Во второй половине XIX в. большую роль в этнографическом изучении населения Волго-Уральского региона начинают играть местные научные общества и объединения – Оренбургский филиал РГО, Уральское общество любителей естествознания (УОЛЕ). Так, в 1891 г. по просьбе УОЛЕ член этого объединения И.Г. Остроумов подготовил «Этнографическую карту Пермской губернии». Карта не сохранилась, но о ее содержании можно судить по работе самого И.Г. Остроумова «Объяснительная записка к этнографической карте Пермской губернии, составленной в 1891 г.». Содержались в ней и интересные замечания о башкирах: «Башкир можно встретить в Осинском, Красноуфимском, Екатеринбургском, Шадринском и, в незначительном количестве, в Пермском и Ирбитском уездах; они обозначены краской сиреневого цвета, одного тона, так как все находятся на одной ступени в отношении типичности, вполне сохраняя свою религию, национальный язык, костюм и домашнюю обстановку; обрусение их сказалось лишь в оседлости жизни, да знании русского разговорного языка» (Объяснительная записка…, 1891. С. 10).
Еще одна региональная карта, где обозначались и башкиры, была опубликована К.В. Лаврентьевым в 1890 г. в Вятке, как приложение к книге по географии Вятской губернии (Лаврентьев, 1890). О башкирах писалось следующее: «Башкиры живут только в двух уездах – Сарапульском и Елабужском и их всего 12 тысяч. По наружному виду, и по одежде башкиры походят на татар и также исповедают магометанскую веру. Прежде башкиры вели кочевой образ жизни, т.е. переходили с места на место с своими семьями, кибитками и стадами лошадей и овец, а теперь живут оседло, в деревнях, занимаются земледелием» (Лаврентьев, 1909. С. 52).
Наиболее заметными событиями в этническом картографировании Башкортостана и башкир в XX в. стали карты, составленные Ф.А. Фиельструпом и С.И. Руденко. Обе они были сделаны в форме приложений к их трудам. Книга «Этнический состав Приуралья» Ф.А. Фиельструпа вышла в 1926 г. в серии «Труды КИПС». Цветовые пятна разной величины и формы и пунктирные линии на карте указывали на смешанное население региона (Фиельструп, 1926).
К монографии С.И. Руденко «Башкиры» прилагалась «Карта племенного состава населения Башкирского края» и несколько этнографических карт, показывающих распространение отдельных элементов материальной культуры башкир. На них выделены границы распространения разных элементов костюмного комплекса, типов юрт, границ кочевий, соколиной охоты, пчеловодства и пр. (Руденко, 1925).
ШЕЖЕРЕ
Слово шежере переводится как «родословная» или «родословие» (Баш- кирско-русский словарь, 1958. С. 667), однако такой перевод не исчерпывает всех его значений. Неслучайно в историко-краеведческой литературе ХIХ в. эти письменные памятники назывались по-разному: хроникой (Лоссиевский, 1881б), преданием (Юматов, 1848), летописью (Соколов, 1898. С. 46–65) или просто исторической записью (Назаров, 1890б. С. 166–171). Шежере
56
Родословные единоутробных родственников в аулах Четырман и Мукач. Фрагмент
© НА УНЦ РАН. Ф. 30. Оп. 5. Д. 20. Л. 64–64 об.
различаются по форме и содержанию, и если одни из них действительно являются только родословными, то другие включают сведения, приближающиеся к летописям. В целом, к большинству башкирских шежере применим термин «генеалогическая летопись».
Вотличие от родоплеменных организаций оседлых земледельческих народов башкирский род не имел твердо очерченных границ. Нередко отдельный род распадался на несколько самостоятельных групп, либо, напротив, сливался с другим, более сильным подразделением (Кузеев, 1974. С. 72–75).
Вэтих условиях строгое соблюдение существовавшего у башкир принципа родовой экзогамии требовало точного знания предков в пределах 10–15 поколений. Видимо, с этим связано собственно возникновение традиции составления шежере. Это явление присуще не только башкирам, но и другим кочевым скотоводческим народам. Так, устные шежере, имевшие различные названия, бытовали у казахов, туркмен, киргизов, монголов и других народов (Ахинжанов, 1958. С. 199; Кононов, 1958. С. 25; Владимирцев, 1939. С. 46).
Превращение некогда устных родословных в письменные документы было связано с укреплением мусульманской религии в Башкирии и распространением арабской письменности. Велись они, в основном, муллами. Известно лишь два свидетельства о записи шежере в XVI в. Одно из них шежере племени юрматы, написанное под диктовку бия Татигаса муллой Бакыем. Татигас-бий умер в 972 г. хиджры, или в 1564–1565 гг. христианского летоисчисления (Башкирские шежере, 1960. С. 35). Следовательно, в середине XVI в. шежере уже записывались. Однако из самого текста юрматынского шежере можно предположить, что Татигас-бий, диктуя мулле Бакыю содержание летописи, рассчитывал не только на свою память и пользовался другими, более ранними письменными источниками, начала XVI в. или даже XV в. До наших дней шежере, за редкими исключениями, дошли в более поздних копиях XVIII–XIX вв.
Основная часть родословий представляет собой генеалогию башкирской родоплеменной знати. Составители шежере нередко включали в текст содержание ханских ярлыков, предания о знатном происхождении своих предков, а после присоединения Башкирии к России – и грамоты на право вотчинного владения землей, разделительные акты и т.д. В условиях чрезвычайной запутанности форм земельной собственности в Башкирии, когда башкирские волости формально выступали коллективным владельцем общей вотчины, шежере фактически превратились в юридические документы, подтверждающие право участия того или иного башкира данной волости (рода) в вотчинном владении волостными землями. При этом российская администрация при проведении земельной политики не только учитывала информацию из этих шежере, но и требовала обязательного предоставления их при возникновении спорной ситуации.
ВXVII–XVIII вв., когда род как социальная организация у башкир распался, шежере стали составлять жители группы сел, одного села или даже члены отдельных семей. Непосредственными хранителями шежере выступали мусульманские священники или наиболее авторитетные аксакалы, записывавшие в них события и имена людей, современниками которых являлись сами. Перед смертью хранители предавали шежере следующему преемнику, а тот нередко заново копировал документ.
58
Родословная от Кыпчак-бая до Сулеймана, составленная Хасаном, сыном Баязита. Фрагмент
©НА УНЦ РАН. Ф. 30. Оп. 5. Д. 20. Л. 58
Внастоящее время известно о существовании более 60 башкирских родословий. В основном это шежере юго-восточных и южных башкирских племен (кыпсак, бурзян, тамьян, юрматы, мин и др.). В северо-восточной Башкирии шежере сохранилось очень мало, это документы айле и табын. Известно также, что они существовали у катайцев и сальютов (Мирас, 1927.
С.2), но тексты их не найдены. Почти не сохранились шежере западных
башкирских племен. Мы знаем о них по двум публикациям 1913–1914 гг. в журнале «Шуро» (Башкирские шежере, 1960. С. 21). Еще одно шежере ХIХ в. из этого региона (д. Исламбахтино Ермекеевского района) имеется в Научном архиве УНЦ РАН.
Вплоть до ХIХ в. башкирские шежере записывались арабским алфавитом на языке тюрки. В текстах наиболее старых шежере много арабизмов
59
Родословная аулов Миркит-Мингской волости от Урадач-бия до Абубекира, составленная Харрасом Смаковым. Фрагмент
©НА УНЦ РАН. Ф. 30. Оп. 5. Д. 20. Л. 60
ифарсизмов, они изобилуют общетюркскими элементами, но в них нередко встречаются слова и обороты, присущие только башкирскому языку. В этом отношении башкирские шежере представляют собой не только исторические источники, но и чрезвычайно интересные памятники языка.
Шежере присущ определенный фольклоризм. Нередко в них присутствуют генеалогии пророков аллаха, которых составители представляют родоначальниками того или иного рода. Иногда шежере начинаются с имени Чингисхана или происхождение реальных исторических личностей возводится к легендарным героям мусульманской или тюрко-монгольской мифологии. Но все это не ставит под сомнение достоверность многих содержащихся в шежере фактов и сведений.
60
Шежере не являлись плодом индивидуального творчества. В настоящее время известно только четыре авторских шежере: шежере юрматынцев, продиктованное Татигас-бием мулле Бакыю; шежере айлинцев, написанное Тажетдином Ялчыгуловым; табынские шежере Мухаметсалима Уметбаева. Но даже их нельзя назвать единственными авторами этих рукописей. Они опираются на факты, дошедшие в устной или письменной форме от их предков, поэтому они, скорее, авторы одного из списков шежере.
Принцип преемственности башкирских шежере сложился исторически. В основе шежере была генеалогическая схема какого-либо рода и при составлении нового списка предыдущий список неизбежно учитывался и даже служил основой. Так, передаваясь из поколение в поколение, появлялись новые и новые списки шежере, генеалогии которых пополнялись новыми именами, а текстовые части – описаниями недавних событий. Датировка родословий всегда относительна и может касаться не столько времени создания шежере какого-то рода, сколько времени создания списка.
На своеобразие этих источников уже давно обращали внимание историки и краеведы. Фрагменты или просто фактические материалы из шежере использовали Р.Г. Игнатьев (1875) и П.И. Рычков (1996. С. 69). А первые публикации собственно текстов были сделаны В. Юматовым, М.В. Лоссиевским и П.С. Назаровым.
Вконце ХIХ в. и особенно в начале ХХ в. шежере становятся предметом внимания представителей формирующейся башкирской интеллигенции. Несколько шежере башкир-табынцев увидели свет благодаря Мухаметсалиму Уметбаеву (Уметбаев, 1897. С. 39–59). В 1913–1914 гг. девять шежере, в подлинниках или в переложении, вышли в журнале «Шуро». Все эти публикации требуют критического подхода, поскольку давались только в русском, весьма неточном переводе и не снабжались научным комментарием.
В1920–1930-е годы помимо историков-краеведов сбором башкирских шежере стали заниматься экспедиции, организованные как местными, так
ицентральными научными учреждениями. Собранные шежере поступали на хранение в Научно-исследовательский институт национальной культуры, а с 1938 г. в Башкирский научно-исследовательский институт языка,
литературы и истории им. М. Гафури. В 1951 г. с созданием Башкирского филиала АН СССР, 36 шежере были переданы в фонд его библиотеки. В 1960-е годы были обнаружены еще более десяти неизвестных ранее рукописей. В 1954 г. сотрудница Института этнографии АН СССР В.Н. Белицер передала Р.Г. Кузееву три шежере, приобретенные ею во время экспедиции 1930 г. в Башкирию. Среди них было родословие племени усреган (үçəргəн), написанное в стихотворной форме. В настоящее время большинство известных башкирских шежере хранятся в Научном архиве Уфимского научного центра РАН.
Долгое время публикации обнаруженных памятников носили фрагментарный характер (Башкорт аймағы. 1926. № 2; 1927. № 4). Наконец, в 1960 г. вышел в свет фундаментальный свод из 25 башкирских шежере. Составителем, переводчиком, автором введения и комментариев был заведующий сектором археологии, этнографии и искусства Института истории, языка и литературы Башкирского филиала Академии наук СССР Р.Г. Кузеев. Это
61
Шежере башкира рода усерган Атанова Сагадаткирея Хусаиновича (1926–2005)
Составитель Хафиза Амантаева Башкортостан, Зилаирский район, с. Юлдыбаево © Фото Э. Ефнер, 2014 г.
издание, ставшее значительным событием в научной и культурной жизни республики, в течение десятилетий оставалось единственным в своем роде (Башкирские шежере, 1960). В республиканской административной среде оно было воспринято неоднозначно, как «писания реакционных мулл», но для науки стало серьезным толчком и привело к образованию целого направ-
62
ления – шежерологии (Шакурова Ф.А., 2009. С. 24). Издание не было лишено недостатков, на что указывал и сам составитель. Во-первых, в советский идеологизированный период при публикации исторических документов невозможно было обойтись без некоторых купюр. Во-вторых, в то время в Башкирии совершенно отсутствовали теоретические основания и практические приемы археографической обработки и публикации тюркских источников на арабской графике (Башкирские родословные, 2002. С. 19–20).
Указанные пробелы Р.Г. Кузеев планировал устранить в новой публикации свода из четырех частей (по числу историко-этнографических областей расселения башкир), каждая из которых должна была открываться развернутым историко-этнографическим введением, состоять из транслитерации текстов, переводов их на башкирский и русский языки, подробного комментария и факсимиле (электронных воспроизведений документов в натуральную величину). Из-за болезни Р.Г. Кузеева инициированная им работа с привлечением Р.М. Булгакова и М.Х. Надергулова сначала была приостановлена, затем продолжена снова. И в 2002 г. свод башкирских шежере под редакцией Р.М. Булгакова и М.Х. Надергулова вышел в свет. В него вошли 27 документов, 17 из которых были опубликованы впервые (Башкирские родословные, 2002. С. 21).
Издание нового свода шежере было приурочено ко II Всемирному курултаю башкир. Интерес к историческому прошлому, к традициям и культуре башкирского народа развивался на фоне демократических преобразований в стране в постперестроечный период. Большое внимание стало уделяться и изучению генеалогий. С принятием специального постановления Правительства РБ от 10 мая 2006 г. «О проведении народного праздника “Шежере байрамы” в Республике Башкортостан» шежере приобретают статус национального символа. С этого времени в сельских районах и городах республики постоянно организуются различные мероприятия, в которых принимают участие школьники, краеведы, работники образования и культуры. Организацию этих праздников курирует республиканский Центр народного творчества. Ежегодно проводится конкурс на лучшее составление родословия. Отобранные на конкурс работы оцениваются по нескольким номинациям: научный подход в изучении истории предков, активное использование архивных материалов, красочное оформление генеалогии и т.д.