SYuF_2021_T_4

VIII Студенческий юридический форум

кодекса РФ,автором результата интеллектуальной деятельности признается исключительно физическое лицо,что на сегодняшний день исключает возможность признания таковым ИИ1.

Э. А. Шахназарова высказывается о возможности распространения на ИИ концепции юридической фикции юридического лица, поскольку в ряде стран, в том числе в США, юридические лица одновременно могут признаваться как правообладателями, так и авторами произведений. Бенефициаром исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности,созданные ИИ,в ее представлении,будет лицо,«контролирующее» функционирование ИИ,то есть правообладатель системы ИИ2.

Другим направлением мысли в рассматриваемой области является наделение правами автора пользователя или разработчика ИИ.Сточки зрения В.Н.Синельниковой и О.В.Ревинского,разработчик программы,способной на создание новых объектов авторского права,имеет право на такие объекты в силутого,что итогом работы ИИ является результат интеллектуальной деятельности «человека-творца»3. Однако сложно в этой ситуации назвать человека творцом,так как результатом интеллектуальной и творческой деятельности разработчиков ИИ будет непосредственно такой ИИ,но никак не произведения,генерируемые программой,которые в основном не содержат никакого влияния разработчика, поскольку она создает их, выполняя определенный алгоритм. Я. Ихалайнен предупреждает, что подобный подход может привести к началу эры авторского троллинга, а государства, оставляя вопрос с авторством таких произведений неурегулированным, лишь уберегают общество от монополии для тех, кто планирует штамповать произведения в большом объеме4. Солидарна с этим и И. А. Москаленко, утверждающая, что предоставление авторских прав разработчику ИИ может сдерживать процесс создания программ в интересах общества5.

Довольно интересным кажется нам предложение о применении ст. 136 ГК РФ, в соответствии с которой поступления, полученные в результате использования имущества, принадлежат собственнику этого имущества,если иное не предусмотрено законом или договором.Е.П.Сесицкий игнорирует,кто именно использовал данное имущество, и говорит о признании за создателями ИИ исключительного права на произведения ИИ, не предоставляя им при этом личных неимущественных прав6.Со своей стороны,полагаем,что подобное приведет не только к ущемлению интересов и прав пользователя, но и к падению спроса на использование ИИ, а исключительное право на сгенерированный продукт творчества должно изначально принадлежать лицу, пользующемуся этой технической программой на законных основаниях. Помимо этого, п. 1 и п. 3 ст. 1227 ГК РФ устанавливают независимость интеллектуальных прав от вещных и исключают возможность применения норм вещного права к правоотношениям по поводу создания и использования результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации по аналогии. В связи с этим Л. С. Артений предлагает свой перечень изменений в ГК РФ для применения норм о плодах к произведениям ИИ 7.

В научных кругах активно рассуждают и о режиме смежных прав.Так,Ю.С.Харитоновой представляется целесообразным создать общий реестр результатов интеллектуальной деятельности нейронных сетей8.Она же вместе с В.С.Савиной пишут о необходимости введения режима sui generis и отнесения произведений ИИ к группе объектов авторского права под названием «непроизведения». В. О. Калятин предлагает использовать этот режим по аналогии с правом на нетворческие базы данных,фонограммы и вещание9.

Многие ученые настаивают на непризнании произведений ИИ объектом авторского права и предлагают присвоить им статус общественного достояния.Так, Ю. Роберт говорит о том, что это никаким образом не будет нарушать права искусственного интеллекта, который изначально не обладает правосубъектностью и, соответственно,

1 ГражданскийкодексРоссийскойФедерации(частьпервая)от30.11.1994№51 ФЗ(ред.от28.06.2021,сизм.от08.07.2021)// СЗ РФ.1994.№ 32.Ст.3301 ; 2021.№ 27 (ч.I).Ст.5053.

2 Шахназарова Э. А. Правовое регулирование отношений, возникающих по поводу объектов интеллектуальной собственности, созданных технологией искусственного интеллекта, на примере опыта Великобритании, США и ЕС // Журнал Суда по интеллектуальным правам.2021.№ 2 (32).С.35.

3 Синельникова В.Н.,Ревинский О.В.Права на результаты искусственного интеллекта // Копирайт.2017.№ 4.С.26.

4 Ihalainen J.Computer creativity: artificial intelligence and copyright // Journal of Intellectual Property Law and Practice.2018. Vol.13.№ 9.P.725.

5 Москаленко И. А. О возможности наделить искусственный интеллект статусом субъекта трансграничных авторских отношений // Вестник Университета имени О.Е.Кутафина (МГЮА).2021.№ 3 (79).С.210.

6 Сесицкий Е.П.Охрана результатов,генерируемых системами искусственного интеллекта,в рамках существующего правового поля // Патенты и лицензии.Интеллектуальные права.2018.№ 11.С.53.

7 Артений Л.С.Искусственный интеллект в авторском праве // Вестник науки и образования.2019.№ 7 1 (61).С.80.

8 Харитонова Ю. С. Правовой режим результатов деятельности искусственного интеллекта // Современные информационные технологии и право : монография / отв.ред.Е.Б.Лаутс.М.: Статут,2019.С.75.

9 Калятин В.О.Объекты авторского права,созданные с использованием компьютера // Патенты и лицензии.2011.№ 5.С.25.

110

XXXIX.Парадигма права в условиях информационного общества и цифровой трансформации

этих прав не имеет1.В качестве одного из отрицательных последствий такого варианта правового регулирования называется прекращение инновационного развития в данной сфере2. Кроме того, применяя такой подход, пользователь ИИ теряет всякую выгоду от работы с ним, поскольку получается, что любой субъект может свободно использовать результат его совместной с ИИ деятельности.

Таким образом, рассмотрев основные проблемы при реализации прав на произведения, созданные с использованием ИИ, мы делаем вывод о необходимости дальнейшего более тщательного изучения данной темы, затрагивающей не только правовые, но и морально-этические аспекты. На сегодняшний день ни отечественному, ни зарубежному законодателям не удалось выработать наиболее верного решения рассматриваемых проблем. Тем не менее поиски необходимо продолжать, поскольку в обозримом будущем без надлежащего правового регулирования могут возникнуть трудности в сфере искусства и бизнеса.

Алещенко И.П.,Рассохов И.Р.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студенты

Цифровые права как объект гражданских прав: проблемы правовой регламентации

У цифровых прав и криптовалюты существует проблема определения их правовой природы. Многие авторы относят криптовалюту и цифровые права к имущественным правам в соответствии с 128 ст.Гражданского кодекса Российской Федерации.В нашей работе раскрывается иная точка зрения,а именно,что отнесение цифровых прав к имущественным правам ошибочно,т.к.цифровые права имеют другую юридическую природу.

Легальное определение цифровых прав было сформулировано в новой ст.141.1 ГК РФ3:Цифровые права—это обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам (например, в blockchain). Что отличает цифровые права от иных объектов гражданских прав?4 Во-первых,эти права существуют в виртуальном,а не физическом мире.

Следовательно, условия осуществления этих прав — это правила, по которым функционируют программные алгоритмы информационных систем с использованием технологии Blockchain (пер. с англ. — цепочка блоков). Blockchain — это технология распределенного реестра. В этой системе хранятся данные всех осуществленных сделок. Эту информацию нельзя изменить или удалить, можно лишь дополнить. Единого сервера — носителя данных не существует.Данные о сделках хранятся на компьютерах всех пользователей сразу.При условии выхода из системы данные о сделках пользователя автоматически дублируются на устройстве другого пользователя.

Таким образом,специфика цифровыхправ заключается в ихидеальной юридической природе,выраженной на материальном носителе специальными знаками,символами,обозначениями,числами и их комбинациями.

Отнесение цифровых прав к имущественным правам в соответствии со ст.128 ГК РФ ошибочно,т.к.цифровые права имеют иную юридическую природу.Логичнее говорить не о появлении нового объекта гражданских прав,а о новом способезакрепленияимущественныхправ,т.к.в противном случае возникаюттеоретические проблемы: по каким квалификационным признакам следует различать цифровые и другие имущественные права и какой правовой режим действует в отношении цифровых и иных имущественных прав (корпоративных,интеллектуальных,обязательственных)?

ГК РФ устанавливает модель цифрового права в виде токена.Токенизация активов — это конверсия юридических прав на активы в цифровой токен. Такие цифровые токены могут храниться и управляться в системе блокчейн.Другими словами,токен—цифровая ценная бумага на какую-либо реальную собственность.

Выполняя функцию цифрового ключа,токен распознает собственника в информационной системе и идентифицирует его как законного пользователя или блокирует действия неавторизованного лица, предотвращая сделки с токеном.

1 Yu R.The machine author: what level of copyright protection is appropriate for fullyindependent computer-generated works? // University of Pennsylvania Law Review.2017.Vol.165.P.1254.

2 Costa F.A.De,CarranoA.G.Intellectual propertyprotection for artificial intelligence //Westlawjournal intellectual property.NY. 2017. 30 August. URL: https://www.finnegan.com/ print/content/46173/Intellectual-Property-Protec-tion-for-Artificial-Intelligence. pdf?q= (дата обращения: 27.09.2021).

3 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51 ФЗ (в ред. 28.06.2021) // Собр. законодательства Рос.Федерации.1994.№ 32.Ст.3301.

4 Савельев А. И. Правовая природа виртуальных объектов, приобретаемых за реальные деньги в многопользовательских играх // Вестн.гражданского права.2014.Т.14,№ 1.С.127–150.

111

VIII Студенческий юридический форум

Токен возможно приобрести за счет цифровой валюты (криптовалюта), что является единственным законным методом использования криптовалюты в качестве расчетной единицы.

Токен выполняет следующие функции: Он может быть цифровым выражением цены актива или,например,выражать долю участника в уставном капитале юридического лица.Токен может являться стоимостным выражением бездокументарной ценной бумаги или иного имущественного объекта гражданского права в цифровой форме. Токен выполняет функцию средства исполнения денежного обязательства за уже предоставленные товары, выполненные работы и оказанные услуги или дает право требования на них.Владение,пользование,распоряжение, залог или обременение цифрового права возможно только в информационной системе без возможности обращения к третьему лицу.Передача цифровых прав осуществляется исключительно путем ввода в информационную систему запроса на передачу цифровых прав контрагенту1.

Эти нормативные положения создают проблемы, связанные с окончательной потерей доступа к цифровым правам и необходимостью принудительной передачи цифровых прав другому лицу.

Также законодатель не закрепил механизм передачи цифровых прав в качестве наследства.

Кроме того,существуютпроблемы,связанные с самой системой Blockchain: Нетоднозначного ответа на вопрос: кто контролирует работу системы.Не определено лицо,ответственное за правильность операций,выполняемых в системе. Неясно,кто должен нести ответственность за ведение и обработку баз данных внутри информационной системы.

Также отметим,что криптовалюта не является законным платежным средством в РФ.Криптовалюта выпускается частными эмитентами, а национальные денежные средства—государственные структуры. Это создает проблемы государственного контроля,и,следовательно,обеспеченности этих прав.

ВГК РФ и Федеральном законе «О цифровых финансовых активах,цифровой валюте и о внесении изменений

вотдельные законодательные акты Российской Федерации» необходимо внести следующие поправки: важно регламентировать возможность защиты нарушенных прав в административном и судебном порядке.

При этом недостаточно просто прописать теоретическую возможность для реализации прав на защиту посредством обращения в гос. органы владельцам цифровых прав и криптовалюты. Необходимо создать правовые инструменты и механизмы защиты субъектов цифровых правоотношений от негативных последствий цифровизации. Для борьбы с киберпреступностью требуется целая система инструментов. Закрепить перечень субъектов и объектов цифровых правоотношений. Важно обеспечение конфиденциальности сделок с учетом правил информационной системы блокчейн.

Развитие цифровых технологий привело к тому, что действующее российское законодательство в части защиты персональных данных и другой личной и коммерческой информации не может гарантировать конфиденциальность в децентрализованных информационных системах. В связи с этим существует потребность в обеспечении защиты персональных данных. Важно внести изменения в 128 ст. ГК РФ и убрать цифровые права из категории объектов прав собственности и добавитьпункто возможности осуществлениятриады прав собственности с помощью цифровыхправ.

Взаключение хотелосьбы отметить,что вопрос правовой регламентации цифровой экономики,становится все более актуальным.Сегодня большинство банковских операций осуществляются посредством онлайн-агрегаторов, акрупные сделки и переговоры проходят в виртуальном режиме. Цифровизация экономики диктует необходимость изменения и создания правовой базы обеспечивающий ее функционирование.

Бердников А.И.

Иркутский государственный университет Студент

Правовое регулирование отношений в сфере индустрии компьютерных игр

Мир меняется быстрее, чем когда-либо. Трудно поспорить с тезисом о том, что процесс цифровой трансформации общественной жизни может повлечь за собой изменения в общественных отношениях, в том числе и их правовом регулировании. Так и парадигма права меняется под влиянием цифровизации и нуждается в усовершенствовании для встречи новых вызовов,которые встают перед правом в цифровую эпоху.Цифровая трансформация общества привела к появлению такого феномена,как компьютерные игры.

Большинство исследователей обходят стороной вопросы, связанные с правовым регулированием в сфере индустрии компьютерных игр. Возможно, это связано с самим отношением к компьютерным играм как к чему-то несерьезному и нереальному. Однако, на наш взгляд не стоит игнорировать тот факт, что такие отношения существуют.Более того в них ежедневно вступает огромное количество пользователей.

1 Андрюшин С.А.Технология распределенных реестров в финансовой сфере России // Банковское дело.2018.№ 2.С.4.

112

XXXIX.Парадигма права в условиях информационного общества и цифровой трансформации

Для начала разберемся в понятии «компьютерной игры» и всем, что с этим понятием связано. Стоит обратить внимание на тот факт, что термин «компьютерная игра» — это не юридический термин. Под компьютерной игрой следует понимать программное обеспечение, которое предназначено для «отображения» игрового пространства

иреализации игровой механики, правил игры. Подобное определение компьютерных игр предлагает и один из специалистов в области виртуального права, доцент СПбГУ В. В.Архипов в своей статье «Виртуальное право: основные проблемы нового направления юридических исследований»1.

Компьютерные игры, как принято в большинстве законодательств мира, в том числе и в России принято в первую очередь относить к результатам интеллектуальной деятельности.На практике выделилось несколько подходов к определению компьютерных игр с точки зрения интеллектуальной собственности. Во-первых, это более консервативный подход,который несмотря на такую оценку всё же является более предпочтительным по мнению российских судов—это рассмотрение игры как программы для ЭВМ.

Во-вторых,это определение игры как сложного,мультимедийного продукта.Во многом это связано с развитием компьютерных игр: они стали более комплексными,в их разработке принимает участие программисты,художники,сценаристы,композиторы и др.Следуя данной логике под охрануавторским правом могутпопадатьи другие части игры: название игры,отрывки аудиовизуального произведения и подготовительные материалы,полученные в ходе разработки игры,и порождаемые ею аудиовизуальные отображения.

Данные отношения также затрагивают сферу электронной коммерции. Компьютерные игры занимают в этой связи одно из основных и активно развивающихся направлений. Это в первую очередь отношения между пользователями и производителями по приобретению игр. Распространение компьютерных игр, как объектов, охраняемых авторским правом возможно двумя вариантами: на материальном носители, где обмен происходит путем договора купли-продажи экземпляров, выступающих в качестве товара. Второй вариант постепенно вытесняет продажу игр на материальных носителях,это продажа цифровых экземпляров игр через Интернет.

Если мы говорим, что компьютерные игры могут быть набором информации, то уместно говорить и о применении к компьютерным играм законодательства,регулирующего обмен,создание,ограничение информации и т.д. Поэтому к компьютерным играм как к информации можно применять: судебные решения о приостановлении распространения информационной продукции, признание информации экстремистской или запрещенной, административные и уголовные наказания в сфере отношений,связанных с информацией и т.п.2

Во-первых,затрагивается обработка персональных данныхигроков,в том числе правила обработки,принципы

инематериальные блага (честь, достоинство, деловая репутация и т.п.). Во-вторых, затрагивающие общественную моральи культуру(порнографические изображения),вопросы защиты детей и государственных интересов (самым частым примером последнего можно привести вопросы защиты исторической памяти).

Игры могут становиться коммуникативными площадками и интернет-сервисами для игроков. В этом плане возникает вопрос о правовом режиме сообщений пользователей. Игровые чаты могут использоваться игроками для коммуникации по любым вопросам, что не исключает возможность проявления объективной стороны неправомерных деяний. Так, например, для планирования разного рода правонарушений, или как платформу для приобретения незаконной информации или предметов.Поэтому сейчас стало возможно применение по аналогии норм, регулирующих обязанности операторов связи. То есть обязанность игровых компаний соблюдать требования к организаторам распространения информации и предоставлять сведения о коммуникации пользователей правоохранительным органам в случаях,предусмотренных законом.

Заложив основу в понимании компьютерных игр и признав реальность рассматриваемых отношений, мы можем вернуться к главному вопросу пределов регулирования правом отношений, связанных с использованием компьютерных игр.

Но до каких пределов правовое регулирование должно распространяться? В этом плане в теории была разработана так называемая концепция «магического круга».Еще Хейзинга указывал,что игра остается игрой до тех пор, пока все играющие признают игру игрой, создавая подобие иллюзии. Игры должны занимать отдельную сферу. Многие указывают на то, что эта теория слишком одностороння и полностью отрицает возможность вмешательства права реального мира. Как пишет В. В. Архипов, критика концепций «магического круга» оправдана в той части, в которой данная концепция предполагает различать виды отношений. Однако

1 Архипов Владислав Владимирович Виртуальное право: основные проблемы нового направления юридических исследований // Правоведение. 2013. № 2 (307). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/virtualnoe-pravo-osnovnye-problemy-novogo- napravleniya-yuridicheskih-issledovaniy.

2Об информации, информационных технологиях и о защите информации: Федеральный закон от 27.07.2006 № 149 ФЗ // Доступ из справочно-правовой системы «Гарант».

113

VIII Студенческий юридический форум

если в качестве основного критерия использовать их предмет, концепция представляется вполне пригодной для применения1.

К сожалению,в российской судебной практике до сих пор не было сформировано единого подхода к возможности применения права к виртуальным правоотношениям,даже когда вмешательство права кажется очевидным. При рассмотрении споров в сфере компьютерных игр, связанных с гражданскими правоотношениями, суды при рассмотрении дела чаще всего отказывают в удовлетворении требований, ссылаясь на тот факт, что это игровые отношения,а согласно п.1 ст.1062 ГК РФ прямо предусмотрено,что требования граждан и юридических лиц,связанные с организацией игр пари или с участием в них по общему правилу не подлежит судебной защите.Считаем ошибочным отнесение норм об азартных играх к компьютерным играм.

Традиционно в теории права пределы права и его действия прежде всего связывают с территорией действия, временем и кругом лиц. Иной подход предлагает В. В. Архипов. Он выделяет новые пределы, которые Архипов определяет как «семантические».То есть речь идет о пределах права в информационном пространстве,о границе, которая отделяет разумное толкование правового текста от абсурдного.Эта концепция строится на двух основных принципах: серьезности и абсурдности отношения и комбинации этих признаков. Как предлагает Архипов, необходимо для правильного определения границ правового регулирования рассматривать и анализировать не то,что это за общественные отношения,а то какой предмет рассматривается в данных отношениях2.

Эдвард Кастранова рассматривал попытки со стороны разработчиков и правообладателей урегулировать возникающие отношения. Основным инструментом, используемым для сохранения игровых пространств, является EULA,именуемое также лицензионным соглашением.Пользователи должны принять эти соглашения,чтобы войти в игровой мир. Соглашаясь, пользователь отказывается от ряда существенных прав: права на владение плодами труда, права на собрания и права на свободу слова3. Исследования в этом направлении также проводили Б. Дюранске и Ш.Кейн.В своем исследовании они пришли к выводу,что отчасти отношения в компьютерныхиграхмогут быть урегулированы лицензионными соглашениями с конечным пользователем4.

Это был лишь небольшой экскурс в проблему урегулирования отношений, связанных с компьютерными играми. По итогу можно выделить две главные проблемы.Это отсутствие единообразного понимания в разрешении споров, связанных с компьютерными играми, а порой и вообще отказ в защите прав пользователей, что в какой-то мере напрямую нарушает цифровые права человека в их общеправовом смысле.Во-вторых,это отсутствие законодательного закрепления такого объекта, как «компьютерные игры». Поэтому считаем, что развитие парадигмы цифрового права как такого не может происходить без развития права компьютерных игр. На наш взгляд, компьютерные игры вобрали в себя все проблемы и вопросы,с которыми сталкиваются интернет-право и цифровое право.Разрешение вопросов регулирования компьютерных игр поспособствует решению аналогичных вопросов цифрового права.

Ванян М.А.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Перспективы и тенденции развития искусственного интеллекта

Обществу на современном этапе развития необходим поиск соотношения системы ценностей и приоритетов, норм и установок, и технологий искусственного интеллекта в процессе научного освоения мироздания, оказывающего существенное влияние на человека, его образ жизни. В перспективе своего развития искусственный интеллект, начиная с классической парадигмы и заканчивая синергетической, способен привести общество к появлению гибрида «человек-машина» со всеми вытекающими отсюда последствиями—социокультурными,физио- логическими,психологическими и др.

1 Владислав Владимирович Архипов Компьютерные игры,«магический круг» и смысловые пределы права // Международный журнал исследований культуры.2019.№ 1 (34).С.80.URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kompyuternye-igry-magicheskiy- krug-i-smyslovye-predely-prava.

2 Владислав Владимирович Архипов Компьютерные игры,«магический круг» и смысловые пределы права // Международный журнал исследований культуры.2019.№ 1 (34).С.80.URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kompyuternye-igry-magicheskiy- krug-i-smyslovye-predely-prava.

3 Castronova E. The Right to Play // New York Law School Law Review. 2004. Vol. 49. No. 1. P. 185–210. URL: https://ssrn.com/ abstract=733486.

4 Дюранске Бенджамин Т., Кейн Шон Ф. Виртуальные миры, реальные проблемы // Правоведение. 2013. № 2 (307). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/virtualnye-miry-realnye-problemy.

114

XXXIX.Парадигма права в условиях информационного общества и цифровой трансформации

Научно-технический прогресс, наблюдаемый на современном этапе развития общества, ставит вопрос о «…философии, которая будет играть ведущую роль в становлении техносреды эпохи высоких технологий» 1. Эта философия на первый план выдвигает рефлексию философских аспектов, прежде всего технического интеллекта.

Рынок электронных юридических услуг находится на сравнительно ранней, но очень важной стадии своего развития относительно разрушительного влияния искусственного интеллекта на монополию юристов.Развиваясь, искусственный интеллект будет игратьвсе более важную рольв юридической деятельности.Со временем компьютеры смогут оказывать юридические услуги быстрее и эффективнее многих юристов. Юристы будут продолжать оказывать услуги,которые невозможно превратить в товар; это смогут делатьтолько выдающиеся юристы,а также те, кто специализируется в узких, быстро меняющихся областях, выступает в суде или оказывает услуги, качество которых сильно зависит от человеческих взаимоотношений2.

Одним из свойств ИИ сегодня выступает способность превосходить человека по многим параметрам. В частности, благодаря высокой скорости просчета различных вариантов действий ИИ одерживает победу над людьми в авиационных симуляторах,а особенно в воздушном бою.Автомобили,снабженные системами ИИ,лишены правового нигилизма, неосведомленностью об изменениях законодательства, субъективных ошибок в управлении3. Самообучающиеся алгоритмы позволяютсистемам ИИ оказыватьбольным высококачественную медицинскую помощь без учета таких факторов,как транспортное сообщение,инфраструктура территории,удаленность больного от медицинской организации и его материальное состояние4.

Сегодня в российской правовой системе термины,потенциально способные иметь отношении к ИИ,—«робот» и «робототехника»,—фигурируют лишь в нескольких правовых актах далеко не первостепенной важности5.

Например, при автоматической классификации юнитом искусственного интеллекта юридических документов, формировании и документарном ведении дел.Согласимся,что это удобно и возможно.Так,в 2016 г.Сбербанк России запустил бота-юриста для составления типовых исковых заявлений на физических лиц6. Однако результаты внедрения и эффективности работы именно этой системы пока нигде не озвучены.Вместе с тем следует признать, что рутинная работа судьи по делопроизводству тоже могла бы быть значительно облегчена за счет автоматизации многих процессов.Но это не имеет непосредственного отношения к функции разрешения дела.

Для выдачи юнитом искусственного интеллекта оперативных экспертных оценок в рамках судебной экспертизы или мнения специалиста. Это уже используется в российской судебной практике. По делам о нарушении авторских прав,в частности,о публичном воспроизведении музыки без лицензии в торговыхцентрах,кафе и ресторанахранее требовалосьзаключение музыковеда,вместе с которым предъявляется видеозаписьсамого правонарушения.Сейчас в суде у правообладателя принимают данные из приложения Shazam, экспертиза в котором оказалась быстрее музыковедческой.При этом ее можно быстро перепроверить с помощью другого приложения Яндекс Музыка.Однако Shazam допускает ошибки в 20–25 % случаев,что фактически может повлечь вынесение неправосудного решения7. Из приведенных примеров видно, что внедрение систем искусственного интеллекта может оказать судье лишь содействие в решении типовых задач8,или там,где имеется повторяемый алгоритм действий,или там,где можно допустить и гарантировать стабильность принимаемых решений на основе заданных алгоритмов.

Не мало важным стоит отметить возможность работы искусственного интеллекта с большим объемом данных пошла на пользу в управлении дорожным трафиком в крупных городах. Россия, к слову, не является отстающей в

1 Карпенко В. Е. Методология философии в техно-интеллектуальном обществе: универсализм и герменевтический круг / В.Е.Карпенко,С.В.Сумченко // Актуальные вопросы общественных наук: социология,политология,философия,история : материалы XXVI Междунар.науч.-практ.конференции Новосибирск,2013.С.111.

2 Макгиннис Джон О., Пирс Рассел Дж. Великий подрыв: как искусственный интеллект меняет роль юристов в оказании юридических услуг // Актуальные проблемы экономики и права.2019.№ 2.С.1231.

3 Зенкова Н. А. Моделирование на основе искусственных нейронных сетей как метод исследования в психологической науке // Вестник российских университетов.Математика.2009.Т.14,№ 3.С.242.

4 Айзенк Г.Ю.Интеллект: новый взгляд // Вопросы психологии.1995.№ 1.С.835.

5 Ночевка Ф. IBM представила самый мощный компьютер в мире // Коммерсантъ. 2018. URL: https://www.kommersant. ru/ doc/3656183.

6 Ларионов В. Сбербанк поручит составление исков роботам-юристам URL: https://hi-news.ru/software/sberbank-poruchit- sostavlenie-iskov-robotam-yuristam.html.

7 Кирова Л. М., Макаревич М. Л. Правовые аспекты использования нейронных сетей // Инновационная экономика: перспективы развития и совершенствования.2018.№ 1 (27).URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovye-aspekty-ispolzovaniya- neyronnyh-setey.

8 Никифорова Т.С.,Смирнова К.М.Оставят ли роботы юристов без работы? // Закон.2017.№ 11.С.115.

115

VIII Студенческий юридический форум

этом плане.В Москве,начиная с прошлого года на помощь водителям пришла система,которая собирает и анализирует данные о ситуациях на дорогах, после чего предлагает варианты стратегий по регулированию дорожного трафика,дабы хоть чуточку разгрузить эти бесконечные пробки.

Впоследнее десятилетие мир стремительно меняется, источником преобразований выступают ворвавшиеся

вжизнь новые технологии, среди которых: искусственный интеллект, суперинтеллект, нанотехнологии, в философии — трансгуманизм, изучающий человека в новом мире, влияние новых технологий на общество, человека и природу, и ряд других. Сторонники и последователи этого направления утверждают, что молекулярная нанотехнология в скором будущем способствует созданию новой модели мозга человека — искусственного разума, что позволит осуществить перенос сознания из человеческого мозга (биологического) в компьютер. Имеющиеся в современных реалиях,пока еще экспериментальные,образцы суперразума представляют нейронный искусственный интеллект,отражающий научные подходы и моделирующий слух,зрение,мышление,движение,т.е.различные стороны поведения человека. В перспективе созданные в дальнейшем интеллектуальные системы будут иметь набор компонент,включающий в себя: нейронные сети,определенные знания и,разумеется,логику.Первыми этот прорыв в науке сделали японские ученые1.Сегодня существуют определенные основания полагать,что в будущем появятся интеллектуальные системы суперинтеллекта, построенного на аналогии человеческого распознавания и мышления. В ближайшие десятилетия будут происходить, по сути, революционные изменения в принципах построения нейронных сетей (нанотехнологиях) и в теоретических исследованиях в области накопления, анализа и представления полученных знаний.

Созданный в будущем суперинтеллект будет построен на аналогии между распознаванием существующими системами искусственного интеллекта и мышления человека, он будет представлять собой имитацию человеческой мыслительной деятельности, вполне плодотворной и эффективной, способной решать проблемы выявления структур знания, что позволит осуществить создание новой модели: невербальной формы знания и интуиции, присущей человеку.

Таким образом, чтобы искусственный интеллект был максимально приближен к интеллекту человека, необходимо, чтобы характеристики систем искусственного интеллекта были приближены к гносеологическим характеристикам мышления человека. Механизмы для воплощения неотъемлемых характеристик интеллектуальной системы не способны быть реализованными цифровыми машинами либо технической системой.

Нужно признать,что уже полным ходом идетмировая legaltech революция.Следовательно,юристам необходимо обратить серьезное внимание на процессы правового регулирования искусственного интеллекта, на изменение законодательной базы,необходимой для определения статуса искусственного интеллекта,а также возможных сфер его применения, принимая в расчет этические, экономические, политические аспекты его внедрения. На сегодняшний день уже созданы или могут быть созданы потенциально применимые в судопроизводстве системы искусственного интеллекта, обеспечивающие поддержку принятия решений человеком или представляющие собой инструменты принятия решений,то есть такие системы,которые дополняют человеческие навыки с помощью компьютерных средств и помогают лицам, принимающим решения, улучшить их производительность путем автоматизации процессов.

Голованова А.Д.

МГУ имени М.В.Ломоносова Студент

Модернизация права в современном мире (интеграция «цифры» в право)

Сейчас происходит новый виток правовой динамики. Правовая картина мира меняется вслед за прогрессом общества: ростом возможностей человеческого разума, науки, новому технологическому укладу. Основными чертами юриспруденции в XX в.являлось господство регулятивно-охранительного типа права,политическая систематизация права, дихотомия методов правового регулирования, процессуальный фундаментализм, автономия правовой формы2.Но нынешнее правовое мышление основано на регулятивно-охранительном типе правосознания,соответственно, юриспруденция сталкивается с проблемами эффективности. Отставание права как социального института про-

1 Чернышев Ю.Н.Реалии и прогнозы трансгуманизма: на полпути к искусственному интеллекту / Ю.Н.Чернышев // Синергетическая парадигма: Когнитивно-коммуникативные стратегии современного научного познания / под ред. Л. П. Киященко : сборник науч.трудов.М.,2004.С.217.

2В. Н. Синюков. Цифровое право и проблемы этапной трансформации российской правовой системы // Lex russica. 2019.

№9.С.10.

116

XXXIX.Парадигма права в условиях информационного общества и цифровой трансформации

является в консерватизме методологии регулирования,негибкости формы,некоторой социальной изолированности, экономической неэффективности. «Классические юридические режимы процессуальной деятельности делаются тяжелым и дорогостоящим препятствием на пути инноваций во многих сферах»,—писал профессор В.Н.Синюков1.

Социальная динамика становится все сложнее: сумеет ли при таких условиях выжить системное единство правовой формы? Это будет возможно только на основе включения структурных новшеств в право. В ХXI в. можно выделить такие основные черты юриспруденции, как оптимизация меры права; диверсификация нормативности; интеграция технико-социального регулирования; синкретизм методологии регулирования.Правовая культура ищет альтернативы иной интерпретации соотношения техники и природы человека.

Человек с течением времени обретает все новые категории прав,например,связанные с растущими возможностями медицины (соматические права); с развивающейся цифровой средой(англ. digital rights, куда входит право на доступ к Интернету,право на забвение,право на защитуотнежелательной информации идр.).Мы можем наблюдать,как в процессе социальной эволюции в арсенале прав человека и гражданина появляются все новые категории прав.Права человека—это,по сути своей,«живой инструмент»,как,например,Конвенция о защите прав человека и основных свобод,которая толкуется Европейским Судом по правам человека,как постоянно идущий в ногу со временем документ2. В связи с диверсификацией прав,изменяются и другие юридические категории,например,субъект права.Стоит ли нам ожидать, что скоро субъектом права будут гибриды, объединяющие человека с нечеловеческими сущностями: инженерия генома,биотехнологии,Интернет,искусственный интеллект? В системе права пока нет корреляторов деятельности все появляющихся неживых гибридов или виртуальных субъектов, которые будут давать надежную юридическую защиту. «Процесс роботизации приводит к появлению новых предметов правового регулирования, что предполагает поиск новых решений в разных сферах экономического и социального развития, гибкого совмещения традиционных нормативных и технических регуляторов»,—делал вывод в своей работе профессор Ю.А.Тихомиров3.

Человекоцентризм права смещается в сторонутехноцентризма,отражением этого процесса в правовой среде стало появление в доктринетакого понятия,как «цифровое право».Цифровое право—это нормативный правовой механизм, охватывающий и пронизывающий важнейшие элементы правовой системы4. Наличие виртуальной коммуникации субъектов является основным критерием выделения цифрового права.Классическая правотворческая систематизация не применима к цифровому праву, потому что оно есть новый вид структуризации регулятивного материала. Предмет и метод регулирования совпадают: метод становится предметом,приобретаетформупредмета правового воздействия, структурируя правоотношения в цифровом формате. В цифровом праве классическое право сведено к минимуму: отсутствует классическая отраслевая специализация,перемешиваются нормы и институты различной отраслевой при- роды—создается юридизм нового типа,в этом смысле цифровое право выступает перед нами как соединение неправовых регуляторов, которые в определенных сочетаниях дают правовое качество. Мы должны задавать классические вопросы к «неклассическому» праву,а именно—будетли новое цифровое право наравне стакими новыми правовыми массивами,как право спортивное,медицинское,конкурентное? Это иной способ формирования юридической норма- тивности—другой способ образования нормы,находящейся в иной регуляторной среде.

В будущем, которое уже стремительно наступает, мы столкнемся с новыми объектами регулирования. По данным пресс-службы ведомства МВД в 2021 г.в России начнется выдача электронныхпаспортов—новая технология, которая нуждается не только в письменном регулировании на стандартных правовых носителях, но и в регламентации в иной среде, где как раз и будет «царить» цифровое право. Это единичный пример цифровизации. Цифровое право готовит нам глобальные изменения. Некоторые правоведы предполагают, что уйдет в прошлое привычная нам дихотомия—деление права на частное и публичное,а его место займет новая дихотомия—право фундаментальное и прикладное.Прикладное право,предполагается,будет основано на закономерностях цифровой организации социальных связей и иной институционализации акторных взаимодействий. Эта система рассчитана на безбумажную форму, перенос права в нейросеть. Вопрос делегирования правосудия искусственному интеллекту стоит очень остро,но уже однозначен факт делегирования части правовой материи в нейросеть.

Этот процесс не может быть безболезненным и бесконфликтным. На определенном этапе неизбежны коллизии и противоречия виртуального и классического правовых укладов,как например сейчас мы наблюдаем коллизию регулирования «умных договоров» (англ.smartcontract) и принципа порока воли.Цифровое право по мере открытия новых возможностей автоматизации человеческой жизни будетзадаватьдействующемуправопорядкусерьезные дилеммы и антиномии.

1 См.: п.1.

2 ECtHR.Tyrer v the United Kingdom.Application no.5856/72.Judgment of 25 April 1978.Series A.No.26.Para.31.

3 Тихомиров, Юрий А., Сариа Б. Нанба. Роботизация: динамика правового регулирования. Вестник Санкт-Петербургского университета.2020.С.532–549.

4В. Н. Синюков. Цифровое право и проблемы этапной трансформации российской правовой системы // Lex russic». 2019.

№9.С.13.

117

VIII Студенческий юридический форум

На данный момент правовое регулирование переживает кризис,суть которого обозначил В.Д.Зорькин: «…Право,на которое мы все привыкли рассчитывать,теряетсвой регулятивный потенциал,а правовые конструкции утрачиваютбылую прочность и надежность»1. Назревает санация и оздоровление правового образа жизни людей. Такую работу призвана выполнитьзначительно более демократическая правовая культура,нетребующая непомерно затратного профессионального обслуживания.Объем формальныхдокументарныхматериалов уменьшится.Общество уже не видити не стремиться видеть в формальном праве часть своей повседневности.Налицо тенденция к упрощению процессуальной формы.Возможен отказ от бумажной формы делопроизводства и хранения документов в государственных архивах,использование электронно-цифровой подписи взамен мастичной печати.Однако в рамках классического права такая тенденция не может развиваться.Цифровая среда—это именно то пространство,в котором нуждается массовое правосознание.Цифровая эпоха расшатывает привычную нам дихотомию методов правового регулирования.Возможно,концепция цифрового права будет развиваться только при отказе от предыдущей регуляторной практики, но полного отказа не может быть вовсе,так как часть правовой динамики—это правовая статика—две стороны одной медали.На примере создающихся регулятивных песочниц (англ.regulatory sandbox) мы можем видеть,как будут функционировать цифровые права на финансовыхрынках,регуляторная гильотина станетпоказательным испытанием для существующихзакостенелыхправовых норм.Оставаясьэкспериментом,«песочницы» будутнаходитьлазейки в законодательстве,которое в конце концов приведет к созданию качественно нового продукта права.Сменяемостьтаких базовых правовых моделей,как договор,деликт, ответственность, юридическое лицо кажется невозможной, а письменный правоприменительный акт кажется близким к вечности.Сейчас в этотфундаментальный ряд идутактивные интервенции новойтехнологической реальности.Возникает вопрос нового правового языка, который способен вытеснить прежний. Право нуждается и в новой предметной сфере, которая никогда не была правовой—техника и технологии.Современному праву не хватает более плотной связи между юридической нормативностью и обществом.Перспектива цифрового права в новыхформахсоциального регулирования; в новой экономике; в новом эффективном государственном управлении; в переустройстве социальной сферы; в возможности создания новых юридических ценностей; в новой правовой культуре.

В мире накопилось много «квазиправа»: экономические нормативы, политическая воля. Все, что реализуется под государственным принуждением, практически рассматривается как право. Цифровое право призвано реструктуризировать этот аспект правовой системы,придать правовым отношениям подлинно аутентичный вид.

Цифровая эпоха повлияети на профессию юриста,но пока не хватаетресурсов,чтобы юридическая профессия была автоматизирована. Возможно, цифровое право добьется сдвига, и произойдет новый виток правовой рево- люции—право перейдет в качественно новое состояние и станет следующим этапом правовой динамики.

Катуненко А.О.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Соотношение института защиты персональных данных и института защиты неприкосновенности частной жизни

Внастоящее время, в эпоху стремительного развития информационно-коммуникационных технологий, в век цифровизации общества в целом, очень остро встал вопрос о защите неприкосновенности частной жизни. Это объясняется нетолько активным развитием информационныхтехнологий,но и работой глобальной сети Интернет, ростом скорости распространения и обработки данных,созданием электронных баз,в которых содержится персональная информация людей,создание цифрового профиля личности.Неприкосновенностьличной жизни является фундаментальным правом человека и гражданина,которое находится под защитой международных норм,а также национального законодательства.

Прежде чем соотнести институт защиты персональных данных и институт неприкосновенности личной жизни, необходимо сравнить два главных понятия: частной или личной жизни и персональных данных.Как эти два понятия между собой соотносятся.

Внастоящее время в научном кругу сложилось несколько точек зрения к соотношению этих двух понятий. Первая точка зрения,говорит о том,что информация о частной жизни и персональных данных соотносятся между собой как общее и частное.Э.А.Цадыкова2 считает,что главная задача персональных данных это идентифицировать информацию о частной жизни, а также, что персональные данные, являются частью общего — информацией

очастной жизни.Распространение идентификационной информации не несет в себе причинение вреда личности,

1 Зорькин В.Д.Право против хаоса.2 е изд.,испр.и доп.М.: Норма: Инфра М,2018.С.8.

2 Цадыкова Э. А. Конституционное право на неприкосновенность частной жизни: сравнительно-правовое исследование : автореф.дис.…канд.юрид.наук // Э.А.Цадыкова М.,2007.24 с.

118

XXXIX.Парадигма права в условиях информационного общества и цифровой трансформации

а только способствует этому. Поэтому защита идентификационной информации является защитой от возможных нарушений неприкасаемости частной жизни.

Ученые, придерживающиеся другого подхода к соотношению двух институтов, рассматривают ПДн как общее понятие к более узкому понятию «личной жизни», потому что к ПДн относится информация о трудовой деятельности субъекта, заболеваниях членов его семьи его общественных связях, и иная информация, не относящаяся к частной жизни субъекта.

Сторонники третьего подхода считают,что вышеуказанные два понятие существую независимо друг от друга и лишь иногда пересекаются между собой.Так,С.Г.Пилипенко и С.А.Федосин1 считают,что положения о идентификационной информации и об информации о личной жизни отличаются по объему.Тождество этих понятий только

втом, что информация о личной жизни определяет субъекта посредством отражения его цифрового профиля в частной жизни,так что данная информация является долей персональных данных. Однако существует такая доля персональных данных, которая персонализирует субъект, но не является информацией о частной жизни (Ф. И. О., дата рождения,регистрационные данные и т.п.)

Третий подход является более доказательным, так как не вся информация является информацией о личной жизни субъекта, также персональные данные создают цифровой профиль субъекта, с помощью информации о частной жизни не всегда можно провести персонализацию субъекта. Конституционный принцип защиты частной жизни действует с момента рождения человека, неотчуждаем и действуют как для граждан РФ, так и для иностранных лиц и лиц без гражданства. Институт защиты персональных данных действует с момента передачи информации оператору обработки персональных данных.Только на этом этапе у оператора,обрабатывающего ПДн появляется обязательство к защите информации,персонализирующихсубъекта,к применению различныхмер для обеспечения защиты ПДн от неправомерных действий иных лиц.

Таким образом,понятия «информация о частной жизни» и «персональные данные» являются разными по объему положениями, в связи с чем законодательство, касающееся этих понятий, должно быть различным, в законодательстве необходимо различать такие институты, как институт защиты неприкосновенности личной жизни и институт защиты персональных данных.

Институт защиты неприкосновенности частной жизни регулируется международно-правовыми нормами2, а также национальными нормами3. Конституция РФ гарантирует— сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускается (ст.24 Конституции РФ).Уголовный закон защищает указанные конституционные нормы, устанавливая ответственность за их нарушение (ст. 137 УК РФ4 нарушение неприкосновенности частной жизни и т.п.)

Рассматривая вопрос о правовом регулировании защиты персональных данных — в Конституции РФ данное понятие отсутствует,хотя уученых существует мнение,что положения в ст.24 Конституции РФ относятся напрямую к защите персональных данных.

Гарантия защиты прав и свобод человека и гражданина при обработке его идентификационной информации,

втом числе защиты прав на неприкосновенность частной жизни,является главной миссией Закона № 152 ФЗ.

Из определения КС РФ выясняется,что тезису «частная жизнь» принадлежит некий элемент человеческой жизни, который относится только к определенному индивиду и не подлежит охране со стороны общества и государства,если не несет неправомерного характера.В связи с этим право на неприкосновенность частной жизни—это предоставленная субъекту и гарантированная государством возможность контролировать информацию о самом себе,препятствовать разглашению сведений личного,интимного характера5.

1 К вопросу о реализации права на защиту персональных данных при их обработке в электронной форме. Пилипенко С. Г. Федосин А.С.// ЖУРНАЛ Пробелы в российском законодательстве.Юридический журнал 2009 ВАК.

2 Всеобщая декларация прав человека,Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и т.п.

3 Ст.23 Конституции РФ гарантируеткаждомуправо на неприкосновенностьчастной жизни,личную и семейнуютайну,тайну переписки,телефонных переговоров,телеграфных и иных сообщений.

4 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63 ФЗ (ред. от 27.12.2018) // СЗ РФ.— 17.06.1996.— № 25.— ст.2954.

5 Определения Конституционного Суда РФ от 09.06.2005 № 248 О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Захаркина Валерия Алексеевича и Захаркиной Ирины Николаевны на нарушение их конституционных прав пунктом «б» части третьей статьи 125 и частью третьей статьи 127 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации»; от 26.01.2010

№158-О О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Усенко Дмитрия Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»; от 27.05.2010

№644-О О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Богородицкого Сергея Николаевича на нарушение его конституционных прав статьей 5 Закона Российской Федерации «О милиции».

119