2901

красота музыки и ее свойства – «прекрасная», «нервная, высокая, как диалог Достоевского, с пронзительным смешением голосов, с точными, по звуку и мелодии, ответами на движения душ, страдающих на сцене, или предвосхищениями этих движений душ», «мгновенного отражения музыкой мятущихся и быстрых чувств»;

влияние музыки – «манила», «сидел, открыв рот», «успокоенный, просветленный, засыпал быстро», «был спокойнее», «забывшись», «хватался за плечо в восторге», «счастливо вздохнул»;

отношение к музыке – «была сродни», «любил», «восторженно относившийся», «с уважением», «почитал» и др.

п е с е н (11% от общего количества контекстов). Обратимся к рассмотрению примеров.

2.Названия эстрадных песен.

Название популярной песни, исполняемой Валентиной Толкуновой, «Стою на полу-

станочке в цветастом полушалочке, а мимо пролетают поезда» употребляется в тексте романа В. Орлова «Альтист Данилов» в 2 контекстах:

Тут Коля остановился и запел: «С т о ю н а п о л у с т а н о ч к е в ц в е т а с т о м п о л у ш а л о ч к е , а м и м о п р о л е т а ю т п о е з д а »… [1*];

Данилов услышал <…> незабвенную «С т о ю н а п о л у с т а н о ч к е » [1*].

Представленная номинация определяется как «незабвенная», что означает «такой, что нельзя забыть; незабываемый» [1**], что характеризует песню с положительной стороны, говоря о ее способности затрагивать самые сокровенные мысли и чувства, проникать в души людей и оставаться в них навсегда.

Следующая композиция «Ромашки спрятались, опали лютики…» или «Ромашки спрятались, увяли лютики…» также используется в 2 примерах:

За стеной деревянный духовик Клементьев из детской оперы, как и всегда в последние три года, разучивал на электрооргане песню «Р о м а ш к и с п р я т а л и с ь , о п а л и л ю т и к и …» [1*];

Еще в бане водопроводчик Коля напомнил Андрею Ивановичу песню «Р о м а ш к и с п р я т а л и с ь , у в я л и л ю т и к и … », и теперь Андрей Иванович ее с удовольствием пел. Их с Колей поддерживал пока еще не уставший от угощений Кудасов и, что удивительно, тишист Земский. И Данилов запел ради компании. Песня их была услышана находившимся за стеной духовиком из детской оперы Клементьевым. Тот сейчас же – и зычно – заиграл про лютики на электрооргане [1*].

Оригинальное название песни звучит как «Ромашки спрятались, поникли лютики», однако, несмотря на внесенные изменения в текст песни, герои произведения исполняли его от души.

Песня каузирует положительные эмоции; данная идея может быть подтверждена посредством следующей семантико-когнитивной цепи:

напомнил песню →с удовольствием пел→ поддерживал→ запел ради компании→ песня их была услышана духовиком →сейчас же заиграл.

137

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

Первые аккорды песни («напомнил песню», «была услышана») вызывают желание присоединиться к ее исполнению («поддерживал», «запел ради компании», «заиграл»).

Даже люди, не склонные к коллективному пению, не могут удержаться и присоединяются к общему хору, что репрезентируется наречием «удивительно» («их поддерживал, что удивительно, тишист Земский»), а музыкант «за стеной» начинает подыгрывать на электрооргане столь полюбившуюся ему песню, которую он «разучивал последние три года».

Отношение к песне также демонстрируется с помощью существительного «удоволь-

ствие» («с удовольствием») и наречия «зычно» («и зычно заиграл») в значении «громкий,

звонкий, резкий» [1**], что говорит о стремлении исполнить эту композицию.

Таким образом, данная номинация имеет мелиоративную маркированность; актуализируется признак заразительного эффекта песни, вовлекающей в процесс исполнения всех окружающих людей.

Реализация песни на стихи Роберта Рождественского «Прошу меня не узнавать, когда во сне я к вам приду» встречается в тексте произведения единожды:

…водопроводчику Коле было все равно, где теперь исполнять песню «П р о ш у м е - н я н е у з н а в а т ь , к о г д а в о с н е я к в а м п р и д у » … [1*].

В данном контексте отсутствует какая-либо стилистическая окраска представленной номинации. Указывается только, что место и время не имеет значения для исполнения этой песни («было все равно, где теперь исполнять песню»), что говорит о ее универсаль-

ности и служит показательном положительного отношения к произведению.

Далее следует название песни Ольги Воронец «Зачем вы, девушки, красивых любите» (1 пример):

Упрямец Клементьев, починив к ночи электроорган, заиграл за стеной как бы с целым оркестром: «З а ч е м в ы , д е в у ш к и , к р а с и в ы х л ю б и т е …» [1*].

Указанная композиция имеет нейтральную маркированность, однако упорство, с которым музыкант ремонтирует свой инструмент («Упрямец, починив к ночи электроор-

ган»), а также его рвение и напор во время игры («заиграл за стеной как бы с целым орке-

стром») символизируют любовь в этой музыке, что позволяет говорить о мелиоративной коннотации данного произведения.

Номинация «Березовым соком, березовым соком…» применяется в романе в 1 контексте:

Может, именно это и был Кармадонов разгул – опять пили, опять кушали, опять пели и то куда-то ехали, а то стояли на месте. <…> Коля поблизости тут же встрепенулся и запел: «Б е р е з о в ы м с о к о м , б е р е з о в ы м с о к о м …» [1*].

Песня «Берёзовый сок» Вениамина Баснера на стихи Михаила Матусовского упоминается в романе В. Орлова «Альтист Данилов» во время гуляний и застолья («Кармадонов разгул – опять пили, опять кушали, опять пели»), что и характеризует ее как застольную.

Название песни Александры Пахмутовой «П е й т е , д е т и , м о л о к о , б у д е т е з д о р о в ы » используется единожды:

138

Серия «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования» Выпуск № 4(32), 2016

Из Муравлевых одна надежда была на пятиклассника Мишу, он и осетинский танец симд на носках разучивал вместе с классом и исполнял в школьном хоре песню Пахмутовой «П е й т е , д е т и , м о л о к о , б у д е т е з д о р о в ы !» [1*].

Данная номинация является нейтрально коннотатированой. Музыкальная композиция, представляет собой детскую песню, о чем свидетельствует само название произведения: обращение к детям («Пейте, дети, молоко») и наставление («будете здоровы»), а также указание на целевую аудиторию: «пятиклассник» и «школьный хор».

Итак, среди музыкальных произведений, входящих в состав ЛСГ «Названия эстрадных песен», две композиции используются в тексте романа В. Орлова «Альтист Данилов» в 2 контекстах каждая: «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке, а мимо пролетают поезда», «Ромашки спрятались, опали / увяли лютики…», остальные произведения встречаются единожды.

Мелиоративная коннотация представленных номинация является имплицитной и вычленяется при анализе контекстов. На положительное отношение к песням указывают такие лексемы, как «незабвенный» и «с удовольствием».

Данные сочинения репрезентируются в тексте романа как относящиеся к жанру застольных песен, поскольку речь идет об их исполнении во время пиршества компанией

(«запел ради компании»).

Лексико-семантическая группа « Н а з в а н и я ф и к т и в н ы х п р о и з в е д е - н и й » составляет 8% от общего числа проанализированных контекстов.

3.Названия фиктивных композиций

Названия фиктивных произведений относятся к вымышленному музыкальному направлению, культивируемому одним из героев романа Земским Николаем Борисовичем, – «тишизм». В основе данного музыкального направления отказ от привычных музыкальных форм и звуков, это внутренняя музыка с «полной свободой выбора мыслей», этим объясняется неординарный выбор названий музыкальных произведений: «Прощание с номером гостиницы в Тамбове», «Утренние страдания в окрестностях Коринфа», «Гололед в апреле на площади Коммуны», «Антициклон», «Лед на асфальте», «Разбитие стекол троллейбуса» (по 1 примеру).

Отсутствие музыки и звуков затрудняет понимание идеи музыканта, которую он хотел выразить в своем произведении, однако, понимания неподготовленность слушателя к столь новаторской «музыке», он идет на уступки и использует скрипку для исполнения своей композиции. По движениям смычка слушатель догадывается о мотиве, теме и настроении произведения. Таким образом, ключевым фактором в понимании «музыки» становится зрительное восприятие.

Обратимся к рассмотрению контекстов:

Поэтому я сразу исполню свои сочинения. <…> Но поначалу ты можешь их не понять, а то и рассердиться <…> Первая вещь называется «П р о щ а н и е с н о м е - р о м г о с т и н и ц ы в Т а м б о в е », – объявил Николай Борисович так, словно имел в виду не только Данилова, но и невидимых слушателей, возможно притихших гдето рядом. Вторая – «У т р е н н и е с т р а д а н и я в о к р е с т н о с т я х К о р и н - ф а ». <…> Он стал играть, но никаких звуков Данилов не услышал. Прощание с гостиницей, видно, было элегическое, что-то произошло у Земского в Тамбове, смычок проплывал мимо струн на малом от них расстоянии в задумчивости и грусти. <…> тут Николай Борисович закончил первую вещь, опустил смычок, голову склонил на мгновение. Но сразу же будто встрепенулся и вскинул смычок, обратившись мыслями и чувствами к утренним страданиям. Страдания – кому? Может быть,

139

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

кентавру? – выдались вблизи Коринфа серьезные. Полеты смычка были теперь нервными и стремительными [1*].

Создатель музыкальных произведений предупреждает слушателя о возможно непонимании его творений и даже их отторжении («поначалу ты можешь их не понять, а то и рассердиться»).

Первая композиция называется «Прощание с номером гостиницы в Тамбове». Уже в самом названии заложено ощущение горечи и скорби, вербализированное посредством существительного «прощание» (от глагола «проститься» – «оставить что-либо, уехать откуда-либо» [1**]).

Наблюдается географическая тема в использовании топонима Тамбов. Анализируемая композиция описывается как «элегическая» («грустно-мечтательная,

меланхолическая» [1**]), что символизируют движения смычка: «смычок проплывал мимо струн на малом от них расстоянии в задумчивости и грусти».

Глагол «проплывать» репрезентирует медленное, плавное движение, свойственное задумчивому, грустному настроению. Актуализируется признак печали и уныния.

Второе произведение именуется «Утренние страдания в окрестностях Коринфа» и

содержит темпоральную и географическую составляющую. Поражает точность в указании времени («утренние») и места страданий («в окрестностях Коринфа»), однако кто является объектом страданий остается загадкой. Высказывается лишь предположение слушателя, что, возможно, они принадлежат кентавру. Подобная догадка репрезентирована ри-

торическими вопросами: «Страдания – кому? Может быть, кентавру?».

Рассматриваемое музыкальное произведение заключает психологическую тему, имеет трагический характер, выражающий тяжелое душевное состояние, о чем свидетельствует фраза «страдания выдались серьезные», а также характеристика движений смычка как «нервных» и «стремительных», что отражает беспокойство, тревогу и борьбу противоречивых чувств мятущейся души.

Следующее музыкальное произведение носит название «Гололед в апреле на площа-

ди Коммуны» и включает в себя три части: «Антициклон», «Лед на асфальте» и «Разби-

тие стекол троллейбуса». Обратимся к примеру:

Теперь я исполню еще одну вещь. И она для скрипки. То есть тоже уступка… Но что мне делать, если даже ты не почувствовал мою музыку… Эта вещь сложнее. Называется она – «Г о л о л е д в а п р е л е н а п л о щ а д и К о м м у н ы ». В ней три части

– «А н т и ц и к л о н », «Л е д н а а с ф а л ь т е » и «Р а з б и т и е с т е к о л т р о л л е й - б у с а ». Земский, видимо, и впрямь не верил в возможность гармонии мироздания, его сочинение опять, судя по нервным движениям смычка, отражало трагические столкновения стихий и судеб. Данилов следил за игрой Земского в напряжении, силился услышать что-то. Ему вдруг стало казаться, что он действительно слышит ка- кую-то музыку или хотя бы ночной вой ветра или шуршание газетных обрывков, влекомых ветром по замерзшим лужам, а когда Николай Борисович дошел до третьей части, Данилов закрыл глаза и ясно представил себе, как прямо перед входом в парк ЦДСА грузовик с молочной цистерной врезается в бок тринадцатого троллейбуса и стекла бьются [1*].

В номинациях «Гололед в апреле на площади Коммуны», «Антициклон», «Лед на асфальте» подчеркивается климатическая тематика.

Название музыкального произведения и его частей создает ощущение душевного холода, безысходности и опустошенности.

Так, небезызвестным фактом является то, что погода на территории России в апреле неустойчива и переменчива:

140

существительное «антициклон» указывает на изменение погоды, обычно связанное с похолоданием, что задает общее настроение музыкального произведения, слушатель готовится к «предстоящим холодам» и жизненным переменам;

лексемы «гололед» и «лед» символизируют скользкое, неустойчивое положение, создающее чувство дискомфорта;

указание места действия – «на площади Коммуны» – затрагивает тему одиночества маленького человека в огромном мире.

Название «Разбитие стекол троллейбуса» содержит психологическую тему, по-

скольку словосочетание «разбитие стекол» выступает аллюзией разбитой жизни, разрушенных планов и мечтаний.

Данное произведение характеризуется как «сложное» для восприятия («Эта вещь сложнее»), его автор выражает раскаяние относительно того, что остался непонятым («Но что мне делать, если даже ты не почувствовал мою музыку…»). Музыкальная компози-

ция отражает упаднические настроения композитора, передавая трагизм мироздания («трагические столкновения стихий и судеб») и отсутствие веры в гармонию («не верил в возможность гармонии мироздания»), о чем свидетельствуют «нервные движения смычка».

Желание не огорчать музыканта Земского, репрезентированное лексемами «в напряжении» и «силился услышать», явилось настолько сильным, что прилагая невероятные усилия «услышать» его музыку, слушатель Данилов закрыл глаза и представил «ночной вой ветра», «шуршание газетных обрывков» и прочее.

Таким образом, в данных контекстах демонстрируется феномен самовнушения. Предполагается, что предложенные названия музыкальных произведений должны спровоцировать работу фантазии потенциального слушателя, который уже самостоятельно создаст собственную «внутреннюю музыку».

Представленные номинации носят пейоративный характер, поскольку передают на-

строение грусти («в задумчивости и грусти», «прощание»), отчаяния («в напряжении», «силился услышать»), страданий («страдания»), смятения («нервный», «стремительный») и трагизма («не верил в возможность гармонии мироздания», «трагические столкновения стихий и судеб»).

Итак, на основе анализа артионимов как фрагмента лексико-семантического поля «Музыка» в романе В. Орлова «Альтист Данилов» выделяются 3 лексико-семантические группы: «Названия произведений классической музыки» (81% от общего количества проанализированных примеров), «Названия эстрадных песен» (11%) и «Названия вымышленных композиций» (8%).

Преобладание номинаций, относящихся к жанру классической музыки, связано с родом деятельности главного героя произведения, Данилова, работающего в театральном оркестре.

Среди н а з в а н и й п р о и з в е д е н и й к л а с с и ч е с к о й м у з ы к и отмечаются как отечественные шедевры («Настасья Филипповна», «Огненный ангел», «Лебединое озеро»

и др.), так и сочинения зарубежных классиков («Дон Карлос», «Гарольд», «Рондо» и др.), что символизирует большой репертуар оркестра и, в частности, главного героя романа альтиста Данилова.

В аксиологическом аспекте номинации классических произведений являются ме-

лиоративно и нейтрально коннотатированными.

Мелиоративная маркированность репрезентируется посредством положительно коннотатированных лексических средств, к которым относятся:

прилагательные – «прекрасная», «успокоенный», «просветленный» и др.;

глаголы – «манила», «любил», «почитал» и др.;

наречия – «счастливо», «мечтательно», «восторженно»;

существительные – «в восторге», «с уважением» и др.

141

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

В изученных контекстах, описывающих классические музыкальные произведения, присутствует темпоральная парадигма («вечер»), указание на большой интерес публики («достал по знакомству билеты»), характеристика автора («мастер») и исполнителя про-

изведений («серьезный музыкант»).

Особое внимание уделяется сложности построения музыкальных произведений

(«счет был сложный», «счет не давал передышек»), исполнение которых служит настоя-

щим испытанием и проверкой таланта и способностей музыкантов («одолеть», «реши-

лись», «вставал с места измочаленный», «опускал голову под струю холодной воды», «расходились усталые»).

Акцент делается на детальном описании звучания музыки («нервная, высокая, как диалог Достоевского, с пронзительным смешением голосов, с точными, по звуку и мелодии, ответами на движения душ, страдающих на сцене, или предвосхищениями этих движений душ», «мгновенного отражения музыкой мятущихся и быстрых чувств»).

Музыка производит неизгладмое впечатление на слушателей, заставляя их забывать о том, кем они являются в реальном мире, погружая в рассказываемую композитором ис-

торию чувств и образов («сидел, открыв рот», «забывшись», «хватался за плечо» и пр.)

Композиции с нейтральной коннотацией, в свою очередь, создают атмосферу и фон романа, демонстрируя обширные познания в области музыки автора романа В. Орлова.

Лексико-семантическая группа «Названия эстрадных песен» включает в себя 6 номинаций, которые могут быть классифицированы с учетом их семантической направленности:

локально-пространственный признак: «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке, а мимо пролетают поезда»;

фитоморфный: «Ромашки спрятались, опали / увяли лютики…»;

гидронимический: «Березовым соком, березовым соком…», «Пейте, дети, молоко, будете здоровы»;

гендерный: «Зачем вы, девушки, красивых любите»;

психологический: «Прошу меня не узнавать, когда во сне я к вам приду».

Данные номинации не имеют яркой стилистической окраски, положительная маркированность указанных произведений выражается имплицитно и понимается читателем интуитивно.

Н а з в а н и я ф и к т и в н ы х м у з ы к а л ь н ы х п р о и з в е д е н и й заключают в себе следующие доминантные признаки:

г е о г р а ф и ч е с к и й : «Прощание с номером гостиницы в Тамбове», «Утренние страдания в окрестностях Коринфа»;

к л и м а т и ч е с к и й : «Гололед в апреле на площади Коммуны», «Антициклон», «Лед на асфальте»;

п с и х о л о г и ч е с к и й : «Разбитие стекол троллейбуса».

Следует подчеркнуть, что эмоционально-психологическая составляющая присутст-

вует в каждой из указанных номинаций в эксплицитном («Прощание с номером гостини-

цы в Тамбове», «Утренние страдания в окрестностях Коринфа», «Разбитие стекол троллейбуса») или имплицитном («Гололед в апреле на площади Коммуны», «Антициклон», «Лед на асфальте») виде.

Фиктивные артионимы являются пейоративно коннотатированными, что репрезентируется лексемами с негативной семантикой:

существительные – «прощание», «задумчивость», «грусть», «страдания», «в напряжении»;

прилагательные – «серьезные», «нервные», «стремительные», «трагические» и др.;

глаголы – «рассердиться», «не верил», «силился» и др.

142

Актуализируется признак безысходности, безвыходности положения, утраты, отсутствия веры, одиночества, душевной пустоты и холода.

Особого внимания заслуживает функция эстрадных и фиктивных номинаций, выступающих маркерами национального характера русских. Так, к особенностям нацио-

нального характера россиян относятся:

душевность: «обратившись мыслями и чувствами», «незабвенную», «с удовольствием пел» и др.;

склонность к коллективизму: «поддерживал», «запел ради компании» и др.;

широта души: «разгул»;

задумчивость: «задумчивость», «грусть» и др.;

меланхолия: «прощание» и др.;

трагизм: «трагические», «не верил» и др.

Особого внимания заслуживает функция эстрадных и фиктивных номинаций, выступающих маркерами русского национального характера. Изучение музыкальных артионимов демонстрирует яркую корреляцию феномена «Музыка» с русской эмоциональной картиной мира, с национальным кодом русский культуры. Как говорил В.А. Сухомлинский, музыка объединяет моральную, эмоциональную и эстетическую сферы человека. Музыка - это язык чувств. В значении номинаций музыкальных произведений актуализируются, по нашим наблюдениям, такие культурно-значимые смыслы, как: душевность («обратившись мыслями и чувствами», «незабвенную», «с удовольствием пел» и др.); склонность к коллективизму («поддерживал», «запел ради компании» и др.); меланхолия («прощание» и др.); трагизм («трагические», «не верил»), широта души («разгул»); задумчивость («задумчивость», «грусть» и др.) и др. Выделенные смыслы являются знаками национального культурного кода и являются релевантными для русского менталитета. Результаты проведенного анализа полностью подтверждают слова известного музыкального и художественного критика В.В. Стасова о неразрывной связи музыки с народом и его культурой: «Музыка так же, как и всякий другой человеческий язык, […] неразлучна с народом, с почвою этого народа, с его историческим развитием».

Библиографический список

1. Аязбекова С.Ш. Картина мира этноса: Коркут-ата и философия музыки казахов: Монография / С.Ш. Аязбекова. – Изд. 2-ое. – Астана, 2011. – 284 с.

2. Долгушина М.Ю. Музыка как феномен художественной культуры / М.Ю. Долгушина // Аналитика культурологии : электрон. журн. – 2009. – № 14. – URL: http://cyberleninka.ru/article/n/muzyka-kak-fenomen-hudozhestvennoy-kultury#ixzz30qzpDQky

(время обращения – 12.04.2014).

3.Гудков Д.Б., Ковшова М.Л. Телесный код русской культуры: материалы к словарю

/Д.Б. Гудков, М.Л. Ковшова. – М.: «Гнозис», 2007. – 288 с.

4.Тер-Минасова С.Г. Языки и межкультурная коммуникация: учебное пособие / С.Г. Тер-Минасова. – М.: Слово, 2000. – 262 с.

5.Фомина З.Е. Немецкая эмоциональная картина мира и лексические средства ее вербализации: монография / З.Е. Фомина. – Воронеж: ИПЦ ВГУ, 2006. – 336 с.

6.Бурмистрова Е.А. Названия произведений искусства как объект ономастики: Дис-

сертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук / Е.А. Бурмистрова. – Волгоград, 2006. – 204 с.

7.Фомина З.Е. Эмоционально-оценочная лексика в русском и немецком языках (очерки) // Очерки по русско-немецкой контрастивной лингвистике. – Воронеж: ВГУ,

1995. – С. 4–28.

8.Фомина З.Е. Релевантные признаки эмоционально-оценочной лексики как самостоятельного класса слов в лексической системе языка / З.Е. Фомина // Вестник Воронеж-

143

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

ского государственного университета. Серия: гуманитарные науки. – 1996. – № 2. – С. 18– 29.

9.Фомина З.Е. Эмоциональные концепты и их вербальная репрезентация в художественной картине мира (на примере русских, немецких, австрийских и швейцарских литературных произведений) / З.Е. Фомина // Научный вестник Воронеж. гос. арх.-строит. унта. Современные лингвистические и методико-дидактические исследования. – 2004. – вып. 1 – С. 46–65.

10.Загоровская О.В., Фомина З.Е. Экспрессивные и эмоционально-оценочные ком-

поненты значения слова. В сборнике: Семантические процессы в системе языка межвузовский сборник научных трудов. Воронежский государственный университет. Воронеж, 1984. - С. 31-40.

11. Фомина З.Е. Культурно-гастрономические смыслы в европейском и русском языковом сознании как «мир в миниатюре» // Научный вестник Воронеж. гос. арх.-строит. ун-та. Современные лингвистические и ме- тодико-дидактические исследования. – 2009. – вып. 11 – С. 11–24.

12.Опера Прокофьева «Огненный ангел» – Belcanto.ru. http://www.belcanto.ru/angel.html (время обращения – 05.10.2016).

13.Дружинина В.И., Мерзликина Г.Ю. Лексические средства репрезентации взаи-

модействия эмоций и природы в произведении Ф. Бернетт «The Secret Garden» / В.И. Дружинина, Г.Ю. Мерзликина // Научный вестник Воронеж. гос. арх.-строит. ун-та. Современные лингвистические и методико-дидактические исследования. – 2014. – вып. 3 (23). – С. 80–95.

Список источников

1*. Орлов В. Альтист Данилов / В. Орлов. – URL: http://e-libra.ru/read/183317-altist- danilov.html (время обращения – 12.11.2016).

Список словарей

1**. Малый академический словарь русского языка. – URL: http://www.classes.ru/all- russian/dictionary-russian-academ.htm (время обращения – 14.11.2016).

Bibliograficheskij spisok

1.Ajazbekova S.Sh. Kartina mira jetnosa: Korkut-ata i filosofija muzyki kazahov: Monografija / S.Sh. Ajazbekova. – Izd. 2-oe. – Astana, 2011. – 284 s.

2.Dolgushina M.Ju. Muzyka kak fenomen hudozhestvennoj kul'tury / M.Ju. Dolgushina // Analitika kul'turologii : jelektron. zhurn. – 2009. – № 14. – URL: http://cyberleninka.ru/article/n/muzyka-kak-fenomen-hudozhestvennoy-kultury#ixzz30qzpDQky (vremja obrashhenija – 12.04.2014).

3.Gudkov D.B., Kovshova M.L. Telesnyj kod russkoj kul'tury: materialy k slovarju / D.B. Gudkov, M.L. Kovshova. – M.: «Gnozis», 2007. – 288 s.

4.Ter-Minasova S.G. Jazyki i mezhkul'turnaja kommunikacija: uchebnoe posobie / S.G. Ter-Minasova. – M.: Slovo, 2000. – 262 s.

5.Fomina Z.E. Nemeckaja jemocional'naja kartina mira i leksicheskie sredstva ee verbalizacii: monografija / Z.E. Fomina. – Voronezh: IPC VGU, 2006. – 336 s.

6.Burmistrova E.A. Nazvanija proizvedenij iskusstva kak ob#ekt onomastiki: Dis-sertacija na soiskanie uchjonoj stepeni kandidata filologicheskih nauk / E.A. Burmistrova. – Volgograd, 2006. – 204 s.

144

7.Fomina Z.E. Jemocional'no-ocenochnaja leksika v russkom i nemeckom jazykah (ocherki) // Ocherki po russko-nemeckoj kontrastivnoj lingvistike. – Voronezh: VGU, 1995. – S. 4–28.

8.Fomina Z.E. Relevantnye priznaki jemocional'no-ocenochnoj leksiki kak samostojatel'nogo klassa slov v leksicheskoj sisteme jazyka / Z.E. Fomina // Vestnik Voronezh-skogo gosudarstvennogo universiteta. Serija: gumanitarnye nauki. – 1996. – № 2. – S. 18–29.

9.Fomina Z.E. Jemocional'nye koncepty i ih verbal'naja reprezentacija v hudozhe-stvennoj kartine mira (na primere russkih, nemeckih, avstrijskih i shvejcarskih literaturnyh proizvedenij) / Z.E. Fomina // Nauchnyj vestnik Voronezh. gos. arh.-stroit. un-ta. Sovremennye lingvisticheskie

imetodiko-didakticheskie issledovanija. – 2004. – vyp. 1 – S. 46–65.

10.Zagorovskaja O.V., Fomina Z.E. Jekspressivnye i jemocional'no-ocenochnye komponenty znachenija slova. V sbornike: Semanticheskie processy v sisteme jazy-ka mezhvuzovskij sbornik nauchnyh trudov. Voronezhskij gosudarstvennyj universitet. Voronezh, 1984. - S. 31-40.

11.Fomina Z.E. Kul'turno-gastronomicheskie smysly v evropejskom i russkom jazykovom soznanii kak «mir v miniatjure» // Nauchnyj vestnik Voronezh. gos. arh.-stroit. un-ta. Sovremennye lingvisticheskie i metodiko-didakticheskie issledovanija. – 2009. – vyp. 11 – S. 11–24.

12.Opera Prokof'eva «Ognennyj angel» – Belcanto.ru. http://www.belcanto.ru/angel.html (vremja obrashhenija – 05.10.2016).

13.Druzhinina V.I., Merzlikina G.Ju. Leksicheskie sredstva reprezentacii vzai-modejstvija jemocij i prirody v proizvedenii F. Bernett «The Secret Garden» / V.I. Druzhinina, G.Ju. Merzlikina // Nauchnyj vestnik Voronezh. gos. arh.-stroit. un-ta. Sovremennye lingvisticheskie i metodiko-didakticheskie issledovanija. – 2014. – vyp. 3 (23). – S. 80–95.

Spisok istochnikov

1*. Orlov V. Al'tist Danilov / V. Orlov. – URL: http://e-libra.ru/read/183317-altist- danilov.html (vremja obrashhenija – 12.11.2016).

Spisok slovarej

1**. Malyj akademicheskij slovar' russkogo jazyka. – URL: http://www.classes.ru/all- russian/dictionary-russian-academ.htm (vremja obrashhenija – 14.11.2016).

145

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

О.В. Жуйкова, З.Е. Фомина

ТИПОЛОГИЯ ВЕГЕТАТИВНЫХ МЕТАФОР, ОБЪЕКТИВИРУЮЩИХ КОНЦЕПТЫ «ЯЗЫК», «ЧЕЛОВЕК», «ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ», «ЦИВИЛИЗАЦИЯ» В ЯЗЫКОВОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЕ В. ФОН ГУМБОЛЬДТА

Статья посвящена изучению особенностей метафоризации знаковых феноменов (Язык, Человек, Действительность Цивилизация) в философской концептосфере В. фон Гумбольдта посредством вегетативных метафор. Рассматривается когнитивная структура вегетативной метафоры как одной из частотных метафор в языковой картине мира Гумбольдта, что во многом обусловлено влиянием романтизма. Изучаются ее базовые фреймы и слоты, каждый из которых выступает носителем определенных концептуальных признаков. Выявляются метафорические образы языка, человека, действительности и цивилизации в философской концептосфере В. фон Гумбольдта. Установлено, что в состав когнитивной структуры вегетативной метафоры входят три стержневых (ядерных) фрейма: 1) фрейм

«Части растений»; 2) фрейм «Жизненный цикл растений»; 3) фрейм «Культива-

ция растений». Искомые конструкты «Язык» и «Цивилизация» являются формой

исодержаниемнепрерывно развивающегося, подобно растениям (корни, росток, цветение), духа народа. Метафорические вегетативные образы концептов «Язык»

и«Человек», актуализируют индивидуальность каждого из них. Вместе с тем, их глубина и ёмкость определяются степенью «укоренения», свойственного растительному миру. Растительная метафора эксплицирует идею взаимосвязи человека

иприроды, идею естественности и непрерывности развития объективируемых понятий.

Ключевые слова: Гумбольдт, вегетативная метафора, метафора, язык, действительность, человек, цивилизация, языковая картина мира, романтизм, концепты, модели, культура.

O.V. Zhujkova, Z.Ye. Fomina

TYPOLOGY OF THE VEGETATIVE METAPHORS OBJECTIFYING CONCEPTS

“LANGUAGE”, “HUMANE”, “REALITY”, “CIVILIZATION” IN THE LANGUAGE

CONCEPTUAL SPHERE OF V. VON HUMBOLDT

The article is devoted to the study of the metaphorization characteristics of the emblematic phenomena (“LANGUAGE”, “HUMANE”, “REALITY”, “CIVILISATION”) through vegetative metaphors in philosophical conceptual sphere of V. von Humboldt. The cognitive structure of the vegetative metaphorical model is ex amined as one of the frequency metaphorical models in the Humboldt’s language picture of the world, what is conditioned by the influence of romanticism. Its basic frames

________________________________

© Жуйкова О.В., Фомина З.Е., 2016

146