SYuF_2021_T_4

VIII Студенческий юридический форум

беременность—не болезнь1,не ошибка природы2,но полноценная реализация женщиной своего предназначения в самом высоком смысле этого слова, с которым всячески не соглашаются лишь те, для кого ребенок — помеха беззаботной жизни,где ответственность наступаеттолько при нарушении права в его позитивном выражении,без акцента внимания на праве как естественной категории.

У «конфессиональной» точки зрения на поднятую нами проблематику есть существенный недостаток,объясняемый ограниченностью распространения общепринятого в границах конкретной религиозной традиции взгляда на абортивную практику во вне,который если и выступает своеобразным ограничителем на пути совершения детоубийства последователями,скажем,Православия или ислама,то для лиц,не исповедующихникакой религии или прямо придерживающихся явно атеистических воззрений,иногда даже агрессивного толка,никакие аргументы со ссылкой на Богом зданность процесса зарождения новой жизни и появления ребенка на свет при непосредственном участии Господа как Творца всего сущего не будут иметь должного авторитета,а потому не будут восприняты.

Не вдаваясь в детализацию понятийно-терминологической нагрузки содержащихся в анализе позитивной и естественной школ права дефиниций,речь о которых шла ранее,констатируем,что в фокусе предпринятого нами исследования наличествует третья позиция,не столько характеризуемая симбиозом двух предыдущих воззрений на заявленную научную проблематику,сколько проявляемая как высокий уровень нравственного правосознания.

Введенная категория «нравственное правосознание» отличается от просто нравственного подхода за рамками акцентирования внимания на праве к рассматриваемому вопросу или же трансляции во вне правосознания как формы особого отношения индивида и общества к праву и правовым явлениям без присовокупления мо- рально-нравственного аспекта тем, что в ней сосредотачивается наиболее целостное и глубинное отношение к подвергаемому анализу предмету, что позволяет сочетать, с одной стороны, высокий уровень правовой культуры личности, с другой — ценностно-мировоззренческий базис, в совокупности позволяющих говорить о последующем влиянии нравственности на право и наоборот в пределах развития картины мира у отдельно взятого исследователя,обладающего нравственным правосознанием.

В зависимости от уровня развитости нравственного правосознания у конкретного исследователя, третья обозначенная позиция приводит различные аргументы, в том числе зиждущиеся в правовой плоскости. Так, мы неоднократно акцентировали внимание3 на недопустимости игнорирования взятых на себя обязательств в части реализации в пределах Российской Федерации положений Декларации прав ребенка,где в преамбуле содержится недвусмысленная договоренность государств — членов обеспечивать специальную охрану и заботу, включая надлежащую правовую защиту,как до,так и после рождения4.

Преследуя цель быть понятыми, а не понятными современному миру, мы вновь готовы подтвердить свою приверженность мнению, что исполнение общепризнанных принципов и норм международного права должно быть не избирательным, а полноценным, поскольку в противном случае закрепленные в Декларации положения не будут иметь фактического действия, в силу их неисполнения значительным количеством договаривающихся сторон приобретут статус фикции и в значительной степени пошатнут авторитет международного права.

Наряду с Декларацией прав ребенка за непринятие аборта выступают Программа действий5 и Женевский консенсус6, которые хотя прямо и не запрещают искусственное прерывание беременности, но неоднократно акцентируют внимание на том,что аборт не должен отождествляться с эффективным средством планирования семьи.

Подводя итог,отметим,что проблематика абортов как репродуктивного права женщины в их соотношении с прямым нарушением прав ребенка, пусть еще и не родившегося, является весьма многогранной, а потому не могущей быть разрешенной в рамках заявленного исследования. Вместе с тем, принимая во внимание насущную необхо-

1 Легойда В.Р.Прекратить убивать счастье // Официальный портал Русской Православной Церкви Московского Патриархата.URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/4712295.html (дата обращения: 26.09.2021).

2 Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на IX Парламентских встречах в Государственной Думе РФ // Официальный портал Русской Православной Церкви Московского Патриархата. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/5810582.html (дата обращения: 26.09.2021).

3 ДовнарА.Н.Некоторые этико-правовые проблемы в сфере вспомогательныхрепродуктивныхтехнологий // Медицинское право: теория и практика.2020.№ 2 (12).С.100–103.

4 Декларация прав ребенка: принята резолюцией 1386 (XIV) Ген.Асс. ООН от 20.11.1959 // Международная защита прав и свобод человека : сборник документов.М.: Юридическая литература,1990.С.385–388.

5Программа действий по народонаселению и развитию: принята на Международной конференции по народонаселению

иразвитию,Каир,5–13 сен.1994 г.// URL: https://www.un.org/en/development/desa/population/publications/ICPD_programme_ of_action_ru.pdf (дата обращения: 28.09.2021).

6 Женевская декларация,принятая на основе консенсуса,о содействии здоровью женщин и благополучию семьи: подписа-

на в Женеве,22 окт.2020 г.// URL: https://undocs.org/ru/A/75/626 (дата обращения: 28.09.2021).

20

XXXIII.Генетические технологии: проблемы правового и этического регулирования на современном этапе развития общества

димость защиты прав детей как приоритета государственной политики и фундамента обеспечения национальной безопасности в аспекте демографии,необходимо не просто говорить о недопустимости абортов,но и делать все для их минимизации и полного искоренения в дальнейшем.

Дорошина Ю.В.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Юридическая ответственность за манипуляции над геномом человека

В настоящее время правовое регулирование не успевает за научными открытиями и экспериментами в области генной инженерии,втом числе и в сфере редактирование генома человека,исключения «неправильного» гена из ДНК.Это технологии настоящего,а не будущего,соответственно уже сейчас возникает множество юридических и этическихпроблем.В своей работе я хотела бы рассмотретьболее подробно вопросы о геноме человека,как потенциально новом объекте защиты медицинского и смежных отраслей права,а также возможную ответственность за неправомерные действия в данной сфере науки и медицины.

Во-первых,стоит отметить,особенную актуальностьтемы для России в связи с действием Указа Президента РФ от 28.11.2018 № 680 «О развитии генетических технологий в Российской Федерации», который был принят в целях комплексного решения задач ускоренного развития генетических технологий1. В соответствии с указом был создан совет по реализации Федеральной научно-технической программы развития генетических технологий на 2019–2027 гг., одной из задач которого является подготовка предложений Президенту и Правительству РФ по развитию генетических технологий,в том числе технологий генетического редактирования.Также исходя из Указа Президента РФ от 11.03.2019 № 97 «Об Основах государственной политики Российской Федерации в области обеспечения химической и биологической безопасности на период до 2025 г.и дальнейшую перспективу» одной из основных задач государственной политики является осуществление генетической паспортизации населения с учетом правовых основ защиты данных о персональном геноме человека и формирование генетического профиля населения2. Из данных нормативных правовых актов, мы можем сделать вывод о том, что геном человека, уже сейчас можно считать объектом, который нуждается в правовой охране. Но кто имеет право обращаться в суд за защитой прав генома?

На этой почве возникаетправовая проблема соотношения частного и публичного интересов.Тезис,следующий: «Может ли общество и государство ставить свой публичный интерес выше частного интереса отдельной личности?»3.Мнения ученых расходятся в этом вопросе.Очень интересна точка зрения Д.С.Ксенофонтовой по данному вопросу, которая утверждает, что в области редактирования генома человека, публичный интерес выражается не только в улучшении качества исследований, контролем в сфере генной инженерии, но и «в возможности получения преимущества в международных отношениях или обеспечении интересов некоторых элитарных социальных групп»4. В свою очередь, частный интерес состоит в исключительности каждого человека и его генома. Мы не можем сделать вывод что именно здесь превалирует: публичное или частное.Выход состоит в балансе интересов государства,общества и отдельной личности.

Возвращаясь к более практическим вопросам, стоит отметить, что согласно действующему законодательству Российской Федерации, гражданско-процессуальная правоспособность истца возникает в момент рождения и прекращается смертью. Но проблема в том, что редактирование генома человека проводиться сейчас исключительно на эмбрионах. Хотя они и являются заинтересованными лицами, но так как они объективно не способны принимать участие в таких вопросах,то обратиться с просьбой и добровольным согласием должны родители ребенка.Конечно же,такие процедуры не могут быть мотивированы личными интересами родителей и должны проводиться лишь на благо ребенку как минимум,а как максимум—на благо будущим поколениям.Но мы прекрасно понимаем, что врачебные ошибки могут произойти и в области генной инженерии. Кто же тогда будет защищать права эмбриона и имеет ли эмбрион вообще какие-либо права в нашей стране?

1 Указ Президента РФ от 28.11.2018 № 680 «О развитии генетическихтехнологий в Российской Федерации» // СЗ РФ,№ 49 (ч.VI),03.12.2018.Ст.7586.

2 Указ Президента РФ от 11.03.2019 № 97 «Об Основах государственной политики Российской Федерации в области обеспечения химической и биологической безопасности на период до 2025 г. и дальнейшую перспективу» // СЗ РФ. 2019. № 11. Ст.1106.

3 Покровский И.А.Основные проблемы гражданского права.М.: Статут,2013.С.81.

4 Ксенофонтова Д.С.Правовые основы генной терапии: в поисках баланса интересов // Lex russica.2019.№ 6 (151).С.148.

21

VIII Студенческий юридический форум

Первый вариант решения проблемы — это применять ч. 5 ст. 37 ГПК РФ и к эмбрионам1. В статье содержится норма о несовершеннолетних и недееспособных,которые не имеют право на самостоятельную защиту в процессе рассмотрения дела в суде,и за которых права будут защищать законные представители—родители,усыновители, опекуны,попечители или иные лица,которым это позволено федеральным законом.

Рассматривать такие дела, как дела исключительно частного обвинения, на данном этапе развития будет не совсем правильно, поэтому, вторым вариантом будет возможность обращения в суд прокурора или иных лиц. Также важно понять в чьих интересах такое обращение было бы возможно осуществить.Сейчас прокурор исходя из ст.45 ГПК,не может представлять интересы эмбриона,так как эмбрион не является ни человеком ни тем более гражданином РФ. Эту проблему можно решить, согласившись с С. В. Гландиным в том, что «юридическая наука требует закрепления правового статуса человеческого эмбриона, особенностей его регулирования в различных отраслях российского права с опорой на современные тенденции права международного»2. Но это уже другая тема для обсуждения.На данный момент прокурор способен выступить в суде с защитой интересов неопределенного круга лиц или Российской Федерации, но для этого в соответствии с ч. 3 ст. 131 ГПК РФ обязательно нужно обосновать в чем заключается этот интерес по отношению к геному конкретного эмбриона.

Следующий вопрос: какие меры ответственности можно применить в связи с нарушением запретов, установленных правилами медицинской и исследовательской этики, включая вмешательство в геном человека? Всем известное дело Хэ Цзянькуя — ученого из Китая, продемонстрировало, что национальные правовые системы не готовы реагировать даже на такие грубые нарушения норм медицинской этики, так как в законодательстве просто нет соответствующих санкций. Как точно отметил Д. Н. Сергеев, «как и в Китае, в нашей стране действия по редактированию человеческого эмбриона не образуют состава преступления»3. Получается УК РФ, не защищает генетическое здоровье и достоинство человека и гражданина,хотя должно.

Обратимся к административному праву. Кодекс об Административных правонарушениях РФ в ст. 6.3.1 устанавливает ответственность за нарушение законодательства в области генно-инженерной деятельности, но при этом не устанавливает ответственности за совершение правонарушений в области исследований и медицинской деятельности, связанной с внесением изменений в геном человека4. Однако фактически данная норма отсылает нас к Федеральному закону от 05.07.1996 № 86 ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности»5.Согласно ст.1 и ст.6 данного нормативного правового акта,его действие,а значит,и действие КоАПа распространяется на диагностику генома и генную терапию. Здесь же мы можем назвать органы, осуществляющие контрольза выпуском генно-инженерно-модифицированных организмов в окружающую среду,субъектами которые уполномоченны привлекать правонарушителей, согласно ст. 23.13.1 КоАП. Контрольно-надзорным органом должно выступать Правительство исходя из ст. 7, выше названного Федерального закона,так как Правительство принимает собственные акты по рассматриваемому предмету.Также к таким органам мы можем отнести Федеральную службу по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия и Федеральную службу по ветеринарному и фитосанитарномунадзору.Но опятьже все эти органы на данный момент,не являются субъектами,чьи правомочия позволяютпривлечьмедицинского работника,неправомерно редактировавшего геном или допустившего грубое нарушение в данной сфере, к ответственности. Таким образом, нормативное правовое регулирование в данной области стоит расширять.Необходимо подробно регламентировать вопросы генной диагностики и терапии в отношении человека и внести специальные нормы,направленные на привлечение виновных лиц в данной сфере. Пока что,это является огромным пробелом,который может помочь устранить медицинское право.

Хочется надеяться,что в будущем законодательство будетуспеватьзатемпом развитиятехнологий в медицине, ведь сфера,касающаяся здоровья как конкретного человека,так и общества в целом,очень важна и перспективна сегодня. К сожалению, отсутствие правовой базы для осуществления генной инженерии в отношении человеческого генома, развязывает руки ученым, которые не готовы придерживаться норм врачебной и научной этики, не подкрепленной санкциями.

1Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138 ФЗ // Российская газета от 20.11.2002

№220.

2 Гландин С.В.О статусе эмбриона человека в свете права на уважение личной и семейной жизни в европейском и российском праве // Закон.2014.С.136–141.

3 Сергеев Д.Н.Ответственность за манипуляции с геномом человека (дело Хэ Цзянькуя) // Электронное приложение к «Российскому юридическому журналу».2019.№ 5.С.10.

4Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195 ФЗ // СЗ РФ от 07.01.2002

№1 (ч.I) ст.1.

5 Федеральный закон от 05.07.1996 № 86 ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности» // СЗ РФ от 08.07.1996 № 28.Ст.3348.

22

XXXIII.Генетические технологии: проблемы правового и этического регулирования на современном этапе развития общества

Еськова В.А.

МГУ имени М.В.Ломоносова Студент

Пробелы в правовом регулировании суррогатного материнства как способа реализации репродуктивных прав

Суррогатное материнство рассматривается как один из возможных способов ВРТ и является актуальным предметом спора на международной арене.По своей сути,имея определенное правовое регламентирование и правоприменение, суррогатное материнство, являясь относительно новым институтом, требует решения всё большего количества вопросов в этико-правовой плоскости.

Вопросы, которые будут рассмотрены ниже, являются предметом дискуссии в мировой юридической теории и практики. Даже в доктрине нет наиболее полной и развернутой позиции, которая покрывала бы все возникающие вопросы в области лечение бесплодия.На сегодняшний день некоторые аспекты в области вспомогательной репродуктивной технологии закреплены в ст. 55 Семейного кодекса, Федеральном законе «Об основах охраны здоровья граждан», который отсылает к подзаконному акту, а именно к приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от 31.07.2020 № 803н «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий,противопоказаниях и ограничениях к их применению»,а также Закон «Об актах гражданского состояния».

Несмотря на такое количество нормативных правовых актов,нет закона,который бы раскрывал в полной мере определение понятия суррогатного материнства. Но о нем сказано в Федеральном законе и приказе Министерства здравоохранения.И уже здесь наблюдается определенное противоречие.

Согласно п.9 Ст.55 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 № 323 ФЗ «Суррогатное материнство представляет собой вынашивание и рождение ребенка (в том числе преждевременные роды) по договору,заключаемому между суррогатной матерью (женщиной,вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями,чьи половые клетки использовалисьдля оплодотворения,либо одинокой женщиной,для которых вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям».

Понимая смысл статьи буквально, можно сделать вывод, что потенциальные родители, для которых вынашивается ребенок, должны быть генетическими. Но при этом, обращая взор на пункт 71 приказа Минздрава приказ Минздрава России от 31.07.2020 № 803н «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий,противопоказаниях и ограничениях к их применению»,а именно на следующую фразу: «для оплодотворения в цикле суррогатного материнства не допускается одновременное использование донорских ооцитов и донорской спермы в отношении мужчины и женщины, являющихся потенциальными родителями, или донорских ооцитов для одинокой женщины,являющейся потенциальной матерью…».

Исходя из этого положения,можно отметить некое недопонимание.То есть в приказе говорится о том,что клетки только одного потенциального родителя должны быть генетически связаны, а из закона следует, что родители, для которых вынашивается ребенок,должны быть генетическими.Уже здесь наблюдется противоречие законодателя и правовая неопределенность.

Думается,что в этом вопросе необходимо прийти к консенсусу,прежде всего в аспекте того,что же подразумевается под суррогатным материнством и каковы его условия генетической связанности потенциальных родителей.

Следующим насущным вопросом в доктрине является перечень лиц, которые вправе обратиться к суррогатному материнству. Здесь наблюдается множество дискуссий. Из закона следует, что субъектами обращения могут быть мужчина и женщина (отсутствует условие наличности брака) и одинокая женщина, которая имеет проблемы с зачатием.Вытекает закономерный вопрос: почему обделили одиноких мужчин?

По сути, вопрос о возможности искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона в более полной мере рассмотрен в ст.35 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан 1993 г.Как раз-таки оттуда и пошло течение того,что только совершеннолетняя женщина детородного возраста имеет право на искусственное оплодотворение и имплантацию эмбриона.Такой нормы,которая была бы применима к мужчинам,не существует.Почему? Думается,что законодатель исходил из той логики,что мужчина,страдающим бесплодием, обычно обращается за решением этой проблемы в медицинское учреждение вместе со своей супругой, в отношении которой и будут применяться меры лечения бесплодия.Но тем не менее данный факт не оправдывает законодательного пробела,так как в современных реалиях нельзя и исключать потребность одинокого мужчины

влечении бесплодия.

Врамках рассматриваемого института возникает вопрос. А чей ребенок? По логике очевидно, что мужчины и женщины или одинокой женщины. То есть людей, которые обратились к услугам суррогатной матери. Но при этом необходимо согласие суррогатной матери на передачугенетически чуждого ей ребенка родителям.Здесьмогут воз-

23

VIII Студенческий юридический форум

никнуть сложности, так как суррогатная мать может отказать в передаче рожденного ею ребенка. В отечественной практике было достаточно громкое дело, произошедшее в Санкт-Петербурге. Суррогатная мать родила двух близнецов без участия агентства и записала их на себя.Впоследствии последовал иск в суд от биологических родителей.

Вданном казусе семья Фролов выиграла суд,по причине того,что они являются биологическими родителями.

Врамках подобных прецедентов рассмотрим постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.05.2017 № 16 г.Москва «О применении судами законодательства при рассмотрении дел,связанных с установлением происхождения детей». Суд говорит о том, что отсутствие согласие женщины еще не является основанием, чтобы не передавать ребенка родителям.Нужно выявить ряд обстоятельств: был ли заключен договор между сторонами,по каким причинам суррогатная матьотказывается отдаватьребенка и учетинтересов ребенка.Исходя из понимания разъяснения Пленума,можно сказать,что он пока никомуне отдал приоритета.Но несогласие суррогатной матери преодолимо.Также Верховный Суд РФ подчеркнул,что договор содержит не только основания для выплат суррогатной матери,условия ее проживания во время беременности и родов,размер компенсации,но и основания,по которым родители вправе требовать передачи им ребенка.Даже если суррогатная мать отказалась дать согласие на записьродителей в органах ЗАГС,отмечает ВСРФ,при наличии договора суды могут вынести решение с учетом их интереса и интересов ребенка.По этой причине договор имеет приоритетное значение.

Следующимэтапомявляетсярегистрацияребенка,котораяпроизводитсяворганахЗАГС.Издесьмынаблюдаем правовую неопределенность.В статье 16 Федерального закона «Об актах гражданского состояния» от 15.11.1997 № 143 ФЗ отмечается такая фраза,как «по заявлению супругов».А что же тогда делать одинокой женщине и паре, которая не зарегистрировала свой брак? Как зарегистрировать ребенка, если в законе закрытый перечень? Если ЗАГС отказывает, думается, что должно последовать обращение в суд. В этом случае оспариваем решение органа и устанавливаем материнство,чтобы зарегистрировали,как родителя ребенка.Но судебный процесс—это время. Из-за такой законодательной неловкости,потенциально страдают дети.

Вопросы с посмертной репродуктологией.Он не предусмотрен в отечественном законе.Теоретически и после смерти можно обратиться за тем, чтобы осуществили подсадку эмбриона. А как записать родившегося ребенка? На кого? Анаследуют ли такие дети после родителей? (если были зачаты после смерти).Вопросов масса,ответы на которые никак не отражены законодателем.

Но в ст. 1116 ГК РФ указано, что наследник должен быть зачат при жизни наследодателя. А когда происходит момент зачатия? Когда клетки оплодотворены и положены в специальное хранилище или когда подсажены к маме? Одна большая проблема, которую также необходимо отразить в законе.Так как этот вопрос является междисциплинарным,нужно найти его решение,опираясь на биологические достижения науки.

Большинство исследователей и ученых исходят из того, что ребенок будет зачат, когда подсажен к женщине. Аесли произошло после смерти? Исходя из ГК РФ,такой ребенок не будет наследником.Этой же позиции придерживается французский правопорядок.Думается,что такая позиция нецелесообразна,так как лицо при жизни осуществила донорство своих клеток, следовательно, дало согласие на осуществление ВТР. В этом плане более-ме- нее преуспевает США.Там иная позиция, отличная отечественной. В некоторых штатах разрешено наследниками становится тем, кто был зачат после смерти наследодателя. Но сколько здесь придется ждать? Это же касается раздела имущественной массы.Что делать? В тех странах,где это легализовано,определяется срок,в течение которых такие дети должны быть зачаты,иначе будет подрываться гражданский оборот.Но при этом стоит отметить, что данная ремарка прямо нигде не отражена.То есть посмертная репродукция практикуема, а прямо указанных особенностей ее реализации нет.

Резюмируя, можно отметить, что институт суррогатного материнства только набирает свою популяризацию.

Всвязи с этим многие правовые аспекты до сих пор остаются не освященными в отечественном праве. Скорее всего,законодатель скоро придет к необходимости решить выше поднятые проблемы.

Пахомова Э.О.

МГУ имени М.В.Ломоносова Студент

Проблема влияния концепции достоинства на правовое регулирование генетического редактирования зародышевой линии

Сегодня, с появлением и все большим увеличением общественного резонанса, генетическое редактирование, в общем, как биомедицинская технология, оценивается экспертами, как недостаточно отрегулированная в сфере права. В большинстве своем, внутригосударственные или международные правовые акты заменяются медицинскими и научными инструкциями, этическими кодексами и т. д. Но даже те правовые нормы, которые непосред-

24

XXXIII.Генетические технологии: проблемы правового и этического регулирования на современном этапе развития общества

ственно затрагиваютвопросы,связанные с даннойтехнологией,все равно слишком размытые и не рассматривают весь спектр проблем, связанных с генетическим редактированием, со всех сторон.Тем более эта проблема видна при рассмотрении правового регулирования подвидов технологии — например, генетического редактирования зародышевой линии. Так, подавляющее большинство норм ссылаются на угрозу человеческому достоинству, как причину запрета применения данной технологии. Целью данного доклада является рассмотрение взаимосвязи концепции достоинства с генетическим редактированием зародышевой линии.

Для того чтобы рассмотретьто,как вышеуказанная концепция влияетна конкретную технологию генетического редактирования, стоит сначала определиться с тем, что такое генетическое редактирование зародышевой линии. Выделение такого подвида технологии основывается,если упростить,на классификации по редактируемым клеткам.Так,в зависимости оттипа клеток,отредактированные гены могут бытьтолько у пациента или могут передаться и его потомству. При редактировании половых или стволовых клеток, которые причисляются к одной группе поскольку впоследствии могут преобразоваться в половые,происходит редактирование не просто генома одного человека, а так называемое редактирование генома зародышевой линии, у конкретного человека и всех его потомков, которые унаследуют отредактированный ген. В свою очередь, редактирование только генома человека является редактированием соматических клеток. Важную роль в легальности проведения той или иной операции по генетическому редактированию играеттакже,безусловно,цель редактирования—терапевтическая или нет,это нельзя не упомянуть. Тем не менее общая практика показывает явную диспропорцию в количестве государств по запрету генетического редактирования зародышевой линии и по запрету редактирования генома человека в сторону первого.

Также стоит сказать и о том, что очевидной проблемой в рассматриваемой теме является расплывчатость понятия достоинства, которая есть не только в философской доктрине, но также «распространилась» и на право. Отсутствие хотя бы примерных границ понятия1 приводит к возможности трактовки концепции достоинства в совершенно антагонистических смыслах по отношению друг к другу.По своей сути достоинство является мораль- но-нравственной категорией,определенной ценностью,равной для каждого человека.

Тем не менее, несмотря на отсутствие четкого понятийного аппарата рассматриваемой концепции, стоит сказать о том,что существуют разнообразные подходы к понимаю достоинства.Так что стоит остановиться на тех,которые можно считать наиболее релевантными в разговоре о правовом регулировании генетических технологиях. Так,двумя основными вариантами являются достоинство,как нечто расширяющее права человека,и достоинство, как нечто сужающее их или накладывающее определенные обязанности2.Так, некоторые ученые отмечают связь этих двух подходов с понимаем достоинства, как принадлежащего каждому человеку, и достоинства, принадлежащего человеческому роду,соответственно; что очевидно,приводит к своего рода конфликту индивидуальных и общественных интересов,поскольку,если первые расширяют права человека,то вторые ограничивают их,обычно поскольку конкретные варианты реализации права могут являться недопустимым для общества. И, несмотря на явный антагонизм двухподходов,наиболее логичным является не закрепления одного определенного в правовой системе конкретного государства, а более гибкое использование обоих подходов в зависимости от конкретного вопроса,который необходимо регулировать.И тут,очевидно,встает проблема отсутствия «мотивировочной части» применения не только самого понятия достоинства, но и определенного подхода к пониманию данного понятия, потому что эта своего рода неустойчивость в понимании концепции достоинства в правовой системе конкретного государства присутствует в большинстве из них. Проблема состоит в отсутствии аргументации причины применения концепции достоинства в конкретной ситуации, и определенного подхода к нему. Конфликты подходов к пониманию концепции достоинства часто возникают в биомедицине,особенно в последние десятилетия,поскольку новые технологии открывают возможности,которые одни считают недопустимыми,в то время как другие рассматривают их использование как выражение своих прав.

Таким образом, проблемой применения концепции достоинства в правовом регулировании, как мне кажется, является проблема мотивировки, из-за отсутствия которой нельзя сделать вывод о логичности использования в том числе и достоинства самого по себе.Рассмотрим наиболее распространенные аргументы за запрет генетического редактирования генома человека,как умаляющего человеческое достоинство.

Первым аргументом является право человека на рождение с «уникальной генетической идентичностью»3. Данное утверждение подвергается критике некоторыми специалистами на том основании, что неясно, как родитель, выбирая определенные генетические черты будущего ребенка, или тем более проводя операцию на своих

Biosciences.—2021.

25

VIII Студенческий юридический форум

половых клетках, может нарушить так называемое право на уникальную генетическую идентичность человека, которого еще не существует и, следовательно, который не является носителем прав (стоит отметить, что данный контраргумент действует в части редактирования генома эмбриона при применении концепции о начале жизни с момента рождения).

Кроме того, утверждается, что генетический отбор противоречит человеческому достоинству, поскольку он относится к человеку и его потомству инструментальным образом, в том смысле, что он позволяет потенциальному родителю «относиться к желаемым генетическим признакам своих потомков как к продукту, который они могут изменять по собственному усмотрению»1.Такие утверждения основываются на кантовской концепции человеческого достоинства, категорическом императиве, который говорит о том, что относиться к человеку (т. е. в нашем случае к будущему ребенку) как к средству для достижения цели, значит унижать его достоинство. Этот аргумент предполагает, что акт генетического редактирования обязательно влечет за собой рассмотрение ребенка как инструмента — предположение, которое кажется особенно неуместным в отношении генетических вмешательств, осуществляющихся для благополучия будущего ребенка или потомства,таких как предотвращение рождения ребенка с серьезным генетическим заболеванием.

Также этот аргумент влечет за собой допущение, что использование генетических технологий проистекает из желания родителей изменить гены своих будущих детей. Однако так ли это на самом деле — вопрос спорный. Большинство родителей скорее заинтересованы в использовании генетических технологий для определения фенотипических особенностей потомства,чем для самого факта изменения генома,соответственно редактирование генов происходит, потому что они связаны в определенной степени с определенными фенотипическими проявлениями. Следовательно, они рассматривают генетический отбор не как самоцель, а как средство выбора фенотипических характеристик, то есть по сути, родители скорее заинтересованы, например, в определенном цвете глаз ребенка, чем в генах, которые отвечают за этот цвет глаз. С этой точки зрения данная технология ничем не отличается от рождения ребенка от кого-то, у кого условно необходимые, «хорошие» гены; все это разные пути, ведущие к одномуи томуже: выбор определенных признаков,качеств для будущего ребенка.Следовательно,если использование генетических технологий для воспроизводства потомства в качестве одного из путей оскорбляет человеческое достоинство, неясно, почему все методы, направленные на достижение данной цели, не должны быть запрещены. И всё же ни одна страна, запрещающая генетическое редактирование зародышевой линии, не объявила вне закона все альтернативные способы генетической селекции, поскольку это нарушает репродуктивную свободу человека.

Выше был приведен не полный, но наиболее популярный ряд аргументов за идею о нарушении технологии генетического редактирования зародышевой линии человеческого достоинства,и контраргументы,которые также часто высказываются разными учеными в общественной дискуссии.Данная работа не несет в себе цели доказать факт не нарушения проведением вышеуказанной технологии достоинства человека, тем не менее, как кажется, аргументация мнения о запрете на правовом уровне генетического редактирования зародышевой линии имеет очень часто ряд дыр и логических ошибок, что на практике приводит к недостаточно полному, мотивированному и последовательному законодательному регулированию данного вопроса.

Петрова У.А.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Правовой статус персонализированных генотерапевтических лекарственных препаратов

Проблеманаследственныхгенетическихзаболеванийиихлечения остростоитпередсовременнымобществом по нескольким причинам. Первая из них — существенное число зарегистрированных генетических заболеваний и высокая частота их распространения. На 2021 г. в онлайн-каталоге генов человека и генетических нарушений OMIM (Online Mendelian Inheritance in Man), который ведется специалистами из Университета Джона Хопкинса, зарегистрировано 7000 генетических заболеваний.По данным ВОЗ частота генетических заболеваний составляет до 10 на 1000 новорожденных.Такая статистика обуславливает 20–30 % младенческой и 30 % детской смертности2. Второй важный аспект вышеупомянутой проблемы — существенное влияние генетических заболеваний на качество и продолжительностьжизни людей,подверженных им,что является причиной необходимости изыскания новых методов терапии. Третья причина, по которой автором было принято решение посвятить научную работу

1 Beyleveld D.,Brownsword R.,Human Dignity in Bioethics and Biolaw // Oxford : Oxford University Press.—2002.

2 Бочков Н.П.Генетика в практике педиатра.Педиатрия,2004 ; 5: 13–18.

26

XXXIII.Генетические технологии: проблемы правового и этического регулирования на современном этапе развития общества

рассматриваемой теме—отсутствие достаточного правового регулирования в рассматриваемой области,что создает препятствия для прогресса в области лечения генетических заболеваний.

На данном этапе развития науки одним из самых эффективных методов лечения генетических заболеваний является генная терапия.По определению,распространенному в среде ученых-генетиков,генная терапия—«совокупность методов, направленных на модификацию генетического материала человека»1, которая может иметь место вне организма человека и в организме (посредством введения генно-инженерных конструкций). Для данного вида терапии характерно создание специализированных генотерапевтических препаратов, определение которых дано в п. 7.2 ст. 4 Федерального закона «Об обращении лекарственных средств»2.Важно отметить,что несмотря на актуальность и важность их производства, на данный момент в мире одобрено лишь около 10 таких препаратов (среди которых можно отметитьLuxturna,Zolgensma и др.),еще ряд препаратов проходятвторую и третью стадии клинических испытаний.Такая ситуация обуславливается сложным и дорогостоящим процессом создания,испытания и государственной регистрации серийных препаратов, а также низкой покупательной способностью населения с генетическими заболеваниями, что объясняется чрезвычайно большими ценами на генотерапевтические препараты.Вследствие вышеперечисленных факторов,производителям коммерчески невыгодно выпускать серийные препараты.В этой связи рядом ученых,в том числе российским биологом Денисом Ребриковым, была разработана и предложена научному сообществу концепция персонализированного производства генотерапевтических препаратов (т.е.создание препаратов под конкретного пациента с учетом частных особенностей его заболевания). В связи с отсутствием трудностей, связанных с серийным выпуском препарата, цена персонализированного препарата будет существенно ниже, а значит, шанс на здоровую и долгую жизнь получит большее количество пациентов. Однако очевидно, что эксплуатация данного метода терапии требует дополнительного правового регулирования,поскольку нестандартизированный характер изготовления персонализированных препаратов налагает большую ответственность за жизнь и здоровье пациента как на изготовителей, так и на медицинских сотрудников,непосредственно осуществляющих лечение.

Для начала стоит вкратце осветить законодательные акты РФ, существующие на данный момент и регулирующие правовой режим генотерапевтических препаратов в целом.В первую очередь стоит упомянуть Федеральный закон «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности»3, обеспечивающий общественную безопасность при осуществлении генно-инженерной деятельности.Далее следует уже вышеупомянутый Федеральный закон «Об обращении лекарственных средств», в котором дается определение генотерапевтических лекарственных препаратов.Данный федеральный закон регулирует деятельность в области генной терапии

ворганизме человека (in vivo).Федеральный закон «О биомедицинских клеточных продуктах»4,напротив,регулирует генотерапию вне человеческого организма (ex vivo).

Что касается регулирования непосредственно персонализированных генотерапевтических препаратов, на данный момент существуют лишь некоторые стратегии и концепции, подчеркивающие важность развития персонализированной медицины. Среди них Указ Президента РФ «О стратегии научно-технологического развития Российской Федерации», выделяющий в качестве одного из приоритетных направлений «переход к персонализированной медицине»5, Стратегия развития медицинской науки в Российской Федерации на период до 2025 г.,

вкоторой отмечено, что основными направлениями развития станут «…клеточные технологии, фармакогенетика, персонализированная медицина и ряд других»6,Концепция предиктивной,превентивной и персонализированной медицины,содержащая важное положение о том,что «перспективными…являются персонализированные генотерапевтические лекарственные препараты»7.Все вышеупомянутые акты послужат качественным фундаментом для дальнейшего развития законодательства в данной области.

Поскольку концепция изготовления персонализированных генотерапевтических препаратов является новой, малоизученной и практически никак не обозначенной в правовом поле, начать модернизацию правового регу-

1 Мельникова Е.В.,Меркулова О.В.,ЧапленкоА.А.,Рачинская О.А.,Меркулов В.А.Мировой опытрегистрации и применения препаратов для генной терапии в клинической практике.Антибиотики и Химиотерапия.2019 ;64(1–2):58-68.

2Федеральный закон «Об обращении лекарственных средств» от 12.04.2010 № 61 ФЗ // СЗ РФ от 2010 г.,№ 16.Ст.1815.

3 Федеральный закон от 05.07.1996 № 86 ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности» // СЗ РФ от 08.07.1996 № 28.Ст.3348.

4 Федеральный закон от23.06.2016 № 180 ФЗ «О биомедицинскихклеточныхпродуктах» // СЗ РФ от2016 г.,№ 26.Ст.3849 (ч.I). 5 Указ Президента РФ от 01.12.2016 № 642 «О Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации» //

СЗ РФ от 2016 г.,№ 49.Ст.6887.

6 Стратегия развития медицинской науки в Российской Федерации на период до 2025 г. (утв. распоряжением Правительства РФ от 28.12.2012 № 2580 р) // СЗ РФ,№ 2,14.01.2013.Ст.111.

7 Концепция предиктивной, превентивной и персонализированной медицины (утв. приказом Минздрава России от 24.04.2018 № 186).

27

VIII Студенческий юридический форум

лирования в данной области следует с разработки легального определения «персонализированные генотерапевтические лекарственные препараты». По мнению автора, предпринять данное действие следует с тем, чтобы, во-первых, повысить информационную осведомленность о данном виде препаратов в широких общественных кругах, следовательно, увеличить вероятность привлечения интереса специалистов из различных сфер (биологов,медиков,юристов) к данному предмету исследования,и,во-вторых,исключить возможное возникновение неопределенности в будущем,при дальнейшем развитии правового регулирования в данной сфере.Исходя из вышесказанного,автором предлагается внести изменение в ст.4 Федерального закона «Об обращении лекарственных средств»,ввести п.7.3 следующего содержания: «персонализированные генотерапевтические лекарственные препараты — лекарственные препараты, производство которых осуществляется на нестандартизированной основе для конкретного пациента с целью осуществления регулирования, репарации, замены, добавления или удаления генетической последовательности.»

Кроме того, правовой конкретизации требуют такие вопросы, как: порядок проведения клинических исследований генотерапевтических препаратов,порядок их регистрации и использования.Данные аспекты должны стать предметом дальнейших научных исследований.

Таким образом,хотелосьбы сделатьвывод о важности развития института персонализированной генотерапевтической терапии как с биомедицинской,так и с правовой точки зрения.Законотворческая деятельность в данной области представляется крайне значимой, поскольку при помощи грамотного правового регулирования есть все шансы сделать персонализированные генные препараты доступными для множества пациентов, а значит, в разы повысить качество жизни людей с генетическими заболеваниями.

Рассказов А.А.

Саратовская государственная юридическая академия Студент

Генетические права и проблемы их защиты

Современное право ежедневно сталкивается с абсолютно новыми категориями общественных отношений, требующих регулирования и обеспечения их нормального течения. Однако современное право, находясь под давлением глобализации и функционируя в отдельных государствах, может зачастую отставать от возникающих отношений, более того возможна ситуация, при которой отсутствует и применимая аналогия закона или права внутри системы, при этом от существующего внутреннего права во многом зависит также и нормальное функционирование международной правовой системы в целом. Подобное отставание от требований, выдвигаемых временем,способно породить серьезные международные последствия1.

В свете выше обозначенного видится необходимым рассмотреть совершенно новое с точки зрения права закрепление прав человека,связанных с генной инженерией,научные достижения в данной сфере,как выяснилось позже,способны значительно изменить привычное понимание о жизнедеятельности человека,что породило множество разногласий в правовом поле, связанных с решением вопроса о регулировании данных общественных отношений,складывающихся в данной отрасли научного знания2.Не заставило себя ждатьи закрепление данного права в конституциях и высших юридических актах государств.Так,Союзная конституция Швейцарской Конфедерации в статье 119 устанавливает,что «Человек подлежитзащите отзлоупотреблений репродуктивной медициной и генной инженерией»3. Появление норм, связанных с генной инженерией на столь высоком уровне, позволяет сказать,что степень значимости данной отрасли науки уже сейчас играет важную роль.

Однако несмотря на значимость уже совершенных открытий, весьма серьезным и неразрешенным остается вопрос о непосредственном отношении общества к данной деятельности,что вновьпорождаетразногласия в правовой сфере,с одной стороны новейшие открытия позволяют помогать людям с лечением сложнейших генетических и иных заболеваний,спасение откоторых невозможно с применением других методов,при этом необходимо

1 Глазатова Татьяна Сергеевна Влияние процессов глобализации на развитие права в современном мире // Вестник ТГУ. 2009. № 11. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vliyanie-protsessov-globalizatsii-na-razvitie-prava-v-sovremennom-mire (дата обращения: 28.09.2021).

2 Пестрикова А. А. Генное редактирование человека: формирование международных принципов правового регулирования // Актуальные проблемы российского права.2020.№ 2 111.

3 Маклаков В. В. Конституции зарубежных государств : учебное пособие. 4 е изд., перераб. и доп. // Союзная Конституция Швейцарской Конфедерации от 18.04.1999 // М. : Волтерс Клувер, 2003 URL: https://www.concourt.am/armenian/legal_ resources/world_constitutions/constit/swiss/swiss- r.htm (дата обращения: 23.09.2021).

28

XXXIII.Генетические технологии: проблемы правового и этического регулирования на современном этапе развития общества

создание биобанков, деятельность которых вызывает зачастую большее недовольство, чем поддержку населения так,как требует строжайшей регуляции,что не сегодняшний день,в силу специфики данной деятельности,полноценно обеспечить не представляется возможным1.

Видится необходимым отметить, что права человека в области генетики и генной инженерии являются лишь составной частью медицинских прав, отдельного внимания они заслуживают в связи с их новизной и невозможностью точного регулирования так,как темпы развития данной отрасли науки в значительной степени опережают возможности по их нормальному регулированию, при этом в других сферах медицинской деятельности также сохраняется множество как спорных,так и вовсе неразрешенных проблем.

Также с точки зрения рассмотрения генетических прав является интересным вопрос о суррогатном материнстве,посколькуприменение данной процедуры расходуетзначительные ресурсы организма матери,вынашивающей ребенка, и, как следствие, влечет снижение ее детородных способностей, влекущих, в свою очередь, уменьшение генетического фонда,выражающееся в том,что одна женщина получаетребенка и больше не нуждается в воспроизводстве,а вторая женщина,суррогатная мать,снижаетдетородные способности.В решении данного вопроса сегодня страны можно условно разделить на те, которые запретили данную процедуру, разрешили и разрешили лишь при условии невозможности завести ребенка иным образом или наличии иных медицинских противопоказаний2. Интересным является пример Германии, в которой, однако, при наличии закона «О защите эмбриона», запрещающего операции по суррогатному материнству,Федеральный суд правосудия,рассматривая обращение о признании гражданином ФРГребенка,рожденного суррогатной матерью вУкраине для семейной пары из Германии,постановил,что данный вопрос решается на основании национального законодательства,следовательно,в связи стем,родительские отношения регулируются законом, связывающим его с гражданством родителей, с которыми он обычно проживает, за ним признается их гражданство3. Подобным решением суд дал возможность при наличии запрета на медицинские операции по суррогатномуматеринствуна территории страны,проводитьих за ее пределами,фактически с той же целью,при этом дав возможность рожденному ребенку,стать гражданином ФРГ.

Таким образом наглядной становится необходимость установления института генетических прав в России и обеспечения его защиты.Наиболее объективным способом решения данной задачи является его конституционное закрепление, а именно отнесения данных исследований к числу проводимых исключительно государственными учреждениями и предприятиями, с соответствующим запретом в отношении иных субъектов проводить их в ка- кой-либо форме, что обосновывается высочайшей степенью опасности данных опытов и непредсказуемостью их последствий. В свою очередь, защита внутреннего генетического фонда возможна посредствам применения практики Германии в вопросе суррогатного материнства.

Тарасова А.А.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Возрождение евгеники или правовые и этические аспекты генетического вмешательства в эмбрион in vitro

За последние пятьдесятлетнаука в области генетическихтехнологий сумела произвести настоящий фурор своими прогрессивными открытиями.В частности,ученым удалосьнайти решение одной из самыхраспространенных проблем XXI в.—проблеме бесплодия,с помощью применения технологий экстракорпорального оплодотворения. Однако законодатель не всегда успевает урегулировать подобное динамичное развитие общественных отношений. В свою очередь, это приводит к сложностям реализации открытий ввиду отсутствия регламентированных пределов, обрисовывающих рамки правомерности. В процессе воздвижения подобных ограничений законодатель невольно сталкивается с правовыми и этическими вопросами, которые становятся катализатором дискуссий в научном сообществе. Подобный диспут возник на международном уровне в связи с появлением возможности внесения изменений в геном эмбриона in vitro.

Непроизвольно возникают вопросы этичности и правовой составляющей подобных экспериментов. Насколько с моральной точки зрения возможно проводить такое научное исследование, если учитывать, что

1 Крысенкова Наталья Борисовна,Чурсина Татьяна Игоревна Правовое регулирование геномных исследований в зарубежных странах // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения.2019.№ 5.

2 Семенов А. В., Семенова-Шусс Е. В. Вопросы правового регулирования суррогатного материнства // Вестник Академии знаний.2015.№ 14 3.

3 Germany: Federal Court of Justice Rules on Legal Motherhood of Surrogat: Library of Congress Law: URL: https://www.loc.gov/ law/foreign-news/article/germany-federal-court-of-justice-rules-on-legal-motherhood-of-surrogate/ (дата обращения: 26.09.2021).

29