r2005lib_p

дой стратегической линией в борьбе против империализма, сионизма и реакции, за построение социализма, за мир, свободу и прогресс для всего человечества» 60. М. Каддафи же сделал беспрецедентное заявление, сводившееся к тому, что «третья мировая теория» является продолжением других прогрессивных учений, в том числе и марксизма. Ливийский лидер указал на определенную близость джамахирийской политической системы и ленинской власти Советов61. В середине 70-х гг. ХХ в. такие высказывания даже из уст ливийско й элиты звучали бы едва ли не как контрреволюционные, однако спустя д е- сять лет они оказались вполне допустимы в усл овиях нового внешнеполитического курса. М. Каддафи все чаще стал делать заявления об «общности цели, наличии общего врага»: «Народ, в руках которого власть, богатство и оружие, не од и- нок в св оей борьбе. С вами друзья, с вами великий друж е- ственный Советский Союз, с вами социалистическая система и весь социалистический лагерь»62. Антикоммунистические установки фактически были изъяты из официальны х изданий, и М. Кад-дафи стал представлять свою теорию в первую очередь как концептуальную оппозицию западному неолиберализму.

До 1986 г. Ливия была постоянным участником Движ ения неприсоединения, примыкая к его «левому» крылу и з анимая последовательные антиамериканские и антисоветские позиции. Однако в 1986 г. М. Каддафи заявил о своем непризнании принципа неприсоединения: «Когда мир четко разделен на два лагеря и два военных блока – НАТО и Варшавский пакт – не может быть речи о не йтралитете и неприсоединении»63. Это означало поворот внешнеполитической стратегии Джамахирии к сотрудничеству с СССР.

Вместе с тем страны социалистического содружества стали не единственными «новыми» союзниками Ливии на межд у- народной арене. Заключая соглашения о сотрудничестве с

СССР и странами Восточной Европы, М. Каддафи тем не менее не оставлял планов по распространению принципов «л и- вийского народовластия» за пределы своей страны. Ливийский лидер, по-видимому, не испытывал иллюзий по поводу экспо р- та принципов «третьей мировой теории» в европейские социалистические страны, поэтому в этот же период ливийская эл и- та начала налаживать связи с рядом леворадикальных орган и- заций по всему миру, притязая на идейное рук оводство всеми «освободительными движениями»: «Джамахирия готова

219

предоставить свои ресурсы и средства, свои военные арсен а- лы в распоряжение революционных народов и освобод и- тельных движений на Юге Африки, Ближнем Востоке и в Л а- тинской Америке»64. Кроме того, М. Каддафи заявил, что имеет намерения создать тайную интернациональную армию из д е- сятков тысяч борцов-антиимпериалистов из различных стран, которая распространится по всему миру65, после чего Ливия действительно стала оказывать финансовую и военную п о- мощь десяткам радикальных организаций, а на территории СНЛАД были созданы лагеря для подготовки так называемых «народных революционеров»66. Проекты по консолидации антиимпериалистических сил оказывались неотделимы от призывов к повсеместному созданию народных конгрессов и комитетов, провозглашения М. Каддафи командующим единой армией всех освободительных движений мира и представления «третьей мировой теории» в качестве идеологического «путеводителя» для «всемирной джамахирийской революции»: «Я за угнетенных, эксплуатируемых, лишенных власти, богатства и оружия. Я о ппозиционер мирового масштаба. Я возглавляю оппозицию не только в арабском мире, но и в мировом ма с- штабе. Я призываю к созданию джамахирий во всем мире без войн, борьбы за власть, эксплуатации, угнетения, притеснения, лишения народных масс. В таком мире удовлетворяются потребности человека, в нем исчезает эксплуатация, рвутся ц е- пи, сковывавшие свободу человека…»67

В своих выступлениях ливийский лидер начал поощрять любые формы противостояния Западу68. Порой эти призывы выходили за рамки «левых взглядов», а Ливия стала прете н- довать на роль «знаменосца» любых радикальных движений: «Мы должны побуждать все вновь созданные исламские гру п- пировки, тайные и легальные, если уж они стремятся к нас и- лию против крестоносцев и сионистов»69.

Все это привело к тому, что леворадикальные организации также в своей массе не восприняли призывов ливийского л и- дера. Попытки возглавить «революционные армии» арабов, африканцев, даже всех антиимпериалистических сил, постоянная спекуляция «левыми» лозунгами, частая смена политич е- ских союзников, – все это неизбежно девальвировало идеологию «ливийского народовластия» в глазах радикальных соци а- листов. СССР, разумеется, тоже не мог отнестись положител ь- но к поддержке ультралевых по всему миру, что мешало про-

220

цессу идеологического сближения Триполи с Москвой. Да и сама «третья мировая теория» все больше подвергалась эрозии – многие заявления ливийского руководства по существу противоречили тезисам «Зеленой книги», а новых теоретич е- ских трудов М. Каддафи не издавал.

Вполне естественно, что эти шаги СНЛАД не могли вызвать симпатий и у апологетов неолиберализма. Политика ливийского лидера встретила резкое противодействие Запада, в первую очередь США, поскольку вступила в серьезное противоречие с интересами американских финансовых элит70. Уже в начале 80-х гг. ХХ в. начали раздаваться обвинения в адрес Ливии в «пособничестве международному терроризму». В этот период подобные обвинения постепенно становились эффективным средством политической изоляции СНЛАД. «Ливия вооружает и обучает партизанские организации и оказывает влияние на ультралевых и террористов»71; «Ливия финансирует, готовит и отправляет всевозможные террористические группы во все уголки земли, начиная с 70-х гг.»72, – подобные выводы все чаще появлялись в американских статьях и исследованиях. В 1980 г. США закрыли свое посольство в Триполи, а в 1981 г. в Вашингтоне было з а- крыто народное бюро СНЛАД, и дипломатические отношения между двумя государствами прекратились.

М. Каддафи, впрочем, неоднократно подчеркивал, что Джамахирия выступает против терроризма, отмечая, однако, что с этим понятием не следует смешивать национал ьноосвободительную борьбу, а вот ядерные программы США, по мнению ливийского лидера, вполне подпадали под определ е- ние «терроризма». В начале 80- х гг. ХХ в. М. Каддафи демонстративно приостановил курс на создание милитаристского государства и начал отказываться от «опасного пути» программы ядерных вооружений, подчеркивая, что «эта проблема касается всех стран мира»73.

Эта конфронтация привела в 1986 г. к военным акциям ВВС США по бомбардировке Триполи и Бенгази74. Однако их р е- зультатом стала отнюдь не дестабилизация режима М. Каддафи, наоборот – они вызвали волну консолидации ливийского населения и массовое осуждение политики Запада. Так же, как апологетика неолиберализма нуждалась в «образе врага», к о- торый представлял бы «ощутимую» опасность для западного общества, так и в Ливии «борьба» с империализмом и Израилем стала мощным стимулом для мобилизации нас еления и

221

отвлечения внимания граждан от внутриполитических трудностей. В период эрозии джамахирийских ценностей подобная поддержка масс фактически снимала угрозу делегитимации режима – агрессия США позволила «отодвинуть» на второй план многие идеологические проблемы. «Образ врага» встраивался в джамахирийскую систему как связующая ее сила. Апологетика «народовластия» активно развивалась, в этот период к официальному названию Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии добавилось слово «Великая».

Отношения между Ливией и США продолжали обострят ь- ся. С конца 80-х гг. ХХ в. к антиливийским санкциям США все настойчивее стали привлекать ООН. В адрес «тот алитарной» Ливии еще чаще стали раздаваться обвинения в производстве химического оружия и поддержке «международного терроризма». Крушение «реального социализма» значительно ускорило процесс международной изоляции ВСНЛАД. Все это привело к тому, что в 1992 г. была принята резолюция ООН, на основ а- нии которой за отказ Ливии выдать двух своих граждан, под о- зреваемых в осуществлении в 1988 г. взрыва самолета авиакомпании «Пан-Америкэн» над шотландским городом Локерби, против Джамахирии были приняты экономические и политические санкции – со страной прекратилось воздушное сообщение, был понижен статус дипломатических представителей, стране запретили импортировать оружие и запчасти к ранее ввезенной технике, значительно сократились поставки медикаментов, прекратились многие внешнеторговые операции. В 1993 г. были блокированы ливийские счета в западных банках, однако и м- порт ливийской нефти не был приостановлен. Негативные п о- следствия санкций ООН незамедлительно отразились на развитии экономики и социальной жизни страны.

М. Каддафи высказал сомнения относительно непредвзятости англо-американского правосудия и заявил, что, как и большинство законодательств в других странах, ливийский з а- кон, полностью соответствующий международным юридическим нормам, придерживается принципа недопущения выдачи своих граждан. Таким образом, в 90- е гг. ХХ в. ВСНЛАД оказалась в положении международной изоляции. Фактически эта ситуация была предопределена рядом причин: резкий антизападный курс не мог не вызвать против одействия со стороны неолибералов, а амбиции духовного лидера всех революцио н- ных движений мира сделали М. Каддафи одиозной фигурой в

222

глазах большинства «левых». После распада СССР и оконч а- ния противостояния двух политических систем на междунаро д- ной арене Ливия потеряла и своих потенциальных коммун и- стических союзников, что нанесло серьезный удар по ос у- ществлявшейся корректировке идеологического курса, направленного в 80–90-е гг. ХХ в. на примирение с марксизмом.

3. Девальвация «левых взглядов» в Ливии

Значительный диссонанс между теоретическими разработками ливийского руководства и практическими формами ре а- лизации принципов «народовластия», перманентная трансформация внешнеполитических установок М. Каддафи, вызванная необходимостью поиска новых союзников, а также серьезные экономические трудности в условиях прогрессировавшей тенденции к международной изоляции Джамахирии – все это не могло не сказаться на кризисе в сфере идеологии.

Концепция «ливийского народовластия» к концу 80-х гг. ХХ в. была значительно делегитимирована как на меж дународной арене, так и внутри страны. Вызванные пад ением цен на нефть финансовые трудности привели к тому, что уровень жизни всех слоев населения начал стремительно снижаться. В 90-е гг. ХХ в. ухудшению жизни граждан страны содействовала и внешняя экономическая блокада. Все это означало, что для противостояния процессу падения собственного престижа джамахирийский режим был поставлен перед неизбежностью пересмотра тех принципов, которыми он ранее руководствовался в сфере контроля над экономикой. Кроме того, крушение «реального социализма» и последующая эволюция большинства «левых» в направлении социал-демократии и тех установок, которые в «левых» доктринах обычно трактовались как «реформизм», заставляли политическую элиту Ливии искать новые средства сохранения собственной власти, а также иные политические мифы, которые содействовали бы реабилитации ее легитимности.

Либерализация «народовластия»

Сущность становившегося реальностью в 80-е гг. истекшего столетия кризиса заключалась прежде всего в том, что сл о- жившаяся система власти и управления раз личными сферами жизни страны становилась неадекватна новым условиям. Если

223

попытка преподнести ливийскому обществу коллективный труд как высшую жизненную ценность на определенном этапе и имела некоторый успех, то в новых условиях начинала формироваться иная система ценностей, постепенно оттеснявшая идеалы коллективизма на второй план. Однако кризис идеологии еще не означал ее краха. Амбивалентность концепции «народовластия» позволяла политической элите Ливии сохранить свой авторитет. Абстрактное, идеализированное описание модели «прямой демократии» в очередной раз было наполнено новым содержанием, интерпретировавшимся как «творческое» развитие «третьей мировой теории».

В1987 г. М. Каддафи заявил, что хотя «частная предпринимательская деятельность и имеет элементы эксплуатации, в сложившейся ситуации она становится необходимостью, особенно в сфере обслуживания». Он объявил о том, что в Ливии

вновь разрешается иметь собственные кафе, рестораны, от е- ли, небольшие магазины «без эксплуатации чужого труда»75. Ливийский лидер призвал к созданию семейных ферм в сел ь- ских местностях, а также к п ереходу на семейные подряды в государственных сельскохозяйственных фермах. Он обратился

спризывом создавать кооперативы рабочих на промы шленных предприятиях и поднять тем самым производительность труда. На начальном этапе либерализации государственный сектор остался ведущим, но наряду с ним был восстановлен час т- ный, а также созданы многочисленные смешанные компании и предприятия, был придан новый импульс кооперативному предпринимательству, число фирм, получивших коммерческую самостоятельность, увеличилось в несколько раз.

В1988 г. в Ливии были предприняты новые шаги на пути либерализации. Так, например, было объявлено об упраздн е- нии всех государственных импортно-экспортных компаний, что дало возможность частным фирмам, занятым в сфере прои з- водства, напрямую выходить на мировой рынок. Несмотря на то, что стратегия ливийского руководства декларативно отвергала рыночные отношения в их европейском понимании, фа к- тически в этот период произошел отказ от государственной монополии на внешнюю торговлю, как и были признаны ош и- бочными меры, направленные в прошлом против частного се к- тора. С конца 80- х гг. ХХ в. доля госсектора в экономике стала постепенно уменьшаться, а доля частного и смешанного секторов – увеличиваться.

224

Параллельно с экономической либерализацией осуществлялась и политическая. В частности, ВНК создал секретариат по делам революционной ориентации Джамахирии, взявший под свой контроль работу революционных комитетов – структур, отличавшихся наибольшим волюнтаризмом в годы джамахирийских преобразований. В этот же период ливийский лидер начал активно критиковать «коррумпированные» ревкомы. Значительное внимание было уделено и ротации делегатов ВНК: если до 1988 г. местные народные собрания выдавали мандаты трем своим представителям, и в течение трех лет они отстаивали их интересы в ВНК, то с 1988 г. этот срок сокращался до двух лет. Кроме того, была проведена очередная реформа в армии, в ходе которой вновь был актуализирован тезис о «вооруженном народе». В 1988 г. были созданы новые структуры – народные комитеты обороны, взявшие на себя военную подготовку населения, и народные комитеты безопасности, в ведение которых полиция передала инспекцию дорог и наведение правопорядка. Высший комитет обороны призван был заменить Верховное командование вооруженных сил. Одновременно усиливались органы надзора, к которым, кроме правоохранительных, добавился еще один – Комитет народного контроля. Очень быстро, в течение нескольких месяцев армия сократилась почти вдвое, а большинство кадровых офицеров было перемещено на новые посты. Реструктуризация проводилась и в органах безопасности.

Фактически на этапе либерализации в стране снова прои с- ходила «перетасовка» политической элиты, однако в назнач е- нии на ключевые посты еще больше стала проявляться тенденция к вн едрению представителей племени М. Каддафи в структуры политической власти. Комитет народного контроля возглавил О. Ат-Таиз, новая фигура в ливийской правящей элите из числа выходцев из племени аль -каддафа. Структуры народных комитетов обороны также оказались подчинены с о- племеннику М. Каддафи – А.Р. Ас-Сауса, генеральным прокурором стал еще один выходец из того же племени – А.С. АльМизигви. Племенная элита начинала вытеснять в высших эш е- лонах власти такие фигуры, как А.С. Джеллуд, М. Харруби и других политиков, долгое время составлявших революционное руководство страны. Под лозунгами либерализации происходила дальнейшая абсолютизация власти М. Каддафи: как и в ряде других арабских государств, в случае Ливии коммерци а- лизация госсектора не предполагала отказа от авторитаризма.

225

В 1988 г. была объявлена массовая амнистия и прин ята «Великая зеленая декларация прав человека в эпоху масс» 76. Этот идеологический документ определил первые серьезные изменения в политической стратегии ливийского руководства – постепенной эволюции «вправо». На этапе «капитализации с о- циализма» М. Каддафи счел необходимым сохранить «левую» фразеологию, однако «Великая зеленая декларация прав ч е- ловека в эпоху масс» наряду с традиционной апологетикой «третьей мировой теории» и антиимпериалистическими призывами включила в себя и ряд либеральных установок, особенно подчеркивая необходимость соблюдения прав человека и о т- мены смертной казни. В декларации отмечалось, что «каждый обвиняемый имеет право быть судимым справедливым и бе с- пристрастным судом».

«Права человека» до этого времени не фигурировали в пропагандистских документах «ливийского народовластия», их появление стало важным показателем эволюции «третьей м и- ровой теории» и означало только одно: полит ическая элита намеривалась внести серьезные коррективы в официальный идеологический курс. И эти частные интересы элиты вн овь были представлены как жизненно важные для всего ливийского населения потребности, удовлетворение которых послужит общественному благополучию. «Права человека» превращались в операциональный термин конструируемого мифа, э ф- фективный инструмент идеологического дискурса. Признание необходимости включения ряда «либеральных ценностей» в концепцию «прямой демократии» определило первые шаги, направленные на «примирение» с Западом: «Джамахирийское общество запрещает наказания, задевающие достоинство человека и угрожающие его жизни, – такие как каторжные работы

идлительные сроки тюремного заключения». Кроме того, М. Каддафи продолжал последовательный антимилитаристский курс: «Граждане джамахирийского общества призывают к ликвидации атомного, бактериологического и химического оружия и средств массового уничтожения, а также к ликвидации их запасов и избавлению человечества от атомных электроста н- ций и их радиоактивных отходов».

Обращение к «либеральным ценностям» было более чем своевременным, ибо именно в этот период «нарушение прав человека» становилось одним из наиболее эффективных средств для маргинализации тех или иных политических режи-

226

мов. Разумеется, поворот в сторону либерализации не был резким и «скачкообразным», модернизационные изменения внедрялись в идеологию со всей необходимой осторожностью и при сохранении незыблемости главных постулатов «третьей мировой теории». Но нельзя не обратить внимания на тот факт, что именно с конца 80-х гг. ХХ в. внутри Ливии фактически все меньше стала подчеркиваться социалистическая ориентация страны. В своих выступлениях ливийский лидер неоднократно положительно отзывался о начавшейся в Советском Союзе перестройке, оправдывал реанимацию частного сектора и сокращение доли госсектора в экономике. Повидимому, в этот период М. Каддафи начал анализировать глобальные изменения, происходившие на международной арене, и осознавать угрозу жизнеспособности джамахирийского режима в складывавшихся обстоятельствах делегитимации «левых ценностей».

В конце 80-х гг. ХХ в. с целью предотвращения международной изоляции начался процесс коренной корректировки не только внутренней политики, но и внешнеполитического курса Ливийской Джамахирии. «Силовые приемы» постепенно стали заменяться стремлением решить проблемы поиском компромиссов. Политическая элита внесла поправки в свою региональную политику, решив восстановить нормальные отношения с соседними арабскими странами. В частности, в 1988 г. в Триполи по приглашению М. Каддафи прибыл Я. Арафат, отношения с которым были разорваны еще в 1982 г. в знак протеста против эвакуации палестинских сил из Бейрута. В 1989 г. ливийский лидер принимал активное участие в создании Союза Арабского Магриба в составе Алжира, Ливии, Мавритании, Марокко и Туниса. Эти усилия способствовали дополнительному развитию торговоэкономического сотрудничества между магрибинскими государствами. Однако международная экономическая блокада нанесла серьезный удар по внешнеполитическим мероприятиям Ливии. С начала 90-х гг. контакты ВСНЛАД с другими государствами сократились, что инициировало дальнейшие либерализационные процессы и способствовало смене политического курса.

Изменение внешнеполитической стратегии

В конце ХХ – начале XXI вв. определенные отголоски «левых взглядов» еще проявлялись в высказываниях М. Каддафи. В основном это по-прежнему касалось его панафриканских проектов и концепций объединения стран «третьего мира». «Свет-

227

лое будущее за угнетенными нациями», – подчеркивал ливийский лидер в своей работе «Да здравствует государство обездоленных!»77. Впрочем, в его заявлениях полностью отсутствовали лозунги арабского национализма. В условиях глобализации международных политических отношений и углубления процесса регионализации тезис «национальное государство – это единственная политическая форма, соответствующая естественному социальному образованию»78, превращался в анахронизм.

«Национальные государства не жизнеспособны. У них больше нет будущего», – заявил М. Каддафи во время своего выступления в Замбии в 2001 г.79 Призыв ливийского лидера к созданию Соединенных Штатов Африки – государства с единой армией и централизованными органами власти стал уже не отражением «левых» интернационалистских устремлений, а осознанием необходимости создания мощного африканского регионального блока80. Для арабской нации, представавшей в новых экономических условиях разобщенным конгломератом разномасштабных по эффективности экономик, по мнению М. Каддафи, вполне логичной оказалась бы интеграция в объединенные союзы африканских или азиатских государств, так как целый комплекс геополитических и культурных факторов «разделил арабов Азии и арабов Африки»81. Стоит отметить, что в панафриканских выступлениях М. Каддафи практически отсутствовал антиколониальный пафос. Время от времени ливи й- ский лидер продолжал делать броские заявления вроде «коммунизм не умирал, потому что он еще не родился» 82, однако эволюция от революционных взглядов в направлении реформизма была несомненной, а радикализм, присущий М. Каддафи в 70 -е гг. ХХ в., все больше вытеснялся «политикой компромиссов» и умеренными тезисами.

В 2001 г., когда под эгидой США была развернута широк о- масштабная кампания по борьбе с «международным терроризмом», прямыми проявлениями которой стали военные оп е- рации в Афганистане и Ираке (вышедшие по своему содерж а- нию, масштабам и последствиям за рамки «антитеррористич е- ских»), М. Каддафи подверг собственные идеологические установки радикальной корректуре: малейшие элементы антиамериканизма и антиимпериализма были исключены и из его со б- ственного дискурса, и, естественно, из внешнеполитического курса Ливии. М. Каддафи стал одним из первых арабских л и- деров, осудивших террористические акты 11 сентября 2001 г. в

228