Е.М. Иванюк Метафора как средство повышенной экспрессивности в тексте и.Г. Гердера “Abhandlung Über den ursprung der sprache”

В настоящее время ни у кого из филологов не вызывает сомнения тот факт, что учение о языке не может обойтись без опоры на учение о функциональных стилях языках. Под стилем следует понимать определенный способ употребления языка, специфика которого обусловлена целым рядом факторов и в первую очередь – функцией, выполняемой тем или иным речевым сообщением как проявлением языка в действии в конкретной сфере человеческой коммуникации и в конкретной коммуникативной ситуации (Арнольд, 1973; Riesel, Schendels, 1975; Кожина, 1977; Разинкина, 1989; Брандес, 1990; Борев, 1981 и др.) В результате, конкретизируя в подобном контексте данное понятие, имеет смысл говорить о наличии в языке рядафункциональных стилей.

Отметим, что в подходе лингвистов к принципам вычленения функциональных стилей и к самой их номенклатуре нет полного единства. Но по ряду вопросов наметились более или менее четкие позиции, в соответствии с которыми, как правило, происходит выделение и описание той или иной коммуникативной функционально-стилевой системы. Каждый функциональный стиль оформляется в своей, только ему присущей совокупности жанров (например, в научной прозе – это монография, журнальная статья, реферат, рецензия, лекция, доклад и т.д.). Жанровая специфика, являясь одним из основных дифференциальных признаков функционального стиля, обеспечивает его целостность.

Наиболее интересен для нас, в связи с объектом исследования, научный стиль, в котором главным, по мнению М.П. Брандес, представляется содержательная сторона. Функциональная же сторона играет дополнительную роль (Брандес, 1990). Большинство исследователей считают стилеобразующими факторами стиля научной речи необходимость доходчивости и логической последовательности изложения сложного материала, а также традиционность. В настоящее время научная речь достаточно усложнена. Этот факт часто затрудняет восприятие научной литературы. Сложность научного языка обусловливается, в целом, явлением компрессии речи, то есть сжатостью, часто предельной краткостью при большой насыщенности (Антонова, 1987).

Э. Ризель к характерным чертам научного стиля относит объективность, логичность и доступность (Riesel, 1959).

Сфера научного общения характерна тем, что в ней преследуются цели наиболее точного, логичного и однозначного выражения мысли. Самой главной формой мысли в области науки оказывается понятие, а языковое воплощение выражается в суждениях и умозаключениях, следующих одно за другим в строгой логической последовательности, полагает М.Н.Кожина (Кожина, 1986).

В научной речи мысль всегда строго аргументирована, а ход логических рассуждений особо акцентируется. Назначение науки – вскрывать закономерности. Отсюда конкретизирующий характер мышления, который определяет своеобразие научной речи. В составе любой науки имеются факты, различные теории и методология, которые и формируют в итоге тип научного содержания.

Общее содержание научного стиля можно определить как объяснение в широком смысле этого слова, которое включает в себя этапы научного мышления, закрепление процесса познания, изложение результатов познания (Брандес, 1990).

Таким образом, содержанием научного текста является описание фактов, предметов, процессов, явлений действительности, истории их изучения и объяснения, формулирования законов и закономерностей.

Что касается композиции научного текста, то ее определяют основные этапы формирования знаний – проблемная ситуация, идея, гипотезы, доказательства, вывод. Как уже говорилось выше, специфическими чертами стиля научной речи следует считать доступность, подчеркнутую логичность изложения и ясность. Они определяют специфику речевой системности стиля научной прозы, значение и стилевые окраски употребительных здесь языковых единиц и кроме того их частотность. В основном, это нейтральная литературная лексика и терминология. Благодаря этим стилевым чертам текст приобретает силу убеждения, полагает Э. Ризель (Riesel, 1959).

Кроме того одной из основных особенностей стиля научной речи, по мнению И.В. Арнольд, является использование специальной терминологии (Арнольд, 1973).

К терминам, функционирующим в научном тексте, предъявляется ряд требований. Некоторые исследователи, например, Герберт Кэргель (Herbert Kдrgel) и Хорст Нихельман (Horst Niechelman), выделяют следующие критерии (Kдrgel, Niechelman, 1978):

1. Термины должны быть абсолютно однозначными.

2. Терминология должна быть способной изменяться и расширяться в зависимости от новых достижений.

3. Терминология должна, по возможности, быть интернациональной.

Таким образом, логичность, однозначность, объективность изложения, строгость, выразительность – все эти черты характерны для научных текстов. Однако они не исключают определенной экспрессивности, оценочности и даже эмоциональности научного изложения. Отметим, что проявление всех этих черт во многом зависит от авторской индивидуальности, от субъективно-личностных особенностей создателя научного текста.

Как уже было сказано выше, научное изложение рассчитано на логическое, а не на эмоционально-чувственное восприятие. Поэтому научный стиль при выборе средств тяготеет к речевым средствам, лишенным эмоциональной нагрузки и экспрессивных красок. Однако в лингвистической литературе по научному стилю существует и противоположная точка зрения о статусе экспрессивности в научной речи, согласно которой элементы эмоциональной и субъективно-оценочной экспрессии не могут быть полностью противопоказаны научной речи. Однако, вкрапляясь в текст научного изложения, они остаются для последнего иностилевыми элементами (Милованова, 1989).

Но наука одновременно является и источником сложных эмоций. Научные представления и философские истины служат не только предметом понимания, но и предметом чувствования.

Э. Ризель считает в подобном отношении, что сегодня в научной прозе конкурируют два средства убеждения: логическая аргументация и эмоциональное влияние (Riesel,1959).

Т.М. Вакал также указывает, что научная статья может быть написана так, что будет оказывать сильнейшее воздействие на читателя не только логикой изложения, аргументацией, новизной содержания, но и яркостью языковой формы (Вакал, 1986).

Поэтому, по мнению Г.Н. Акимовой, при рассмотрении особенностей научной прозы необходимо отметить следующее :

1. Наука немыслима без борьбы идей, а следовательно, и без оценок мнений. Полемичный аспект языкового отражения научных знаний оказывает значительное влияние на употребление экспрессивных элементов в научной прозе.

2. При вербализации научного открытия существующий язык той или иной науки не всегда может дать его адекватное выражение из-за отсутствия соответствующих понятий. Для наиболее точного и полного выражения новых идей, положений научная проза прибегает к языку повседневного общения и к некоторым приемам художественной прозы.

3. Критически оценивая результаты работ других исследователей, автор привносит, наряду с логической констатацией факта.и свою собственную субъективную оценку (Акимова, 1988).

Эмоционально-эстетическое начало в научном творчестве необходимо ученым для передачи таких оттенков научной информации, которые нельзя передать чисто логическими средствами. Использование эмоциональных возможностей слова в научных текстах носит регламентированный характер, а логичность, как уже было сказано выше, является ведущим признаком научных текстов. Но это совсем не означает, что образность противопоказана научной речи. Коммуникативная природа языка побуждает пишущего или говорящего учитывать адресата, рождает необходимость воздействовать на него, что находит выражение в целеустановке высказывания, в его языковом оформлении.

В своем трактате И.Г. Гердер для выражения собственных чувств смело использует такие средства образности, как метафора и ее подвиды. Сразу отметим, что великий современник Гердера И. Кант в рецензии на работу философа "Идеи философии истории человечества" хвалил автора за умный подбор этнографических источников, мастерское их изложение, сопровождаемое меткими замечаниями и одновременно иронизировал по поводу излишней метафоричности изложения, при которой "синонимы заменяют доказательства, аллегории – истину"(цит. по: Гулыга, 1977; с.146).

Впрочем, в подобной связи В.М. Жирмунский считает, что метафоричный стиль является выражением мировоззрения автора (Жирмунский, 1996).

По мнению Е.Б. Сазоновой, метафора, как и любое другое образное средство, есть наиболее индивидуальный элемент стиля писателя, один из наиболее чувствительных компонентов текста. Для нее характерна эмоционально-экспрессивная направленность, которая находится в непосредственной зависимости от оригинальности этого стилистического приема и нередко эффекта своеобразной парадоксальности. Метафора, как известно, выполняет две свои основные функции: объектно-определяющую и субъективно-оценочную. Первая связана с созданием неосложненного окказионального стилистического смысла, а вторая наиболее ярко проявляется в создании осложненного стилистического смысла, для которого характерно наличие эмоционально-оценочных компонентов. Последние во многом определяют эмоциональную тональность произведения; они способствуют адекватному восприятию художественных образов произведения, в частности, образа автора и его прагматической установки. Таким образом, присутствие в тесте метафор обнажает позицию автора в воспроизведении окружающего (Сазонова, 1988).

Что касается научных текстов, то, к примеру, Э. С. Геллер считает, что в них метафора обладает значительными текстообразующими потенциями: ее содержание раскрывается и развивается в последующем тексте. По мнению исследовательницы, благодаря этой особенности метафора оказывает действие на структурирование частей текста и образование сверхфразовых единств, являясь в то же время ключевым словом текстового фрагмента (Геллер, 1991).

Метафора в научной прозе помогает исследователю не только познавать связи и отношения объективной действительности, но и, как указывает Н.Я. Милованова, обозначая их в наглядно-чувствительной форме, выразить субъективно-оценочное отношение к исследуемому объекту. Своеобразие метафоры, таким образом, проявляется в том, что в ней всегда есть момент неожиданности, необычности, непредсказуемости. Появление метафоры на фоне сухого логизированного языка останавливает внимание читателя, активизирует его творческое воображение (Милованова, 1982).

Однако некоторые исследователи, в частности Э. Ризель, считают, что употребление метафоры в научной прозе факультативно (Riesel, 1974).

Отметим тот факт, что оригинальность метафоры, а также частота ее употребления в стиле научной прозы находится в прямой зависимости не только от предмета и содержания наук, но и от индивидуальной манеры изложения автора.

В тексте трактата Гердера встречаются узуальные, устоявшиеся метафоры:

Die Worte, der Kindheit – diese unsere frьhen Gespielen in der Morgenröte des Lebens, mit denen sich unsre ganze Seele zusammen bildete… (S. 99);

… der Ausbruch der plötzlichen Freude;

… die Flut und das Meer der Leidenschaft.

Но в большинстве случаев это окказиональные метафоры:

Das ward Stamm des Worts: die Nase Sitz des Zorns. Das ganze Geschlecht der Zornwörter und Zornmethaphern schnauben ihren Ursprung (S. 62).

Das ist Stamm der Natur, aus dem die zärtern Äßte der Sinnlichkeit wachsen, und der verflochtne Knäuel, aus dem sich alle feinere Seelenkräfte entwickeln (S. 60).

Ein Wörterbuch der Seele, was zugleich Mythologie und eine wunderbare Epopee von den Handlungen und Reden aller Wesen ist! (S. 51).

Die Dichtung und die Geschlechterschaffung der Sprache sind also Interesse der Menschheit und die Genitalien der Rede gleichsam das Mittel ihrer Fortpflanzung (S. 49).

В приведенных примерах обращает на себя внимание "физиологичность" гердеровских метафор, что полностью отражает дух его концепции. Для ученого язык являлся живым существом, растущим и развивающимся во времени и пространстве, переживающим отдельные этапы своего становления и подобно человеку обладающим аналогичными органами и частями "тела", в том числе половыми признаками, которые служат залогом его дальнейшего "размножения", то есть продолжения развития (ср.: die Genitalien der Rede ...Mittel der Fortpflanzung).

В тексте функционируют метафорические перифразы, например: der Sohn des Waldes – так Гердер называет охотника; Sitz des Zorns (вместилище гнева) – подобное наименование Гердер дает человеческому носу, полагая, что чувство гнева находит свое непосредственное выражение и выход при активизации именно данного органа.

Приведем также примеры адъективных метафор, изобилие которых наблюдается в трактате:

…aus dem leerm Luftraum wenigstens neue Kräfte zum Verschmerzen in sich zöge, indem es die tauben Winde mit Ächzen füllet (S. 5).

Es war Othem Gottes, wehende Luft, die das Ohr aufhaschete, und die toten Buchstaben, die sie hinmalete, waren nur der Leichnam,.. (S. 13).

Diese Schreibart ist dem Lauf der gesunden Vernunft so entgegen,.. (S. 12).

… aus wilden Tönen freier Organe entstanden sein (S. 13).

,.. aus dem die zärtern Äste der Sinnlichkeit wachsen,.. (S. 60).

Daher die starken, kühnen Metaphern in den Wurzeln der Worte! (S. 63).

,.. im Zusammenfluß der Empfindungen eines rohen Menschen (S. 63).

.., so füllt der harrende Wandrer in Orient auch in der Wurzel der Worts den ersten, schnellen, erfreulichen Lichtstra (S. 63).

Как известно, прилагательные составляют 1/6 словарного состава языка (Riesel, Schendels, 1975), выражают объективный и субъективный признак предмета, подчеркивают отдельные особенности предмета или понятия.

По мнению Э. Ризель и Е. Шендельс, прилагательные являются словами, выражающими впечатление, которое производит на человека та или иная вещь. Одна и та же вещь у разных людей вызывает разные чувства, разным людям бросаются в глаза разные признаки предмета, то есть восприятие предметов сугубо индивидуально. И здесь открывается огромное пространство для поэтической фантазии, для выявления сокрытых признаков, для метафорического или метонимического переноса значения, одним словом, для адъективных метафор.

В тексте на ряду с адъективными функционируют и вербальные метафоры. Возникновение этого типа метафор объясняется способностью глаголов "оживлять" неодушевленные предметы: им приписываются движения, чувства, действия. В подобном случае речь идет о таком подвиде метафоры, какперсонификация. Приведем ряд примеров:

… die Natur hat in diese Saiten Töne verborgen…(S. 6).

Der auffahrende Sturm einer Leidenschaft, der plötzliche Überfall von Freude oder Froheit, Schmerz und Jammer, wenn sie tiefe Furchen in die Seele graben,.. (S. 7).

Dieser ermattende Hauch, der halbe Seufzer, der auf der vom Schmerz verzognen Lippe so rührend stirbt… (S. 8).

Ob der Klageton überwunden der Seele oder des Körpers wimmere? (S. 8).

… eine solche Sprache, das Kind der Vernunft und Gesellschaft, kann wenig oder nichts mehr von der Kindcheit ihrer ersten Mutter wissen;.. (S. 9).

В подобных пассажах трактата возникают подлинные художественные образы, поскольку вербальные метафоры сопровождают и усиливают адъективные метафоры (ср.: Dieser ermattende Hauch , der halbe Seufzer … stirbt; der Klageton… wimmere). В первом примере идет ослабление признака через прилагательное к глаголу (антиклимакс). Во втором наблюдается тавтологическое усиление.

Безусловно, олицетворениеявляется излюбленным средством Гердера. Так, природа у него имеет свой особый, "нежный" голос, свой язык:

zärtliche Stimme der Natur;

die Spracheder Natur.

У нее есть руки, которые "творят" и уподобляются при этом рукам матери:

Der mütterliche Druck der bildenden Hand der Natur.

Все вокруг нас и внутри нас: душа, вздохи, чувства, звуки – все живет и действует:

Dieser Hauch stirbt auf der Lippe so rührend;

die Seele haschte – da hat sie ein tönendes Wort;

Sie (die Reste der Naturtöne) sind nicht die eigentlichen Wurzeln, aber die Säfte, die die Wurzel der Sprache beleben der Klageton wimmert. (S. 9).

В трактате также встречается такой вид метафоры, как синестезия:

... daß der Mensch jede Empfindung seines dunkelsten Gefühls zu einem Wort machen … (S.85).

... und vielen haben also so viel dunkle Zweifel vorgeschwebt… (S. 34).

Das Wort tönet, und wie eine Schar von Geistern stehen sie alle mit einmal in ihrer dunkeln Majestät aus dem Grabe der Seele auf: sie verdunkeln den reinen, hellen Begriff des Worts,.. (S. 16).

... da die Natur die Seele zur ersten deutlichen Empfindung durch Schälle wecket, also gleichsam aus dem dunkeln Schlaf des Gefühls wecket… (S. 60).

Das Sehen ist der kälteste Sinn... ( S. 56).

Was ists, was dort im versammleten Volke Wunder tut, Herzen durchbohrt und Seelen umwälzet? – Geistige Rede und Metaphysik? Kunst und kalte Überzeugung? (S. 15).

... diese dämmernde Stimme… (S. 15).

... ob je diese trockne Wahrheit… edler und schöner könne gesagt werden… (S. 46).

Zudem waren seine Phänomene so kalt und stumm... (S. 44).

Как очевидно, чувства и понятия у Гердера имеют свои оттенки и цвета, порой резко контрастные (ср.: dunkle Zweifel – der helle Begriff des Worts), и различную степень интенсивности (der dunklе Schlaf – dаs dunkelste Gefühl). Порой это окказионализмы, удивляющие своей свежестью и глубиной ассоциаций (напр.: diese dammernde Stimme).

Итак, в результате исследования установлено, что в своих научных произведениях И.Г. Гердер нарушает всякое представление о стиле научной речи. Он смело использует художественные средства там, где существует устоявшаяся традиция "сухого" языка научной речи, тем самым нарушая устоявшиеся нормы. Благодаря метафоре и ее подвидам трактат "оживает". По силе эмоциональности он становится похожим на поэтическое произведение.

Библиографический список

1. Акимова Г.Н. Экспрессивные свойства синтаксических структур // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. С. 15-20.

2. Антонова Т.И. Сочинительные союзы в научном тексте //Русский язык в школе. 1987. № 1. С. 72-77.

3. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: Стилистика декодирования. Л.: Просвещение, 1973. 304 с.

4. Борев Ю.Б. Эстетика. М.: Политиздат, 1981. 399 с.

5. Брандес М.П. Стилистика немецкого языка. М.: Высш. шк., 1990. 390 с.

6. Вакал Т.М. Функции директивных высказываний в научно-технических текстах// Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. С. 70-74.

7. Геллер Э.С. Синтаксические средства экспрессивности и их роль в абзаце научных текстов: на материале специальной литературы по физике. Л.: Изд-во ЛГПУ им. А.И. Герцена, 1991. 18 с.

8. Гулыга А.В. Кант. М.: Молодая гвардия, 1977. 302 с.

9. Жирмунский В.М. Введение в литературоведение. СПб.: Изд-во С.- Петербург. ун-та, 1996. 440 с.

10. Кожина М.Н. К основаниям функционалuной стилистики. Пермь: Изд-во ПГУ, 1979. 229 с.

11. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М.: Просвещение, 1977. 223 с.

12. Милованова Н.Я. Экспрессивностu в стиле научной прозы. Баку: Азербайджан. ин-т рус. яз. и лит. 1982. 24 с.

13. Разинкина Н.М. Функциональная стилистика английского языка. М.: Высш. шк., 1989. 182 с.

14. Сазонова Е.Б. Метафора как средство выражения прагматической установки автора// Семантика и прагматика единиц в тексте. – Л.: Изд-во ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1988. С. 140 -146.

15. Kärgel H., Nichelman H. Sprache und Praxis. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopдdie, 1978. 365 S.

16. Riesel E. Stilistik der deutschen Sprache. Moskau: Verlag fьr fremdsprachliche Literatur, 1959. 467 S.

17. Riesel E. Theorie und Praxis der linguostilistischen Textinterpretation. Moskau: Hochschule, 1974. 184 S.

18. Riesel E., Schendels E. Deutsche Stilistik. Moskau: Hochschule, 1975. 316 S.

19. Herder J.G. Abhandlung über den Ursprung der Sprache. Stuttgart: Philipp Reclam jun. GmbH. & Co., 1993. 175 S.