ГЛАВА 2

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ

ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ БАШКИР

РАННЯЯ ИСТОРИОГРАФИЯ

Первое из известных письменных упоминаний о башкирах принадлежит арабскому путешественнику Салламу ат-Тарджуману, который в середине IX в. (ок. 840 г.) побывал в пределах Южного Урала и об-

рисовал примерные границы их кочевания (Ибн Хордадбех, 1986; Хвольсон, 1869. С. 104).

Спустя полстолетия эти сведения были подтверждены другим мусульманским ученым – Ибн Русте (Фахрутдинов, 1984. С. 104). Наиболее подробное описание раннесредневековых башкир содержится в трактате арабского миссионера Ибн-Фадлана (922 г.) (Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу, 1939; Ковалевский, 1956. С. 131). Башкиры представлены в нем как тюркские кочевники-скотоводы, занимавшие обширные пространства Приуралья и Южного Урала, воинственные и сильные настолько, что их опасались проезжающие путешественники. По верованиям они являлись язычниками, хотя и имели склонность к единобожию (Ковалевский, 1950). Современник ИбнФадлана, Аль-Масуди, также упоминал башкир в числе участников степных стычек близ Аральского моря (Гаркави, 1870. С. 148). О важной роли башкир в средневековых исторических процессах свидетельствует тот факт, что в последней четверти XI в. (ок. 1074 г.) Махмуд Кашгари – автор «Словаря тюркских наречий», включает башкир в список двадцати «основных» тюркских народов (Диван Лугат ат-Тюрк, 2006). А в начале ХII в. Аль-Идриси характеризует их не только как кочевников, а как оседлый или полуоседлый народ, знакомый с технологиями плавки меди в печах и имеющий свои города – Немжан и Гурхан (Коновалова. 2006). Краткие заметки «о земле башкир» оставили и другие арабские авторы (Филоненко, 1913), но в связи с монгольским нашествием восточная традиция в башкирской историографии на время прервалась. Новые труды появились лишь в первой четверти XIV в. (Рашид-ад-Дин, 1952. С. 37).

В XIII в. о башкирах заговорили европейцы, которые нередко отождествляли «страну башкир» с территорией угров и называли ее «Великой Венгрией» (Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука, 1957; Аннинский, 1940. С. 7l–72, 85–92). Начало такому пониманию было положено монахом-доминиканцем Юлианом, опиравшимся на сведения некоего Анонима о прародине венгерских племен, расположенных далеко восточнее

39

Волги (Аннинский, 1940. С. 88). Отправившись на поиски легендарной родины предков Юлиан якобы встретил башкир, говоривших на понятном ему (т.е. венгерском) языке. Собственно с этого времени зародилась известная «мадьярская проблема» в этногенезе башкир.

С XV в. историография о башкирах обогащается сочинениями русских авторов. Наиболее ранним из них принято считать «Книгу Большому чертежу» (Псянчин, 2001. С. 23). С присоединением Башкирии к Московскому царству в середине XVI в. различных сообщений о башкирах становится все больше, а с 30-х годов XVIII в. начинается новый этап их этнографического изучения, связанный с Оренбургской экспедицией. Широко известно «Изъяснение о киргиз-кайсацкой и каракалпацкой ордах» И.К. Кирилова – главы Оренбургской миссии (МИБ, 1949. C. 489–491). «Изъяснение» представляет собой своеобразную информационную сводку о состоянии Башкирского края (будущей Оренбургской губернии), обосновывающую необходимость освоения этого обширного региона на границе с азиатской степью. Составлялся документ на основе сведений с мест, доставленных эмиссарами И.К. Кирилова, и его собственных наблюдений (МИБ, 1949. С. 493). Исследования были продолжены и последующими главами миссии, в частности В.Н. Татищевым, а также чиновниками при Оренбургской канцелярии (Пекарский, 1867; Мильков, 1955; Трутнев, 1999). П.И. Рычковым впервые была предложена обобщенная версия происхождения башкир. Используя переводы родословных-шежере, он составил перечень башкирских родов применительно к середине XVIII в. (Башкирские шежере, 1960). В свои труды: «Лексикон географический…», «Топография Оренбургская», «История Оренбургская», П.И. Рычков включил материалы, накопленные в архиве местной канцелярии, собственные наблюдения и сведения, полученные во время поездок по губернии, а также сочинения путешественников прошлых веков (Рычков П.И., 1975, 1999, 2001).

Во второй половине XVIII в. (1768–1774) по инициативе Императорской академии наук на разных российских территориях, в том числе на Урале, в Поволжье и Сибири, были организованы специальные исследовательские экспедиции (Берг, 1949. С. 9–11; Греков В.И., 1960. С. 273–297; Белковец, 1990. С. 5–10). Особую ценность для историографии башкир имеют труды их непосредственных участников П.С. Палласа, И.И. Лепехина, И.П. Фалька, И.Г. Георги, Н.П. Рычкова. Экспедиционные дневники ученых, содержащие интересные заметки о культуре, повседневном быте и событиях, замеченных авторами в башкирских аулах и кочевьях, были впоследствии опубликованы (Паллас, 1773–1778; Рычков, 1770; Лепехин, 1802а, б; Фальк, 1824), а собранные предметные коллекции хранятся в МАЭ (Кунсткамере) РАН. И.-Г. Георги по результатам этих исследований было подготовлено первое в отечественной историографии систематическое «Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, украшений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей», куда вошел и обширный очерк о башкирах (Георги, 1799. С. 67–68).

В первой половине XIX в. башкирская историография существенно пополняется историко-статистическими и описательными очерками, публиковавшимися различными «научными обществами» и «учеными комиссиями». В их числе работы А. Архипова, В.И. Даля, А. Евдокимова (Архипов, 1851.

40

С. 45–48; Даль, 1834; Евдокимов, 1852. С. 41–42). В это время были изданы обзоры И. Жуковского и И. Дебу по Оренбургской губернии, Н. Попова – по Пермскому краю (Попов Н.С., 1804; Дебу, 1837; Жуковский, 1880), а также вышла в свет книга краеведа В.М. Черемшанского «Описание Оренбургской губернии» (Черемшанский, 1859), содержащая помимо статистического материала заметки о быте и нравах народов, обитающих в Башкирии. Эта книга была удостоена малой золотой медали Ученого комитета Министерства государственных имуществ и оказала серьезное влияние на работы современников автора – Н. Казанцева, Н. Литуновского и др. (Руденко, 2006).

Ксередине XIX в. статьи о башкирах появляются в энциклопедических изданиях, таких как «Лексикон» А. Плюшара и «Военный энциклопедический лексикон» (Григорьев, 1836; Милютин, 1853). Активность местных исследователей реализуется на страницах популярных журналов и справочников («Оренбургские губернские ведомости», «Оренбургский листок», «Памятная книжка Уфимской губернии»), где регулярно выходят статьи, посвященные различным аспектам истории и культуры башкир. Так, М.В. Лоссиевского и

П.Небольсина интересовало участие башкир в социально-экономическом и политическом развитии Оренбургской и Уфимской губерний (Лоссиевский, 1875; 1883а, б; Небольсин, 1850, 1854); Н. Казанцева занимали вопросы иррегулярной службы, а так же социальной структуры башкирского общества (Казанцев, 1866). В этом же направлении вел краеведческие изыскания В.С. Юматов (Юматов, 1847а, б). Выходят в свет также описания локальных групп башкир и отдельных видов их традиционной деятельности (Емельянов, 1876; Игнатович А.Л., 1863. С. 38–64) и работы известных авторов – Р.Г. Игнатьева, В.Н. Витевского, Н.В. Ремезова, А.Е. Алекторова, Д.К. Зеленина, изложивших свои взгляды на генезис и этническую историю башкир или описавших современные им процессы модернизации (Игнатьев Р.Г., 1881, 1882, 1883а,б; Витевский, 1869; Ремезов, 1889; Алекторов, 1883; Зеленин, 1909). Менее известны статьи С.Г. Аксакова, П.И. Добротворского, П.С. Назарова. Говоря об изучении этнической истории башкир следует упомянуть труды востоковедов И.Н. и Н.И. Березиных, В.В. Бартольда, В.В. Радлова, Н.А. Аристова. В частности, Н.А. Аристов, исследовавший общетюркскую родоплеменную номенклатуру, опирался на редкие восточные рукописи и создал хорошую базу для последующих этногенетических изысканий (Аристов, 1897).

Во второй половине XIX в. в изучение истории и культуры башкир включаются представители башкирской и татарской интеллигенции. М.С. Уметбаев, привлекший в качестве источников башкирские родословные-шежере, стал одним из первых интерпретаторов «угорской теории» происхождения народа (Уметбаев, 1984). Ю.С. Бикбов опубликовал на страницах «Оренбургской газеты» работу «Башкурды (материалы по истории башкирского народа)», также составленную на основе арабографичных текстов (Бикбов, 1899).

Кконцу ХIX в. сложилась традиция описания локальных групп башкир. Музыковед С.Г. Рыбаков записал образцы песенного творчества зауральских башкир, оставил заметки об их происхождении и быте (Рыбаков С.Г., 1893; 1894; 1897 и др.). Казанский профессор и востоковед Н.Ф. Катанов провел этнографические наблюдения среди северо-западной группы башкир

41

В последней четверти XIX в. в периодических изданиях губернских земских комитетов публикуются исторические, археологические, этнографические и фольклорные материалы (Сборник статистических сведений…, 1898–1900; Памятная книжка Уфимской…, 1891), а также специальные работы по региональным группам башкир: Н. Литуновского по Оренбуржью, Н. Лаврентьева – по Вятской губернии и др. (Литуновский, 1878; Лаврентьев, 1890. С. 46–47, 119–129). Выходят в свет первые научные статистикосоциологические, источниковедческие и историографические труды, содержащие материалы о башкирах (Кеппен, 1853; Вельяминов-Зернов, 1864; 1859. С. 267–273; Добросмыслов, 1900; Никольский Н.В., 1912).

На рубеже XIX–ХХ вв. в Оренбургской и Уфимской губерниях начинаются систематические археологические раскопки, и закладывается фундамент изучения физической антропологии башкир. Первая подобная публикация, в которой выделялись два антропологических типа – лесной и степной, а также ряд переходных форм, была написана Н.М. Малиевым еще в 1876 г. (Малиев, 1876). Впоследствии целый ряд исследователей обращается к этой проблематике (Абрамов, 1907. С. 1–55; Арнольдов, 1894. С. 227–244 и др.). Специальное исследование общей антропологии башкир, включая медико-экологические аспекты, осуществил Д.П. Николький (1899) и наконец, была издана первая часть монографии С.И. Руденко, работавшего в составе «Комиссии по изучению племенного состава России» при Императорской академии наук (Руденко, 1916). Этот труд и в целом научные изыскания автора сыграли выдающуюся роль в башкирской историографии. Полезным опытом начертания краткой, но концептуальной истории башкирского народа стала в тот период книга В.И. Филоненко (1915).

42

Национальная консолидация и рост самосознания российских «инородцев» усиливают их интерес к собственной истории. На рубеже веков появляется национальная периодика («Вакыт» (Время), «Шуро» (Собрание), «Аль галям Аль-Ислами» (Мусульманский мир), «Дианат», «Урал», «Ислам»), на страницах которой печатаются Г. Гумари, Р. Фахретдинов, А.З. Валиди, Г. Кииков, П.С. Назаров, Б.М. Юлуев, Х. Махмудов, М.А. Куватов (Булгаков, 2009). При этом значительное число публикаций этого периода на литературном тюрки представляет собой практически неизученный пласт историографии о башкирах. Советские исследователи, отторгнутые от старой письменной традиции сменой алфавита, уже во второй половине 1920-х годов оказались вне национального письменного историко-культурного наследия (Надергулов, 2009. С. 76–78).

ИССЛЕДОВАНИЯ СОВЕТСКОГО И ПОСТСОВЕТСКОГО ПЕРИОДОВ

Советский период – время складывания башкирской национальной науки. В начале 1920-х годов Башнаркомпросс учреждает Академический центр, а при нем – «Общество по изучению быта, истории и культуры башкир» (в дальнейшем – «Общество по изучению Башкирии» – ОИБ) (Якупов, 2005. С. 5–11). В 1922 г. увидели свет первые три выпуска трудов «Общества…», затем были основаны периодические печатные издания «Башкорт аймағы» (Башкирский край) и «Башкирский краеведческий сборник». На их страницах были опубликованы работа по этническому составу «Башреспублики» Г.И. Комиссарова (1926. С. 17–31), очерковое этнографическое описание башкир Д.Г. Амирова (1922), заметки о семье и браке у башкир Кийкова (1927. С. 54–61); в конце 1920-х годов – отдельные издания членов ОИБ, в частности, С.М. Шпицера, С. Атнагулова и Ш. Типеева (Шпицер, 1929; Атнагулов, 1925; Типеев, 1930). Одним из направлений деятельности «Общества» стала публикация документальных памятников по истории башкир и национальной духовной культуры – ярлыков, шежере, договоров и т.д. (Мерəсов, 1925; 1926).

Параллельно с ОИБ действовало «Башкирское областное бюро краеведения» (БОБК), возглавляемое А.Т. Гисматуллиным и Л.П. Штейнфельдом, выпускавшее с 1928 г. собственные «Бюллетени» в основном справочного характера. Здесь печатались анкеты для сбора краеведческих и этнографических материалов, адресованные корреспондентам местных отделений Бюро. Эти анкеты в 1970-е годы легли в основу нескольких программ этнографического изучения башкир.

Еще одно направление развития и организации этнографических исследований в Башкортостане в 1920-е годы – это формирование мобильных на- учно-исследовательских коллективов. Так, в 1928 г. была создана «Башкирская комплексная экспедиция АН СССР» во главе с С.И. Руденко, который незадолго до этого издал обновленную версию своей монографии о башкирах (Руденко, 1925). Численные показатели этнических и демографических процессов в регионе, в том числе, среди башкир, были представлены в работе другого участника экспедиции Ф.А. Фиельструпа (1926). К началу 1930-х годов деятельность Башкирской экспедиции стала сворачиваться. Большая часть подготовленных отчетов попала на страницы сборника «Хозяйство

43

сотни письменных источников, нарративных и документальных. В 1970-е годы на этой методологической базе работу по введению в научный оборот письменных источников продолжило Юж- но-уральское отделение археографической комиссии (Кузеев, 1976. С. 5–18).

44

(Кузеев, 1954; 1957а, б; 1974; 1978 и др.); результатом изучения материальной и духовной культуры башкир – целый ряд фундаментальных работ по традиционному хозяйству (Кузеев, Шитова,1963; Шитова, 1973. С. 94–120; 1978; Хозяйство и культура башкир… 1979; Янгузин Р.З., 1968. С. 322–326; Мурзабулатов, 1979. С. 62–77), декоративно-прикладному искусству и народному творчеству (Авижанская и др., 1964), народной одежде (Шитова, 1968. С. 125–227); в третьем направлении – изучение внутренней структуры этноса – труды Р.Г. Кузеева и Н.В. Бикбулатова по родоплеменному составу башкир, семье и семейным отношениям, системе родства (Кузеев, 1976; Бикбулатов Н.В., 1969; Обычаи и культурно-бытовые традиции… 1980, Бикбулатов Н.В., 1981). Р.Г. Кузеев и Т.М. Гарипов, в сотрудничестве с венгерскими учеными, провели комплексный анализ теории башкиромадьярского родства и вопросов участия угров в этногенезе башкир (Кузеев, Гарипов, 1962. С. 336–343). Кроме того, в научный оборот были введены ценнейшие исторические источники – родовые шежере (Башкирские шежере, 1960; Кузеев, 1972. С. 141–147).

Вторая половина XX в. характеризуется масштабными работами по полевой фиксации уходящих из повседневного быта традиций и элементов народной культуры Башкортостана. Совместная экспедиционная работа с коллегами из Москвы, Санкт-Петербурга (Ленинграда), Казани и других регионов сопровождалась сбором артефактов (Институт истории, языка…, 2007. С. 8–26). В результате были созданы уникальный фотоархив, фонд фо-

45

Н.В. Бикбулатов и М.Г. Муллагулов в этнографической экспедиции

Фото Т.К. Суриной, 1980 г. © ИИЯЛ УНЦ РАН

номатериалов, коллекция редких арабографичных рукописей, диалектологическая, лексическая и топонимическая картотечные базы, которые составили специальные фонды при ИИЯЛ, или вместе с экспедиционными отчетами поступили в Научный архив БФ АН (сегодня – НА УНЦ РАН), а также отложились в личных фондах ЦГИА РБ. В 1980-е годы при отделе этнографии была образована антропологическая группа во главе с Р.М. Юсуповым, которая собрала большую краниологическую коллекцию.

Формирование этой источниковой базы открыло ученым-гуманитариям возможности для фундаментальных авторских и коллективных исследований, подобных работам Р.Г. Кузеева «Народы Среднего Поволжья и Южного Урала: этногенетический взгляд на историю», А.З. Асфандиярова «История сел и деревень Башкортостана» (Кузеев, 1992б; Асфандияров, 2009), коллективным трудам «История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов ХIХ века», «История Башкортостана: во второй половине XIX – начале XX века» (2005), «Словаря говоров, диалектологического атласа башкирского языка», первого толкового словаря под ред. А.Г. Биишева (Толковый словарь... 2004), «Истории башкирской литературы» под редакцией А.И. Харисова и Г.Б. Хусаинова, исследований по исторической лексике и топонимике Э.Ф. Ишбердина, Ф.Г. Хисамитдиновой, Р.З. Шакурова, А.А. Камалова и др. В 1972– 1985 гг. были изданы 18 томов сборника «Башкирское народное творчество» на башкирском языке, а в 1987–1999 гг. вышли еще десять томов этого издания в переводе на русский язык с обширной научной характеристикой и комментариями, а также серии «Башкирское народное музыкальное искусство».

Башкирская этнографическая школа бурно развивалась в последние десятилетия ХХ в. В это время были опубликованы фундаментальные

46

ководили Р.Г. Кузеев и Н.В. Бикбулатов.

Однако собранный материал использовался лишь фрагментарно (Современные этнические процессы…, 1992; Киекбаев М.Д., 1998). В дальнейшем этносоциологический метод широко применялся в работах М.Д. Киекбаева, Р.Р. Галлямова, И.М. Габдрафикова, Ф.Г. Сафина, Ф.С. Файзуллина.

Рубеж ХХ–ХХI вв. для башкирской этнографии ознаменовался развитием новых направлений исследований и расширением междисциплинарных связей. А.С. Халфиным и Р.И. Якуповым исследовались экологические сюжеты башкирской культуры (Этносы и природа, 1999; Якупов, 1999.С. 28–36), появились первые работы, посвященные гендерным проблемам (Ахметова, 2001). Традиции, заложенные С.И. Руденко в изучении антропологии башкир, нашли продолжение в работах Р.М. Юсупова, Н.А. Лейбовой (Суворовой). В 1990-е годы А.И. Нечвалодой на региональном материале стал применяться метод пластической реконструкции М.М. Герасимова (Юсупов Р.М., Нечвалода А.И., 2000. С. 68–99).

В первое десятилетие нового века этнологи Башкирии сосредоточились на изучении этнографических и территориальных групп башкир в ВолгоУральском регионе: иргизо-камеликских (Маннапов, 2008; 2010. С. 40–408), гайнинских (Башкиры-гайнинцы…, 2008; Черных, 2006. С. 11–13), курганских (Курганские башкиры, 2002), аргаяшских, ток-чуранских (Абсалямова Ю.А., 2006. С. 60–63). Дополнением этого направления стали исследования коллег из смежных регионов (Тулвинские татары и башкиры…, 2004;

Фаттыхов, 1995; Хотинец, 1999; Чагин, 1995; Бычков, Рашитов, 2006; Рыбалко, Новикова, 2007. С. 45–49).

47

Ф.Ф. Фатыхова в экспедиции

Фото Т.К. Суриной, 1984 г. © ИИЯЛ УНЦ РАН

На новом аналитическом уровне выполнены исследования по декоратив- но-прикладному и орнаментальному искусству, архитектурным традициям (Шитова, 2004; 2006; Никонорова, 2002; Давлетшина, 2011а; Ширгазин, 2000), традиционной кухне (Мигранова, 2010 и др.), мировоззрению башкир (Илимбетова, 2009; Аминев, 2005), этнической психологии (Сальманова, 2006. С. 216–218), народной медицине (Хисамитдинова, 2006; Каримова Р.Н., 2005; Минибаева, 2002, 2007 и др.). Вышли в свет итоги обобщающих работ в области этнополитологии (Юлдашбаев Б.Х., 1995; Касимов 1992; 1993;

Кульшарипов, 2000).

Историография начала XXI в. – новый этап в развитии башкироведения, который характеризуется обобщающими исследованиями. В течение последних лет издана семитомная «История башкирского народа» с приложением сборников документальных материалов и первоисточников к каждому тому. Это совместный труд башкирских ученых и исследователей из российских и зарубежных научных институтов.

ЗАРУБЕЖНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ

Зарубежная научная историография о башкирах берет начало в XVIII в. и открывается трудами П.С. Палласа, И.П. Фалька, И.-Г. Георги, Г.Ф. Миллера и др. Некоторые из них, завершив работу в Российской Академии наук, вернулись затем на родину. Их публикации выходили, как на русском, так и на иностранных языках, в России и за рубежом (Pallas, 1773; Georgi, 1775). Дополняет эти публикации литература дневникового жанра. Например, описание путешествия художника Дж. Кэстля, участвовавшего в дипломатической миссии к казахам, теперь переведенная на русский язык (Кэстль, 1998).

48

На рубеже XVIII–XIX вв. в России работал Стефан Соммье, итальянский антрополог, занимавшийся изучением финно-угорских и тюркских народов Южного Урала (Sommier, 1881; 1885).

В XIX в. в зарубежных изданиях публиковали результаты своих исследований наши соотечественники европейского происхождения. В частности, сын датчанина, известный языковед В.И. Даль выпустил записки с наблюдениями по Оренбуржью (Dahl, 1836). Карл Уйфальви, подданный Австро-Венгрии, какое-то время служивший в России, написал ряд работ о малых этнических общностях Южного Урала, в том числе, о башкирах (Ujfalvy, 1877; 1880). Общую характеристику башкир содержат публикации А. Вамбери и С. Вайсенберга (Vambery, 1885; Weissenberg, 1892). Антропологические части в подобных работах отличались оригинальностью, но историко-этнографические большей частью были компилятивны, также как и описания башкир в различных альбомах, например в «Les peuples de la Russie», опубликованном в Париже в 1912 г.

Самостоятельное место в зарубежной историографии занимает проблема башкиро-мадьярского родства. В новое время этого вопроса коснулись многие авторы, в частности – А. Шлецер (Schlözer, 1776), С. Клапрот (Klaproth, 1823), А. Кастрен (Castrén, 1857), Д.А. Хвольсон (Хвольсон, 1869). В ХХ в. проблему о возможном родстве башкир и венгров фундаментально разрабатывали венгерские исследователи Д. Немет, Л. Рашоньи, А. Рона-Таш, П. Вереш, И. Фодор и др. (Nemeth J., 1962., Rasonyi, 1964; Хайду, 1985; RonaTas, 1982; Fodor, 2009).

Последовательный научный интерес к истории Башкирии и башкирам появился у зарубежных историков и этнологов в советское время. Д. Петерс посвятила свой труд крестьянской войне под предводительством Е. Пугачева, рассматривая ее как форму национального движения за независимость (Peters, 1973). Такой же позиции придерживались П. Паскаль и Р. Порталь (Паскаль, 2010; Порталь, 2004). Идея о завоевательном характере политики России на востоке, была характерна для зарубежной историографии вплоть до конца ХХ в. Э. Донелли, например, назвал свою монографию «Завоевание Башкирии Россией» (1995). А. Рорлих в ряде работ делает попытку ответить на вопрос о причинах устойчивости национального духа татар и башкир, несмотря на стремление советского государства нивелировать этнические границы (Rorlich, 2000 и др.).

Значительная часть зарубежных ученых сосредоточила внимание на советской эпохе, в особенности, на периоде Башкирского национального правительства и гражданской войны, обращаясь к проблемам пантюркизма и панисламизма в Волго-Уральском регионе. Это работы Р. Пайпса, С. Зеньковского (Pipes, 1950; Zenkovsky, 1960), ряда турецких ученых (Saray, 1975; Temir, 1976; Alukai, 1977).

Отдельная составляющая зарубежной башкирской историографии – труды обосновавшихся в Турции эмигрантов из России – Г. Тогана, А. Инана и З. Валиди-Тогана. Галимжан Тоган анализировал кочевую культуру (Tоgan, 1932; 1936; 1937), Абдулкадир Инан (турецкий псевдоним Фатхилькадира Сулейманова) – доисламские верования башкир (Inan, 1932, 1943a,b; 1965). На турецком и западноевропейских языках опубликована значительная часть работ лидера национального движения башкир Ахмеда Заки Валиди Тогана (А.З. Валидова). Это и фундаментальные обобщения о тюрках в целом, где башкирам посвящены лишь отдельные части, и специальные труды по

49