1. К вменяемости половых преступлений на почве насильственных представлений

Вопрос о вменяемости в подобных половых аффектах, которые наблюдаются при фетишизме, а также у садистов и эксгибиционистов, разрешаются с трудом. Весьма важно, чтобы мотив вытекающего из фетишизма или садизма проступка распознавался и чтобы за воровство не принять полового преступления, являющегося обычно эквивалентом невозможного коитуса.

1. Гетеросексуальные

Потентные. Насильственное влечение к коитусу. Хотя половая похоть так же, как и аппетит к еде, не может быть названа патологической, потому что она естественная потребность, тем не менее, при некоторой дегенерации могут возникнуть такие состояния, при которых повышенное половое чувство затемняет сознание, и мысль об удовлетворении вытесняет все другие мысли.

Такие случаи всегда возможны на почве нимфомании и сатириаза.

В отдельных случаях, однако, суть не в интенсивности и продолжительности полового аффекта, соответственно полового представления, как такового, а лишь в способе, месте, субъекте (врождённое или благоприобретённое половое извращение). В первом отношении играет решительную роль фетишизм, а, в общем, извращённое чувство является эквивалентом невозможного почему-либо коитуса. Всегда дело идёт об эквивалентном акте, облегчающем состояние путём эякуляции.

Таковы: влечение изображать себе женские половые органы; стремление прижать свои гениталии к ногам женщины, мочеиспускание женщины в рот больного, стремление к животным актам, периодической педерастии. Сюда относятся также случаи влечения к мастурбации в общественном месте.

Импотенты. Причинная связь у таковых состоит в следующем: имеется сексуальная гиперестезия, временно повышенная до полового аффекта. Представление о фетише самопроизвольно возникло или пробуждено соответствующим объектом. Импульс состоит в выполнении садистического акта или фетишистского представления. В обоих случаях дело идёт о достижении оргазма и эякуляции, причём насильственная мысль тотчас исчезает.

Соответствующие садистические или фетишистские насильственные акты не что иное, как эквиваленты невозможного по физическим или психическим причинам коитуса. Аффект страха может, однако, компенсироваться половым аффектом, особенно тогда, когда поступок не компрометирующий.

Относящиеся сюда примеры садистических насильственных актов: закалыватель девушек (случай Маньяна), затем случай 145 и т.д. Примеры фетишистских актов: обрезывание кос, кража женского белья, платков, передников, случаи 53, 57 и т.д.

2. Гомосексуальные

Здесь с некоторыми видоизменениями повторяются те же явления, что и в гетеросексуальной области, - дальнейшее доказательство того, что гомосексуальность ни что иное, как эквивалент гетеросексуального ощущения. Я вкратце укажу на случай эротической педофилии у Молля, на страсть наряжаться в женскую одежду, на фетишизм платков.

К диагнозу. Положение одержимого насильственным представлением настолько разнообразно и по большей части настолько зависит от субъективных симптомов, что необходимо установить здесь возможно белее широкий клинический масштаб. Так как без психической дегенерации не может быть никакого насильственного положения, то кажущийся насильственный акт обязывает сделать антрополого-клиническое исследование преступника.

Благодаря научным исследованиям, мы теперь достаточно знакомы с этой психологической областью, так что в верных способах доказательства дегенерации недостатка не может быть.

Здесь не место входить в подробности. Заметим лишь, что точка зрения Молля на наследственность, как причину вырождения, не основательна, тогда как повреждения мозга в утробной жизни, как и болезнь в нашем детстве могут повлечь за собою дегенерацию.

Если характер и степень вырождения установлены, тогда можно уже заняться конкретными актами, их условиями и механизмом.

Во многих случаях извращённые чувства и мышление, обнаруживающиеся в насильственном представлении, обращают наше внимание на патологичность поступка.

Насильственное представление появляется внезапно, по большей части совершенно непосредственно, как эманация из бессознательной духовной жизни. Оно подавляет ассоциационное течение, порабощает себе всё мышление, вызывает угнетающий аффект страха и отчаяния, необычайно сильный вследствие соответствующих физических процессов.

Начинается борьба собственного "я" с мыслью, доходит до отчаянной борьбы противоположных чувств, интересов, всей этики. Все усилия потерявшего веру в себя пациента остаются тщетны. Наконец, наступает катастрофа, и после этого тотчас чувствуется облегчение. Затем следует раскаяние, хотя больной сознаёт, что всё совершилось фатально, против его воли.

На высоте кризиса может даже наступить помрачение сознания. Это бывает нередко при эксгибиции. Непосредственно до и после этого сознание совершенно нетронуто.

Опыт показывает, что там, где дело идёт о предосудительных насильственных мыслях, подверженный ими умеет принимать заблаговременно меры, чтобы оградить себя от них (запирается, убегает и т.д.).

При обсуждении виновности преступника весьма важно исследовать психику последнего и выяснить условия, сделавшие его бессильным. Нередко дело идёт о слабохарактерных субъектах с этическими и интеллектуальными дефектами. Здесь же имеются переходы и к умственным дефектам преступника. В других случаях сексуальный аффект вызывается продолжительным половым воздержанием. Весьма часто имеется сложное влияние алкоголизма, который возбуждает половую сферу и в то же время ослабляет силу нравственного противодействия. Это особенно обнаруживается при эксгибиционизме.

Вопрос о судебной ответственности этих несчастных зависит от доказательства, что преступник, несмотря на борьбу, оказался бессильным. Предыдущие факты помогут решить это вопрос в каждом конкретном случае. Насколько нужно поставить в вину преступнику, что он сознательно и легкомысленно ослабил свою силу сопротивления алкоголем, это пусть решают юристы. Но раз доказано насильственное действие, то о наказании не может быть и речи.

Что касается самого преступника, то он, во всяком случае, является опасным для общества. Чтобы оградить последнее от опасности, а также уберечь преступника и от нанесения вреда самому себе, надо такого субъекта поместить в дом для умалишённых и применить к нему соответствующее лечение, между прочим, и гипнотическое.