_-XX(X~1

о присоединении к Индии и подняли флаг Пакистана. О том же заявили правители традиционно зависимых от махараджи кня-| жеств Хунза, Нагар, Пуниал, Ясин, Ишкуман, Гизар, Чилас. Вместе с агентством Балтистан (центр - г. Скарду) они образовали впоследствии контролируемые Пакистаном Северные территории19.

Некоторое смягчение двусторонних отношений, ставшее заметным в декабре, при отсутствии выхода из образовавшегося в кашмирском вопросе тупика, побудило правительство Индии обратиться за помощью в ООН. Жалоба на Пакистан привела к формированию 17 января 1948 г. специальной комиссии этой организации по Индии и Пакистану. В соответствии с резолюцией Совета безопасности ООН от 21 апреля того же года принципы урегулирования включали вывод из княжества пуштунских ополченцев и всех пакистанских войск, сокращение индийских сил до минимума, необходимого для поддержания законности и порядка, и назначение администратора по плебисциту. Побывав на месте, в Индии и Пакистане, миссия ООН во главе с чехословацким дипломатом Й. Корбелем разработала план действий, закрепленный в резолюции ООН от 13 августа 1948 г., который призывал стороны к прекращению огня, заключению перемирия и решению вопроса путем плебисцита при соблюдении вышеуказанных предварительных условий20.

Весной 1948 г., наряду со скрытым, но ожесточенным на отдельных участках военным противостоянием в Кашмире, обострилась проблема раздела водных ресурсов. Правительство Восточного Панджаба перекрыло доступ воды в канал Дипалпур, основной на тот момент источник воды для Лахора. Этим решением под угрозу был поставлен также осенний урожай зерновых в Пакистане. Засуха могла снизить сборы на площади около 1 млн. га. Переговоры между правительствами двух Панджабов привели к временному урегулированию проблемы, но хронический недостаток поливной воды в Пакистане сохранялся вплоть до сооружения в рамках проекта освоения бассейна р. Инд новых плотин и гидросооружений в 1960-х годах21.

В конце 1948 г. после новой вспышки боев, не приведших к существенным изменениям в позициях сторон (не увенчалась, в частности, успехом попытка пакистанских сил занять Каргил и перерезать единственную дорогу, соединяющую Сринагар с се- веро-восточной тибето-буддийской областью Ладакх), Индия и

9 0

Пакистан согласились на прекращение огня. 1 января 1949 г. вступила в действие соответствующая резолюция ООН, а 5 января Комиссия предложила доработанный план урегулирования проблемы, опиравшийся на те же принципы проведения плебисцита. 27 июля 1949 г. в Карачи стороны подписали соглашение о линии прекращения огня, что означало решение наиболее актуальной проблемы разведения войск22.

К моменту завершения первой войны с Индией из-за Кашмира (в целом это был конфликт низкой интенсивности: потери убитыми с обеих сторон лишь немного превысили 1 тыс. человек) творца Пакистана уже не было в живых. Джинна был болен раком легких, его состояние на протяжении года пребывания на посту генерал-губернатора неуклонно ухудшалось. В марте 1948 г. он совершил последний далекий вояж, побывав в восточной, бенгальской, части Пакистана.

В Дакке послушать его собрались сотни тысяч. Самой внимательной аудиторией были студенты местного университета. Главной темой, вызывавшей споры и разногласия, была проблема языка. На роль второго государственного претендовал язык большинства населения страны - бенгальский. Джинна соглашался, что провинция вправе выбирать свой официальный язык. Однако

вПакистане, настаивал он, может быть только один государственный язык, и им должен быть урду, который «более, чем любой другой провинциальный язык, воплощает лучшее, что есть

висламской культуре и мусульманской традиции, и наиболее близок языкам, используемым в других исламских странах»23.

Джинна, скорее всего, понимал, что этот его тезис не находит полного понимания, и потому потратил много сил и времени на его защиту, а также предупреждения против действий «пятой колонны» в рядах сторонников молодого государства. Он как будто чувствовал, что вопрос о языке уже очень скоро осложнит ситуацию в стране. Символично также, что с речами в защиту Пакистана он выступал в те же дни конца марта, в которые 23 года спустя на тех же улицах будет слышна анафема в пакистанский адреси начнется успешная борьба за государство бенгальцевмусульман - Бангладеш.

Головной болью Джинны как генерал-губернатора была и проблема отношений с Афганистаном. Он всячески подчеркивал братские чувства к соседнему мусульманскому государству, но,

91

разумеется, досадовал на позицию Кабула по вопросу о Пуштунистане. Афганское королевское правительство протестовало против присоединения СЗПП к Пакистану на том основании, что, пуштунские земли, как оно утверждало, никогда не входили в состав Индии, а участникам проведенного летом 1947 г. референдума в провинции не было предоставлено возможности выбрать вариант создания своего государства Пуштунистан. В знак протеста Кабул отказался на первых порах поддержать просьбу Пакистана о приеме в члены ООН. Но к декабрю 1947 г. инцидент был исчерпан, и Джинна торжественно принимал в Карачи посла афганского короля как представителя «нации-сестры»24.

Однако за пределами дипломатического протокола разногласия сохранялись. Особенно возражали в Кабуле против сохранения пакистанского контроля над пограничной с Афганистаном полосой свободных пуштунских племен. На юге полосы действовали силы во главе с Факиром из Ипи, провозгласившим себя в январе 1950 г. «президентом Пуштунистана». Самолеты пакистанских ВВС совершали рейды против восставших. Это вызывало протесты Кабула, обвинения в нарушении границы25.

Джинна несколько раз лично посещал СЗПП, а также Белуджистан, еще одну беспокойную область расселения племен, также пограничную с Афганистаном. Белуджская проблема остро встала в первый же день существования страны из-за того, что правитель крупнейшего белуджского княжества Калат объявил о своей независимости. Лишь в апреле 1948 г., когда пакистанская армия вступила на территорию княжества, он подписал акт о присоединении. Но партизанская борьба продолжалась до июня и опиралась на базы, созданные в Афганистане26.

Консолидация страны позволила Джинне, уже критически больному, спасаясь от карачинской жары, полететь в августе 1948 г. в главный город провинции Белуджистан Кветту. Его смерть 11 сентября в горном местечке Зиарат недалеко от Кветты была хотя и ожидаемым, но тяжелым ударом для молодого государства. Но она не изменила персоналистско-авторитарный стиль управления: на смену одного лидера пришел другой - премьерминистр Лиакат Али Хан.

Он успел побывать на многих видных постах, но оставался в тени Джинны, будучи моложе его почти на 20 лет. Хотя Лиакат родился в Панджабе, основным местом его политической

92

деятельности в колониальный период были Соединенные провинции Агры и Ауда, принадлежащие к категории провинций с мусульманским меньшинством. Лиакат был представителем немногочисленной когорты профессиональных политических деятелей, функционеров Мусульманской лиги. Эта партия после раздела заняла позиции правящей, так как абсолютное большинство чле-

ции нормами Закона об управлении Индии 1935 г. на правительство как в центре, так и на местах (в провинциях) возлагалась обязанность предоставлять главный свой документ, бюджет на текущий год, на рассмотрение унаследованных с колониальных времен представительных органов. Однако нормативы подотчетности им исполнительной власти сохранялись скорее по инерции. Политическая система складывалась спонтанно, в соответствии с прецедентом и под влиянием реальной расстановки сил, в столкновении личных и групповых интересов27.

Сохранив за собой пост премьер-министра, Лиакат Али Хан в первый, но далеко не в последний раз в истории Пакистана изменил существовавшую до него иерархию двух главных постов - главы государства и правительства. Новый генерал-губернатор, лидер консервативного крыла восточнобенгальского отделения Мусульманской лиги Ходжа Назимуддин, представитель рода

миллат (вождь нации-общины). Лиакат Али Хан укрепил позиции партийных бюрократов, которые по преимуществу были выходцами из отошедших к Индии провинций, составляя элитную группу говорящих на языке урду мухаджиров (буквально - лиц, совершивших хиджру, переселение, наподобие того, что совершили сподвижники пророка, сахаба' последовав за ним из Мекки в Медину).

Одной из главных задач, вставших перед новым лидером, помимо административно-территориальной консолидации страны и войны в Кашмире, стала выработка конституции. Джинна в одной из речей, произнесенных весной 1948 г., отмечал, что на этот процесс уйдет полтора-два года28. Задача разработки конституции была главной для Учредительного собрания Пакистана, которое, вплоть до избрания представительного органа, олицетворяло

93

и законодательную власть, принимая решения по вносимым правительством законам и постановлениям и одобряя бюджеты.

В марте 1949 г. Лиакат Али Хан внес на ее рассмотрение Резолюцию о целях конституционного устройства, которую собрание приняло после непродолжительной, но острой дискуссии. Дело в том, что наряду с общедемократическими принципами резолюция содержала ряд положений исламского характера, отражая не только давление, которое оказывали достаточно влиятельные религиозные круги, но и общие настроения в обществе и его элите. Отличительной чертой Резолюции было отсутствие упоминания о секуляризме, светском устройстве государственной жизни29. Между тем в состав Учредительного собрания входили и немусульмане, выразившие глубокое недовольство происламским характером резолюции.

Депутаты-немусульмане представляли в основном индусское меньшинство восточной части страны. Согласно демографическим подсчетам, на момент раздела в Восточной Бенгалии насчитывалось 12 млн. индусов, и они были представлены 12 депутатами в Учредительном собрании (по квоте 1 делегат от миллиона человек). Учитывая, что членов Собрания на первых порах было всего 69 (затем их количество выросло до 79), удельный вес

конгресс Пакистана, выдвигая, помимо секулярных требований, лозунги предоставления Восточной Бенгалии полной провинциальной автономии и признания бенгальского языка государственным30.

Одним из видных депутатов первого Учредительного собрания Пакистана был лидер восточнобенгальской Федерации неприкасаемых каст Дж.Н. Мандал. На протяжении трех первых лет он, единственный немусульманин, входил в состав центрального правительства, занимая пост министра юстиции и труда. Многоконфессиональный состав первых кабинетов министров, небольших по составу, представляется во многом чертой переходного периода, как и наличие немусульман (не только индусов, но и парсов и христиан) в учредительных, исполнительных и судебных органах молодого государства.

Ситуация, однако, неотвратимо менялась. Причем бедствия раздела, кашмирская война и процессы консолидации двух

94

независимых доминионов за счет принуждения ряда строптивых князейк присоединению не оказали на нее такого воздействия, какое возымело решение Пакистана не следовать за Индией по пути девальвации своей валюты по отношению к доллару31.

Индия, девальвировавшая свою рупию вслед за решением британского правительства о снижении котировки фунта по отношению к доллару США (с 4 до 2,8), была искренне возмущена этим шагом32. Пакистан не только нарушил солидарность стран, входящих в Содружество и стерлинговую зону, но наносил удар по тесным связям между экономиками двух доминионов. Причем демонстрировал свою самостоятельность в области, где, как представлялось тогда большинству наблюдателей, сталкивался с наибольшими трудностями. Недаром многие в Индии и за ее пределами считали Пакистан нереальным проектом именно по причине его экономической несостоятельности.

Особенно тесным образом к осени 1949 г. оставались взаимосвязаны две части Бенгалии. Весь джут-сырец из восточной провинции Пакистана перевозился в Западную Бенгалию, прежде всего в промышленный район Калькутты. Цена на пакистанский джут после отказа Пакистана девальвировать рупию резко подскочила, и Индия решительно отказалась от его закупок. Велико было не только деловое, но и психологическое воздействие разницы в курсах валют. Многие в Индии еще рассчитывали на временность границ, поделивших страну (часть беженцев покидала родные места в надежде скоро вернуться), но после введения Пакистаном, по существу, другой валюты расчеты на воссоединение или на мягкую и постепенную реинтеграцию пришлось отложить.

Надо отметить, что решение Лиаката Али ударило в наибольшей мере и в первую очередь по индусским землевладельцамрентополучателям в Восточной Бенгалии (джотедарам), а также индусам-дельцам и торговцам. Они в ускоренном режиме стали переводить свои богатства (золото и драгоценности) и капиталы (ценные бумаги и долговые обязательства) в Индию. Продавая недвижимость, они спешно перебирались туда и сами33.

Обмен населением, усилившийся в конце 1949 г. - начале 1950 г., в наибольшей степени, если не исключительно, коснулся восточной части Пакистана, так как перемещение людей через границу западной части страны к тому времени было уже

95

в основном завершено. Недовольство Индии решением Пакистана, резкое усиление потоков переезжающих через границу лиц сопровождалось нарастанием межобщинной напряженности как в Восточной Бенгалии, так и в штатах Восточной Индии - в Бенгалии, Бихаре, Ассаме и др. Участились случаи расправ и грабежей на почве индусско-мусульманской вражды. Угроза повторения кровавых драм 1946-1947 гг. заставила правящие круги двух государств принять меры. Премьер Пакистана в апреле 1950 г. посетил Нью-Дели и заключил там с премьер-министром Индии договор о взаимном соблюдении прав религиозных меньшинств, так называемый пакт Неру - Лиакат Али34.

Заключение «пакта» снизило напряженность, которая к лету, впрочем, вновь возросла. Он не смог также убедить всех индусов Восточной Бенгалии остаться в Пакистане. Символичным можно считать отъезд в Индию в 1950 г. упомянутого выше лидера неприкасаемых, соратника Джинны и члена пакистанского кабинета министров Мандала. Со своей стороны, и многие мусульманенебенгальцы из прилегающих к пакистанским границам провинций, прежде всего из Бихара, стали перебираться в восточную часть Пакистана, образуя там группу мухаджиров, получивших впоследствии общее название «бихари». Некоторые крупные политические деятели Бенгалии, например, бывший ее главный министр и будущий премьер Пакистана Х.Ш. Сухраварди, также к этому времени не только покинули Индию, но и возобновили после перерыва политическую деятельность35.

Шаги по политическому строительству

Размежевание не моментально коснулось и ведущих политических партий. Лишь в декабре 1947 г. на две организации, пакистанскую и индийскую, организованно разделилась Мусульманская лига. Еще позже, уже в 1948 г., произошло разделение Коммунистической партии Индии, а также сложилась триада происламских партий -Джамаат-е ислами (ДИ, Исламское общество) во главе с переехавшим в том году в Пакистан лидером и теоретиком фундаментализма на субконтиненте Мауланом Саедом Абул Ала Маудуди; Джамиат-ул-улама-е-ислам (ДУИ, Общество богословов пуританского толка, принадлежащих деобандской школе) и

Джамиат-ул-улама-е Пакистан (ДУП, Общество пакистанских

96

богословов школы барелви, приверженцев традиций низового, народного ислама)36.

Массовое пересечение границы в 1949-1951 гг. было последним крупным эпизодом такого рода в «бракоразводной драме», охватившей субконтинент, но индусское население продолжало покидать Восточную Бенгалию и в дальнейшем, особенно в 1955/56 и 1963/64 гг.37 Согласно первой переписи населения Пакистана, проведенной в начале 1951 г., из Восточной Бенгалии уехало почти 3 млн. человек, а прибыло 700 тысяч. В провинции западной части Пакистана приехало около 6,5 млн., а покинуло 5,5 млн. человек. Таким образом, даже без учета последующих переездов общее количество переместившихся лиц достигло почти 14 млн. - абсолютный рекорд в истории «одномоментных» человеческих миграций.

Взятый в целом, тогдашний Пакистан потерял 1,2 млн. человек, но население его западных провинций выросло на 1 млн., причем за счет двух регионов - провинции Западный Панджаб (с 1950 г. - Панджаб) и федерального округа Карачи. Демографический баланс СЗПП и Белуджистана оказался отрицательным. После отъезда индусов и сикхов многие города в этих провинциях попросту обезлюдели. Изменилось и демографическое соотношение между двумя территориями, «крыльями» страны. Если брать за основу данные переписи 1941 г., то на восточное «крыло» приходилось 58 %, почти три пятых жителей38. А к переписи 1951 г. преимущество восточной части сократилось до 55 %, то есть немного превысило половину. Тем не менее демографическое превосходство Восточной Бенгалии осталось и послужило одной из причин задержки с выработкой конституции.

Дело в том, что политическое ядро нового государства с самого начала составлял западный Пакистан. А всеобщие выборы грозили перенести центр тяжести государственной политики на восток. Осознание этого факта сдерживало представителей утвердившихся у власти кругов от того, чтобы последовать примеру Индии и принять демократическую конституцию с предоставлением права голоса всем гражданам независимо от каких-либо Цензов, кроме возрастных.

Вместе с тем процесс выработки конституции продолжался. После принятия Резолюции о целях Учредительное собрание формировало Комитет по определению основных принципов

конституции. Он представил свой доклад собранию, правда, лишь спустя полтора года, осенью 1950 г. Опубликованный тогда же в печати доклад вызвал резкие возражения со стороны бенгальцев, поскольку предлагал принцип равного представительства в парламенте обеих частей страны. Встретившись с оппозицией, немногочисленная когорта управляющих страной людей во главе о Лиакат Али Ханом отложила решение вопроса о конституции. Ее внимание привлекли иные проблемы - экономические и внешнее политические, в немалой степени органично связанные между собой.

Надо отметить, что укреплению экономической и финансовой системы Пакистана способствовал такой внешний фактор, как война в Корее, начавшаяся летом 1950 г. Война, особенно на первых порах, вызвала рост мирового спроса на джут и хлопок. Пакистан сумел в достаточной мере воспользоваться этим обстоятельством: экспорт резко вырос в 1950/51 финансовом году, и это позволило добиться редкого в истории страны положительного сальдо внешней торговли, несмотря на увеличение импорта39. Особенно большие выгоды он получил от экспорта джута-сырца из Восточной Бенгалии. При этом доходы в инвалюте, полученные от вывоза из этой части страны, использовались преимущественно для ввоза капитальных товаров в другое, западное «крыло», прежде всего в район Карачи. Начавшееся там промышленное строительство велось силами главным образом частного сектора, а ведущие позиции в нем заняли переехавшие в Пакистан из Индии представители крупного торгового, а также нарождавшегося промышленного капитала, главным образом гуджаратцы из мусульманских торговых общин (каст), суннитских (меманы) и шиитско-исмаилитских (бохра и ходжа). Усилению позиций «беженцев» способствовала практика государства по предоставлению многим из них в собственность имущества, покинутого индусскими предпринимателями40.

Тот факт, что отдельная от индийской финансово-экономиче- ская система стала достаточно успешно функционировать, усилил амбиции руководства страны. Лиакат Али Хан, следуя примеру Джинны, ревностно следил за действиями Индии на международной арене. Узнав, что Неру приглашен в Соединенные Штаты, он поспешил принять поступившее к нему окольным путем приглашение приехать в СССР. Под нажимом англичан и

98

американцев Лиакат вскоре передумал, и его визит в Москву не состоялся. Зато в мае 1950 г. он совершил вояж в США, который заложил камень в основание многодесятилетнего пакистано-аме- риканского партнерства, с самого начала «окрашенного» в воен-

но-стратегические тона41.

Видное место во внешней политике молодого государства с первых лет его существования занимали связи с мусульманским миром. Выраженная «устремленность вовне» отличала умонастроения значительной части деятелей, стоявших у истоков Пакистана. Из политических мыслителей наиболее ярко она проявилась у крупнейшего поэта и видного философа мусульманской Индии Мухаммада Икбала. Примечательно у него сочетание двух пластов представлений - локального и мирового. «Линию Икбала», которая выступала как известный антипод «линии Джинны», более ориентированной на индийский субконтинент, продолжил Лиакат Али Хан. Характерным представляется следующий пассаж из его речи на открытии в Карачи в феврале 1951 г. Международной мусульманской конференции (Мотамар-е-алам-е-ислами): «Пакистан возник в результате стремления мусульман этого субконтинента получить территорию, какой бы малой она ни была, где можно было бы следовать исламским идеологии и образу жизни, демонстрируя это миру. Кардинальная черта такой идеологии состоит в том, чтобы сделать реальностью мусульманское братство. Поэтому одна из целей, которую поставил перед собой Пакистан, - сделать все, что в его силах, для сближения между собой и сотрудничества мусульманских стран»42.

Созыву четвертой по счету такой конференции, в которой участвовали представители 36 государств, предшествовало несколько лет активности пакистанской дипломатии. Примером последней нужно считать, например, зарубежное турне председателя Всепакистанской мусульманской лиги Ч. Халикуззамана осенью 1949 г. Во время посещения пяти ключевых стран Арабского Востока он пропагандировал идею «Исламистана», полити- ко-оборонительного блока исламских государств43. Неудача его Демарша не остановила руководство страны, попытавшегося, и тоже безуспешно, созвать в Пакистане совещание мусульманских странна высшем уровне. В конце концов Карачи пришлось ограничиться организацией ряда конференций с участием представителей общественных кругов, улемов, экономистов (одна из них