История и культура традиционной Японии, 3. (Orientalia et classica). - 2010

простого ответа на любовные послания, что сыпались отовсюду весенним дождем»21.

Перечисляемые Оно-но Комати «письма» — это образы, взятые из стихотворений, причем привлекается довольно обширный поэтический материал.

Отвечая на любовную исповедь Оно-но Комати своими признаниями, Нарихира называет по имени лишь трёх женщин, а дальше говорит, что об остальных написано в «Исэ моногатари». Таким образом, рассказ «Записки о Комати» признает Нарихира героем «Исэ моногатари», причем устами самого Аривара-но Нарихира.

«Исэ моногатари» является и первым примером описания «поэтического путешествия» на Восток.

Начинается путешествие в столице, и часть пути героиня преодолевает по дороге Токайдо (букв, «путь вдоль восточного моря»), а этот путь был хорошо известен и подробно описан.Так, в начале пути описание во многом походит на описание путешествия Нидзё из уже упомянутого ее произведения— «Непрошеной повести».

В отоги-дзоси путешествия героев часто описываются с использованием приема митиюки-бун (митиюки— «идти по дороге», бун— «текст»), когда в прозаический текст оказывается «вмонтированным» метрически организованныйотрывок22. Такой отрывок, в котором используется целый ряд топонимов, встречающихся и в «поэтическом путешествии» Оно-но Комати, есть в «Рассказе о Караито»:

Холм встреч Аусака не виден, тучи скрыли месяц в ночи.

В Сэта мост Карахаси, следом селенье Нодзи.

Скрыта густым туманом Зеркальная-Кагами-гора.

«Обломки рухнувшей крыши»23 — это застава Фува.

Постоялый двор Иносюку в Самэ, вот и Овари в конце концов.

ВМикава топорщится в разные стороны мост Яцухаси — Восемь мостов.

Вдумах глубоких минует путник

мостХамана.

Вот залив Ирусио, мечты о любви, маленькая рыбацкая лодка видна.

Постоялый двор Юмихикима — Лучники. О, луки из бересклета!

В горах Саёнонакаяма перевалили пикСэдо.

Уцунояма—гора Явь, узка тропинка, заросшая травами.

Путник проходит Тэгоси, вот и Киёми— застава.

На востоке чистое небо, ни тучи, в такие ночи

Всякий, кто жил в столице, дым над Фудзи увидеть хочет.

Рыбак Урасима драгоценную шкатулку открыл, было это давно, а будто вчера...

Печально!

Хаконэяма — Шкатулка-гора. До гор Камакурских осталось пройти

совсем немного. Вот, наконец,

холм Журавлиный — Цуругаока24.

Прием, который примененв «Комати-но соси», — не мшпиюки-бун, весь отрывок не ритмизован, однако он почти целиком состоит из цитат. Из хорошо известных текстов, построенных именно таким образом, можно назвать Предисловие Ки-но Цураюки (в первую очередь отрывок, начинающийся словами: «Не только о том, но и о многом ином писали поэты...»25).

В последней части произведения излагается легенда «череп Комати».

Легенда «череп Комати» построена по принципу произведения угпа-моногатари. В этой легенде есть поэтический материал, стихотворение, вероятно принадлежащее кисти Оно-ноКомати,вокруг этого поэтического текста существует собственно легенда. Однако в случае легенды «череп Комати» оказывается невозможным говорить о приоритете поэтического материала, поскольку легенду о говорящем черепе, испытывающем боль из-за того, что растение проросло в его глазницы, находим уже в «Нихон рёики» — раннем (рубеж VIII—IX вв.) произведении жанра сэцува.

Вот интересующая нас первая часть рассказа «Слово о вырывании ростка бамбука из глазницы черепа и о чуде, сотворенном молитвой» (3—27), содержащая эту легенду:

«Во время правления государя Сиракабэ, зимой девятого года эры Хоки, в последней трети двенадцатой луны пятого года Лошади, Хомути-но Макихито из села Ояма, что в уезде Асида провинции Бинго, отправился на рынок Фукацу в уезде Фукацу той же провинции, дабы купить товар, необходимый для празднования Нового года. Сумерки застали его в пути, и он остановился на ночлег в бамбуковой роще Асида.

Тут он услышал жалобные стоны: "Как болят мои глаза!". Макихито услышал их и не мог заснуть, просидев на корточках всю ночь. Нарассвете онувиделчереп. Через его глазницыпророслипобегибамбука. Макихито вырвал их, избавив череп от страданий. Он совершил ему приношения рисом, взятым им для собственного пропитания, и сказал: "Пусть обрету я счастье!". Ондобрался до рынка и сделал все покупки, как он того и хотел. Он подумал, что череп воздает ему за его доброту по его желаниям.

На обратном пути с рынка Макихито остановился в той же бамбуковой роще. Тут череп вдруг ожил и сказал [...]»26.

Стихотворение, которое раз от раза повторяется в легенде очерепе Комати,не вошло в «Кокинвакасю» и другие официальныеантологии, оно встречается в личном сборнике поэтессы «Комати сю» («Собрание Комати»), но тоже далеко не во всех его списках. Стихотворение известно в истории литературы по строчке «Анамэ анамэ», оно звучит так:

Акикадзэ-но // Фуку таби гото-ни // Анамэ анамэ // Оно то за нарадзи // Сусуки оикэру27.

Каждый раз, // какдует ветер, // больно глазам, больно глазам. // Не назовешь маленьким полем (не назовешь Оно, не назову себя), // выросла сусуки-трава.

Первымпроизведением, в котором зафиксированалегенда «череп Комати», является сочинение «Гокэ сидай» (нач.XII в.) Оэ-ноМасафу- са (1041—1111). «Гокэ сидай»— это свод придворного церемониала. Однако в этом произведении находится и место для всевозможных легенд и анекдотов. «Гокэ сидай» рассказывает следующее.

Аривара-но Нарихираотправляется вЯсосима впровинцииМуцу, чтобы найти могилу Оно-но Комати. Ночью он слышит голос, декламирующий начало стихотворения: Акикадзэ-но // Фуку-ни цукэтэ мо // Анамэ анамэ. На следующий день он пытается найтиисточник

Удивившись, Нарихира стал искать, откуда этот голос, но никого не было. Был только череп. Когда Нарихира снова посмотрел на него на следующее утро, то увидел, что из глазницы черепа пророс колос сусуки. Когда колос склонялся под ветром, слышались эти звуки. Удивленный, Нарихира расспросил местных жителей. Кто-то сказал: "Оно-но Комати, придя в эти земли, здесь закончила свою жизнь.Так что это ее череп". Тут Нарихира в глубокой печали, сдерживая слезы, добавил вторую часть стихотворения.

Маленьким полем не назовешь, Вырос колос сусуки.

Так он прибавил. Это поле называется Тамадзукури. Это рассказ, который приводят, когда спорят, будучи неуверенными, Та- мадзукури-но Комати и Оно-но Комати— это один человек или нет»29.

«Мумёдзоси»— записки, которые можно считать самым первым в истории японскойлитературы сочинением, исследующим жанр цу- кури-моногатари («сделанные моногатари»),т. е. художественную прозу. Однако, конечно, и поэты не оказались за пределами внимания автора. Обсудив сначала достоинства поэзии Оно-но Комати, героини произведения продолжают:

«— Насклоне лет пришлось пережить ейтяжелое, неприятноевремя. Оказывался ли кто-нибудь, помимо нее, в столь бедственном положении?..

— Со временем узнаешь, как непостоянен этот мир, и печалью наполняется сердце... После ее смерти появилась песня:

Читаешь эти строки и слышишь, как [ветер волнует] растущий в широком поле мискант. Один челрвек, что сорвал и выбросил этот цветок, когда одолевали его грустные думы, услышал той ночью во сне голос: "Сей череп — женщины по имени Оно-но Комати. Всякий раз, когда ветер колеблет мискант, глазам моим делается больно. Его больше нет, он сорван — какое облегченье! В знак благодарности я помогу тебе стать превосходным поэтом..."

именем поэта Митинобу-но Тюдзё (Фудзивара-но Митинобу, 972— 994), а не с Аривара-но Нарихира. Митинобу жил на целое столетие позже Оно-но Комати, однако средневековые легенды часто отличаются подобным «свободным» отношением ко времени31.

Появление духа героини в «Записках о Комати», с одной стороны, возвращает повествование к варианту легенды из «Нихон рёики», где череп оживает, с другой стороны, появление духа— прием из арсенала драматургии театра Но. Для прозы такой прием характерен в гораздо меньшей степени, это говорит отесной связи между пьесами

ёкёку и рассказами отоги-дзоси.

Особенностью «Записок о Комати», несомненно,является их «поэтичность». Оба героя произведения— поэты. Использование большого объема поэтического материала— прием, который используют и другие рассказы отоги-дзоси для создания образа поэта. Примером может служить рассказ «Идзуми Сикибу»32, в котором помещено 27 стихотворений, и эти стихотворения занимают 27% текста33.

В тексте «Записок о Комати» целиком цитируются 14 стихотворений (одно стихотворение, которое не удается расшифровать, пропущено как в переводе на английский язык, так и в моем переводе).

Из этих 14 четыре стихотворения принадлежат Оно-ноКомати, три — из «Кокинвакасю» (№№552, 797,938)34, а также стихотворение «Анамэ, анамэ» в последней части произведения.

Несколько стихотворений помещены в произведение с указанием авторства: это стихотворение Какиномото-ноХитомаро, стихотворение бога Сусано-но микото из «Кодзики» (и из Предисловия Кино Цураюки), Аривара-но Нарихира («Кокинсю» № 747), стихотворение Сайге о дымке над Фудзи.

Стихотворение №351 из «Манъёсю»помещено суказанием: «Есть песня».

Часть стихотворений, которые приписываются в произведении Оно-но Комати, атрибутируются комментаторами (в том числе Итико Тэйдзи— комментатором тома «Отоги-дзоси» в серии «Нихон котэн бунгаку тайкэй») как произведения других поэтов. Правда, их текст не совпадает полностью с произведениями этих авторов. Приведу эти стихотворения.

Хана-но иро мо 11 Уцуси тодомэё // Кагамияма // Хару-ёри ноти-но II Кагэ мо миру я то.

Стихотворение текстуально почти совпадает со стихотворением Са- каноуэ-но Корэнори35 из антологии «Сюисю» («Изборник,1005—1011).

Хана-но иро-о // Уцуситодомэё // Кагамияма // Хару-ёри нотино II Кагэ я миюру то.

Ицветов Красу сохраняет Гора-зеркало.

Даже когда веснапрошла, Можноувидеть ее отражение.

Следующее стихотворение приведено в тексте рассказа так: Хитокагэ мо // Сэнумоно юэ-ни // Ёбукодори // Нани-ниКага-

ми-но // Яма-ни накуран.

Стихотворение Минамото-ноМоротоки (1077—1136) из «Хорикава хякусю» отличается от данного всего одним знаком [му вместо нв конце стихотворения):

Хитокагэ мо // Сэнумоно юэ-ни // Ёбукодори // Нани-ниКага- ми-но // Яма-ни накураму.

Итени человека Нет вокруг. Зовет Кого кукушка

На Зеркале-горе?

Далее в тексте Комати приписано чуть измененное стихотворение поэтессы Исэ (877?—940?) из «Синкокинсю» (№ 1407). Вариант «Записок о Комати»:

Омоики я // Мино-ноо-яма-но // Хитоцу мацу // Тигириси кото ва // Ицумо каварадзи.

Вариант «Синкокинсю»:

Омоидэдзу я // Мино-но о-яма-но // Хитоцу мацу // Тигириси кото ва // Ицумо васцрэдзу.

Следующее стихотворение почти совпадает со стихотворением Какубэн из «Сэндзайвакасю» (1188).

«Записки о Комати»:

Табинэсуру // Ко-но сита цую-но // Содэ-ни дани // Сигурэ нурунари // Саёнонакаяма.

«Сэндзайвакасю» № 538:

Табинэсуру // Ко-носита цую-но // Содэ-ни мата // Сигурэ фурунари // Саянонакаяма.

Сплю в пути под деревом, Росой пропитался Рукав.

Закрапал дождик. Саёнонакаяма.

Наконец, еще одно стихотворение, которое комментарий к переводу «Записок о Комати» на английский язык атрибутирует как стихотворение Фудзивара-но Ёсицунэ (1169—1206) из сборника «Акисино гэссэйсю» (1204). Это стихотворение отсутствует в варианте рассказа, изданном Сибукава Сэйэмон.

Ёкимигата // Кокоро-ни сэки ва // Накарикэри // Обороцуки ё-но II Касуму намидзи-о

Бухта Киёми.

Ничто не сохранилось В сердце.

Бледная луна, Неясная дорожка на волнах.

Замечу, что используемый поэтическийматериал по времени создания никак не сопрягается со временем жизни героев произведения, это поэтический материал, накопленныйко времени написанияпроизведения. Не только Оно-но Комати приписывается более поздний поэтический материал, но героиня при виде горы Фудзи вспоминает стихотворение Сайге, поэта, жившего много позже неё.

Обилие цитат и образов из стихотворений, а также поэтических приемов, включаемых в прозаический текст (использование поэтических зачинов макуракотобсц ассоциативных связей энго), делает рассказ труднопереводимым.

Две части рассказа — перечисление любовных писем и поэтическое путешествие — полностью построены на поэтических образах. Часто это широко распространенные образы, и невозможно привести одно или два стихотворения, послужившие материалом. В других случаях, когда приведена цитата из стихотворения, можно предполагать, какое конкретно стихотворение имеет в виду автор.

Оба героя «Записок о Комати», и Оно-ноКомати, и Аривара-но Нарихира являются героями целого ряда произведений отоги-дзоси, в том числе «Камиё Комати» («Комати эры богов»); «Комати моногатари» («Повесть о Комати»; «Комати Нарихираута мондо» («Поэтические вопросы и ответы Комати и Нарихира»; «Комати утаарасои» («Поэтическая баталия Комати»); «Каватигаёи» («Посещения в Кавати»); «Аоба-но

фуэ-но моногатари» («Повесть о флейте Аоба»; «Нарихира юмэ моногатари» («Повесть о сне о Нарихира»).

Перевод рассказа «Записки о Комати» выполнен по изданию: Отоги-дзоси/ Под ред. ИтикоТэйдзи.Токио: Иванамисётэн, 1970.

С. 99—100. (Нихон котэн бунгаку тайкэй 38).

Использовантакже перевод данного произведения на английский язык, помещенный вкниге:

Ono noKomachi: Poems, Stories, No Plays / Tr. by Roy E. Teele, Nicholas J. Teele and H. Rebecca Teele. N.Y. and London: Garland Publishing, 1993. Pp. 43—56.

В рассказе использован большой поэтический материал. В случае, когда цитируемое втексте рассказа или комментарии стихотворение известно мне впереводе на русский язык, онодается по русскому изданию. Мнойиспользованы переводы Н. И.Конрада, А. А. Долина, А. Е.Глускиной, И. А. Ворониной, В. С.Сановича, В. Марковой, Т. Л. Соколовой-Делюсиной, Е. М.Пинус. Большинство стихотворных переводов цитируется по изданиям:

Исэ моногатари / Пер. Н.И.Конрада. М.:Наука, 1979. («Исэ моногатари»).

Кокинвакасю. Собрание старых и новых песен Японии / Пер. А. Долина. Т. 1—3. М.: Радуга, 1995. («Кокинсю»).

Манъёсю / Пер. А.Е. Глускиной. Т. 1—3. М.: Наука, 1971—1972. («Манъёсю»).

Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи / Пер. Т. Л. Соколовой-Делю- синой. Т. 1—4. М.: Наука, 1991—1993. («Гэндзи моногатари»).

Повесть о доме Тайра / Пер. И. Л.Львовой, стихи в переводе А. А.Долина. М.: Художественная литература, 1982. («Хэйкэ моногатари»).

Синкокинсю / Пер. И. А. Ворониной. Т. 1—2.М.: Корал Клаб, 2000—2001. («Синкокинсю»).

Сто стихотворений ста поэтов / Пер. В.С. Сановича. СПб.:Шар, 1994. («Хякунин иссю»).

Переводы стихотворений из рассказов огпоги-дзоси цитируются по книге:

МестьАкимити. Средневековые японскиерассказы /Пер.М.В. Торопыгиной. СПб.: Гиперион, 2007. («Месть Акимити»).

Записки о Комати

Так вот, во времена императора Сэйва36 во дворцежила-была женщина по имени Комати — любвеобильная37 дева веселья. Весной ее думы были оцветах, осенью она тяготилась, если луну затягивало об-

лаками, по утрам она всегда любовалась предрассветным пейзажем,

ивсе это становилось темой ее стихов. Она думала отом, как печален мир, где вечерами раздаются удары колоколов, вызывающие грусть, о том, что жизнь — лишь ночной призрак, она кажется такой же непрочной, как капельки росы, что ложатся на траву, и что только Путем поэзиии стоит увлекаться. Оттого и распускались бесчисленные листья ее слов.Достоинств у песенмножество. И в печалях этогомира,

ив горестях сочиняют песни. Сочиненныебогами и буддами, они становятся гимнами, они приводят в движение Небо и Землю, пробуждают чувства невидимых взору демонов и богов, смягчают отношения между мужчиной и женщиной, умиротворяют сердца яростных воителей, таковы песни, так сказано38.

Так вот, Оно-но Комати была выдающейся в сочинении стихов. Говорят, что она подобна древней Сотооринохимэ, говорят еще, что она—воплощение Каннон. Оналишь на время родилась в этоммире, грешная и безгрешная, глубоко заблудшая среди живых существ. Эта женщина в помыслах глубока не была и глубоких чувств не знала, она и буддам не поклонялась, и богам не молилась, в развлечениях проводила месяцы и дни, и оттого печалилась. Родившись любвеобильной девой веселья в мире, где облетают цветы и опадают листья, она расцвела лишь раз и лишь раз увяла. Теперь она выглядит как великолепный цветок, что увял и ныне гниет подо мхом. Немысли рождают слова, но ночью, когда нет облаков на небе, где катится луна, или когда ей мешает на небе дождик, глядя на это, появляется песня. Так в песне Хитомаро39:

Сквозь рассветный туман, нависший над бухтойАкаси, мчатся думымои вслед за той ладьейодинокой,

что за островом исчезает...40

Эта песня создана ради всех живых существ. Бухта Акаси— заблудшее человеческое сердце. Двигаться, не видя остров, — значит блуждать в трех мирах41. «Вслед за той ладьей одинокой» — означает великое милосердие и великое сострадание Будды. Если уж говорить обэтом,то вэру богов песнюна земле создал Сосано-но микото42.Тогда еще и письменные знаки не считали, а говорили просто так, и суть уловить было трудно. Но вот пришел век людей, и были определены письменные знаки. Ивот, в земле Идзумо, когда встали восьмицветные облака, было прочтено: