Рихард фон Крафт-Эбинг

ПОЛОВАЯ ПСИХОПАТИЯ

Судебно-медицинский очерк для врачей и юристов

Ташкент

2005

Компьютерная редакция на базе пятого, двенадцатого и тринадцатого немецких

изданий

Предисловие к первому изданию

Лишь очень немногие постигают вполне то великое влияние, какое в индивидуальной и общественной жизни половое влечение оказывает на чувства, мышление и поступки. Шиллер в своём произведении "DieWeltweisen" признаёт этот факт, говоря, что "некогда, пока строение мира поддерживалось философией, движение поддерживалось голодом и любовью".

Поразительно, что философы дали половой жизни лишь крайне поверхностную оценку.

Шопенгауэр в своём главном сочинении "Мир как воля и представление" находит удивительным то, что любовь служила до сих пор темой только для поэтов, но не для философов, исключая Платона, Руссо и Канта.

Философствования Шопенгауэра и Гартмана насчёт половых отношений до того неправильны, и выводы до того нелепы, что как эмпирическая психология, так и метафизика половой стороны человеческого бытия, являются ещё почти неведомыми для нас. Конечно, мы уже не говорим о произведениях Мишле ("Любовь") и Мантегацца ("Психология любви"), являющихся скорее остроумной болтовнёй, чем научным трактатом.

Казалось бы, что поэты должны быть лучшими психологами, нежели психологи и философы по специальности. Но они – люди чувства, а не рассудка, и, по меньшей мере, односторонни в своих суждениях. Видя свет, они не замечают густой тени! Пусть поэзия всех времён и народов даёт неистощимый материал для монографии "Психология любви", а всё же эта великая задача может быть разрешена только с помощью естествознания и именно медицины, которая старается приложить свою анатомо-физиологическую мерку к психологическому материалу и подвергнуть его всесторонней оценке.

Быть может ей и удаётся при этом находить для философских выводов примиряющую точку зрения, которая одинаково далека от безнадёжного миросозерцания философов, каковы Шопенгауэр и Гартман, и от наивного жизненно-радостного миросозерцания поэтов.

Автор решительно не намерен дать здесь основы для психологии половой жизни, хотя из психопатологии можно, несомненно, сделать важные заключения и для психологии.

Цель настоящего сочинения – ознакомиться с психопатологическими явлениями половой жизни и попытаться свести их к определённым условиям. Задача эта очень трудная, и несмотря на многолетний опыт, в качестве в качестве психиатра и судебного эксперта, я отлично понимаю, что могу разрешить только часть этой задачи.

Вопрос этот настолько важен для общественного блага и в особенности для суда, что его необходимо исследовать научно. Только тот, кому в качестве судебного эксперта приходилось давать своё заключение о людях, жизнь, свобода и честь которых поставлена была на карту, только тот, кто в такие минуты со скорбью чувствовал, насколько несовершенны наши познания в области психопатологической, только тот, говорю я, сумеет по достаточному оценить значение попытки найти руководящую точку зрения.

Во всяком случае, в сфере половых преступлений наблюдаются ещё самые превратные воззрения и произносятся крайне ошибочные приговоры. То же самое относится и к своду уголовных законов и к общественному мнению.

Тот, кто сделает психопатологию половой жизни предметом научного изучения, сталкивается с мрачной стороной человеческой жизни и человеческого горя. И здесь-то сияющий божественный образ поэта превращается в отвратительное чудовище, а мораль и этика становятся неузнаваемыми у "Подобия Божьего".

Таково печальное преимущество медицины, в особенности психиатрии – наблюдать постоянно обратную сторону жизни, человеческую слабость и человеческое убожество.

Быть может, она находит утешение в трудности призвания и примиряет эстетика и моралиста тем, что сводит к болезненности всё оскорбляющее наше чувство нравственности и эстетики. Этим она спасает честь человечества перед судом морали и честь отдельных лиц перед судьями и согражданами. Право и обязанность медицинской науки заниматься подобными исследованиями вытекает из той высокой цели, какую преследуют все человеческие искания истины.

Нижеследующие страницы имеют в виду серьёзных исследователей в области естествознания и юриспруденции. Для того чтобы они не послужили чтением для непосвящённых, автор счёл нужным дать книге такое заглавие, которое понятно только учёному, и пользоваться по мере возможности техническими терминами.

Пусть эта книга, пытающаяся раскрыть перед врачом и юристом значительную область человеческой жизни, найдёт радушный приём и пополнит серьёзный пробел в литературе, которая кроме отдельных статей и казуистики может похвастать лишь сочинениями Moreauи Тарновского.