ГЛАВА 9

ФОЛЬКЛОР И ПРАЗДНИЧНАЯ КУЛЬТУРА

УСТНОЕ НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Устное народное творчество является частью богатого духовного наследия башкирского народа, в художественной форме отражающей мировоззрение башкир, их историю и бытовой уклад.

КУБАИРЫ

Значительное место в устно-поэтическом творчестве занимают кубаиры (кобайыр). Этимология слова (букв.: песня прославления или хвалебная песня) и его стихосложение указывают на древнейшее происхождение этого жанра. Как пишет Г.Б. Хусаинов, «ранее у кипчакско-ногайской группы языков эпос носил общее название йыр… В основе кубаира лежит стихосложение 7 + 7, 8 + 8 слоговое – самый древнейший стих у многих тюркоязычных народов» (Хусаинов, 2003б. С. 19). В башкирской фольклористике термин кобайыров соответствует общепринятому международному термину

героический эпос или героическая песнь. Различаются три вида кубаиров: эпические – сказания, воспевающие батыров («Урал-батыр», «Карасакал», «Юлай и Салават»); лирические («Ай, Урал мой, Урал мой», «Смерть высокой горы») и дидактические, которые в народе бытуют и под названием əйтем (поговорка).

Для обозначения жанровых разновидностей башкирского народного эпоса используют также термины хикаят (хикəйəт) и кисса (кисса). Заимствованное из арабского языка слово хикаят означает устное эпическое повествование о событиях, якобы произошедших в реальности в давние времена, т.е. претензия на историчность в хикаятах выражается явственнее, чем в кубаирах. Хикаятами можно назвать эпические сказания «Кузыйкурпэс и Маянхылыу», «Алдар и Зухра», «Кара-юрга». Кисса – также арабское слово и в фольклоре к ней относят любовные произведения, полные невероятных приключений и драматических ситуаций, часто с трагическим финалом: «Сайфелмулюк», «Бузъегет», «Тахир и Зухра» (Зарипов, Сагитов. 1987. С. 16–17).

Разнообразен сюжетный состав эпических сказаний, в нем выделяются темы, характерные как для башкирского фольклора, так и общие для устнопоэтического творчества целого ряда тюркоязычных народов. Например, кубаиры «Урал-батыр», «Акбузат», содержащие этиологические легенды о

397

возникновении уральских гор, упоминания рек Яик, Идель, Нугуш и Хакмар, названных именами сыновей Урал-батыра и др., – это специфически башкирский пласт фольклора. Также как цикл уникальных эпических произведений о священных животных: «Акхак-кола», «Кара-юрга», «Куныр-буга». В то время, как сюжеты сказания «Алпамыша», где повествуется о героическом сватовстве батыра к деве-богатырке и о пленении богатыря враждебным Будяр (Буляр) ханом, или «Кузыйкурпяс и Маянхылыу» о расторжении брачного союза между двумя родами и трагической гибели молодых, связанных обычаем бракосочетания еще до их рождения, – вполне универсальны.

Творцами и хранителями эпических произведений были народные сказители – сəсəны, наделенные импровизаторским талантом. Их искусство всегда пользовалось особым уважением в народе и передавалось из поколения в поколение.

Кубаир «Урал-батыр» – самое крупное и древнее произведение устного народного творчества, состоящее из 4725 поэтических и 27 прозаических строк. Он был записан в 1910 г. известным собирателем башкирского фольклора Мухаметшой Бурангуловым в д. Идрисово Иткуловской волости Оренбургской губернии (совр. Баймакский район Башкортостана) от сəсəновкураистов Габита Аргынбаева и Хамита Альмухаметова. Однако впервые текст кубаира был опубликован в первом томе 18-томного научного свода «Башкирское народное творчество» на башкирском языке только в 1972 г. Литературный перевод с башкирского на русский язык эпоса «Урал-батыр» впервые был осуществлен И. Кычаковым, А. Мирбадалевой, А. Хакимовым и опубликован с сокращениями в 1975 г. в двеститомной серии «Библиотека всемирной литературы» (Героический эпос народов СССР, 1975), а в 1977 г. он вошел в академическое издание Института мировой литературы в серии «Эпос народов СССР» наряду с другими башкирскими эпосами «Акбузат», «Акхак-кула», «Кара юрга», «Заятулэк и Хыухылыу» и т.д. (Башкирский народный эпос, 1977). Сегодня известно несколько переводов эпоса на русский язык, как подстрочных, так и поэтических. Автором первого английского перевода в 2003 г. стал Сагит Шафиков, профессор БГУ. В 2005 г. были реализованы два проекта издания эпоса на трех языках (башкирском, русском, английском), подготовленные фольклористами Ф.А. Надршиной и А.М. Сулеймановым. «Урал-батыр» неоднократно переводился на иностранные языки – словакский (1980 г.), турецкий (1996 г.), немецкий (2006 г.), предполагается также перевод на французский язык.

Академическое издание первоисточника, записанного М. Бурангуловым, с параллельной передачей текста на кириллице было сделано в 2014 г. Г.В. Юлдыбаевой (Урал-батыр, 2014). До этого существовало лишь фототипическое воспроизведение текста в приложении к исследованию Ш.Р. Шакуровой (2007). Все предыдущие публикации эпоса осуществлялись на литературном языке, а также «редактировались» как по форме, так и по содержанию, что было связано с советской практикой издания произведений народного творчества. На некоторые эпосы тюркских народов специальными постановлениями ЦК ВКП(б) был наложен запрет. В частности, в этот список попал башкирский эпос «Идукай и Мурадым», а автор записи эпоса Мухаметша Бурангулов был дважды репрессирован, многое из его личных

398

архивов потеряно безвозвратно. Машинописная копия текста «Урал-Батыра» уцелела буквально чудом и хранится в Научном архиве Уфимского научного центра РАН. Она представляет собой стихотворный текст на основе латиницы с прозаическими вставками, имеется несколько рукописных примечаний, очевидно, самого Бурангулова (НА УНЦ РАН. Ф. 36. Оп. 12/233). Сама рукопись, к сожалению, до нас не дошла.

Эпосу посвящено большое число специальных исследований (Кирəй, 1978; Сагитов 1987; Харисов, 1965; Хусаинов, 2003б; Сулейманов, Ражапов, 2000; Мирбадалева, 1977; Котов В.Г., 1997, 2006; Аминев, 2005, 2008б; Юлдыбаева, 2007, Надршина, 2009, Бухарова, 2008 и др.). Ежегодно в Республике проводится конкурс на лучших чтецов эпоса. В Башкирском академическом театре драмы имени М. Гафури поставлен спектакль «Урал-батыр», создан научно-популярный фильм «В поисках Акбузата», разработан туристический проект «Золотое кольцо Башкортостана: дорогами эпоса «Уралбатыр». Эпос «Урал-батыр» является одним из «Семи чудес Башкортостана»

ивключен в Список нематериального культурного наследия ТЮРКСОЙ. Он также является кандидатом на включение в Список ЮНЕСКО «Шедевры устного и нематериального наследия человечества».

Композиционно в кубаире «Урал-батыр» выделяются три части, в каждой из которых рассказывается история одного поколения (старик Янбирде

истаруха Янбика, их дети –Урал и Шульген, внуки – Яик, Идель, Нугуш, Хакмар). Центральное и ключевое место в сюжете занимает борьба Урал-ба- тыра со злыми силами, воплощенными в образах драконов (аждаха), змей, дивов. за счастье людей.

Днем бился Урал, говорят, Ночью бился Урал, говорят, Во время битвы жестокой, Когда он дивов сокрушал, Столкнулся он с Азракой… Не растерялся он – Взял в руки булатный меч, Ударил им Азраку,

Выбив у него [прямо] в воду меч. И тут будто содрогнулась земля – Бездыханный упал Азрака, А огромное, безобразное тело его Разделило море пополам –

Возникла огромная Яман-гора

(Урал-батыр, 2005. С. 174).

Воснове кубаира – антагонистические образы, символизирующие хаос

игармонию, добро и зло, свет и тьму, смерть и бессмертие. Уралбатыр и его сыновья, падишах небес Самрау с дочерьми Хумай и Айхылыу, тулпар Акбузат противостоят брату Урала Шулгену, дивам Азрака, Катилу, Заркуму

имногоголовым чудищам.

Начало поэтического повествования относится к далекой древности, когда старик Янбирде со старухой Янбике, по воле судьбы попавшие на затерянную землю, занимались охотой на диких зверей. У них родилось двое сыновей, которые отправились на поиски Яншишмы – Родника жизни.

399

Подобный мотив о появлении детей у пожилых супругов традиционен и для других тюрко-монгольских эпосов. Основной идеей второй части кубаира является победа жизни над смертью. Здесь подробно описываются деяния героев второго поколения – подвиги Урал-батыра и злодеяния его брата Шульгена, переметнувшегося на сторону врагов. Урал-батыр находит живую воду, но погибая, не пьет ее сам, а разбрызгивает вокруг себя, чтобы возродить оскудевшую природу. Постепенно могила Урал-батыра превращается в горы, потому что не зарастает тропа к ней, каждый приходящий кладет горсть земли и образовываются одноименные большие горы. Третья часть кубаира посвящена подвигам сыновей Урала, заселению уральской земли людьми, животными и птицами.

Кубаир «Урал-батыр» сохранил отголоски древнейших космогонических мифов о днях первотворения и строении Вселенной, о культурных героях и древних табу, в нем содержатся архаичные мотивы человеческих жертвоприношений, посвященных духам предков и верховному богу Тенгри, а также близнечные мифы о братьях-соперниках.

Некоторые мотивы и образы «Урал-Батыра» встречаются и в других башкирских эпосах («Заятулэк и Хыухылыу», «Куныр-буга», «Алпамыша и Барсынхылыу», «Кузыйкурпяс и Маянхылыу»), а эпосы «Акбузат» и «Кусякбий» продолжают сюжетную линию «Урал-Батыра», образуя с ним единый цикл эпических сказаний.

Эпос «Акбузат» был записан в 1917 г. в д. Бабаларово Куюргазинского района (с 1965 по 1992 гг. – Кумертауский район). В основе эпоса – архаический мотив поисков героем жены в параллельном, неземном мире. Внук Урал-батыра Хаубан, отправляясь за невестой Нэркэс в подводное царство, как и дед, вступает в борьбу с мифологическими существами, несущими людям зло.

Близким к «Акбузату» по содержанию является также эпос «Заятуляк и Хыухылыу». Сегодня зафиксировано около тридцати его вариантов, первый же был записан еще в 1898 г. В.И. Далем. Концом XIX – началом ХХ в. датируется запись эпоса «Алпамыша», известного в более чем двадцати вариантах, о героическом сватовстве батыра к деве-богатырке. Тот же мотив героического сватовства представлен и в эпосе «Кузыйкурпэс и Маянхылыу», однако здесь он разворачивается в социальном контексте – имущественное неравенство приводит не только к расторжению брачного союза молодых, но и к их гибели и дальнейшей вражде между двумя родами.

Уникален цикл башкирских эпических произведений о священных животных, о появлении первых лошадей и коров – «Акхак-кола», «Кара-юрга», «Куныр-буга», – не имеющий параллелей в фольклоре других тюркских народов. Здесь животные выступают не в типичной роли помощников героя, а сами являются главными действующими персонажами. Так, жеребец Караюрга похищает для своего хозяина девушку из соседнего племени, в эпосе «Акхак-кола» хозяин за нанесение священному коню обиды карается смертью, корова Куныр-буга, отданная в приданое девушке, выданной замуж далеко от родных мест, возвращается со своими телятами домой, на любимый Урал и т.д.

Особое место в народном творчестве занимают исторические эпические произведения, сюжеты которых построены на произошедших в прошлом ре-

400

альных событиях. Так, противостояние башкир с золотоордынскими ханами отражено в эпосах «Идукай и Мурадым», «Мэргэн и Маянхылыу», «Ма- май-хан хикаяте», «Таргын и Кужак» и др.; межплеменные разногласия – в сказаниях «Узак-Тузак – последний из рода балабашняков», «Кусяк-бий». Известны сюжеты, в которых действуют конкретные исторические лица – Карахакал, Юлай Азналин, Салават Юлаев и др.

Многие сюжеты, отразившие исторические события, являются общими для целого ряда тюркоязычных народов, но сохраняют при этом собственную специфику. В башкирской версии эпоса «Идукай и Мурадым», известной в многочисленных вариантах, говорится о личном конфликте между двумя властителями – Туктамышем, ханом Золотой Орды, и Едигеем, правителем Белой Орды, однако герои и само действие переносятся на башкирскую землю. Так, согласно башкирскому тексту, могила главного героя находится на Нарыс-тау (совр. Альшеевский район Башкортостана), даже его имя – Едигей произносится на башкирский лад как Иҙеүкəй, хотя по историческим данным, он был выходцем из монгольского рода мангыт. Несмотря на практически полное совпадение сюжета эпоса во всех известных национальных версиях, в башкирском варианте, не являющемся исключением в этом плане, меняется трактовка действий героя, мотивация его борьбы с врагами. Это не борьба за власть, а борьба за освобождение Урала, исторической родины башкир, из-под ига Золотой Орды (Галин С.А., 2004. С. 224–255).

В башкирских эпических сказаниях стихи чередуются с прозой. При этом «прозаическая часть рассказывается, а стихотворная – поется без сопровождения музыкального инструмента» (Зарипов, Сагитов, 1987. С. 33). Эпические сказания «Заятуляк и Хыухылу», «Акхак-кола», «Кара-юрга», «Куныр-буга» имеют собственные напевы, но большая часть текстов эпосов не связывается с определенной мелодией.

СКАЗКИ

Башкирские сказки (əкиəт) представлены практически во всех известных жанрах: сказки о животных (хайуандар тураhында əкиəттəр), богатырские (батырҙар тураhында əкиəттəр), волшебные (тылсымлы əкиəттəр), бытовые (тормош-көнкүреш əкиəттəре).

В небольших по объему и стилистически несложных сказках о животных главными персонажами выступают представители местной фауны, дикие и домашние. В большинстве таких сказок объясняются происхождение животных и птиц, особенности их внешности и поведения, история взаимодействия с человеком: почему гуси пестрые, отчего у ласточки раздвоенный хвост, почему медведь зимует в берлоге, а волк воет на луну, как дикие пчелы стали домашними и др. (БХИ, 2009. С. 21–40). Типы названных сказок обозначены в международном указателе сюжетов Аарне-Томпсона, то есть имеют параллели в сказочном репертуаре других народов. Однако при этом они обладают и собственной спецификой. Например, если в сюжете АТ 163 (Тип сказки по международному указателю сказочных сюжетов по системе Аарне-Томпсона) «Пение волка» волк в награду за пение постепенно отбирает у старика всю домашнюю скотину, то в башкирской сказке появляется третий персонаж – лиса, позавидовавшая красивому голосу волка и обманув-

401

шая его ложными обещаниями. Лиса уверяет волка, что за красивое пение к нему может спуститься девушка, живущая на луне. Поверив в слова лисы, волк день и ночь поет, глядя на луну, и срывает голос. Теперь у волка вместо пения получается неприятный вой.

Всказках звери наделялись человеческими качествами, а социальные отношения, характерные для человеческого общества, показывались через изображение быта животных (Минhажетдинов, 1995. С. 170–178). Удачным примером является сказка «Лиса-сирота», в которой лиса как мулла исполняет обряд имянаречения. Башкиры, одним из основных занятий которых была охота, хорошо знали повадки зверей и, исходя из этого, приписывали их качества сказочным персонажам: пугливый заяц, злой волк, сильные лев

имедведь, хитрая лиса и т.д.

Всистеме сказочных жанров фольклора важное место занимает богатырская сказка – «переходный жанр от героических сказаний к волшебным» (Башкирские народные сказки…, 1941. С. 20), где тесно переплетаются поэтика чудесного и поэтика активного героя (Зарипов, 2008. С. 45).

Герой богатырских сказок – чрезвычайно активный и жизнестойкий человек – могучий батыр, выполняющий опасные поручения и побеждающий страшных мифических существ. Своей необычной силой и моральной доблестью он напоминает героев эпических сказаний – Урал-батыра, Хаубана, Алпамышу, Кусякбея – и выступает самоотверженным защитником обездоленных и угнетенных. Так, Камыр-батыр, победив дейеу-людоеда, спасает население далекого царства от полного уничтожения («Камыр-батыр»), а Акъял-батыр, убив чудовищного старичка-иргаила, добывает воду населению подземного города. Если в волшебной сказке поэтизируются чудесные обстоятельства, то в богатырской сказке и героическом эпосе главным предметом идеализации является личность (Минhажетдинов, 1969. С. 57–59).

Идеализация образа батыра в башкирских богатырских сказках начинается с эпизода его рождения, обстоятельства которого либо покрыты тайной либо чудесны. Это может быть девственное зачатие (партеногенез) – от проглоченного зернышка, съеденного фрукта (или другого наговоренного продукта), золотой рыбки и т.п. (Зарипов, 2008. С. 65). Батыр нередко бывает единственным сыном старика и старухи или знатного человека. Характерна для сказок кровнородственная связь героя с животным миром, главным образом, с тотемными животными башкирских родов. Например, в сказке «Бузансы-батыр» герой рождается от серой лошади: «На третий день серая кобыла разрешилась от бремени ребенком (человеческим)». Не менее чудесно происхождение героя сказки «Акъял-батыр» (Белогривый) – от старухи с ниспадающей до колен белой лошадиной гривой. Тотемное происхождение имеет и герой сказки «Аюголак» (Медвежье ушко), из капли крови черной коровы рождается батыр в сказке «Акъеляк» (Белая ягода)

ит.д. Об архаичности башкирских богатырских сказок, помимо тотемного происхождения героев, говорят и их имена, связанные с патронимическими названиями тех или иных родов (Мингажетдинов, 1969. С. 61–65, 73).

Наиболее характерными противниками героя богатырской сказки являются дейеу, аждаhа, иргаил, из женских персонажей – мəскəй, убырлы карсык. Многоголовые фантастические существа дейеу, иногда неповоротливые и глупые, иногда – хитрые, живут далеко от людей: на высокой горе

402

или в лесу у реки, за Кавказскими горами (Каф-тау), на седьмом небе («Богатырь Ташбаш, богатырь Султангол и Султанбай») или глубоко под землей («Тан-батыр», «Исмай»). Основное занятие дейеу – охота за людьми, чаще, за знатными красавицами. Другой мифический противник героя – дракон (аждаhа). В башкирской мифологии – это огромный столетний змей, обитающий в больших водоемах. Не уступает в коварстве и подземный стариккарлик (иргаил). В башкирских сказках можно увидеть параллели с восточнославянскими. Так, все перечисленные противники героя подобно Кощею Бессмертному имеют спрятанную душу, а женские персонажи мəскəй и убырлы карсык напоминают Бабу Ягу.

Самые верные спутники героя башкирской богатырской сказки – конь, часто крылатый тулпар, волк или птица Самригуш. Большую помощь герою оказывают другие богатыри, которых он встречает на своем пути: Тау-батыр (букв.: Богатырь-гора), Урман или Имян-батыр (букв.: Лесной или Дуб-ба- тыр), Кульуртлар (букв.: Вбирающий в рот воды целого озера), Ертынлар (букв.: Слушающий землю), Югерек-батыр (Бегун), Угатар-батыр (букв.: Батыр-стрелок), нередко у друзей батыра имеются какие-то физические недостатки – Безногий, Безрукий, Слепой (Зарипов, 2008. С. 17, 61, 113, 121, 126, 127).

Для волшебных сказок, которые делятся на собственно-волшебные и волшебно-героические, характерны несколько центральных тем социальнобытового характера: борьба против разного рода черных сил; завоевание счастья; добывание богатства; создание семьи и др. Их содержание строится большей частью на известных универсальных сюжетах: змееборство, поиск молодильных яблок, похищение жены или души героя и др. Вместе с тем, развиваются традиционные именно для башкирских сказок мотивы как в сказке «Зайнулла и Красата» (АТ 402), где главная героиня (Красата) появляется на небесном коне Акбузате, юноша влюбляется в девушку по портрету, а в ее поисках ему помогает птица Самригуш.

Героев волшебных сказок объединяет либо сиротство (падчерица, пасынок), либо низкое положение в семье (невестка свекрови-людоедки), взрослая дочь одинокой матери, младший сын), что выводит их в разряд обижаемых другими членами сообщества: старшими братьями или сестрами, мачехой, свекровью и т.д. Наиболее распространенным по сей день является сюжет о мачехе и падчерице, в котором корова выполняет трудные задания, даваемые мачехой неродной дочери.

Помимо главного героя в волшебных сказках действуют такие мифические существа как аждаhа, дейеү, мəскəй, используются разные волшебные предметы – зеркало, гребень, шапка-невидимка, сапоги-скороходы, скатертьсамобранка, встречаются говорящие животные. Сам герой, как правило, пассивен, противостоять злым существам – дейеү, мəскəй, водяному, юхи, убыр- лы-карсык, царю, хану – и добиться цели ему помогают либо волшебные помощники, либо волшебные предметы, доставшиеся чудесным образом (Минhажетдинов, 1995. С. 179–180, 182).

Действующий в башкирской волшебной сказке персонаж юха, тесно связан с народными поверьями, что обыкновенная змея, дожившая до ста лет, ни разу не увидев человека, превращается в аждаху, а дожив до тысячи – в юху. Аждаха может проглотить все, что попадется ей на пути, даже целый город, а юха может обернуться кем угодно, например, красивой стройной девушкой

403

(Дмитриев, 1941. № 90). Краткое содержание большинства сюжетов выглядит так: юха, обернувшись красавицей, знакомится с мужчиной в какомнибудь безлюдном месте. Он берет ее в жены. Юха умело ведет хозяйство, но муж ее худеет, потому что жена по ночам сосет его кровь. Обратившись к ясновидящим, муж получает совет накормить жену пересоленным супом. Убедившись таким образом, что жена на самом деле юха, он хитростью заманивает ее в ловушку, оставляет или сжигает там.

Башкирские бытовые сказки классифицируют на новеллистические, сатирические и юмористические (Сулейманов, 1994. С. 9). Среди новеллистических сказок можно выделить сказки об умных делах и словах, о семейных отношениях, сказки-притчи.

Новеллистические сказки повествуют о необычных житейских происшествиях, отношениях и судьбах, главный герой выступает в них в роли мудреца, судьи, решающего трудную задачу. Особый тип башкирского мудреца – это Ерэнсэ-сəсəн, сказитель-импровизатор, острослов. Это один из самых популярных героев бытовых сказок и анекдотов-кулямасов, местных преданий. Еренсе-сəсəн в сюжетных ситуациях часто сталкивается с баем или ханом, одурачивает их, как и другие сəсəны, воспетые в башкирском эпосе:

Острее булата, секущего в бою, Без крови побеждавший врагов, На границе родины прославившийся, За пределами ее чтимый, Подобно стреле хана уязвляющий,

Против баев огнем обратившийся – Кто же это, если не сəсəн?

(БНТ, 1990. Т. 5. С. 8)

Сюжетами бытовой башкирской сказки служат истории о влюбленных, верных и неверных, строптивых и покладистых женах, о жестоких разбойниках и др.

В сатирических и юмористических сказках чаще выступают хитрецыбатраки и бедняки, которые одурачивают незадачливых богачей или разбойников. Башкирскими фольклористами записано большое количество локальных вариантов сказки о ловких ворах, которую в V в. до н.э. пересказал Геродот в своей «Истории» как сюжет АТ 950 (Сокровища Рампсинита). В башкирской традиции он бытует преимущественно в соединении с другими сюжетами о ловких ворах (БНТ, 1990. Т. 5. № 143). Самый популярный из них, когда вор по требованию бая или царя показывает свое удивительное мастерство, обкрадывая его (АТ 1525А). Любопытен сюжет сказки «Как старик-конокрад творил молитву» (БНТ, 1990. Т. 5. № 144), в которой безграмотный старик-вор, воспользовавшись тем, что преследователи не знали башкирского языка, давал советы своим товарищам под видом молитвы: «Пеструю кобылу уведите скорей подальше, Аллахи акбар! Буланую поставьте неподалеку, Аллахи акбар!», а преследователи, не осмеливаясь прервать намаз, ждали. Тем временем воры успели далеко уйти от погони. В отличие от волшебных сказок, герой сатирической истории, одержав победу, не меняет своего социального положения, для него важнее одурачить своих противников (Сулейманов А.М., 1994. С. 10, 66, 68).

404

НЕСКАЗОЧНАЯ ПРОЗА

Важную часть фольклорного наследия башкирского народа занимают произведения несказочной прозы: легенды, предания, устные рассказы и былички.

Легенда – это устное повествование о далеком прошлом, в основе которого лежит фантастический вымысел. Поэтому события в ней происходят в неопределенном, хаотичном пространстве. Так, в башкирских легендах люди и животные обладают способностью чудесно перевоплощаться: в легенде «Кукушка и кукушкины цветы» (БНТ, 1987. Т. 2. С. 96) девушка превращается в кукушку, в легенде «Откуда медведи» (БНТ, 1987. Т. 2. С. 95) мужчина – в медведя, и наоборот, как в легендах «Племя волков» и «Конь-человек» волк или дикий конь – в девушку (Галин С.А., 2004. С. 212).

Большой интерес представляют этиологические легенды, объясняющие, например, происхождение пятен на Луне, созвездий Большая Медведица, Млечный путь, этимологию этнонима баш⌐корт. Приведем текст легенды о происхождении башкир: «В давние времена наши предки кочевали из одной местности в другую. У них были большие табуны коней. Кроме того они занимались охотой. Однажды откочевали они в поисках лучших пастбищ далеко. Долго шли, прошли великий путь и наткнулись на волчью стаю. Волчий вожак отделился от стаи, встал впереди кочующего каравана и повел его дальше. Еще долго следовали наши предки за волком, пока не дошли до благодатной земли, обильной тучными лугами, пастбищами и лесами, кишащими зверьем. А ослепительно сверкающие дивные горы здесь достигали облаков. Дойдя до них, вожак остановился. Посоветовавшись между собой, аксакалы решили: “Нам не найти земли, прекраснее этой. Подобной нет на всем белом свете. Остановимся же здесь и сделаем ее своим становищем”. И стали жить на этой земле, по красоте и богатству которой нет равных. Поставили юрты, стали заниматься охотой, разводить скот. С тех пор наши предки стали называться “башкорттар”, т.е. людьми, пришедшими за главным волком. Раньше волка звали “корт”. Баш корт – значит “головной волк”. Вот откуда произошло слово “башкорт”» (БНТ, 1987. Т. 2. С. 103–104).

Башкирские легенды делятся на три основные группы: мифологические, топонимические и этнонимические. Основу мифологических легенд составляют тотемистические и анимистические воззрения народа. Нередко они находят выражение и в легендах второй групы. В ряде произведений имеет место мотив поклонения коню: под камнями, которые задел тулпар батыра, берет начало р. Караидель, следы его копыт остались и на берегу р. Уй в Учалинском районе. Древние верования отразились в наименованиях гор Мусектау и Тураташ. А названия многих деревень произошли от башкирских родов: Катай, Кыпсак-Аскар, Нугай, Табын, Тамъян и др. или имен первопоселенцев. В этнонимических легендах в основном говорится о происхождении того или иного рода, племени, имеющего свой тотем, из которого происходит и самоназвание: торна (журавль), бөркөт (орел), шонкар (буревестник),

карға-катай (ворон-катай) и т.д.

В системе жанров башкирской несказочной прозы очень популярны также исторические предания риүəйəт – повествования о событиях и людях давнего прошлого. Установка на правдивое воспроизведение прошлого в них выража-

405

ется указаниями рассказчика на истинность данной «истории», происшедшей «в незапамятные времена», «в старину» или в определенное время («во времена Чингисхана», «лет пятьсот тому назад» и т.п.), в точно обозначенном месте («на живописных берегах Сармасана», «в деревне Салават» и т.п.) и связанной с судьбами исторических персонажей, имена которых известны (Акай-батыр, Карасакал, Кинзя, Буранбай и др.) (Надршина, 2006. С. 104).

Переходной ступенью к преданиям являются хатира (устные рассказы) о недавнем прошлом и о современной жизни, которые ведутся в основном от лица рассказчика – свидетеля событий (мемораты). В советское время особенно широко распространились устные рассказы о гражданской и Великой Отечественной войнах (Надршина, 2006. С. 112), сегодня их круг расширился нарративами о мирном времени, повседневной жизни в разные периоды.

Особую группу несказочной прозы составляют хурафати хикая (былички) – имеющие архаическое происхождение рассказы о всевозможных сверхъестественных существах. В быличках фигурируют как злые, крайне опасные демоны типа ен (джин), бисура (кикимора), албасты (вурдалак), шүрəле (леший), аждаhа (дракон) и др., так и относительно безвредные, добрые духи: hыу инəhе (мать воды), hыу инəhе (водяной), тау эйəhе (горный дух); өй эйəhе (домовой), аҙбар эйəhе (хозяин хлева), мунса эйəhе (банник). Сюжет хурафати хикая строится на описании встречи человека с такими существами или последствий их деятельности (Надршина, 2006. С. 112).

Былички популярны и сегодня. Ен (джин), по представлениям современного человека, – это существо, приносящее болезни, бисура (кикимора) может прижиться у одиноких мужчин и женщин, лишив их рассудка. До сих пор многие верят в существование өй эйəhе (домового), принимающего разный облик. Рассказывают и о аҙбар эйəhе (хозяине двора), который может побить не полюбившуюся домашнюю скотину и, наоборот, разукрасить гриву понравившейся лошади, и о hыу эйəhе (хозяине воды), время от времени забирающего в жертву человека (Хусаинова Г.Р., 2012. С. 213).

ПАРЕМИЧЕСКОЕ ТВОРЧЕСТВО

Всистему жанров паремического творчества башкир входят мəкəлдəр (пословицы), əйтемдəр (поговорки), hынамыштар (приметы), йомактар (загадки). В наиболее древних образцах паремии слышатся отзвуки мифических представлений и верований, связанных с окружающей природой. Такие птицы как ворона, кукушка, стервятник, сорока и т.д. в пословицах предстают горевестниками: «Если в деревню прилетит кукушка – к беде», «Если над деревней с криком пролетит стервятник – к покойнику». Пословицы, связанные с погодой, сформировались в результате многолетних наблюдений за природой и называются пословицами-приметами: «Если лебеди рано прилетят, весна будет долгая», «Ворона прилетит – снег уйдет», «Если осень будет теплая, то зима будет длинная» и др.

Впословицах нашли отражение коллективные ценности («У того, кто

сродом, стрела не потеряется», «Человек с родом – что гусь с гнездом») и общественные отношения разных эпох («До головы бия раб доберется», «Дорога хана кровью покрыта», «Кровных братьев между собой разделяет

406

богатство», «Продавший землю – продал свою могилу», «Продавший землю не проживет и двух дней»).

Тематика башкирских пословиц отличается разнообразием. Прежде всего, это пословицы о труде: «Владеющему ремеслом голодная смерть не грозит», «Для егета и семьдесят ремесел мало», «Жизнь без труда, что уголь без огня»

идр. Большую группу составляют пословицы о семье, родственных связях («В дружную семью блуд не забирается», «Домашние ссоры хуже вражеской напасти», «И добро, и зло семейной жизни – от женщины»), о правилах морали («У плохого человека и мысли плохие», «Будешь лгать – доверие потеряешь»).

Əйтем (поговорка) – жанр, возникший путем слияния близких по содержанию и однотипных по структуре пословиц, выполняющий назидательную функцию. Они встречаются как в тексте эпических произведений, так

исамостоятельно. Бытование поговорки связывают с творчеством сəсəнов. А.Н. Киреев отмечал, что среди старшего поколения существовал обычай сопровождать поговоркой назидания молодому поколению (Кирəй, 1978. С. 150). К сожалению образцов əйтем сохранилось немного. В соответствии с содержанием их делят на две группы. К первой группе относятся поговорки, о касающиеся социльно значимых явлений, во вторую – отражающие разносторонний бытовой опыт, накопленный народом веками.

К древнейшему жанру устного народного творчества относятся загадки, возвышающие простые предметы и явления, не бросающиеся в глаза в повседневной жизни, до уровня поэтического образа.

В древности загадки включались как составная часть в различные магические формулы, использовались для шифровки информации в различых ситуациях, сегодня же сфера их бытования и функциональности (развите памяти, остроумия) сузилась до детской аудитории. Тематически загадки делятся на три группы: о природе, о человеке и бытовых явлениях, а структурно на две – на загадки-вопросы и загадки-задачи. Наиболее архаичными считаются загадки о природе (Галин С.А., 2004. С. 199), в которых природа оживает, приобретает человеческие черты. Например, о солнце: «На горе горит огонь» или «Утром приходит, вечером уходит»; о дереве: «Одна нога, пятьдесят рук», «В огне горит, на воде не тонет». Интересны также загадки о рукоделии, в частности, о вязании:

407