корову!» или «Дарю невесте овцу!». После танца невестки в центр круга выходила свекровь, и прохаживаясь вокруг килен пела ей песню-наставление, в которой призывала «не ходить от дома к дому с надутыми губами», не жаловаться и не ругаться, но уметь за себя постоять (Нагаева, 1978. С. 68–69).

Экономическую и социальную природу калың раскрывает обряд передачи калымного скота. В последний день перед отъездом домой родственники невесты собирались в доме главного свата и напоминали хозяину о калыме, если он еще не был выплачен. Тот, предварительно угостив родню, вел их смотреть калымный скот. В некоторых селах гости должны были сами поймать предназначенных им животных. Дело осложнялось тем, что гости оказывались перед закрытой дверью сарая и, чтобы попасть туда, должны были станцевать. Проникнув же внутрь и выбрав скот получше, они снова оказывались запертыми и могли выйти лишь после уплаты выкупа за освобождение из ловушки, да еще и за каждую голову калымного скота (НА УНЦ РАН. Ф. 3. Оп. 12. Д. 200. Л. 57–58).

Башкирский свадебный обряд представляет собой многоактную народную пьесу, насыщенную музыкой, танцами, спортивными состязаниями, драматическими и шуточными сценами. На протяжении XX в. происходило упрощение обрядовых форм, совмещение или полная утрата составляющих свадебного комплекса. Однако в последние десятилетия наблюдается стремление молодежи к возвращению утраченных обычаев, приобретающих в современных условиях иной колорит. В башкирской свадьбе сегодня органично сочетаются гражданская регистрация и никах, звучат народные мелодии и эстрадная музыка, на разных языках произносятся поздравления и приветствия, молодым дарят скот и электронную технику. Вместе с тем до сих пор сохраняется множество специфических архаичных элементов: хождение к источнику и оставление жертвы духу воды, использование оберегов, оставление монет в бане после первой брачной ночи и т.д.

Сегодня дом, где играют свадьбу, легко узнать по скоплению автомобилей, развевающимся флагам (традиция, оставшаяся с советских времен), развешанным повсюду покупным и самодельным плакатам, громкой музыке. Разнообразные конкурсы, которые устраиваются для новобрачных и гостей уже почти не содержат этнической специфики, а завершение веселья отмечается теперь не плачем невесты, а праздничным фейерверком. Появляются новые универсальные для современных свадеб обряды, новые персонажи, ряженые одеваются «врачами», «цыганками» и «индианками» (Карпухин, 2009. С. 311–312).

ПОХОРОННО-ПОМИНАЛЬНАЯ ОБРЯДНОСТЬ

Похоронно-поминальный цикл представляет собой сложный обрядовый комплекс, с элементами, бытовавшими на территории Южного Урала еще в период Cредневековья, и известными по археологическим и фольклорно-эт- нографическим источникам. Ритуалы погребения и поминальные традиции башкир формировались в процессе длительного взаимодействия на обширной территории Урало-Поволжья древнего индоиранского, финно-угорско- го и тюркского населения и являются органичным сплавом языческих и зороастрийских верований и представлений с исламом. Первые памятники

383

с мусульманским обрядом захоронения, для которых были характерны погребение в саване, ориентировка ям в сторону Мекки, отсутствие вещей в могиле, были обнаружены на северо-западе Башкирии и датируются XII в., хотя более широкое распространение обряд получил только в XIV–XV вв. (Мажитов, 1977; Иванов, 1984).

Исследователи выделяют в структуре похоронно-поминального комплекса пять основных этапов: 1) обряды, связанные с охраной покойника – мəйетте hаклау; 2) подготовка умершего к погребению – мəйетте йыйыу; 3) проводы покойника – мəйетте оҙатыу; 4) захоронение покойника –

мəйетте күмеү; 5) поминки по умершему – иçкə алыу.

Пожилые люди готовятся к смерти заранее, стараясь строго соблюдать предписания шариата. Они высказывают близким пожелания о месте своего захоронения, называют имена тех, кого хотели бы включить в число обмывающих тело. Наставления такого рода, как правило, выполняются, и нередко тело умершего везут из города в родной аул за сотни километров. Заранее покупают белую материю и нитки на саван. По традиции погребальную одежду шили родственники и соседи после смерти человека, но в последние годы многие стали делать это сами, видя в таких действиях своеобразный способ отдаления смерти (Куюргазинский, Белокатайский районы Башкортостана). Вместе с саваном раньше шились и специальные варежки в форме мешочка для обмывания тела покойного. Готовясь к похоронам, пожилые люди заботятся о милостыне (хəйер) для всех участников обряда, прежде всего, для обмывавших тело и копавших могилу. Мужчинам, как правило, дарят рубахи, полотенца, женщинам – платья или отрезы ткани, платки. Иногда в уголки полотенец зашивают денежные купюры. Деньги дают и мулле, читавшему молитвы на кладбище.

Раньше присутствующим во время обряда давали еще и мотки ниток белого цвета, так называемые үлемлек ебе (нитки покойного). Для үлемлек ебе брались нитки, оставшиеся от пошива савана или специально купленные, затем отмерялось расстояние от колена до стопы, и полученная длина откладывалась 10, 30, 33 или 40 раз, иногда мотки ниток разрезали посередине. В первую очередь үлемлек ебе получали те, кто караулил и обмывал умершего, потом остальные участники обряда. Вместе с нитками могли раздавать также тряпичные нагрудники күкрəксə, түшелдерек (Баймакский район), лоскутки ткани (Бурзянский район), коралловые бусинки (Мелеузовский район), носовые платки, полотенца, мыло и мелкие деньги. Нити (холсты) и полотенца рассматривались как метафора судьбы – жизни и смерти, а также связи миров, выступали в качестве пожеланий долголетия живущим (Байбурин, 1993. С. 217–223; Христолюбова, 1978. С. 77).

Предвестниками смерти кого-либо из близких считали карканье вороны и вой собаки, являющихся в башкирской мифологии стражами подземного мира и проводниками душ умерших, беспокойное поведение домашнего скота, прилет во двор стаи голубей – посланников Неба. Чтобы предотвратить беду, следовало накормить собаку, оставить еду для птиц, раздать милостыню одиноким старикам, многодетным родителям, соседям, а лучше всего – детям (Янгузин Р.З., Хисамитдинова, 2007. С. 264).

Умирающего было принято поить водой, периодически смачивать ему губы влажным перышком или кусочком ткани, так как считалось, что он

384

«испытывает такую жажду, что за чашку воды, которую предлагает шайтан, может продать свою веру в Бога и пророка его Магомета» (Баишев М., 1895. С. 26). Приглашенный мулла или кто-то из грамотных людей, читал у изголовья умирающего Ясин – 36-ю суру Корана, призывающую верить в Бога и его пророков и следовать за исламом. По народным представлениям, Ясин способен был продлить жизнь, облегчал муки, возвращал ясность сознания, отгонял злых духов. Лицо умирающего накрывали легкой белой тканью («чтобы дыхание вышло на белое и чистой была душа на том свете»). Находившиеся рядом старики, перебирая четки, творили молитвы и проговаривали про себя прощальные слова.

ОБРЯДЫ, СВЯЗАННЫЕ С ОХРАНОЙ ПОКОЙНОГО

Тело умершего в вытянутом положении с молитвами укладывали на что-то жесткое, обратив лицом к Кибле (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991.

С.119). На грудь поверх одежды острием к подбородку клали оберег – нож, ножницы, железный гвоздь или монету. В ряде мест «чтобы не пучил живот» и «чтобы уберечь покойного от козней шайтана» (север Башкирии, Пермская и Свердловская области) клали пачку соли или зеркало. Другие зеркала и отражающие поверхности закрывались куском ткани, так как считается, что в них могла переселиться душа умершего. Для предотвращения зловония пространство рядом с покойным устилали крапивой (Свердловская область), еловыми ветками (Белокатайский район), ставили емкости с холодной водой или снегом, разбрасывали благовония.

Всю ночь несколько человек (пожилые женщины, если умерла женщина, старики – если мужчина) «охраняли» покойного (мəйетте hаклау), читая заупокойные молитвы и вспоминая умершего добрым словом. В прошлом исполнялись специальные мунажаты смерти – особые тексты философскорелигиозного содержания с мольбой о прощении (Султангареева, 1998.

С.195–196). Плач на похоронах не поощряется. Пожилые люди считают, что «покойный будет лежать в слезах, во влаге» и «душа его, отяжелев, не сможет улететь».

Обычай стеречь покойника связан с представлениями о том, что он может ожить и превратиться в злого духа. В дом, где находился покойник, приходили с хəйер. Раньше это были полотенца, куски мыла, платки, сегодня многие несут деньги, которые складывают в специально заготовленную для подобного случая пустую стеклянную банку или передают кому-то из близких родственников в конверте.

ПОДГОТОВКА УМЕРШЕГО К ПОГРЕБЕНИЮ

Подготовка умершего к погребению начиналась с обмывания тела. Мужчину обмывали мужчины, женщину – женщины, ребенка независимо от пола – в основном женщины. Каждый из обмывающих перед началом ритуала совершал омовение, зачерпывая приготовленную воду ковшом от себя (символика оборотности). До сих пор в некоторых районах используют с этой целью проточную речную воду, набирать которую следует рано утром в безлюдном месте. Ведра с водой, обычно два, накрывали платком или полотенцем, чтобы защитить ее от солнечных лучей. На севере Башкортостана,

385

вПермской и Свердловской областях на ведра в качестве символической защиты клали длинную лучину или бросали в воду щепку. Символическое значение имело и количество ритуальной воды, которое отмерялось ковшами или кумганами (специальные сосуды для мусульманского омовения) – сорок или девять ковшей, семь кумганов (числа 40, 9 и 7 особенно значимы в башкирской культуре). Обмывать тело начинали либо одновременно с приготовлением могилы, либо когда яма уже была выкопана, чтобы «не заставлять могилу ждать» (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 120).

Помещение, в котором находится тело и в которое во время обмывания не пускают посторонних, предварительно окуривается дымом душицы, мяты, березовой чаги или можжевельника для отпугивания злых духов. Количество людей, участвующих в омовении, обычно нечетным и зависит от комплекции покойного, от трех до семи человек. Считалось, что нечетным должно быть и число использующихся в ритуале рукавиц (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 120). Сначала чистой водой омывают тело целиком, затем уже более тщательно и с мылом – его отдельные части, в завершение процедуры тело еще раз обливают водой и насухо вытирают. Ногти не стригут, предполагается, что каждый мусульманин при жизни должен заботиться об их чистоте и длине. Длинные волосы у женщин разделяют пробором и укладывают на груди. Если тело покойного долго не застывает, оставаясь мягким во время омовения, это считается предвестием новой близкой смерти. Использованные тряпки и рукавицы закапывают в укромном месте, туда же выливают воду, а оставшиеся куски мыла либо раздают пожилым женщинам, либо хранят в доме как средство от сглаза и порчи.

Раньше покойника обмывали, положив на большой кусок луба, называемый кабык, который готовили заранее. Со временем вместо луба стали использовать сбитые вместе доски, по форме напоминающие кабык, называли его также кабык такта (Зилаирский район), кумта (Зианчуринский район), колаша (Янаульский, Балтачевский, Нуримановский районы), улак (Аскинский район), йыназа/жиназа аяк (Свердловская область) (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 121). В настоящее время подобное приспособление, общее для всех, хранится в помещении при кладбище, иногда

вмечети.

Сразу после обмывания умершего облачают в саван – кəфен. Раньше саван шили из конопляной или крапивной ткани, использовали крапивные нити (Руденко, 1955. С. 272). Шитье савана считалось благочестивым делом, поэтому все старались сделать хотя бы один стежок. После каждого стежка иголку с ниткой опускали вниз, или, сделав три прямых маленьких стежка, делали один большой назад. При этом не завязывали узелков и не пользовались ножницами, разрывая полотно руками. В последнее время в ряде башкирских селений, наряду с шитьем, практикуется изготовление савана без нитки и иголки, но с применением ножниц. Для соединения двух полос ткани срезается кромка; затем края соединяют друг с другом, проделав острым предметом отверстия и пропустив через них узкую ленту кромки.

Саван состоял из трех слоев, каждый из которых имел различные локальные названия. Первый слой – əхирəт күлдəге – «платье для кончины,

386

для того света», от слов ахыр – конец, күлдəк – платье (северные и центральные районы); эске күлдəк (күлдəк) – внутреннее платье (северные, центральные, южные районы); ожмах (озмах) күлдəге – райское платье (южные и юго-восточные районы). Он представляет собой согнутый пополам кусок ткани с вырезом для головы, покрывающий тело от шеи до колен. Мусульмане считают, что именно в этом «платье» умерший предстанет перед судом Всевышнего. Из кусочков ткани, оставшихся после вырезания горловины при изготовлении савана, шили треугольные амулеты бетеү, наделенные, по народным представлениям, исцеляющей силой и способные избавить человека от эпилепсии и других серьезных болезней. У гайнинских башкир кусочки ткани от «райского» платья носили с собой мать или другие близкие родственники умершего для облегчения горя (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 121). Второй слой савана назывался эске кəфен – «внутренний саван» (южные и центральные районы), урта кəфен – «средний саван» (северные районы) или оҙон күлдəк – «длинное платье» (Свердловская область). Это прямоугольный кусок ткани, которым слева направо оборачивали все тело покойного, кроме головы. Поверх этих слоев умершего с головы до ног обматывали третьим, наружным саваном – тышкы кəфен. Его называли также ⌐кəбер күлдəге – «могильное платье» (Мелеузовский район), тышкы тун – «наружная шуба» (Бурзянский район). Затем тело перевязывали веревками или полосками ткани билбау («пояс»)

втрех местах.

Умужчин частью погребальной одежды была еще чалма – атрибут глубоко верующих людей. В одних районах чалму надевали всем мужчинам, даже детям, в других – только мальчикам после 12 лет, так как, считается, что с этого возраста они встают на путь ислама.

Женский погребальный наряд, помимо трех слоев савана и пояса, включал платок, нагрудник и штаны. Платок (бөркəнсек, таçтар) переги бался по диагонали и покрывал голову, оставляя открытым лицо. Нагрудник күкрəксə, түшелдерек представлял собой кусок ткани прямоугольной или трапециевидной формы. Небольшой прямоугольный кусок ткани заменял и

ным паласом или занавесом шаршау, иногда в изголовье насыпали березовые листья или стружки (Мечетлинский, Белокатайский районы). В некоторых местах и мужчинам, и женщинам в саван было принято класть листок бумаги с молитвами из Корана – яуаплама (ответ), предназначенный для ангелов, якобы прилетающих допрашивать умершего (Белокатайский район).

Двери дома до самых похорон оставались открытыми для всех желающих попрощаться с покойным. Само погребение старались провести непосредственно в день смерти, не позднее полудня, по завершении всех необходимых ритуалов или на следующий день. Такая поспешность связана с положением шариата, согласно которому период от смерти до погребения – самое мучительное время для души. Тем не менее, в случае внезапной смерти выжидали три дня, подозревая, что человек, чья кончина была неожиданной, просто погрузился в летаргический сон (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 119).

387

ПРОВОДЫ ПОКОЙНИКА

Перед выносом покойника из дома все, кто находился в этот момент в помещении, 99 раз повторяли начало известной молитвенной формулы «Нет бога, кроме Аллаха». На сотый раз мулла завершал ее второй частью фразы «И Мухаммед – его пророк». Затем он спрашивал: «Завершили ли молитву?» и, получив положительный ответ, произносил, а присутствующие повторяли за ним мусульманское восхваление Богу «Аллах акбар» (Аллах велик). Сейчас эта часть ритуала часто опускается, и мулла просто совершает молитву за душу умершего (доға ⌐кылыу). В летнее время покойника для чтения молитвы тəүлил выносили во двор, где ⌐кабык с его телом перевязывали в трех местах полотенцем и укладывали на носилки (санаса, тим ағасы, йынаса/жинаса ағас), состоявшие из двух длинных жердей с несколькими поперечными перекладинами. При выносе тела соблюдался целый ряд предосторожностей, что, по представлениям башкир, закрывало покойному дорогу обратно и предотвращало новые смерти в семье. Порог посыпали золой или вбивали в него гвоздь, сразу же закрывали ворота за носилками. Одновременно предпринимали меры, чтобы обеспечить покойному прощение грехов на том свете. Пожилые женщины рассыпали пшено перед домашними птицами со словами «Райские птицы пусть выклюют все грехи» (Султангареева, 1998. С. 158).

Тому, кто будет молиться за душу умершего, чаще всего, мулле, готовили специальную милостыню – «хəйер для того света» (ғүр хəйере/ғүр саҙака), обычно это было домашнее животное – баран или коза, иногда курица. Были известны случаи, когда отдавали и крупный скот, лошадей или коров, иногда дрова – вязанку весом с покойного или целую телегу. Ғүр саҙака могли вручить мулле сразу же после смерти, после чтения Ясин, либо перед самым выносом тела, но чаще всего это делалось на кладбище или во время поминок. Мулле дарили также часть личного имущества умершего, а остальные его вещи раздавали участникам похорон, считая, что получивший их человек будет жить долго (Баишев М., 1895, С. 28). Сейчас одежду покойного разносят по соседям и родственникам, иногда передают в мечеть для нуждающихся, но в основном сжигают. В качестве же ғүр саҙака используются деньги. После церемоний, связанных с обещанием или подношением ғүр саҙака, хəйер раздается и всем присутствующим.

В исламе посещение кладбища женщинами расценивается как нарушение святости могил, они могут провожать умершего только до ворот кладбища, либо, не доходя 40 шагов. В советский период эти предписания стали нарушаться, нередко женщины не только ходили на кладбище, но и совершали важные ритуалы, например, раздавали собранный во время прощания с покойником хəйер участникам похорон. В последнее время, начиная с 1990-х годов, муллы начали контролировать соблюдение этого запрета, хотя до сих пор многие считают, что если женщина «чистая», то есть вышла из фертильного возраста, то, надев платок и закрытую одежду, она может посещать кладбище и ухаживать за могилами родственников. После кладбища рекомендуется тщательно вымыть руки и лицо, обратив особенное внимание на ноздри, уши и глаза, а также постирать одежду и протереть обувь.

388

Очищение было необходимо и дому, в котором находился покойник, согласно мусульманским представлениям, ангел смерти Газраил, забирая душу умершего, забрызгивает кровью двери и стены. Прежде чем в доме можно будет снова готовить пищу, нужно вымыть их семью ведрами воды (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 124). Сейчас многие нарушают это предписание, хотя сохраняется традиция мыть в доме полы после выноса покойника, причем делается это в необычной последовательности: начиная от порога, а не от переднего угла.

ПОХОРОНЫ

Носилки с телом покойного несли на плечах шесть или девять человек, поочередно меняясь через десять или сорок шагов. Носильщики старались не спотыкаться, не демонстрировать усталость, так как ровное движение процессии связывалось с беспрепятственным переходом души человека в иной мир.

За сорок шагов или у самых ворот кладбища, иногда у могилы умершего мулла читал особую молитву – йыназа намаз. Затем трижды спрашивал с у присутствующих: «Хорошим ли покойный был человеком? Не было ли у него долгов? Не должны ли ему другие?». Ему отвечали: «Хорошим был. Нет, не было». Поручительство живых означало отрешение умершего от земных забот и его окончательный разрыв с социумом. Считалось, что ответы участников похоронной процессии на вопросы муллы должна услышать Земля, чтобы принять покойника к себе.

Издавна башкирские кладбища (зыярат) – располагались недалеко от поселений как в открытых степных местах, так и в рощах, тщательно оберегаемых от порубки и содержащихся в чистоте. Земля кладбища считалась священной: на ней нельзя было вырубать деревья, собирать ягоды, позволять скоту там пастись, нарушение этих правил сулило несчастья. Могилы родственников располагались поблизости друг от друга. Еще в 1930–1940-х годах отдельно, за пределами кладбища, хоронили самоубийц.

Копать могилу (кəбер), особенно могильную нишу лəхет, считалось делом добрым, его охотно выполняли не только родственники умершего, но и посторонние люди, все, кто выразил такое желание. Копали в направлении с востока на запад. Плохой приметой было работать над ямой до пота, поэтому уставший человек бросал лопату наземь и отдыхал, ее тут же мог поднять другой могильщик и продолжить работу, передавать же инструмент из рук в руки не рекомендовалось во избежание недобрых последствий (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 125).

Глубина могилы по одним данным составляла 140–180 см (Круковский, 1909. С. 82); по другим – зависела от роста человека (Баишев, 1895. С. 26). По исследованиям Р.М. Юсупова, размеры могилы были следующими: 2 м в длину, 1 м – в ширину, и 1,2 – 1,5 м – в глубину. В южных районах глубина могилы определялась по росту копающего: мужская – до нижнего края его грудной клетки, женская – до уровня плеч. Гендерные различия наблюдались также в северных районах и в Зауралье. Зимние захоронения делали мельче летних. Нередко верхний замерзший слой земли приходилось оттаивать, разводя костер на месте предполагаемой ямы (Юсупов Р.М., 2008б. С. 217).

389

Намогильный сруб БАССР, Зианчуринский район, с. Ибраево. 1958 г.

Фото Г.И. Мухаметшина © ИИЯЛ УНЦ РАН

Могилы делаются со специальными нишами (лəхет) у южной боковой стены могилы в среднем на 70 см в глубину и столько же – в ширину (Руденко, 1955. С. 273). Сама могила остается пустой, а в лехет помещают тело, и потому размеры ниши зависят от комплекции покойника. Считается, что человек «вышел из земли» и должен как можно быстрее вновь стать ее частью, а наличие гроба затрудняет этот процесс. Дно лəхет может застилаться лишь природными материалами – сухими растениями или древесной стружкой. У гайнинских (пермских) башкир используется сухой камыш, трава, кора липы, березовые листья (Юсупов Р.М., 2008б. С. 217).

Стоящие в могиле 2–3 самых близких родственника покойного принимают тело, осторожно спускаемое сверху на трех полотенцах. В начале XX в. над телом женщины держали покрывало, чтобы мужчины не видели ее савана. Тело устраивали в нише лицом к Кибле, т.е. на юг, при этом завязки савана убирались, так как считалось, что умерший после закапывания могилы примет сидячее положение. По свидетельствам начала прошлого века, практиковались и сидячие захоронения (Круковский, 1909. С. 82). Чтобы земля не попала на тело, между могилой и лəхет вертикально ставят плотно пригнанные доски, в безлесной местности – саманный кирпич или камыш.

Участники церемонии бросают по горсти земли в яму, затем ее закапывают, соорудив могильный холм. Мулла в окружении присутствующих читает одну из глав Корана, чаще всего 67-ю cypу, в которой якобы содержатся правильные ответы на вопросы ангелов, после чего начинается предписанная шариатом раздача милостыни.

Раньше мулла и несколько уважаемых стариков оставались на кладбище еще некоторое время, а остальные участники церемонии отправлялись на

390

поминки. По народным представлениям, как только люди отходили от могилы на 40 шагов, к покойнику возвращалась душа, он садился и начинал отвечать на вопросы явившихся к нему ангелов – Мункира и Накира. Мулла или старцы якобы слышали разговор и при необходимости могли подсказать правильный ответ, от которого зависело, попадет умерший в рай или ад.

Ад представлялся башкирам глубоким рвом с вечно горящим пламенем внутри; над этим рвом простирался мост тоньше волоса и острее меча. Только праведникам удавалось благополучно перейти через него, а под грешниками мост проваливался.

Бытовали различные виды намогильных сооружений. Деревянные столбики, часто антропоморфные, с навершием в форме головы, устанавливались там, где находилось изголовье. Делали такие столбики из досок, бревен высотой в среднем от 0,5 до 1,5 м. Помимо надписи об умершем (имя, дата рождения и смерти), изречения из Корана, сделанных на арабском языке, вырезали или выдалбливали родовой знак – тамгу. Ставились также намогильные плиты из необработанного камня местного происхождения, из привозных отшлифованных камней делались надгробия для духовенства. Высота стел варьировалась от 30 см до 2,5 м. На них и сейчас можно разглядеть родовые тамги и надписи арабским шрифтом. Сверху были неглубокие ямки, где скапливалась дождевая вода, предназначенная для птиц – посредников между мирами. Каменные надгробия не рекомендовалось трогать, подправлять,

Похороны. г. Троицк. Начало XX в.

Оренбургская губ., Троицкий у. Фото М.А. Круковского © МАЭ РАН. № 1919-194

391

Похоронный обряд

БАССР, Белорецкий район, д. Кузгун-Ахмерово Фото Ф.Ф. Илимбетова, 1971 г.

© ИИЯЛ УНЦ РАН

Надгробный памятник. Начало XX в.

Фото М.А. Круковского © МАЭ РАН. № 1919-170

392

и они постепенно разрушались, зарастая травой. В горнолесной и лесостепной зонах, наряду с плитами, часто встречалась каменная обкладка высотой до метра, ее появление у башкир исследователи связывают с дотюркским периодом и, возможно, с савромато-сарматскими племенами. Внутри обкладки находятся одно или несколько захоронений (Юсупов Р.М., 1991. С. 222–224; Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 127) Семейные участки объединялись каменной кладкой или общим деревянным срубом.

В настоящее время на сельском кладбище встречаются и деревянные столбики, и каменные плиты, и получившие распространение в советский период металлические сооружения с русскими и башкирскими текстами, с запрещенными в исламе портретами умерших, и гранитные или мраморные памятники. Навершия с советскими звездами, постепенно сменяются исламским полумесяцем, на могилах устанавливаются металлические или деревянные оградки.

По отношению к определенным категориям покойников бытовали ограничения. В стороне от кладбища (за 40 шагов от него) или непосредственно на месте смерти хоронили людей, умерших неестественной смертью (от пьянства, самоубийц, утопленников, иноверцев и т.д.) Для них не шили саван, не читали над телом йыназ. Последнее выполняется до сих пор. Без йыназа хоронили и маленьких детей, а над младенцем, умершим без имени, мулла произносил Азан – специальную молитву, которая звучала при наречении имени.

ПОМИНКИ ПО УМЕРШЕМУ

Поминальные ритуалы имели некоторые особенности у разных групп башкир, так как в отличие от похорон не были строго регламентированы нормами ислама. В эпосе «Куз-Курпяч», отражающем традиции доисламской эпохи, описывается, что у башкир был обычай устраивать на поминках все те потехи, которые умерший любил при жизни, включая конные скачки (Беляев, 1990. С. 312).

Обязательные поминки справлялись на третий, седьмой, 40-й день и через год. Поминальная трапеза устраивалась и сразу после погребения. Очень важным считалось создание в доме «жареного сковородного запаха», который, по народным представлениям, отгонял злых духов и помогал умершему правильно отвечать на вопросы ангелов. Поэтому, если ничего не успевали испечь ко времени выноса покойника из дома, просто растапливали масло в сковороде. Там, где сковородами не пользовались, угощения варили или жарили в котлах (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 131; Фатыхова, 1986. С. 112).

У южных и юго-восточных башкир обязательными блюдами на поминальном столе были йəймə – тонкие пшеничные лепешки и бутка – пшеничная каша на молоке. Замешивать тесто для лепешек должна была пожилая женщина, не пользуясь при этом железными предметами (Назаров, 1890. С. 191). Башкиры полагали, что раздавая поминальные угощения каждому участнику похорон, они таким образом спасают покойника от голода на том свете (Лепехин, 1822. С. 121–123). По сохранившимся до сих пор убеждениям, душа умершего может наблюдать за их стараниями, наведываясь в родной дом, обычно по четвергам, в различных обликах, например, в виде бабочки

393

Поминальный обед (аят у кытыу)

Башкортостан, Зилаирский район, с. Юлдыбаево © Фото Э. Ефнер, 2014 г.

Хайер (хəйер)

Башкортостан, Зилаирский район, с. Юлдыбаево © Фото Э. Ефнер, 2014 г.

394

или голубя. С.И. Руденко писал, что башкиры-табынцы видели души то в образе утки, то мухи (Руденко, 1973. С. 27). Считалось, что в течение 40 дней после смерти душа незримо летает рядом с родным домом, наведывается к родственникам, поэтому, чтобы она не заблудилась, даже днем не гасили свет. Иногда специально для душ умерших или ангелов вбивали в стену деревянный крюк. Верили также, что душа может поселиться на перекладине для одежды, если та расположена в открытом и светлом месте (Бикбулатов Н.В., Фатыхова, 1991. С. 132).

Стакими представлениями о посмертном состоянии души были связаны

впрошлом и некоторые необычные способы оказания помощи утопленнику: «…если утонувшего удалось быстро вынуть из воды и откачать, так, чтобы вода вылилась, ибо из-за воды душа и покидала тело, душа возвращалась

втело, и человек оживал. Чтобы душа нашла дорогу обратно в тело, утопленника клали у воды и изо рта его до воды протягивали шелковую нитку. С этой целью башкиры-сплавщики барок и плотов всегда возили с собой «на случай» шелковые нитки» (Руденко, 1955. С. 321; 1973. С. 21).

Обязательные поминки устраивались на третий, седьмой и сороковой дни после смерти. На них приглашались те же люди, что присутствовали на похоронах, т.е. в основном родственники и соседи. Одевались скромно, непременно покрывали голову. Приходил и мулла для чтения молитвы за упокой души, после которой раздавался хəйер: полотенца, деньги, носовые и головные платки, чай, душистое мыло. В этот день раньше исполнялись пес- ни-причитания от имени умершего, в которых просили прощение за грехи, читались мунажаты (Султангареева, 1998. С. 188). Для поминального стола специально закалывали животное, из мяса готовили бишбармак, варили суп-лапшу на мясном бульоне, пекли большой пирог, варили пшенную или рисовую кашу. Из напитков подавались кумыс, чай, а к чаю – разнообразные сладости и выпечка, пироги с разными начинками, лепешки из пресного или кислого теста. В Абзелиловском районе лепешки варили в казане, нарезая тесто длинными полосками, и ели, сложив втрое. Гости также приносили с собой угощения – блины, бауырса⌐к, печенье, фрукты, чай. В целом, обряд изменился мало, за исключением некоторых деталей. В настоящее время забыт запрет на использование во время поминального застолья ножей и вилок, появились новые блюда и продукты, если в прошлом мужчины и женщины угощались поочередно, то теперь все гости сидят за общим столом.

Следующие поминки приходились на седьмой день – етеhе. Хотя в последнее время их нередко совмещают с третинами, тем более, что сам ритуал практически не отличается, также читается поминальный Аят, накрывается

стол и раздается хəйер. К сороковинам ( кыркы) готовятся более основательно, созывают всю

родню, близкую и дальнюю, заботятся об обильном столе. Раньше специально закалывали для угощения лошадь или телку. Считается, что именно

вэтот день душа умершего окончательно покидает свой дом, превращаясь

вдух (əрүах). Мулле за чтение молитв делается подношение, домашнее животное или птица, в зависимости от достатка семьи, дорогие подарки раздаются и остальным участникам ритуала.

395