Лекция VI. Историческая мысль европы в раннее новое время

Влияние теорий первых просветителей. В ХVII в. философское осмысление человеческой истории было связано прежде всего с учением о естественном праве и общественном договоре. Самыми выдающимися адептами этого учения были тогда голландский юрист Гуго Гроций (1583–1645) и английский философ Томас Гоббс (1588–1679). Т.Гоббс перевёл на английский язык «Историю» Фукидида. Г.Гроций издал Тацита и сам был автором нескольких исторических произведений о древности Голландской республики, о Нидерландской революции и др.

Поскольку важнейшее сочинение Г. Гроция «О праве войны и мира» вышло в 1625 г. и относится к предшествующей исторической эпохе, остановлюсь на труде Т. Гоббса «Левиафан», вышедшем в 1651 г. Основное внимание в нём Т.Гоббс уделил проблемам социологии, политологии, права и религиоведения. Как историк он проявил себя в характеристике Священного писания.

Т. Гоббс не критиковал легенду о сотворении мира, хотя некоторые другие библейские мифы он подвергал убедительному критическому анализу. Нельзя признать, читаем мы в «Левиафане», что Пятикнижие Моисея действительно целиком им написано. Иначе как бы в него попало сообщение, что «никто не знает места погребения его даже до сего дня», т.е. до того дня, когда эти слова были написаны. «Было бы странно думать, что Моисей, когда он ещё был жив, говорит о месте своего собственного погребения».

Попытки связать теорию общественного договора с теорией божественного происхождения государства. Состояние общественных наук, и в частности трудов по истории, в значительной мере зависит от социально-экономических и социально-политических особенностей страны, в которой они создаются. Нет поэтому ничего удивительного, что голландские и английские теоретики естественного права порывали в ХVII в. более решительно со старыми феодальными и церковными теориями, чем их французские, немецкие и русские собратья.

Это, в частности, относится к французскому католическому священнику Жану Бениню Боссюэ (1627–1704), написавшему «Рассуждение о всемирной истории», «Историю заблуждений протестантских церквей» и «Политику, извлечённую из подлинных слов Священного писания». Благодаря превосходному языку и стилю этих сочинений они пользовались широкой известностью в конце ХVII в. и в первые десятилетия ХVIII в. не только у себя на родине, но и в других европейских государствах, в том числе и в России.

Подобно Г. Гроцию и Т. Гоббсу, Ж. Б. Боссюэ считал, что государственная власть возникла в результате свободного общественного договора, который необходимо было заключить, так как только государственная власть способна сдерживать пагубные страсти людей. Но Ж. Б. Боссюэ сочетал это рационалистическое объяснение возникновения государства со старой теорией божественного происхождения. Признавая общественную природу человека и его естественное стремление к общей выгоде, Ж. Б. Боссюэ тут же сворачивал на промысел Божий и предписания религии, которые считал более важными и основополагающими причинами исторических событий, чем природу людей и их стремление к собственной пользе.

Чтобы как-то преодолеть неразрешимые противоречия, вытекавшие из одновременного обращения к обветшалым средневековым и передовым теориям ХVII в., Ж. Б. Боссюэ подразделял причины исторических событий на первичные и вторичные. Естественная природа и качества людей и целых народов – вторичные причины исторических событий. Первопричина этих событий – воля Бога.

Непосредственно она проявляется в виде исключения и выражается в чудесах, обычно же незаметна. Но в действительности роль Творца – первичная и определяющая, так как Бог наделяет людей и народы теми свойствами, качествами и характером, которые выступают в качестве вторичных. Делая историю и думая, что действуют самостоятельно, люди только осуществляют замысел провидения.

В период господства абсолютизма во Франции естественно было его прославление и обоснование в общественных теориях. Недаром в «Политике» Ж. Б. Боссюэ уверял, что монархическая власть близка к власти божественной и в то же время является наиболее естественной, поскольку имеет своим прообразом власть отца в семье.

Католические историки-эрудиты ХVII в. Между философами и профессиональными исследователями прошлого в раннее Новое время существовало своеобразное «разделение труда». Если первые мыслители эпохи Просвещения занимались историософией, то виднейшие историки-эрудиты целиком погружались в дело собирания, публикации и критики исторических источников, а также установления исторических фактов. Все они в ХVII в. были людьми, тесно связанными с религией и церковью.

Эрудированные католические монахи-историки, отвергая проводимую просветителями секуляризацию исторической мысли, были заняты оправданием римско-католической церкви и видели свою главную задачу в приведении в известность как можно большего числа документов, способных противостоять критике и разоблачениям.

Свои открытия неизвестных материалов и хроник, скрупулёзный и тонкий источниковедческий анализ монахи-эрудиты проводили «для возвеличивания славы Господа Бога». Но именно из-за тщательности поиска, скрупулёзности и тонкости анализа они, вопреки своим религиозным убеждениям, входили иногда в противоречие с интересами церкви.

Эрудиты опубликовали многотомные коллекции исторических документов, прежде всего по истории монастырей. Историки до сих пор не могут до конца изучить эти собрания источников. Особо следует отметить труды библиотекаря Сен-Жерменского монастыря Жана Мабильона (1632–1707), который справедливо почитается основоположником новой вспомогательной исторической дисциплины – дипломатики, специально изучающей акты, и, в частности, дипломы, полученные церковью и монастырями на пожалованные земли и доходы.

Ж.Мабильон и другие историки-эрудиты продвинули вперёд разработку таких вспомогательных исторических дисциплин, как палеография и хронология. А овладение вспомогательными историческими дисциплинами позволило поднять на небывалую до того времени высоту формальную критику источников, определения их состава и подлинности.

Историческая мысль Германии. Немецкие учёные Самуэль Пуфендорф (1632–1694) и Христиан Вольф (1679–1754), как и Ф. Боссюэ, уступали Т. Гоббсу и Г. Гроцию в оригинальности мысли и радикализме идей. Они были эклектиками и заботились о примирении новых научных теорий со старыми теологическими, о приспособлении новых, по существу своему либеральных, теорий к нуждам старой знати.

Перу С. Пуфендорфа принадлежала книга, носившая характерное наименование «Политическое рассуждение о согласии политики истинной с религиею христианскою», а также «Введение в историю знатнейших европейских государств» и «О должности человека и гражданина». Последние два труда были переведены на русский язык в царствование Петра Великого и под его собственным наблюдением. «Введение в историю знатнейших европейских государств» включалось в литературу, предназначенную для учебной подготовки царевича Алексея Петровича.

По мнению С. Пуфендорфа, утверждение, будто Бог непосредственно назначает или определяет царей, противоречит разуму и является суеверием. Люди сами «составили между собой общества» и создали государства путём общественного договора, они руководствовались при этом соображениями собственной пользы, спасаясь от насильств и бедствий, неминуемых в жизни поодиночке и «вне гражданского состояния».

Но, в отличие от Т. Гоббса, С. Пуфендорф объяснял возникновение государства не только человеческими потребностями и человеческим разумом: учредителем гражданских обществ и основоположником верховной власти провозглашался «всеблагий Бог». Божья воля действует не непосредственно, но именно Бог дал людям потребность и внушил мысль создавать государства.

С. Пуфендорф считал требованием «истинной политики» заботу правителей о благосостоянии народа, защиту его от обид и притеснений сильных, злых и несытых и введение законов, согласных с естественным правом (или «законом натуральным», в терминологии русских переводчиков С. Пуфендорфа). Но пафос этих рассуждений был направлен прежде всего не на порицание насилий и преступлений, имевших место, по признанию самого автора, в реальной жизни государств.

Сравнивая насилия и преступления, совершаемые в государствах, «с теми бедствиями, которые сопровождали бы нас безотлучно, если бы мы жили поодиночке – вне гражданского состояния», С. Пуфендорф признавал их незначительными и не долженствующими вызвать недовольство и протесты. Конформизм С. Пуфендорфа особенно ясно проявлялся в том, что он оправдывал самые крайние формы социального неравенства, даже рабство.

Старался примирить теорию естественного права с германской действительностью и Х. Вольф. Исходя из известного представления о том, что в догосударственном состоянии люди использовали свободу себе во вред, Х. Вольф полагал, что для преодоления зловредной свободы они заключали частные договоры об отказе от личной свободы и переходе в рабское состояние. Так антифеодальные и антитеологические концепции передовых мыслителей ХVII в. (применительно к региону «второго издания крепостничества») приспосабливались для оправдания феодальных привилегий.

Петру I очень понравилась теория полицейского государства, которую сформулировал Х. Вольф. Суть этой теории заключалась в том, что первейшим признаком заботы государства об общем благе является постоянная и неусыпная правительственная регламентация жизни подданных, опека над их поступками. Производственная и вообще хозяйственная деятельность, имущественные отношения, брачная связь и воспитание детей, религия, наука, поэзия, музыка, театр – всё это должно направляться и управляться государством, и прежде всего органами полицейской власти под руководством просвещённого абсолютного монарха.

Вклад в историческую науку Дж. Вико. Особое место в истории исторической мысли первой четверти ХVIII в. занимал итальянский мыслитель, профессор Неаполитанского университета Джамбаттиста Вико (1688–1744). Его книга «Основания новой науки об общей природе наций», вышедшая в 1725 г., обессмертила имя Дж.Вико как одного из наиболее глубоких историософов эпохи Просвещения.

Предвосхищая идеи И. Г. Гердера, Ж. А.. Кондорсе и Г. В. Ф. Гегеля, Дж.Вико пытался сформулировать законы истории на основе сравнительно-исторического изучения религии, быта, нравов, социально-политического строя народов в Древности и Средние века. Главное положение Дж. Вико – история человеческого рода подчиняется таким же незыблемым, вечным законам, как и мир природы.

Все народы, независимо от расы и географических условий, проходят одни и те же ступени развития. В изменениях форм семьи и собственности, производства и политического строя, языка и мышления разных народов существует полный параллелизм.

Исходный пункт развития – первобытное «звериное состояние», когда ещё нет истории. За этим следуют три исторических фазы: «век богов» – догосударственный строй, когда возникает семья, религия, письменность, зачатки права; «век героев» – господство аристократии и феодальных отношений, кровавой классовой борьбы знати и плебейства; «человеческий век» – эпоха народных республик и «гуманной монархии», расцвета городов, господства разума.

За восхождением по этим трём ступеням следует упадок, возвращение к варварству, и исторический процесс начинается снова. Но круговорот истории у Дж. Вико не походит на пессимистическую античную теорию циклизма, т.к. развитие каждого нового цикла начинается на более высоком уровне, чем предыдущий. Движущая сила этого развития – человек с его страстями и пороками, которые, вопреки его намерениям, служат прогрессу.

В книге Дж. Вико много нарочито неясного, т.к. автор страшится церкви, заподозрившей его в ереси. Немало здесь и противоречий, непоследовательности, обусловленных пережитками теологического мышления. Просветители ХVIII в. не поняли Дж.Вико и сочли его слугой реакции. Лишь в ХIX в., после перевода его труда на немецкий и французский языки, Дж.Вико приобрёл европейскую известность.

Развитие идей французских просветителей Э. Гиббоном. Одним из последователей Вольтера и Монтескье был английский историк Эдвард Гиббон (1737–1794). Его перу принадлежит семитомная «История упадка и разрушения Римской империи», охватывающая обширный период от II в. х.э., когда владычество Рима охватывало «лучшую часть земного шара и самую цивилизованную часть человеческого рода», до 1453 г., когда турки взяли Константинополь и положили конец существованию Византийского государства – наследника Римской империи.

Э. Гиббон не ограничивался рассказом о смене правителей, войнах, которые они вели, о внутренних потрясениях и законодательстве. В соответствии с программой исторических исследований, намеченной Вольтером, он повествовал о нравах римлян, идеях, которые их одушевляли на протяжении разных этапов более чем тысячелетней истории, о военной системе и положении финансов, обычаях и праве, торговле и земледелии, философии и религии. Анализируя подъём и падение государств, автор интересовался не только военными победами и поражениями, но и «внутренними тайными причинами благоденствия или нищеты, которые втихомолку уничтожают и без шума расшатывают существование и благосостояние общества».

Суммируя причины постепенного упадка Рима – Византии, Э. Гиббон показывал коварную политику цезарей и бесчинства военного деспотизма, возникновение и введение христианства, деятельность сект, основание Константинополя и раздробление монархии. Он останавливался, конечно, на вторжениях варваров, на арабских завоеваниях и на окончательных ударах турок. Но даже говоря о вражеских нашествиях и завоеваниях, историк старался выяснить особенности нравов, обычаев, мнений и идей, господствующих у воюющих сторон, чтобы вскрыть внутренние причины побед и поражений. В отличие от своих предшественников, он основывался на изучении народных обычаев, а не объяснял военные успехи или поражения искусством великих личностей.

Особенности просветительской историографии в Германии. Политическая раздробленность немецких земель, делавшая страну объектом нападений более сильных соседей, способствовала мечтаниям передовых людей Германии о сильном объединенном государстве. Для немецких историков ХVIII в. было характерно сочетание религиозных и просветительских воззрений.

Один из родоначальников «норманизма» – Август Людвиг Шлёцер (1735–1809) стал автором одной из «Всемирных историй». В этом сочинении он проводит идею о том, что политическая раздробленность – злейший враг любого народа. Будучи свидетелем распространения в Европе «просвещённого абсолютизма», он считал наиболее оптимальной его формой просвещённый деспотизм. Идеальным государством для А. Л. Шлёцера была Османская империя, а худшей формой политической организации – античная демократия.

Проблемами историософии занимался также Иоганн Готфрид Гердер (1744–1803) – протестантский пастор и теолог, который по своим религиозным воззрениям был пантеистом. Он заявлял о том, что Бог – внутри людей, он заставляет их действовать. Ход развития общества И. Г. Гердер определял как движение от животного состояния до бессмертия души, при котором происходит не только прогресс разума, но и прогресс гуманности. Современную ему культуру И. Г. Гердер признавал результатом творчества всех народов.

Первые попытки дать историографии материалистическую основу. Революции, произошедшие в Англии в середине ХVII в. и во Франции в конце ХVIII в., побудили некоторых из живших в этих странах мыслителей предпринять попытки выявить зависимость форм государства и его учреждений от распределения собственности в государстве.

Джеймс Харрингтон (1611–1677) – английский публицист, боровшийся против угрозы восстановления в Англии феодальных порядков. Он пропагандировал разработанную им конституцию буржуазно-дворянской республики как лучшей формы государства для защиты завоеваний революции от покушений на них как со стороны феодальной аристократии и Стюартов, так и простого народа.

Дж. Харрингтон прославился утопическим романом «Республика Океания» (1656), а также трактатами «Преимущества народного правления» (1657) и «Искусство законодательства» (1659). Он отвергал теорию происхождения государства из общественного договора, связывая этот процесс с распределением собственности.

В Англии ХVI–ХVII вв., утверждал Дж. Харрингтон, «готический баланс» монархии превратился в «народный баланс» вследствие перемещения земельных владений из рук короля, аристократии и церкви в руки джентри и йоменов. Задача английской революции ХVII в. состояла в создании республики, соответствующей этому балансу. Чтобы предотвратить превращение «народного баланса» в «готический», Дж. Харрингтон предлагал издать аграрный закон, который запретил бы владеть поместьями, приносящими ежегодный доход более 2 тысяч фунтов стерлингов.

Один из видных деятелей Великой Французской революции Антуан Пьер Жозеф Мари Барнав (1761–1793), ставший одной их жертв якобинской диктатуры, написал «Введение во французскую революцию» (1793). В этом сочинении А. П. Ж. Барнав высказал мысль о том, что политический строй изменяется под влиянием прогресса форм хозяйственной деятельности людей, находящейся в зависимости от географических условий их жизни.