r2005lib_p

Нью-Йорке и Вашингтоне, выразив готовность сотрудничать с американскими властями в борьбе с терроризмом.

«Мы находимся сегодня в одном окопе с Америкой, сраж а- ясь с общим врагом», – подобные заявления становились нередкими для ливийского лидера83. Позиция М. Каддафи фактически совпадала с американским «антитеррористическим» курсом: «Нам необходима реальная международная кооперация, новая международная политика. Борьба с терроризмом – это долг всех государств мира»84. Ливийский лидер стал публиковать собственные статьи, в которых неустанно осуждал исл а- мистов и «международный терроризм»85.

Любопытна в этой связи эволюция взглядов ливийско го лидера в отношении войны в Чечне. До 2001 г. М. Каддафи негативно оценивал политику России в Чечне, а проводимую там «антитеррористическую операцию» считал спровоцированной США: «Бойтесь американцев. Не давайте им устан о- вить никакого влияния в ваших странах. Американцы внедряются повсюду, используя свои спецслужбы и шпионские сети»86. Однако новая позиция М. Каддафи в вопросе «борьбы с терроризмом» обусловила изменение его отношения и к ситу а- ции в Чечне, которую он начал расценивать как исламистский «заговор против мусульман России»87.

Разумеется, эта стратегия отражала стремления М. Каддафи вписаться в неолиберальную кампанию, направ ленную против «исламского экстремизма», сменявшего в официальной ливийской пропаганде Соединенные Штаты в ипост аси «внешнего врага». М. Каддафи вовремя осознал, что борьба с радикальным исламизмом (даже на уровне политической речи), становилась в сложившихся обстоятельствах осно в- ным шансом для спасения джамахирийского режима, стремительно утрачивавшего в 90- х гг. ХХ в. свою легитимность. К этому времени концепция «ливийского народовластия» уже находилась на грани девальвации, а в ее те оретические структуры неминуемо вкрадывался вакуум. Идеология пр и- ближалась к той стадии, когда ее политическое в ыживание гарантировал лишь немедленный отказ от любых радикал ь- ных установок.

С этой целью еще в 1999 г. Ливия выдала подозре ваемых по делу взрыва самолета авиакомпании «Пан -Америкэн», и Совет Безопасности (СБ) ООН приостановил действие санкций против ВСНЛАД. В 2003 г. ливийское руководство направило в

229

СБ ООН письмо, в котором уведомило о выполнении выдвинутых им условий, способных со действовать отмене санкций в отношении Джамахирии. Эти условия включали, в том числе, признание ответственности за взрывы и согласие на выплату компенсаций родственникам погибших, а также отказ от поддержки терроризма, после чего была принята резолюция ООН, окончательно снимавшая международные санкции с Ливии.

Джамахирия начала предпринимать активные шаги, направленные на выход из международной изоляции и восст а- новление экономических и дипломатических связей с Западом. В 2002 г. Ливия подписала в Гааге Международ ный кодекс о необходимости ограничения производства баллистических ракет. В Ливии под эгидой сына Каддафи – Сейфа аль-Ислама был создан «Фонд Каддафи», призванный выделять средства на оказание гуманитарной помощи нуждающимся странам (одной из акций этой организации стала м атериальная помощь пострадавшим 11 сентября 2001 г.)88. В 2003 г. Джамахирия выступила с заявлением об отказе от военных программ, в частности от таких, как производство оружия массового ун и- чтожения, и согласилась с проведением международных и н- спекций. «Если Запад говорит нам, что не хочет войны и жел а- ет партнерства, почему мы должны отказываться?» – задавал риторический вопрос Сейф аль-Ислам89.

В 2004 г. Джамахирия присоединилась к конвенции о запрещении химического оружия, ратифицировала договор о запрещении ядерных испытаний и призвала представителей Международного агентства по атомной энергии пос етить страну90. По итогам визита Ливии было гарантировано пре доставление финансовой помощи на цели развития атомных программ для нужд энергетики в случае продолжения ее с о- трудничества с этой организацией. Кроме этого, американские власти получили от Ливии для исследований партию оборудования, использовавшегося для работ по созданию ядерных вооружений. Среди прочего оборудования в США были доставлены центрифуги, использовавшиеся для пол у- чения обогащенного урана, необходимого для производства атомных бомб, системы наведения для ливийских ракет п о- вышенного радиуса действия и документы, содержащие и н- формацию о ядерных разработках. Фактически все это определяло курс на нормализацию отношений Ливии с Великобр и- танией и США, которые действительно стали улучшаться п о-

230

сле радикального изменения ливийских внешнеполитических установок. В правящей элите страны появились фигуры, приемлемые для Запада (например, бывший министр не фти А.С. Аль-Бадари, работавший в 70-е гг. ХХ в. с американскими нефтяными компаниями в Ливии).

США крайне позитивно оценили этот поворот во внешней политике ВСНЛАД, и в итоге в июне 2004 г. между США и Л и- вией после двадцатичетырехлетнего перерыва были восстановлены дипломатические отношения. Президент США Д. Буш в телевыступлении заявил о готовности его страны к сотрудн и- честву с Ливией и установлению двусторонних отно шений, указав при этом, что ливийско-американское сотрудничество в настоящее время активно развивается на благо обоих народов91. В 2004 г. Ливию посетили премьер-министры Великобритании и Италии, а М. Каддафи впервые за 15 лет прибыл с официальным визитом в Европу, осуществив встречу с членами Еврокомиссии в Брюсселе.

В 2003 г. М. Каддафи опубликовал новую теоретическую работу – «Исратын92. Белая книга», которую посвятил решению палестинской проблемы. Идеи, изложенные в этой работе, отличались подчеркнутой умеренностью в вопросах урегулирования арабо-израильского конфликта. М. Каддафи с традиционной для него категоричностью выдвинул «единственно возможное и окончательное решение ближневосточной проблемы»: «Между арабами и евреями нет вражды, в любой арабской стране есть еврейские диаспоры, они живут в мире и дружбе с их братьями-арабами… Существующие условия и историческая реальность диктуют единственное решение ближневосточной проблемы, которое заключается в создании государства Исратын, объединяющего палестинцев и израильтян»93. За образец ливийский лидер предложил взять полит и- ческую систему Ливана. М. Каддафи выступил также за проведение в новом государстве «Исратын» свободных выборов под наблюдением ООН.

Эти заявления со стороны ливийского лидера, всегда отстаивавшего военные методы в решении ближневосточной проблемы, даже в рамках курса Ливии на форсированную либерализацию прозвучали достаточно неожиданно. Ливийский лидер, десятилетиями определявший политику арабских государств в отношении Израиля как непоследовательную, обвинявший арабские политические элиты в манипуляции палестинской пр о-

231

блемой в соответствии с собственными интересами, выдвинул модель урегулирования ближневосточного конфликта, означавшую разрыв с прежними идеологическими установками ВСНЛАД. В заключении своей «Белой книги» М. Каддафи призвал к отказу от оружия массового уничтожения, а также отметил, что необходимо «прислушаться к голосу молодого поколения – поколения глобализации, поколения будущего»94. В 2004 г. похожее «решение» М. Каддафи предложил и для кашмирской95 и корейской96 проблем. Выступления ливийского лидера стали отличаться демонстративной умеренностью.

Несмотря на то, что работа М. Каддафи была с недоумением воспринята как израильской, так и палестинской стор о- нами, и даже при самом поверхностном анализе не выдерживала никакой критики с точки зрения ее реализуемости в сущ е- ствовавших условиях, для самого ливийского лидера ирраци о- нальные выводы «Белой книги» были прежде всего не разв и- тием собственных теоретических построений, а политическим актом, имевшим своей целью дополнительное привлечение внимания к отказу ВСНЛАД от радикальных установок.

В сентябре 2004 г. стала приобретать более конкретные формы и «борьба» Ливии с «международным терро ризмом». М. Каддафи заявил, что спецслуж бы в Ливии и США обмениваются информацией об организации «Аль-Каида». Кроме того, было также объявлено, что джамахирийские спецслужбы ра с- крыли исламистскую ячейку, связанную с «террористической» сетью «Аль-Каида». О численности организации не сообщалось, но было объявлено, что члены группировки (в основном пакистанцы и афганцы) разделяли «экстремистские» взгляды Усамы бен Ладена (у них была изъята исламистская литерат у- ра) и намеревались отправиться из Ливии в одну из стран Е в- ропы для совершения терактов. Ангажированность этих акций едва ли могла вызвать сомнение97.

М. Каддафи, осознав очевидные изменения в международном политическом процессе, при которых прежние идеалы стремительно утрачивали свой смысл, предпринял ряд мер для сохранения собственной власти. Новая реальность требовала дальнейшей модификации идеологических установок, фактического отказа от прежнего политического курса. Однако в ливийских условиях эта форсированная корректировка иде о- логических установок тем не менее не выглядела «взрывоо б- разной», поскольку была подготовлена длительными либера-

232

лизационными процессами, начавшимися почти за двадцать лет до этих событий.

Курс на «народный капитализм»

Смена внешнеполитических установок происходила параллельно с модернизационными мероприятиями внутри страны, а блокада ООН значительно ускорила эти процессы. В сложившихся обстоятельствах «капитализация социализма», отвечавшая требованиям глобальных интеграционных процессов, представлялась ливийскому руководству единственным выходом из экономического кризиса. Еще в 1993 г. Каддафи обнародовал закон, согласно которому вновь было разрешено учреждать коммерческие банки. Новый закон сохранил контроль Центрального банка над обменом иностранной валюты, однако он разрешил частным лицам хранить в алюту на счетах ливийских банков и свободно ее переводить, если она пришла из-за границы.

В конце ХХ в. элементы «левых установок» еще присутствовали не только во внешней, но и во внутренней п олитике Джамахирии, а «социальная справедливость» попрежнему оставалась действенным инструментом идеологии. Так, в 1993 г. М. Каддафи объявил о распределении среди граждан Ливии половины доходов, получаемых от нефти, оставив вторую половину в бюджете и в инвестициях в нефтяную промышле нность. Против этой реформы выступили даже ближайшие сподвижники М. Каддафи, включая А.С. Джеллуда и Х. Хмейди. Уже через год ливийский лидер отменил собственное решение, объявив, что лишь некоторая часть нефтяных доходов будет распределяться среди многодетных семей. Однако в результате конфликт между М. Каддафи и его сподвижниками привел к тому, что прежнее революционное руководство в еще большей ст епени было вытеснено из высших эшелонов власти новой полит ической элитой – соплеменниками М. Каддафи. Кроме того, к управлению государством были привлечены ближайшие родственники ливийского лидера, в первую очередь сыновья Сейф аль-Ислам Каддафи и Саид Каддафи, формально не имевшие никаких официальных полномочий.

Однако окончательным отходом М. Каддафи от «левых установок» стало его заявление на заседании ВНК в июне 2003 г., когда ливийский лидер объявил о новом курсе страны на так называемый «народный капитализм», в рамках которого нефть как всенародная собственность должна была подлежать при-

233

ватизации. Более того, ливийский лидер допустил возможность привлечения иностранных экспертов к руководству нефтяными компаниями и активного привлечения европейского капитала в развитие экономики страны. Отмена государственной собственности, согласно замыслу М. Каддафи, должна была охватить все сферы экономики, включая нефтедобычу, транспорт, банки.

Этот проект ливийского лидера моментально начал формировать новый универсум ливийского политического дискурса. За призывом к экономическим реформам, н аправленным на построение «народного капитализма» и полную ликвидацию госсектора в экономике, последовали конкретные практические шаги: в Ливии началась широкомасштабная кампания по приватизации предприятий. Кроме того, М. Каддафи призвал к развитию открытой торговли, привлечению инвестиций в сферу обслуживания и созданию разветвленной индустрии туризма (рассматриваемой как главная альтернатива доходам от продажи нефти)98. «Открытость» Ливии перед мировым сообществом демонстрировали и высказывания М. Каддафи по вопросам проведения в Ливии Кубка мира по футболу и междун а- родного шахматного турнира.

В течение 2004 г. Ливию посетили бизнесмены из США, Великобритании, Франции, Бельгии и других европейских стран. Основной целью этих визитов стало расширение перспектив для взаимодействия в сфере инфраструктуры, электроэнергии, нефти, водоснабжения, средств связи, образования и туризма.

Решительные шаги по приватизации сотен государственных предприятий последовали незамедлительно. Секретарь ВНКОМ Ш. Ганем заявил, что «Ливия осознала, что, возможно, ценой, которую придется заплатить за экономическое развитие, станет небольшая степень социальной несправедливости… Однако если человек хочет экономического развития, то ему придется пожертвовать небольшой частью социальной справедливости»99. Эти заявления демонстрировали неизбежность отказа от базисных элементов «левой» политической доктрины.

Новая стратегия, по существу, способствовала продвижению неолиберального проекта на территорию ВСНЛАД. М. Каддафи постоянно подчеркивал, что им осознана необх о- димость в отказе от «политического радикализма»: «Ливия не является радикальным государством. В прошлом нас называли радикалами, и западные страны были посвоему правы, по-

234

скольку мы были молодым независимым государством, что и определяло наше революционное поведение»100. «Без политической стабильности невозможны стратегические программы по экономической модернизации», – начал заявлять ливийский лидер101. Отказ от революционных установок становился непременным условием для реализации намеченных программ.

Конечно, эти экономические реформы во многом представляли собой перераспределение привилегий в рамках правящей элиты, продолжавшей контролировать экспортноимпортные квоты и крупнейшие промышленные объекты. О д- нако в сфере идеологии произошли кардинальные изм енения, предполагавшие полный отказ от прежних установок. Слово «народный» в заглавии нового политического курса явилось лишь важным идеологическим рудиментом, повидимому, призванным сгладить поворот в стратегии ливийского руков одства. По существу, в новых условиях само название «третья мировая теория» становилось не совсем подходящим для государственной идеологии Ливии102 так же, как и слово социалистическая в официальном «списке титулов» джамахирийского государства.

Вместе с тем идеология вновь оказалась способна к сам о- реформированию: политическая модернизация (по крайней мере на начальном этапе) не угрожала взрывом социальной системы и не предполагала уничтожения джамахирийских и н- ститутов – народных конгрессов и комитетов. Сохранение институционального status quo выступало важным элементом п о- литической стратегии. Однако будучи скрепленными уже не «ливийским социализмом», а «народным капитализмом», джамахирийские структуры, сохранив прежние названия, отнюдь не превращались в социальные артефакты, но наполнялись новым содержанием и обретали совершенно иное значение в изменившейся системе идеологических координат. «Народный капитализм» не был радикальным новообразованием в сфере идеологии, он возникал из распада старых элементов, их теоретического переосмысления и преобразования в новые.

Эта характерная способность идеологии «ливийского народовластия» к перманентной трансформации внутри- и внешнеполитического курса ВСНЛАД вновь позволяет провести параллели с эволюцией самых разнообразных идеологических доктрин в ХХ в., когда те или иные теории, мимикрируя в

235

зависимости от изменения конкретных политических обстоятельств, порой почти безболезненно видоизменялись до н е- узнаваемости, сохраняя, однако, ореол нерушимости.

Еще в первой половине ХХ в. эта проблема была в художественной форме проанализирована Д. Оруэллом: идеологическое пространство, представленное в его романе «1984», позволяет государствам оперативно менять «образ врага» на «образ союзника» в зависимости от политического климата, а внутриполитические шаги в свою очередь также могут корректироваться и в случае необходимости получать немедленное идеологическое оправдание103. Не будет преувеличением сказать, что в ХХ в. подавляющее большинство идеологических доктрин (как «правого», так и «левого» толка) создавалось в соответствии именно с этим принципом: способность к быстрой и безболезненной трансформации гарантировала их жизнеспособность.

Процессы, происходившие в Ливии, предстали лишь как частный случай глобальных политических тенденций, а заявления М. Каддафи вроде «не существует постоянных врагов и союзников»104, сделанные им после провозглашения курса на «народный капитализм», лишь подтверждали эту закономерность. Весьма показательно, что эта фраза М. Каддафи о врагах и союзниках представляла собой почти дословную цитату из известного высказывания апологета либерализма У. Черчилля.

В свое время «неомарксист» Г. Маркузе представил развернутую теорию, посвященную исследованию этой стадии «рациональной иррациональности» – политических процессов, при которых «стирается разница между войной и миром, гражданским и военным населением, истиной и пропагандой105». А то, что смена союзника отнюдь не предполагала тотального ун и- чтожения прежних политических институтов, лишний раз д е- монстрировало эффективность джамахирийской техники манипулирования массовым сознанием. Выстроенная идеологическая модель незамедлительно приняла форму объективного закона, а сохранение ряда институциональных сегментов вновь позволило безболезненно отождествить новый порядок с жизнью ливийского общества. «Внутри одного и того же образа безо всякого противоречия можно располагать что угодно», – еще в конце 80-х гг. ХХ в. писал один из идеологов «новых л е- вых» – Г. Дебор о жизнеспособности мифов106.

236

С начала 90-х гг. ХХ в. изменения установок во внутри - и внешнеполитическом курсе М. Каддафи в еще большей степени, чем прежде, диктовались политической конъюнктурой и стремлением любыми средствами сохранить свою власть. В условиях краха «реального социализма», перехода бол ь- шинства государств к рыночным отношениям в экономике, расцвета неолиберальной идеологии и реальной угрозы для Ливии оказаться в списке государств, поддерживающих «международный терроризм», М. Каддафи принял решение полностью избегать в официальных заявлениях малейших элементов «левой» фразеологии. В начале XXI в. М. Каддафи и его окружение, прагм атично оценив ситуацию, отказались от ряда прежних установок и пошли по пути коренной ломки своих представлений о процессе политической модернизации в Ливии.

1Каддафи М. Аль-китаб аль-ахдар. Аль-фасль аль-ауваль. Халль мушкиля ад-димукратыйя «Султа аш-ша’аб» (Зеленая книга. Часть первая. Решение проблемы демократии (Власть народа). Тараблюс

(Триполи), 1976, с. 11.

2«Мы положили конец правительствам, правителям и президе н- там. У народа больше не будет президентов. Сам народ будет еди н- ственным президентом. В Ливии больше нет правителей. Сами люди являются правителем», – объявил М. Каддафи (Цит. по: Muscat F.

September One. A Story of Revolution. L., 1981, с. 99).

3В официальных идеологических изданиях Джамахирия была определена как «строй, в котором власть осуществляется непосредственно всеми, без исключения и какого-либо посредничества, народными массами, строй, в котором массам принадлежат все фа к- торы, гарантирующие силу и реализующие на практике лозунг

Власть, богатство и оружие – в руках народа» (Джамахирийский

словарь терминов к «третьей мировой те ории». Б.м., б.г., с. 37).

4Малашенко А.В. Место и роль ислама в политическом устро й- стве современной Ливии (Ислам и проблема национализма в странах Ближнего и Среднего Востока. М., 1986, с. 74).

5Аль-фаджр аль-джадид. Тараблюс (Триполи), 25.09.1979.

6Авторитарные установки на Арабском Востоке получили самое широкое распространение, и многие заявления М. Каддафи перекликались с высказываниями политических лидеров в сосе дних странах. «Губернатор и партийный делегат являются эманацией моей личности», – утверждал, например, президент Туниса Х. Бургиба

237

(Цит. по: Максименко В.И. Политические партии в переходном об-

ществе. М., 1985, с. 167).

7См. Аз-захв аль-ахдар. Тараблюс (Триполи), 11.03.1985.

8В 90-е гг. ХХ в. этот «отказ от власти» был облечен л ивийским лидером в художественную форму – в одном из его эссе под назв а- нием «Бегство в ад». Так, лирический герой М. Каддафи называет себя «несчастным бедуином, потерявшимся в современном сум а- сшедшем городе… бедуином, у которого нет даже свидетельства о рождении». Он постоянно задается вопросом: «Чем я м огу помочь

массам?» и приходит к выводу, что «в бедуинском обществе не м о- жет существовать правительств» (Al Qadhafi M. The Escape to hell. // http://www.greenbookstudies.com/en/book/s6.htm, 20.04.2004).

9См. Волович С.А. Создание и развитие вооруженных сил СНЛАД (1969–1981). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1985; Кудряшов В.В. Роль

иместо армии в политической системе Ливии (1969–1987 гг.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата ист о- рических наук. М., 1989.

10Цит. по: Егорин А.З. Ливийская революция. М., 1989, с. 111.

11Аль-джамахирия. Тараблюс (Триполи), 28.03.1983.

12Аз-захв аль-ахдар. Тараблюс (Триполи), 04.05.1983.

13Цит. по: Левый экстремизм в арабских странах. М., 1987, с. 258.

14См. Cooley J.K. Libyan Sandstorm: the Complete Account of

Qaddafi’s Revolution. N.Y., 1982, с. 281–282.

15Harris L.C. Libya: Qaddafi’s Revolution and the Modern State.

Boulder, 1986, с. 71–81.

16Five Year Economic and Social Development Plan 1976–1980. Tripoli, 1976.

17Аль-фаджр аль-джадид. Тараблюс (Триполи), 15.11.1977.

18Аль-фаджр аль-джадид. Тараблюс (Триполи), 02.09.1978.

19Подробнее см.: Смирнова Г.И. Опыт ливийской революции.

Преобразование социально-экономических и политических структур.

М., 1992.

20Аль-фаджр аль-джадид. Тараблюс (Триполи), 14.04.1977.

21Цит. по: Егорин А.З. Ливийская революция. М., 1989, с. 111.

22См. Alawar M. Urbanization in Libya – Present State and Future

Prospects (Social and economic development of Libya. Wisbech, 1982, с. 331–353).

23Al Qadhafi M. The City. // http://www.greenbookstudies.com/en/book/s2.htm, 20.04.2004.

24Al Qadhafi M. The Village. //

238