Глаголы говорения — динамическая модель языковой картины мира опыт когнитивной интерпретации - Антонова С.М

Схема 4

Связи глаголов речевого действия с другими ЛСГ

ЛСГ гл. движения

Информационный Коммуникативный

ЛСГ гл. передачи

161

631

Схема 5

Формально-семантическая характеристика актанта и аспекты говорения

164

2.1.2. Доминантные лексические категоризации говорения и их концептуализация в литературном языке и в диалекте

Только полный словарь писателя или памятника системен, эпохален и документально достоверен.

Б.А.Ларин

Он<...> былпервымнашимуниверситетом. А.С.Пушкин

Общий континуум выявленных нами в литературном языке глаголов говорения составляют 1063 лексемы, в диалекте — 772 лексемы, из которых 658 являются собственно литературными, 367 — собственно диалектными и 405 — общерусскими. Лексическая представленность ЛСГ в каждой из сопоставляемых функциональных разновидностей языка с частотными показателями отражена в приложениях 4–6.

Как показывает приложение 4, самыми частотными в исследуемых подсистемах языка оказались глаголы говорить (около 30 % всех употреблений глаголов говорения в языке художественных произведений и около 45 % в диалекте) и сказать (21 % и 20 % соответственно).

Из следующих за ними по частотности пятнадцати глаголов семь — проговорить, заговорить, выговорить, рассказывать, разговаривать, рассказать, договорить — словообразовательные дериваты самых частотных, что является одним из проявлений функциональной напряжённости, структурной значимости и семантической универсальности — доминантности — этих глаголов в ЛСГ глаголов говорения. Практически аналогичные выводы позволяет сделать и анализ лексической представленности глаголов в диалекте. Более того, общерусские лексемы намного опережают по частотности, а стало быть, и по функциональной значимости все собственно диалектные единицы. В литературном языке это ядерные глаголы речи. Исходя из выявленной их функциональной нагрузки и семантической универсальности, можно сделать предположение об аналогичности их роли и в диа-

165

лектной системе, а исследование семантической структуры всей ЛСГ, сочетаемости её единиц, их конструктивной способности осуществлять в направлении от ядра группы через анализ его

функционирования и соотнесённости с внеязыковой системой реалем к познанию группы в целом.

Ещё к началу XIX века глаголы говорить и сказать заняли положение опорных слов в кругу глаголов, именующих процесс говорения. И с тех пор они играют чрезвычайно важную организующую роль в этой микросистеме русской лексики, что проявляется прежде всего в их универсальности, «вездесущности»: глаголы говорить и сказать употребляются во всех функциональных, территориальных и социальных разновидностях русского национального языка, вступая в отношения синонимии, антонимии, функциональной эквивалентности, идентификации и множество других отношений с глаголами речи самых разных подсистем русского национального языка. Это поистине общерусские слова. Причём их положение практически во всех подсистемах — положение доминантное, ядерное, центральное, ведущее: они являются эталоном с точки зрения лексико-семантической структуры и поведения в речи для всех глаголов говорения — языковых и контекстуальных, общенародных, диалектных и авторских. Они «заражают» и «заряжают» своим поведением и глаголы других ЛСГ, пробуждая в них те же свойства, и превращают их в функци- онально-текстовые глаголы говорения, расширяя границы ЛСГ говорения, — оказываются той самой доминантой, которая задаёт своей семантической амплитудой [Толстой 1963] семантические контуры ЛСГ и, следовательно, амплитуду функциональных свойств её единиц. Именно эти глаголы играют роль ядерных конституентов ЛСГ говорения, наиболее специфицированных для выполнения функций поля [Стернин 1985, с. 38]. Они же своим функционированием в системе определяют функциональные свойства глаголов говорения.

Если же учитывать такие признаки, существенные при определении границ ЛСГ, как «параллелизм семантических структур, однотипность сочетаемости и словообразовательных свойств» [Чудинов 1979, с. 4], становится очевидным, что определять границы ЛСГ и системные свойства её единиц будут именно семантические, сочетаемостные и словообразовательные свойства доминанты группы. Понятно, что познать эти свойства доминанты означает познать конституирующие признаки и контуры ЛСГ в целом.

Глаголы говорить и сказать попадали в поле зрения лингвистов, решавших самые разные проблемы на материале глаго-

166

лов речи. И, тем не менее, всё-таки не существует до сих пор достаточно всестороннего, системного исследования этих глаголов ни с точки зрения законов их функционирования в речи, ни с точки зрения их положения в системе языка вообще и в микрополе говорения в частности. Нет даже единого толкования их семантической структуры в словарях русского языка; в среднеобских и в других диалектах с этой точки зрения они вообще не рассматривались.

Доминантная роль лексем говорить и сказать в ЛСГ глаголов говорения в общенациональном русском языке детерминирована исторически. Как нейтральные, русские, уже в XVII веке они пришли на смену исконно доминантным глаголати и речи, которые были изначально единственными глаголами, служившими для обозначения всех функций речи (именовали сообщение, вопрос, ответ etc.) и вводившими прямую речь [Бондарь 1967, с. 198]. Все остальные глаголы как этап становления в качестве номем речевого процесса прошли совместное использование в обстоятельственной связи с доминантными глаголами — вводами прямой речи1, прежде чем сами развили способность её вводить, напри-

мер: Моляся, глаголаше: «О святая угодника Христова!» (Сказ. о Бор. и Гл.);... да не похвалятся, ркуще: «укоримъ словеньскыи языкъ ниже себе» (Новг. лет. Ком. сп.).

Выдвижению в XVII веке русских нейтральных глаголов говорить и сказать сначала на роль функционально универсальных, а затем и в положение доминанты группы они соответствовали своей простотой; этим же они не соответствовали стилистической системе литературы религиозного содержания и сфера их использования в языке этих произведений была минимальной. Но уже протопоп Аввакум активно вводит их в языковую ткань своего жития для описания мирских картин жизни. Их функциональная нагрузка в литературном языке возрастала вследствие нерасчленённого представления ими речевого процесса и универсальности их как вводов прямой речи. В разговорной разновидности языка в этой роли они, думается, оказались ещё раньше. Вместе с проникновением во все стили и жанры литературы, глаголы говорить и сказать развивали, прочили свои системные

1 См. работы: В.П.Бахтиной, В.И.Кодухова, М.К.Милых, Т.П.Ломтева, И.П.Бондарь, Д.Н.Шмелёва, А.В.Величко, З.В.Ничман, Л.М.Васильева, Т.В.Кочетковой и др. лингвистов.

167

парадигматические, семантические, родо-видовые, синонимические, словообразовательные и функциональные связи и отношения.

Всё это побудило нас обратиться прежде всего к анализу ядра глаголов речи, к осмыслению его статуса в лексико-семантичес- кой группе, к выявлению средств и способов актуализации ядерного положения глаголов говорить и сказать при их функционировании в языке художественной литературы и в среднеобских говорах. При этом мы сознательно рассматриваем их как два сло- ва-комплекса, два глагола. Хотя противопоставление их обычно сводят к чисто формальному, морфолого-грамматическому — видовому и аспектуальному (см. подачу их в словарях), — нам оно представляется более сложным, вследствие чего каждый из 2-х глаголов становится самостоятельным объектом анализа, результаты которого даются в сопоставлении — через описание, таблицы и схемы.

Ядерные глаголы говорения представляют собой полисемичные слова, т.е. «идеальные ЛСГ», полевый принцип организации которых уточняется и конкретизируется нами в результате анализа их функционирования в литературном языке и в среднеобских говорах.

Устанавливая структуру значения многозначных доминант ЛСГ говорения, свои усилия мы сосредоточиваем не на отыскании некоего «общего значения», цементирующего структуру полисемичного слова, подчиняющего себе все его более частные значения, а на познании связей отдельных самостоятельных значений ЛСВ, в связи с чем графическое изображение лексико-се- мантической структуры многозначного слова видится нам не как круг («общее значение»), поделённый на секторы («варианты» этого «общего значения»), а как ряд соприкасающихся друг с другом — и отчасти наложенных друг на друга — кругов («значений каждого из лексико-семантических вариантов»)1. Установлению способов и точек соприкосновения, сцепления и наложения ЛСВ в пределах многозначных глаголов, а также отражения этих связей при функционировании ЛСВ и посвящается эта часть работы.

Лексическое значение слова как разновидность знания о мире вбирает в себя и бытовое, и научное знание. Учитывать обе разновидности знания о мире необходимо исследователю семантики

1 Такое представление возникло не без влияния мыслей Д.Н.Шмелёва об общем значении и семантической структуре многозначного слова, высказанных им в «Очерках по семасиологии русского языка» [с.84].

168

слова и потому, что именно бытовое понятие признаётся концептуальным ядром значения знаменательного слова1.

Особенно возрастает необходимость учитывать бытовое понятие при исследовании семантики слова в некодифицированных разновидностях национального языка. «Именно они соответствуют народным воззрениям на окружающий мир; именно они посвоему соотносят и сопоставляют явления действительности, отражая не только объективно существенное, но и субъективно существенное в этих явлениях; именно бытовые понятия, благодаря их своеобразной «мимикрии»-«подкрашиванию» одного под другое, позволяют увидеть не чёрно-белую, а опоэтизированную, ассоциативно окрашенную, разноцветную картину мира, довольно различную не только для носителей отдельных языков, но и для представителей тех или иных социальных и территориальных групп людей» [Мартинович 1979, с. 7]. Именно одновременный учёт социального и индивидуального в семантике слова и в наделении его функциональными свойствами диктуется динамическим, коммуникативным, системным изучением языка, поскольку само развитие системы значений многозначного слова зависит от потребностей общества увидеть, отразить и обозначить в языке то или иное явление под определенным углом зрения.

Многозначное слово как лексико-семантическое целое (поле, ЛСГ) представляет собой не только концентрированное выражение системности языка, но и концентрированное выражение асимметрии языкового знака: при сложности содержания, которая может достигать высочайшей степени, минимум показателей этой сложности в самом знаке. Если же слово представляет собой непроизводную лексему, то средства формального выражения различий лексической семантики в самой форме слова практически отсутствуют. Именно с такими лексемами мы имеем дело, анализируя доминанту ЛСГ говорения. Познать семантическую структуру таких слов было бы, вероятно, невозможно, если бы семантические различия не объективировались в дистрибуции многозначного слова. Поэтому глагольное окружение принимается нами за форму слова. Единством своей знаковой формы многозначное слово, одновременно, выражает и единство своей семантической структуры, которое заключено в концептуальном ядре основного значения или, вернее, в основной идее корневой

1 Характеристику бытовых понятий дают Ю.Д.Апресян [1974], Ю.Н. Караулов [1976]. Бытовое понятие избирается за основу при определении значения многозначного глагола класть Г.А.Мартиновичем [1979].

169

морфемы, слова. Именно это основное, «исходное» значение слова само по себе уже предполагает возможность наличия у него определённого круга производных значений, которые потенциально существуют в этом значении и где-то (в одной из сфер национального языка), когда-то (в один исторический период его существования), как-то (случайно, окказионально, единично или же системно, устойчиво) должно проявиться в одном из семантических или словообразовательных дериватов этого слова при определенном типе человеческого мышления» [Мартинович 1979, с. 7-8]. Сопоставляемые в работе зоны функционирования глаголов говорения близки друг к другу по отношению к системе национального языка тем, что являются своеобразными «лабораториями», в которых возникают и проходят проверку на системную значимость в национальном языковом фонде новые формы и значения. Только в языке художественного произведения новатором оказывается художник слова, а в диалекте — сам носитель территориальной разновидности языка.

В существующих словарях русского языка пока нет ни единой интерпретации ЛЗ ядерных глаголов, ни единых толкований их ЛСВ, что объясняется не только проблематичностью описания многозначных и высокочастотных слов с синсемантичной семантикой, но и разнопараметренностью самих словарей. Например, у сказать БАС отмечает 5 самостоятельных значений, 5 оттенков значений, 5 фразеологически связанных значений и 17 употреблений в составе вводных сочетаний; МАС и СО подают его как практически двузначный; СУ — как имеющий 6 значений, только 2 из которых совпадают с выделенными в БАСе. И это — при постоянном соотнесении глагола в каждом из значений с его видовым коррелятом говорить и при иной подаче структуры значения у последнего.

Во всём богатстве семантики и нюансов функционирования ядро ЛСГ глаголов говорения представлено только в Словаре А.С.Пушкина, как доказательство достоверности, эпохальности

идокументальности словаря писателя в кругу иных языковых источников изучения лексического значения. Приведём данные этого словаря.

ГОВОРИТЬ (1035). 1. Владеть, пользоваться устной ре-

чью [без дополн.] (93). Говорит ли Маша? ходит ли? что зубки? Пс 852.17. Удивился старик, испугался: Он рыбачил тридцать лет

итри года И не слыхивал, чтоб рыба говорила. РР 21. Он говорил мало, но речи его были основательны. Ро 155.38. Попадья стала угощать меня чем бог послал. А между тем говорила без

170