r2005lib_p
.pdfние выпуска продовольственных товаров, на рациональное потребление товаров массового пользования.
Вместо иностранных специалистов было решено ак тивнее привлекать квалифицированные национальные кадры, а в о б- ласти их подготовки – разработать специальную программу, расширить сеть профессиональных училищ и учебных центров. В течение 1984 г. начали осуществляться меры по уменьшению численности иностранцев, занятых в различных отраслях промышленности, в первую очередь было принято решение об ослаблении зависимости нефтяной отрасли от западных специалистов. Перестройка структуры хозяйства, пересмотр внешнеэкономической и внутриэкономической ориентации, активное вовлечение местного населения в производительный труд вместо использования иностранной рабочей силы, изыскание внутренних возможностей для решения продовольственной и других проблем снабжения – все это было необходимо предпринимать в условиях нараставшей социальной поляризации общества, вызванной ухудшением валютно-финансового положения страны.
Однако эти преобразования также необходимо было подкреплять идеологическими лозунгами. И концепция «народовластия» снова обнаружила большой потенциал для оправд а- ния конкретных социально-экономических мероприятий: в качестве идеологической основы программы по сокращению чи с- ленности иностранных специалистов, занятых в различных отраслях промышленности, были избраны положения «третьей мировой теории» об «овладении одним человеком и примен е- нии на практике нескольких профессий или ремесел» 37.
М. Каддафи провозгласил «взаимозаменяемость» членов общества в различных сферах общественной деятельности. Об я- занности работника выполнять множество параллельных задач позволяли экономить средства и значительно повышать ре н- табельность предприятий. «Взаимозаменяемость приведет к увеличению производства и продолжению наращивания его темпов, позволит каждому ливийцу освоить различные спе ци-
альности. Это качественно новый скачок в развитии», – заявил М. Каддафи38. Революционное руководство выступило за сокращение роли государственных учреждений и упразднение излишней централизации, призвав к созданию так называемых «джамахирийских кварталов», население которых могло бы овладевать требуемыми специальностями, организовать про-
209
изводство различных видов продукции и перейти на части чное самообеспечение. «Джамахирийский квартал, – подчеркнул Каддафи, – это маленькая Джамахирия в масштабах города, объекта, района, муниципалитета. Этим самым будет созд а- ваться передовое общество производителей, а не потребит е- лей, как сейчас»39.
В 1985–1987 гг. Ливия переживала пик джамахиризации, при котором каждый поселок, каждый район, каждый город должен был докладывать революционному руководству о том, что он обеспечивает себя продовольствием, производит нео б- ходимые товары и обрабатывает сырье. Каждый из этих соц и- альных сегментов получал формальную автономность, но представлял собой уменьшенную модель всего ливийского общества: микроструктуры точно копировали джамахирийскую макроструктуру.
Система «народовластия», пронизывавшая ливийское общество во всех жизненно важных измерениях и на всех уровнях социальной иерархии, выросла из потребности обеспечить существование страны как единого социального организма, обладающего коллективной волей, оформилась как грандиозный комплекс институтов, основной функцией которого стало обеспечение возможности управления обществом как единым целым. Сеть джамахирийских структур характеризовала полная регламентация социальных отношений, которые фактически оказывались растворены в системе «народовластия». С о- циальная жизнь людей сосредоточилась в деловых коллект и- вах, а власть получила возможность управления индивидами через эти коллективы. В Джамахирии была осуществлена попытка превратить все то, что было связано с функциониров а- нием этих коллективов, в главные жизненные ценности. Однако «эпоха масс» не предполагала подчинение граждан гос у- дарству исключительно силовыми методами (становившимися вспомогательными), элите была необходима вера каждого отдельного индивида в то, что он вносит н епосредственный вклад в строительство новой политической системы. Основной целью революционного руководства стало утверждение этой веры, превращение всех граждан в «равноправных участников» процесса созидания национальнополитического пространства. А поддержанию этого социального состояния сп о- собствовала постоянно наполняемая новым содержанием, многократно реинтерпретируемая и модифицируемая в зави-
210
симости от контекста, но формально неизменная «третья мировая теория». Вместе с тем утверждение «активной несвоб о- ды» не характеризовалось исключительно прямолинейным насаждением джамахирийских ценностей каждому гражданину СНЛАД. По замыслу М. Каддафи, это социальное программирование не должно было противоречить традиционному мировоззрению, наоборот, – оно призвано было органично вписаться в это мировоззрение, предстать как нечто при вычное (если не рутинное), максимально совпасть с политической культурой ливийцев.
2. «Левые установки» во внешней политике
Система внешних связей Ливии за годы революции оформлялась постепенно и изменялась по мере укрепления позиций СНЛАД на международной арене. К началу 80- х гг. ХХ в. революционное руководство практически завершило выработку внешнеполитической концепции, основанной на принципах «третьей мировой теории», и исходя из нее, СНЛАД начала строить свои политические и экономические отношения с большинством стран мира. В этой связи представляется необходимым проанализировать хотя бы основные тенденции «взаимодействия» политики ливийской элиты на международной арене с идейными принципами «третьей мировой теории»40.
Эти установки М. Каддафи быстро проявили себя во внешнеполитическом курсе страны, который уже в первые годы революции стала отличать резкая антизападная и антисоветская направленность. При монархическом режиме Ливия играла на международной арене скорее подчиненную, чем сам о- стоятельную роль, и основной целью М. Каддафи стало изменение этого положения, что вполне объясняло рад икализм его политики в отношении Запада и СССР. Ливия уже в первые годы революции стала претендовать не только на место полноправного участника международного политического процесса, но и притязала на роль представителя интересов всего «третьего мира». В ООН Ливия настойчиво боролась против подчинения структур этого международного политического образования идеологическому влиянию Запада и СССР, в час т- ности это выражалось в требовании отменить в Совете Безопасности «право вето»: «ООН не сможет решить проблем ы
211
развивающихся стран до тех пор, пока остается инструментом
вруках сверхдержав»41.
Всвязи с тем, что «третья мировая теория» предпол агала жесткую антикоммунистическую позицию, отождествлявшую политику СССР с неоколониализмом Запада, М. Каддафи часто делал соответствующие заявления: «Коммунистический колониализм имеет целенаправленную стратегию, в соответ-
ствии с которой ему необходимы союзники и сферы влияния для противостояния капиталистическим государствам»42. «Мы против левых, если они комм унисты. Сверхдержавы не могут
быть левыми. Только страны «третьего мира», ведущие борьбу против империализма, являются левыми»43. «Фронт будущей борьбы будет проходить между нами и коммунизмом»44.
Стоит, однако, отметить, что если в одних интервью л и- вийский лидер утверждал, что «СССР – одна из сверхдержав, которая может в любой момент отказать в помощи арабам и предать дело арабов»45, то во время других своих выступлений того же периода М. Каддафи заявлял прямо противоположное: «Советский Союз является нашим другом, и наши отношения с ним сейчас, пожалуй, лучше, чем раньше, ведь мы одинаково чувствуем опасность американского империализма»46. В пе р- вой половине 70-х гг. ХХ в. Ливия заключила с СССР (так же, как и со многими западными государствами) ряд соглашений о торгово-экономическом сотрудничестве. Политическая конъюнктура, составлявшая основную мотивацию подобных заявлений М. Каддафи, уже в начале 70-х гг. ХХ в. начинала занимать не последнее место в шкале внешнеполитических при о- ритетов. Стремление превратить Ливию в активного участника международных отношений, вынуждало революционное руководство видоизменять свою стратегию в зависимости от конкретных условий и требований дальнейшего социально-эко- номического развития страны.
Отвергая существовавшие принципы функционирования дипломатических отношений и претендуя на «особое» место в международном политическом процессе, Ливия декларировала «захват» посольств, преобразовав в конце 70- х – начале 80-х гг. ХХ в. все свои зарубежные посольства в так называемые «народные бюро», противопоставив отношения между народами соглашениям между политическими элитами. Таким образом, согласно М. Каддафи, реализовывалось «прямое народовластие» в области международных отношений. В связи с тем, что кампания
212
была связана с официальным отказом ливийцев от общепринятых в международной практике дипломатических норм, заграничных паспортов, запроса агремана, вручения доверительных грамот и т.д., отношения Ливии с рядом стран резко ухудшились. В действительности эти политические шаги все больше превращали революционное руководство СНЛАД в глазах большинства зарубежных политических деятелей не в убежденных приверженцев «левых взглядов», а в экзотическую форму политической элиты, осуществлявшей идеологическую экспансию.
Ливия стремилась стать региональным «центром силы». Для этого ее руководство обращалось к эксплуатации трад и- ционных для арабского мира и «беспроигрышных» в существ о- вавших условиях тем: объединению арабов и ближневосточному конфликту. М. Каддафи быстро осознал огромный потенциал этих проблем как эффективный способ мобилизации общественного мнения. Стремление правящей элиты распространить свое идеологическое влияние на соседние страны закономерно приводило к тому, что проблемам общеарабской интеграции начало придаваться особое значение в борьбе с империализмом и сионизмом: «Главной целью революции первого сентября было осуществление арабского единства, и пока продолжается революция, мы не перестанем искать путей к объединению»47. «Арабский язык является международным языком, и он используется агентствами ООН, мы будем настаивать на том, чтобы арабский использовался в заполн ении паспортов всех въезжающих в страну», – неоднократно заявлял ливийский лидер48. М. Каддафи подчеркивал особое место арабов (и конкретно Ливии) в международном «левом дви жении»: «Мы хотим иметь национальный праздник арабских трудящихся, а не интернациональный праздник», – заявлял, например, ливийский лидер по поводу первомайского праздн и- ка. По существу, эти политические шаги были продиктованы насущной проблемой выживания нового режима. До М. Каддафи многие «левые» общественно-политические деятели неоднократно оказывались в аналогичных обстоятельствах и в целом действовали так же, а первым подо бным «прецедентом» стал внешнеполитический курс большевистского государства. Ливийский лидер так же, как в свое время большевики, пытался не просто «внедриться» в международный политический процесс, но занять в нем «особое» место. Многовекторность внешней политики Ливии во второй пол о-
213
вине ХХ в. определялась стремлением создать некий «средиземноморский вариант» Коминтерна.
Уже через три месяца после свержения монархии М. Каддафи на встрече с Г.А. Насером в Триполи поставил вопрос о слиянии Ливии и Египта в одно государс тво. В 1970 г. вопрос объединения обсуждался с Алжиром, Тунисом, Сирией и Суданом. Однако все эти проекты, хотя и способствовали некоторому оживлению политического и экономического сотрудничества, так и остались неосуществленными, неоднородность государственных интересов не позволяла им воплотит ь- ся в жизнь. Несмотря на то, что ливийский лидер утверждал, что «не проводит различий между интересами Ливии и интересами арабских стран»49, сам он нередко способствовал «замораживанию» интеграционных процессов тем, что, как правило, предлагал собственную «третью мировую теорию» в кач естве идеологической платформы объединения арабских стран50. Фактически М. Каддафи претендовал на роль политического лидера всего арабского мира, которую долгое время играл Г.А. Насер, однако «ливийский социализм» явно не импонир о- вал большинству политических элит в качестве идеологического базиса национальной консолидации арабов, что предопределяло тупиковый финиш стремлений М. Каддафи. Идея арабской солидарности тем не менее оставалась в фокусе внешн е- политических интересов Ливии вплоть до конца 70 -х гг. ХХ в., когда панарабистские установки М. Каддафи явно начали противоречить растущему партикулярному национализму в арабском мире51.
Кроме того, после смерти Г.А. Насера, в условиях поляризации сил в арабском мире Ливия оказалась в своеоб разной изоляции из-за своей позиции в отношении палестинской проблемы. Точка зрения М. Каддафи в отношении урегулирования арабо-израильского конфликта с первых дней революции отличалась радикализмом. В 1970 г. ливийский лидер выступил в Триполи с заявлением, впоследствии получившим известность как «план Каддафи». Основными выводами относительно решения ближневосточного конфликта стали следующие пункты: единственным реальным путем урегулирования проблемы является военный путь; конфликт должен быть разрешен искл ю- чительно самими арабами; в борьбу с Израилем должны вкл ю- читься все без исключения арабские страны; цель борьбы – не ликвидация последствий агрессии, а уничтожение ее источн и-
214
ка52. М. Каддафи заявлял, что для решения палестинской проблемы необходимы «действия, а не слова», н еизменно указывая на военные методы: «Я не понимаю, что сдерж ивает в данный момент начало боевых действий. Почему мы не нач и- наем войну? Враг оккупировал наши территории, почему же мы бездействуем?.. Мы должны положить этому конец и сражат ь- ся с врагом. Мы должны драться любыми средствами, даже при помощи камней и булыжников»53. Впрочем, реальными «действиями, а не словами» М. Каддафи стало лишь оказание в 1973 г. умеренной военной поддержки Сирии и Египту. Дал ь- нейшее участие Ливии в урегулировании арабо-израильского конфликта было ограничено в основном ря дом декларативных заявлений и «показательных» мер: в частности, в страну перестали допускаться лица, ранее посетившие Израиль54.
Однако ливийский лидер и в 80-е гг. ХХ в. продолжал утверждать, что «вооруженные силы Ливии созданы для освобождения Палестины, для уничтожения сионистского образ о- вания, а также для того, чтобы пересмотреть карту мира, с о- зданную империалистами, и провести новые границы… Вооруженный народ овладеет всем арабским миром, он поднимается на борьбу и вылечит на своем теле язву сионизма» 55. Основным союзником на Ближнем Востоке и ведущей революцио н- ной арабской силой Ливия провозгласила палестинское движение сопротивления. При этом ливийское руководство пыталось объединить многочисленные палестинские организации и группы, принимая у себя их лидеров, но противоречия между ними неизменно мешали консолидации. В 1982 г. М. Каддафи прекратил связи с Я. Арафатом из-за «умеренности» последнего и начал активно поддерживать радикальные палестинские группировки, а также антиарафатовский блок в ведущей палестинской организации ФАТХ. Трудности в попытках создания антиизраильской коалиции усугублялись и тем, что в качестве главн о- командующего всеми антисионистскими силами М. Каддафи неизменно предлагал собственную кандидатуру.
По существу, эти шаги ливийского руководства явл ялись прямым продолжением стратегии, направленной на мобилизацию населения внутри страны. Образ «внешнего врага», роль которого выполнял Израиль, стал дополнительным стимулом для национальной консолидации, которую М. Каддафи, рассчитывавший на успех пропагандистских лозунгов, стремился в ы- нести за пределы ливийского государства. Именно поэтому п а-
215
нарабистская риторика закономерно становилась важным элементом идеологической программы.
Усиление партикуляристских тенденций в арабском мире привело к тому, что М. Каддафи начал сотрудничать только с «левыми» правительствами. В частности, в 1977 г. в Триполи на совещании руководителей Ливии, Алжира, Сирии, НДРЙ и представителей ООП было провозглашено создание Национального фронта стойкости и противодействия. В 1980 г. эта организация приняла решение о формировании совместных вооруженных сил, однако ее дальнейшая деятельность имела исключительно декларативный характер, а главы государств не проявляли достаточной инициативы для возобновления ее работы. Тем не менее ливийский лидер провозгласил себя главнокомандующим единой общеарабской армией, что, разумеется, не встретило понимания арабских правительств. Вследствие разногласий с руководителями арабских государств по вопросу о путях ближневосточного урегулирования М. Каддафи перестал принимать участие в большей части о б- щеарабских совещаний в верхах. Бойкотирование этих мероприятий постепенно превратилось в своеобразную «визитную карточку» ливийского лидера, к тому времени уже стремивш е- гося вынести влияние Ливии за пределы арабского мира, пе р- спективы национальной консолидации которого становились все менее вероятными.
После охлаждения политических отношений с большинством арабских стран Ливия начала проводит ь линию на ра з- витие всестороннего сотрудничества с государствами Африки56. М. Каддафи уже в первой половине 70-х гг. ХХ в. заявлял, что «Ливия уделяет особое внимание сотрудничеству с африканскими странами»57, однако в полной мере панафриканская направленность внешней политики Ливии проявилась с конца 70-х гг. ХХ в. СНЛАД настойчиво стала выступать за расширение внутриафриканского сотрудничества в области экономики, политики и культуры. В 1978 г. М. Каддафи выдвинул идею союза африканских стран, противостоящих империализму и колониализму, и выступил с претензиями на роль политического и духовного лидера всех стран «третьего мира». Фактически ливийский лидер пытался экспортировать в африканские страны свою «третью мировую теорию», обещая им за это материальную и в оенную поддержку, но большинство элит африканских государств усмотрело в этом попытки превратить Ливию в
216
региональную сверхдержаву и ограничились лишь заключением ряда соглашений о сотрудничестве.
Кроме того, с конца 70-х гг. руководство СНЛАД все больше пыталось наладить сотрудничество с зарубежными «левыми» организациями. Арабский национализм постепенно вытеснялся во внешнеполитическом курсе страны стремлением к созданию «левого блока». Идеологические установки в оч е- редной раз подверглись трансформации. Разумеется, внешняя политика Ливии не отличалась столь линейным развитием, идея консолидации «левых сил» вызревала в планах револ ю- ционного руководства параллельно с панарабскими и панафриканскими проектами еще в 1974 г. М. Каддафи заявлял о своей поддержке революционеров Северной Ирландии и Л а- тинской Америки, однако с конца 70-х гг. ХХ в. эти намерения стали приобретать все более отчетливый характер, а «сред и- земноморский Интернационал» начал получать конкретное организационное оформление.
В конце 1976 г. в Барселоне Ливия стала инициатором с о- зыва конференции представителей «прогрессивных социалистических партий» Средиземноморья. Через год на Мальте с о- стоялась следующая конференция, на которой была образов а- на «Организация прогрессивных социалистов Средиземноморья». Кроме того, в 1977 г. в Триполи состоялась первая конф е- ренция Общеарабского народного конгресса – ОНК, сформированного как своеобразный «левый фронт» противостояния Израилю, на это заседание были приглашены представители ряда арабских социалистических партий и организаций. В постоянный комитет ОНК вошли многие арабские «левые», включая коммунистов. ОНК провозгласил курс на установление связей и с н е- арабскими социалистическими организациями. В 1982 г. Ливия выступила с идеей создания «Международного оплота борьбы против империализма, сионизма, расизма, реакции и фаши з- ма». К участию в этой организации, задуманной как своеобразная альтернатива ООН и Движению неприсоединения, были приглашены представители различных «левых» партий и о б- щественных движений.
Все эти конференции носили во многом тенденциозный характер, большая часть докладов, произносившихся на них, была посвящена «третьей мировой теории», однако такая политика определяла стремление М. Каддафи к сотрудничеству с «левыми» политическими и общественными силами, независимо
217
от идеологических разногласий. В конце 70-х – начале 80-х гг.
ХХв. стала складываться еще одна черта внешнеполитического курса Ливии: поиск потенциальных идейно-политических союзников за пределами арабского мира. Но проблема заключалась в том, что «левые силы» в большинс тве стран мира к этому времени уже получили четкое организационное офор м- ление, и стремление М. Каддафи «вписаться» в «левое движение» на правах «особого» участника было несколько запозд а- лым: по большому счету эта ниша уже давно была занята.
Вполне закономерно, что в эти годы происходили опред е- ленные изменения в официальной идеологии: постепенно начала приглушаться критика марксизма. В выступлениях лидера ливийской революции она звучала все реже, сводясь главным образом к осуждению застойных явлений в социалистических странах. Организованные ливийцами конференции, посвященные ранее «исследованию теории М. Каддафи», стали сменяться симпозиумами, на которых концепция «ливийско-
го народовластия» стала сопоставляться с другими политическими доктринами, в том числе и с маркси змом58.
От резкого антисоветизма Ливия переходила к сотрудн и- честву с СССР и странами социалистического содружес тва, состоялись визиты в СНЛАД руководителей ГДР, ЧССР, СФРЮ. В ходе этих встреч ливийское руководство подпис ало ряд экономических и торговых соглашений. К началу 80- х гг.
ХХв. сложились основные черты внешнеполитического курса Ливии в отношении социалистических стран: военное, экон о- мическое и политическое сотрудничество, прежде всего с
СССР и странами Восточной Европы, а также и с КНДР, Кубой
иВьетнамом, начали развиваться отношения Ливии с Пол ь- шей, Югославией и КНР. Это знаменовало собой начало к о- оперирования, включая разработку долгосрочных программ и более тесную координацию внешней политики.
Всередине 80-х гг. ХХ в. это привело к серьезной эвол ю- ции идеологических установок ливийского руководства. Так, во время своего визита в Москву в 1985 г. А.С. Джеллуд заявил: «Наше сотрудничество подкрепляется общностью стоящих перед нами задач и целей… Сотрудничество Ливии с СССР не
носит сезонного характера, не зависит от быстро меняющейся конъюнктуры»59. В 1986 г. А.С. Джеллуд подчеркнул, что «арабская нация и ее национально-революционные силы гордятся дружбой с Советским Союзом и считают его курс твер-
218