Глаголы говорения — динамическая модель языковой картины мира опыт когнитивной интерпретации - Антонова С.М

Гипертрофированное внимание к речевому действию, дискурсу и нарративу как экспликаторам языкового сознания, языковой личности и коммуникативной проекции слова, которое обращают к этим когнитивным категориям современное языкознание, образовательные технологии в сфере филологического знания и риторическая феноменология речевого события, сегодня счастливо встретились с современным уровнем накопленного наукой многогранного и разноаспектного знания, разнофокусного видения, когнитивно-коммуникативной востребованности и прагматически потребительской заинтересованности («испрошенности»)

в постижении Homo sapiens, Homo loquens и даже Homo erectus

как человека говорящего и в языке себя и мир творящего. И

среди всего этого знания доля собственно лингвистического и открывшегося языкового знания о глаголах говорения1 оказалась такой значительной, что они поистине превратились в центральную микросистему языка и его лексико-семантической системы с самым большим креативным текстообразующим потенциалом и с максимальной объясняющей когнитивной интенцией.

Единственная языковая личность, воплощающая реально коммуницирующую языковую личность и языковое сознание эпохи в целом, художник слова представляет гармонизирующий диалог сознаний, эпох и социумов в художественном тексте. Именно к нему как к эталону и камертону русского языкового сознания всегда была обращена русская лингвистическая и риторическая мысль. Тем не менее, сегодня мы имеем дело с парадоксом обострённого внимания к риторике как к науке о красноречии, законах эффективного общения и коммуникативной проекции языка

исознания на фоне игнорирования художественного текста, веками служившего воплощённым знанием о русском логосе, пафосе

иэтосе, о русском риторическом идеале. Именно она изначально была органической ипостасью существования, источником развития риторического идеала и реальным воплощением человеческого знания о человеке и его языке. При полной исключённости этого источника из исследовательского поля зрения фокус образовательного внимания смещается в сторону прагматики потре- бителя-коммуниканта, а эстетически воплощённый риторический код эпохи и действующие модели осмысления его (в диапазоне от

1 Здесь уже речь не об игре слов, а об оживлении внутренней формы слова: глагол — это ведь уже и есть (или как раз не есть?) говорение...

31

идеала до парадокса, пародии и коммуникативного коллапса) утрачивают влияние на становление языковой личности. И именно с этими реальными, живыми воплощениями языковых личностей и сознаний связывал дальнейшее развитие риторики и филологии М.М.Бахтин, говоря о металингвистике, предметом которой им мыслились жизнь слова в диалоге, двухголосое слово, полифония. Этими же факторами вызваны к жизни коммуникативный подход к художественному тексту Л.С.Выготского, Н.И.Жинкина, А.А.Леонтьева и филологическая риторика группы « ».

Художественный текст всегда отражал самые разные модели речевого действия, языковую ситуацию, языковое сознание эпохи, социума(ов) и индивида(ов), языковую, концептуальную и, часто, научную картины мира. И эта мысль аксиоматична в том же смысле, в каком аксиоматично звучит мысль Гуссёрля: «Язык есть вторичное понимание реальности, но только в языке его зависимость от того, что ему предшествует, может быть выговорена». Но почему-то всё ещё требует доказательства то, что доказано и превращено в аксиому Иосифом Бродским, который в своей нобелевской речи связывал образование человеческой компетенции со сформированностью индивидуальной (частной) и социальной (общей) его (Человека) эстетического вкуса к литературе и к Слову: «Существование литературы подразумевает существование на уровне литературы и не только нравственно, но и лексически». И всё-таки думается, что это уже лингвистический постулат и относим он в первую очередь к профессиональному читателю, профессиональному знанию о Слове и к профессиональной же интерпретации чувства и знания Слова — к филологической науке в её формирующейся сегодня когнитивной парадигме, общефилологическому научному знанию, как оно мыслилось Ю.В.Рождественским и, тем более, к разрабатываемой автором предлагаемого научного проекта филологической риторике.

Сегодня можно говорить только о фрагментах научного знания о некоторых ЛСГ глаголов, осмысленных либо на уровне языковых единиц (см. работы Л.М.Васильева, Э.В.Кузнецовой, Л.Г.Бабенко, многочисленные исследования глагольных ЛСГ, выполненные уральскими и уфимскими семасиологами и томскими лексикологами), либо на уровне языка как системы подсистем (на диалектном материале работы Т.В.Матвеевой, В.Л.Козловой, А.Н.Ростовой, на материале разговорного русского языка —

32

Т.В.Кочетковой, на материале языка одного писателя или художественного стиля — работы Л.В.Уманцевой, Е.А.Покровской, Н.С.Болотновой и некот. др.). В нашей республике предприняты попытки когнитивного сопоставительного изучения глаголов в работах С.М.Прохоровой, В.И.Сенкевича, Е.Н.Михайловой, И.С.Лисовской.

Накопленный нами за 30 лет осмысления проблемы функционирования глагольного слова как источника знания о языковой, концептуальной и художественной картинах мира, опыт наблюдения и систематизация выявленных особенностей функционирования глаголов различных лексико-семантических групп (мышления, чувства, речевого поведения, говорения, мимики и жеста) в нарративе А.С.Пушкина, Ф.М.Достоевского, А.П.Чехова, И.Бунина, А.Платонова, М.Булгакова, Б.Пастернака, М.Шолохова, К.Симонова, Ф.Абрамова, В.Шукшина, Ю.Бондарева, В.Быкова, Б.Васильева, Ю.Гроссмана, В.Аксёнова, Ю.Нагибина и В.Токаревой1 позволил увидеть глаголы говорения не просто сквозь призму их когнитивной ценности и информативности, системного и многоаспектного динамического подхода, но и как лексико-семан- тическое единство, лежащее в ядре лексико-семантической системы языка и ЛСС глагола, а также как динамическую модель языковой и концептуальной моделей мира, тексто- и жанрообразования.

«Удачно выполненный анализ, или расчленение исходной совокупности слов на более мелкие части, означает по существу вскрытие той организационной структуры, которая пронизывает лексическое единство, поскольку членение проводится тем легче и естественнее, чем вернее найдены «швы», имеющиеся в нём. Подобные швы, или соединения, обладают разной степенью прочности, специфической конфигурацией, неодинаковой глубиной проникновения внутрь рассматриваемой сущности, т.е. имеют разные качественные и количественные характеристики, которые можно расшифровать или обнаружить, применяя различные методы анализа. Самые очевидные и «грубые» швы могут вскрываться более простым инструментом анализа, а «тонкие» и невидимые соединения требуют использования сложного «хирургического» инструмента, позволяющего производить не-

1 Им посвящены 50 дипломных работ, выполненных под руководством автора проекта, и 45 научных работ самого автора.

33

обходимые разъединения по имеющимся в анатомируемом явлении швам, а не по живым тканям и клеткам. Именно такой анализ делает возможным обратный синтез выделенных частей в исходное единое целое (выделено нами — С.А.) и обеспечивает установление того вида устройства, которое свойственно рассматриваемой сущности» [Плотников 1989, с. 11].

Симптоматична, на наш взгляд, одна закономерность. Все исследователи глаголов говорения брались за «анатомический нож» и за «мастерок» с одной общей уверенностью и с одним общим стремлением: поскольку единицы группы скреплены в целое многоуровневыми связями, благодаря чему, стоит выявить швы, соединяющие их на одном уровне, сами собой обнажатся швы на всех других по закону межуровневой связи, по закону изоморфизма. Собственно, эта уверенность не только согревала «анатомов» в их титаническом труде, но и формировала цель этого труда — найти именно те естественные, определяющие таксономию швы, которые и вскрывают механизм межуровневого взаимодействия, гармонию и динамику языковых элементов, и браться за мастерок для возведения здания, за порождение языка из вычлененных кирпичиков, скрепляя последние «раствором» познанных законов организации языковых элементов в систему. И чем глубже проникали исследователи в сокрытые от обыденного взгляда клеточки языкового устройства, тем большее разочарование должны были вызывать результаты их поиска. Так было с синтаксистами, пытавшимися выйти на семантику глагола от его сочетаемости [В.П.Бахтина] и конструктивных свойств [А.В.Величко, Г.К.Касимова]. Так было с семасиологами, разложившими семантическое пространство ЛСГ на мельчайшие компоненты смысла [Л.М.Васильев, Л.А.Клибанова]: находки на глубине одного уровня не материализовались на глубине другого уровня. И, как следствие, — констатации типа: «Построенная типология субъектных связей информационных глаголов обнаруживает отсутствие регулярных соответствий между лексическими группировками и соответствующими синтаксическими типами» [Касимова 1989. с. 245]. Или: «Некоторые свойства ЛСГ, например, общность валентности и семантическую однородность, нельзя считать обязательными» [Ничман 1980]. Или: «Глаголы речи не обладают общей сочетаемостью» [Васильев 1971].

Таким образом, опыт предшественников либо должен убедить в нецелесообразности искать взаимно однозначное соответ-

34

ствие между семантикой и синтаксисом вообще или, как минимум, на участке ЛСГ глаголов говорения, либо доказывает наличие скрытых пока от исследователей механизмов межуровневого взаимодействия языковых элементов. И в таком случае раскрытие этих механизмов должно предваряться разработкой направлений поиска и концептуальным обоснованием его целесообразности. Автором данного исследования избран второй путь.

Цель данного монографического исследования проблемы — выявить когнитивно релевантные компоненты в денотативном, концептуальном, системно-языковом, текстовом и дискурсивном пространствах ЛСГ русских глаголов говорения.

Задачи:

1. Выявить и раскрыть моделирующую роль глаголов говорения в представлении языковой личности на четырёх уровнях её структурирования:

•на уровне бытия языка (уровень языкового мышления и мыслительной языковой личности);

•на уровне сущности языка (уровень языка и собственно языковой личности);

•на уровне явления языка (уровень репрезентации речи и речевой языковой личности);

•на уровне действительности языка (уровень дискурса и коммуницирующей языковой личности).

2. Рассмотреть художественный дискурс в аспекте моделирования разновидностей национального осознания моделей речевой деятельности в диапазоне от наивной до научной и эстетически значимой через соотнесённость их с риторической нормой.

3. Выявить соотношения феноменологии говорения, онтологии русского риторического идеала языковой — элитной (литературной) и наивной (диалектной) — модели речевого поведения.

Ключевые идеи, воплощаемые данным монографическим трудом, на этапе их представления как результатов динамического многоаспектного изучения глагольной ЛСГ в аспекте динамического моделирования языковой картины мира и языкового сознания могут быть сведены к следующим положениям:

1. Глаголы говорения представляют собою уникальную по отражённости в них явлений микросистему в языках разных систем и в большинстве их функциональных разновидностей.

1.1. Это центр всей глагольной лексико-семантической системы и системы текстообразования, так как своей ономасиологи-

35

ей, семантикой и самой феноменологией, как и онтологией, они задают механизмы кодирования и считывания информации о речевых действиях всех видов, о мыслеречедеятельности и риторике, когнитологии речевого события.

1.2. Художественный текст и дискурс — оптимальная сфера обитания глаголов говорения в силу их изоморфности языковой личности на всех четырёх уровнях их бытия. Следовательно, именно через познание функционирования глаголов речевого действия в нарративе возможно вхождение в законы концептуализации речевого события в языке, адекватное действительности языка, предсистеме и законам языкового моделирования.

1.3. Художественный дискурс моделирует все разновидности национального осознания моделей речевой деятельности — в диапазоне от наивной до научной и эстетически значимой — через соотнесённость их с риторической нормой.

1.4. Онтологии русского риторического идеала соответствует диалектная модель речевого поведения, представленная как ядерными единицами ЛСГ, так и её периферией.

1.5. Художественный текст (дискурс) и диалектный сопоставимы как функциональные варианты языка во всех системных и коммуникативных, семиотических и функциональных проявлениях.

1.6. Идиолект и идеолект автора изоморфны феноменологии речевого действия и поэтому наиболее достоверно и многогранно представляют его языковое моделирование.

2.Доминанта глаголов говорения, русский многозначный глагол говорить — минимальная идеальная динамическая модель языковой картины мира и идеальная ЛСГ, явленная во всей своей жизни через полевую структуру лексико-грамматической сочетаемости глагола.

3.Креативное сознание и языковая личность творца в русской языковой культуре имеют прототипы, актуальные для всех этапов её развития и непреходящие для дня сегодняшнего в науке, культуре, искусстве и повседневности слова: Ломоносов — для уровня сущности языка и языковой личности; Карский и Бахтин — для уровня мышления как уровня бытия языка и языковой личности; Пушкин — для уровней явления языка и языковой личности и уровня действительности языка и языковой личности.

4.Языковая личность и языковое сознание креативного типа — цель и средство гуманитаризации образования, а способ её формирования — филологическая риторика, образующая не ре-

36

чевого прагматика, а адекватное языковому моделированию речевого действия сознание, воплощённое в речевом поступке — в гармонизирующем диалоге.

5. Разработанная модель когнитивного исследования ЛСГ позволяет моделировать образовательное содержание филологической подготовки специалиста с высшим и средним образованием и выработать модель специалиста филолога, ритора, литературного работника и стандарт филологического школьного образования в области словесности.

Актуальность интерпретативного осмысления жизни одной из подсистем языка обусловливается гипертрофированным вниманием к речевому действию, дискурсу и нарративу как экспликаторам языкового сознания, языковой личности и коммуникативной проекции слова, которое обращают к этим когнитивным категориям современное языкознание, образовательные технологии в сфере филологического знания и риторическая феноменология речевого события. Поскольку вся эмпирическая база данных исследования сформирована (на этапе фиксации) и обработана (на этапе систематизации) на основе сочетаемостных характеристик глаголов говорения, идентифицированных в тексте (на этапе идентификации) как средство и способ представления ЛСГ (на этапе объяснения, или верификации), автор-

ская научная гипотеза как основа этапа концептуализации и

ключевое звено в логической организации текста монографической интерпретации логическим фокусом наблюдателя за динамикой моделирования и его технологией определяет сочетае-

мость глаголов говорения, взятую во всём богатстве её полевой организации, системной сущности и коммуникативно-дискур- сного поведения.

Динамическая картина мира, воплощением которой является ЛСГ глаголов говорения, получает свою «коммуникативно-фун- кциональную развёртку» в Тексте (Сверхтексте Творца, Автора, стиля, языка, эпохи), в вертикальном тексте и в своей сочетаемостной парадигме (или в сочетаемостном же вертикальном поле, но лучше, думается, и к этому феномену экспликации языковой личности, языковой картины мира, языковой системы, текста Текста, дискурса применить понятие и категорию текста), становясь носителем (причём, вероятно, главным и сущностным, ядерным, доминантным) информации о когнитивной проекции и когнитивном потенциале глагольного слова вообще. Следовательно, соче-

37

таемостный потенциал (валентность) глагольного слова — это проекция его системного, функционального, коммуникативного, мыслительного содержания и предназначения, что делает глагольную сочетаемость экспликатором когнитивного уровня, моделью когнитивной деятельности языкового сознания и языковой личности (взятой на всех четырёх её уровнях — мыслительном, языковом, речевом, коммуникативном) по порождению дискурса и текста и позволяет рассматривать дискурс как выбор сочетаемостной реализации валентности, то есть как текстово-коммуника- тивную экспликацию дистрибуции, что закономерно делает глагольную сочетаемость вообще и сочетаемость глаголов говорения в частности «когнитивно особенной» и «когнитивно отмеченной» (причём максимально, в превосходной степени): релевантной — значимой, информативной и диагностирующей — и притягательной для исследователей законов и закономерностей языкового моделирования.

И если вся работа автора — мысль, то эксплицирует поиск морфологии этой мысли структура текста авторского слова. В свете избранной в работе интерпретативной концептуализации результатов исследования представлению авторского текста на уровне интенций служат не только собственно композиция структура, но

иеё логика-композиция вплоть до эпиграфов, номинаций разде-

лов и приложений. В логике монографического представления результатов когнитивного исследования отражена не просто проекция вхождения автора в говорение как феноменологию действительности речевого действия, онтологию его языкового моделирования и дискурс языковой деятельности языковой личности, но интенции авторского слова. И определяет дискурс диалога с читателем поиск изоморфизма между дискурсом авторского слова о языковой картины мира, образовательной моделью знания о человеке говорящем и собственно феноменологией речевого действия, актуальной для формирования креативного языкового сознания и личности человека, творящего в языке, с одной стороны,

иконцептосферой русского языкового сознания и риторическим идеалом человека говорящего – с другой.

Представление результатов когнитивного переописания ядерного фрагмента лексико-семантической системы языка предваряется Предисловием, назначение которого эксплицировать интенции авторского говорения и сформировать пресуппозиции читательского взгляда на интерпретирующий дискурс двух функциональных разновидностей языка, и Введением.

38

Первая глава «Лексико-семантическая группа: от объекта лингвистического исследования к объекту когнитивного моделирования (аспекты, проблемы, основные результаты и перспективы)», теоретическая по своему характеру, структурно организуется темой и предметом монографического исследования. В ней раскрывается особая информативность исследования глагольной сочетаемости для проникновения в механизм межуровневого взаимодействия в языке, а также представляется аппарат научного исследования: даётся основная терминология, характеризуется методика исследования глагольного функционирования и описания его результатов. В связи с обоснованием избранного в работе аспекта исследования освещаются история изучения глаголов речи, его результаты и актуальные проблемы. Фокус теоретического осмысления предпосылок динамического моделирования языковой картины мира — современные пресуппозиции когнитивного рассмотрения глаголов говорения. Выбор аспекта исследования и тем более построение исследовательской концепции всегда сопряжены с осмыслением истории вопроса и с поиском наиболее спорных, не рассмотренных вообще, актуальных с точки зрения большой науки моментов, с определением источника фактического материала и с разработкой методики исследования. Применительно к данному исследованию он конкретизировался следующими факторами: во-первых, традицией изучения межуровневых отношений и поиском наиболее информативных для этого участков языковой системы; во-вторых, уровнем разработанности в науке проблем, смежных с проблемой межуровневого взаимодействия в языка; в-третьих, основной его целью, связанной с познанием динамики межуровневого взаимодействия единиц языковой системы на предмет её способности эксплицировать моделирующие механизмы языкового сознания нации, социума и личности.

Вторая глава «Русские глаголы говорения — динамическая модель когнитивной деятельности языкового сознания личности и социума» представляет результаты системного анализа глаголов говорения литературного языка и среднеобских говоров, а третья «Речевое действие как объект и предмет когнитивного моделирования» — видение феноменологии речевого действия как объяснительной силы для постижения когнитивных сторон моделирования языковой картины мира, языкового сознания и текста в пространстве русского языка и культуры XX-XXI вв. Вместе же взятые, эти главы передают движение интерпретаторской мыс-

39

ли от эмпирической базы исследования (диагностики языко-

вой единицы на системную принадлежность к ЛСГ глаголов говорения на основе её сочетаемостных свойств в художественном тексте и диалектном высказывании) к постижению характера системного устройства ЛСГ в целом. Вертикальный текст ‘рус-

ские глаголы говорения’ (эмпирическая пресуппозиция когнитивного моделирования исследуемой микросистемы) при этом представляет доминантные единицы ЛСГ как идеальный фрейм, а системное устройство группы — как модель интеллектуаль- но-языкового сценария когнитивной деятельности каждого носителя языка, результаты которой воплощены номинативно, синтагматически и деривационно в шестиаспектной верификации феноменологии речевого действия и диалектом, и литературным,

ииндивидуальными авторскими сознаниями Творцов русского слова от Пушкина до наших дней на уровне текста и дискурса.

Четвёртая глава «Концептуализация и категоризация: Когнитивные результаты системного динамического исследования ЛСГ глаголов говорения» — квинтэссенция концептуализации

икатегоризации моделирующих свойств ЛСГ глаголов говорения по отношению к языковой картине мира и языковому сознанию — призвана рассмотреть модуль филологического научного моделирования феноменологии речевой деятельности и человека говорящего.

Глава пятая «Филологическая риторика — образовательный модус языкового моделирования человека говорящего и диктум: вместо послесловия» моделирует последствия когнитивного ос-

мысления статуса языковой картины мира как модус и диктум современного образования человека говорящего — зак-

лючает поиск когнитивно значимых граней системной организации языка представлением авторского образовательного сценария подготовки языковой личности, соответствующего со-

временным требованиям к языковой личности креативного типа.

ВЗаключении подводятся итоги исследования и определяются его перспективы.

Таким образом, реализованный данным монографическим представлением опыт когнитивного рассмотрения глаголов говорения в плане логической организации его коммуникативной стратегии можно определить как модель

40