Avalov_Z_D_-_Prisoedinenie_Gruzii_k_Rossii_OIM_-_2011

Такое безразличное отношение к грузинскому

вопросу продолжалось еще некоторое время и сто­

ит в связи с восточными делами России вообще. На

правом фланге наступательного движения к двум

морям внимание ее было поглощеiю Крымом и Ку­

банью, в Закавказье интересы России и Турции не

сталкивались после трактата в Кучук-Кайнарджи,

персидская же политика была выжидательная.

В Персии пока было спокойно, Керим-хана при­ знавали в большей ее части, но он не был так си­ лен, чтобы беспокоить соседку. Зато боялись, что

излишнее вмешательство России в дела Дагеста­ на и Закавказья может вызвать усиление вПерсии

центральной власти и брожение, опасное для Рос­

сии. Итак, чтобы не нарушить благоприятное для

нее усыпление Персии, в 1776 году был очищен

Дербент, куда ген. Медем ввел было гарнизон без

прямых на то полномочий по приглашению дер­

бентского Фетали-хана. Занятие Дербента отдава­

ло экспромтом, вслед за экспедицией с карательной

целью в Дагестан1 •

Одновременно с таким решением вопроса о Дер­

бенте решен был на основании Высочайшей воли и

другой, неожиданно возникший вопрос.

Дело в том, что, узнав о походе Медема, царь

Ираклий прислал просить генерала, чтобы он при­ близился к Грузии со стороны Дербента и пред-

1 ПОВОДОМ для этой экспедиции бъmо убийство проф. Гмелина.

119

принял бы завоевание смежных стран. Но план

этот нимало не согласовался с политическими

расчетами России, и в рескрипте Медему предпи­

сывается бесповоротно отказать Ираклию в такой

просьбеl •

Для того чтобы грузино-русское сближение при­

няло более отчетливую, осязательную форму, не достаточно было исторического тяготения с одной

стороны и платонических благожеланий - с дру­

ГОЙ. Нужно было, чтобы навстречу грузинским ис­

каниям, вытекавшим из первейших нужд страны и

династии, шли не менее практические виды и рас­

четы русского правительства. Всякий раз, когда с

двух сторон велась линия практической политики,

точка пересечения двух линий давала осязательные,

практические результаты. Иначе грузино-русские

отношения не вступали в деловой фазис. При этом

не важно, чтО побуждения одной и другой сторо­

ны взаимно не гармонировали. Важно было, чтобы

каждая страна шла к определенной практической

цели, исход же совокупных действий решался не

пожеланиями и ожиданиями, а наличностью об­

стоятельств и соотношением могущества. Это до­

статочно подтверждается изложенными эпизодами

грузино-русских отношений и дальнейшим ходом

событий.

I Бутков. Материалы, т. 11, гл. 73.

120

111

1

Прошло немного времени, и внимание России сно­

ва обратилось на Грузию, снова сказалась во всей

полноте выгода для России тех симпатий, какими

она пользовалась по ту сторону Кавказского хребта.

Пышно расцветшие теперь замыслы на Персию сно­

ва указывали на Грузию как на одну из пружин азиат­

ской политики России.

После давно ожидавшейся смерти престарело­

го Керим-хана (он умер в Ширазе в начале 1779 г.)

наступившая в Персии анархия дала русскому пра­

вительству повод возобновить попытку Петра Ве­

ликого - воспользовавшись смутным временем в

Персии, стать твердой ногой на южном побережье

Каспийского моря. Петровские планы относительно

восточной торговли, устройства коммерческого порта

на Каспийском море и т.д. нашли в князе Потемкине

продолжателя, способного из политической идеи сде­

лать фантастический замысел и меру, по существу,

дельную, практическую, обставить самыми причуд­

ливыми арабесками. Мы не будем говорить о проекте

постройки города Мелиссополя (т.е. пчелиного), куда

должны были стекаться купцы из Тибета, Кашемира,

Индии, а также и более близких стран; чувствуется, что проект этот вышел из той же лаборатории, что

и проекты городов в южнорусских степях - с шел-

121

ковыми фабриками, консерваториями, базиликами,

пропилеями и чуть не акрополем!.

Но люди с такими планами имели власть и для вы­

полнения их могли приводить В движение полки на

суше и корабли на морях.

Заранее предвидя неизбежную после смерти

Керим-хана анархию, русское правительство еще до

его смерти стало с лихорадочной поспешностью под­

готовлять морскую экспедицию, а летом 1781 г. эска­

дра графа Войновича уже бросила якорь в Астрахан­

ском заливе. Затем, рассматривая берег как res nullius

и войдя в роль primi occupantis, Войнович, не шутя,

приступил к основанию «Мелиссополя», но, увы,

пчелы, которых он там искал, вместо меда познако­

мили его со своим жалом.

Владетель Астрабата, Ага-Магомет-хан Каджар­

ский, со временем основатель нынешней династии

шахов, а пока один из претендентов, покинувший

Шираз сейчас же после смерти Керима, чтобы из ро­

дового владения своего начать «поиски», вероломный

Ага-Магомет-хан хитростью заманил в ловушку все

начальство русской эскадры, велев схватить безза­

щитных офицеров во время идиллической пирушки

и наложить колодки на их ноги.

Эта выходка Ага-Магомет-хана не прошла ему да­ ром, но основать колонию в Астрабатском заливе не

удалось.

----

! Ср.: ДumяmUll. Устр. и управл. городов России. Т. 1. с. 376.

122

При наличности нескольких претендентов на иран­

ский престол правительству русскому предстояла

возможность, взвешивая шансы соперников, обещать

свою поддержку тому, кто за это может больше дать.

Ласкался было к России и Ага-Магомет-хан, но

пока дела его шли не блестяще и ему лишь напомни­

ли о «дерзновенном поступке его с российскими офи­ церами». СЫН Керима, Абдул Фетихан, молил о помо­

щи, обещая всю Персию отдать под покровительство России, но он скоро умер на руках Али-Мурат-хана,

овладевшего Ширазом и ставшего на время самым

видным из претендентов.

2

Сказанного достаточно, чтобы понять, что пришло

опять время персидской политики, и нужно бьmо

пользоваться всеми благоприятными обстоятельства­

ми. При таких условиях нетрудно бьmо догадаться о выгоде союза с Грузией: благодаря ему Россия имела

бы твердую точку опоры по соседству с театром, на

котором она собиралась действовать в широком мас­

штабе.

Раз союз с Грузией бьm подсказан русскому пра­

вительству его видами на Персию, было очень лег­ ко осуществить это дело, так как в Грузии для такого союза почва была всегда готова.

Попытки Ираклия завести сношения и испросить

помощь у императора Иосифа 1 не привели ни к чему,

123

и понятно, что когда через немецкого искателя при­

ключений, доктора Рейнегса, Потемкин сделал ему

надлежащий намек, Ираклию оставалось лишь по­

вторить заявленные им десять лет назад условия.

В свою очередь, весной 1783 г. Потемкин прислал

свой проект трактата, который в значительной части

совпадал с условиями Ираклия1•

Таким образом, 24 июля 1783 г. был подписан в

Георгиевске русскими и грузинскими полномочными

знаменитый тpaктar, к рассмотрению которого мы и

перейдем.

1 Ровно за десять лет об условиях этих Панин говорил: «Стран­ ные и совсем и не по времени учиненные предложения». Грамоты

etc., с. 400.

2 П.С.З. N2 15,835. Уполномоченными со стороны России был генерал-поручик П. Потемкин, со стороны Грузии - «генерал от левой руки» князь Иоанн Константинович Багратион-Мухранский и князь Гарсеван Чавчавадзе. Последний носил придворное зва­ ние ма1lдатуртъу-хуцесu, что неверно переводилось русским «генерал-адъютант». Что касается выражения «генерал от левой

руки» (точный перевод sardare de Gauche в Memoires inedits, relatifs

е l'histoire georg. Р. 1833), то это, если не ошибаюсь, означает, что Мухранскому принадлежало обыкновенно начальство над левым крылом, или, точнее, войска, сражавшиеся под его знаменем, за­

нимали левое крыло.

Гnава восьма.

ГРУЭИНО-РУССКИЙ ТРАКТАТ 1783 ГОДА

именном указе Сенату, «признание царем карталин­

ским и кахетинским Ираклием Вторым над собою

Верховной власти и покровительства Российских им­

ператоров».

Издавна, гласит вступление к трактату, «Всерос­ сийская Империя по единоверию с грузинскими на­

родами служила защитою, помощью и убежищем тем

народам» и их владетелям. Покровительство царям

грузинским произвело ту зависимость их от Само­

держцев Российских, которая «наипаче» обнаружива­

ется из самого императорского титула.

125

Ныне же заключается дружественный договор,

посредством которого царь Грузинский «ознаменил

бы торжественным и точным образом обязательства

свои» по отношению к Империи, а с другой сторо­

ны, и Е.И.В. также «могла бы ознаменить бы торже­

ственно, каковые преимущества и выгоды от щедрой

и сильной ее десницы даруются» народам и владете­

лям Карталино-Кахетинского царства.

Признаваемая таким образом над Грузией власть

императоров очевидно исключает «подданство»

какой-нибудь иной державе. Поэтому в первой же

статье трактата Ираклий «торжественно навсегда от­

рицается от всякого вассальства или, под каким бы то

титулом ни было, от всякой зависимости от Персии или иной державы; и сим объявляет перед лицом все­

го света, что не признает над собой и преемниками

иного самодержавия, кроме верховной власти и по­

кровительства Е.И.В.» и ее преемников.

Этим Ираклий заявляет подданство своему сюзере­

ну- Императрице; далее следует обещание верности и готовности способствовать пользе Империи во вся­ ком случае, где это «будет потребовано» (ib. арт. 1).

Со своей стороны, Е.И.В. «равномерно обещает и

обнадеживает императорским своим словом за себя

и преемников своих, что милость и покровительство

их от Светлейших царей Карталинских и Кахетин­

ских никогда отьемлемы не будут. В доказательство

чего, Е.В. дает Императорское свое ручательство на

126

сохранение целости настоящих владений Е.с. Царя

Ираклия Теймуразовича, предполагая распростра­

нить таковое ручательство и на такие владения, кои в

течение времени и по обстоятельствам приобретены

и прочным образом за ним утверждены будуг». (lb.,

арт.2.)

Гарантия целости и неприкосновенности грузин­

ской территории и есть именно то, ради чего Ираклий

налагает на себя ряд обязательств по отношению к

России. Обязательства эти лишают его свободы дей­

ствий, ограничивают полноту его прав как государя

Грузии, и этому ограничению, вернее, тем ограниче­

ниям, которые указаны в договоре, соответствует ряд

притязаний, вытекающих для императорского прави­

тельства из верховенства России над Грузией, при­ знанного Ираклием на основании трактата.

Преимущественное значение имеют именно те

статьи трактата, которые определяют, что может тре­

бовать Россия от Грузии (и, значит, к чему последняя

обязана) и что Грузия вправе ожидать от России (что,

следовательно, последняя обязана дать ей).

В этом соответствии взаимных прав и обязан­

ностей и проявляется договорный характер связи

между Грузией и Россией по трактату 1783 г., хотя

по характеру своему это и есть так называемый foe-

dus поп aequum, т.е. неравный союз. Но последнее

обозначение свидетельствует лишь о политических

условиях, поведших к заключению договора, и о со-

127

отношении могущества сторон, само же договорное

начало и правовая природа договора нимало от это­

го не страдают.

2

Отныне грузинские цари, вступая по наследствен­

ному династическому праву на престол Карталинии

и Кахетии, тотчас же извещают об этом русское пра­

вительство и испрашивают через посланников своих

Высочайшее «подтверждение» на царство с инвести­

турой. При получении инвеститурных знаков! царь в

присутствии российского резидента приносит «при­ сягу на верность и усердие к Российской Империи и на признание верховной власти и покровительство Всероссийских императоров».

Какое значение имеет в данном случае император­

ская инвеститура? Равносильна ли она султанскому

фирману, который de jure необходим при восшествии

на престол египетских хедивов и князей болгарских?

Или возьмем пример более близкий. Цари­

мусульмане получали власть над Грузией на основа­

нии шахских указов; присьшались и подарки, имев­

шие значение инвеститурных знаков. С точки зрения

грузинской - национальной и христианской - Ба-

! Именно: тpaMoты' знамена с гербом Всероссийской империи,

имеющим внутри себя герб царства Каргалинского и Кахетинско­

го, сабли, повелительный жезл и мантию или епанчу горностае­

вую (арг. з-й).

128