоянии "сжатой пружины" до тех пор, пока окончательно не "проржавеет" от времени - по прошествии 5 лет для движимости и 15 - для недвижимости.

Последствия предъявления задавненного иска определяются позицией ответчика (владельца). Если он готов отразить исковые притязания "щитом" своей добросовестности, судьба вещи решится по итогам судебного разбирательства. Отказ в иске, в полном соответствии с предписаниями ч. 2 п. 2 ст. 223 ГК, превратит незаконного владельца в законного собственника.

Возражение о применении исковой давности, без рассмотрения спора по существу, переводит задавненное имущество в режим приобретательной давности (ст. 234 ГК). По истечении соответствующего срока (5 или 15 лет) добросовестный владелец может приобрести на него правовой титул. При необходимости совершения сделки с имуществом ранее указанного срока лицо, владеющее для давности, может предъявить иск о признании права и, доказав свою добросовестность, получить титул досрочно.

Одно из возможных законодательных решений обсуждаемой проблемы видится в уравнивании сроков исковой и приобретательной давности (в этом случае происходит поглощение одного давностного срока другим) <1>. При этом в качестве основного, поглощающего, целесообразно рассматривать именно срок исковой давности, имея в виду возможность его приостановления, перерыва и т.д. <2>.

--------------------------------

<1> Впервые идея "выравнивания сроков" получила практическое воплощение в проекте Гражданского уложения России (см. ст. 103 проекта). В советской доктрине ее поддерживали Б.Б. Черепахин, С.Н. Братусь, Д.М. Генкин.

<2> С теоретической точки зрения такое соотношение сроков объясняется тем, что приобретательная давность в конечном счете лишь усиливает эффект исковой давности (см.: Черепахин Б.Б. Приобретение права собственности по давности владения // Труды по гражданскому праву. С. 167).

Отдельно следует урегулировать вопрос о правовом положении недобросовестного владельца задавненной вещи. Один из возможных вариантов - введение в закон специальной приобретательной давности (по типу римской XXX annorum praescriptio), не имеющей под собой ни justus titulus, ни bona fides. Срок такой давности может составлять 30 лет.

Серьезного обсуждения требует предложенная проф. Е.А. Сухановым концепция юридического владения (применительно к недвижимости), смысл которой заключается в том, что владение недвижимым имуществом может осуществляться исключительно юридическими способами (по существу, речь идет о владении посредством реестровой записи) <1>. Принятие данной концепции может снять едва ли не всю проблему виндикации недвижимости, переведя ее в плоскость оспаривания реестровых записей.

--------------------------------

<1> См.: Суханов Е.А. О понятии недвижимости и его влиянии на иные гражданско-правовые категории // Вестник гражданского права. 2008. N 4.