А.П. Чехов (1860 – 1904)

Антон Павлович Чехов (1860—1904) – еще в школьные годы в Таганроге начал писать водевили, некоторые из них игрались гимназистами. Там же он начал драму «Безотцовщина», законченную уже в Москве в 1891 году, о конфликте отцов и детей, к которым он относился одинаково критически. Некоторые темы и образы этой драмы откликнутся через несколько лет в его пьесах. «Безотцовщина» – произведение незрелого автора, который находился во власти драматургических штампов. Его пьеса была перенасыщена убийствами и шаблонными мелодраматическими эффектами. Тем не менее он мечтал увидеть ее на сцене и даже показал пьесу Ермоловой. Отзыв великой артистки нам неизвестен, но ясно, что он был для автора горьким, во всяком случае, придя домой, он уничтожил рукопись.

В 1885 году Чехов предпринял новую попытку на поприще драматургии – на этот раз на основе собственного рассказа «Осенью» написал пьесу «На большой дороге», включил в нее новые образы, ввел новые темы. На сцену она тоже не попала, на сей раз по «вине» цензора, который категорически заявил: «Мрачная, грязная пьеса – не может быть дозволена».

Новая неудача, правда, не столь обидная, не остановила Чехова. Через два года он написал драму. «Иванов» – первое произведение, с которого начинается «театр Чехова». «Я лелеял дерзкую мечту суммировать все то, что доселе писалось о ноющих и тоскующих людях и своим Ивановым положить предел этим писаниям»,– так объяснял автор собственное намерение. В образе Иванова Чехов отразил болезнь века - безволие, душевную дряблость, раннюю старость – в тридцать лет. В судьбе одного героя автор отражал судьбу своего поколения (он и сам чувствовал себя стариком в возрасте Иванова), пережившего крах надежд, пору увлечений новыми идеями. Человек, душевно опустошенный, неспособный к активному действию, лишенный веры во что бы то ни было, уставший от жизни, Иванов действительно знаменует собой конченность, исчерпанность своего поколения. Трагедия Иванова – это трагедия русской интеллигенции в пору реакции 1880-х годов. Не случайно автор дал герою такое распространенное имя. Душевная рефлексия Иванова оборачивается жестокостью по отношению к окружающим. Чахнет и умирает жена, страдает Шура, по-своему страдает Лебедев, отец Шуры. Но Иванов не может найти выхода из тупика, Будь он Лебедевым, он тоже погрузился бы в обывательскую тину, забыв о юношеских мечтах. Но Чехов потому и выделил своего героя из этой среды, что увидел в нем ум и талант, человека незаурядного и совестливого, страдающего от своего безволия, пытающегося преодолеть его. И в конце концов находящего выход в самоубийстве.

Уже в этой первой пьесе обнаружились новые черты чеховской драматургии: углубленный психологизм, отсутствие деления персонажей на героев и злодеев, неспешный ритм действия при огромной внутренней напряженности. В пьесе еще есть влияние традиционной драматургии: эффектные финалы актов, например, «Каждое действие я оканчиваю, как рассказ; все действие идет мирно и тихо, а в конце даю зрителю по морде» – так писал Чехов о композиции пьесы. Традиционен и мелодраматический финал, где герой умирает от разрыва сердца во время свадьбы (во второй редакции – стреляется в присутствии невесты).

«Иванов» был поставлен 19 ноября 1887 года в частном московском театре Корша, но неудачно. Пьеса была подготовлена за четыре дня, все играли «по суфлеру и по внутреннему убеждению», исполнитель роли Шабельского не смог произнести в первом акте ни слова по причине нетрезвого состояния, игра шаферов была так плоха («балаган и кабак»), что ко второму представлению Чехов эти роли просто выбросил. Сама пьеса вызвала бурную реакцию, которую автор определил, как «аплодисменто-шиканьем», одни критики считали ее «глубоко безнравственной и... нагло циничной путаницей понятий», «дребеденью», другие – «свежей струей».

В январе 1889 года вторая редакция «Иванова» была поставлена в Александринском театре. Главную роль играл Владимир Давыдов, Анну Петровну – Пелагея Стрепетова. Спектакль имел большой успех и получил ряд положительных рецензий. В том же году «Иванов» широко пошел по провинции.

Вдохновленный удачей Чехов пишет в 1889 году пьесу «Леший» – своеобразную предтечу «Дяди Вани», где сохранятся основные персонажи «Лешего», но, по существу, это будет другая пьеса. В «Лешем» сюжет строился на отношениях Серебрякова, Елены Андреевны и Войницкого, который в третьем акте стрелялся. Взаимоотношения Сони и Хрущева (он станет Астровым) развивались вне тесной связи с главным конфликтом. В «Лешем» Чехов продолжает социальную тему «Иванова», показывает пошлость обывательской жизни, видя выход из тупика в созидании, в творчестве, в самоусовершенствовании. Эта тема раскрывается в образе Хрущева, живущем заботами о будущем лесном богатстве края (поэтому его и прозвали «Леший»).

Во время работы над «Лешим» Чехов формулирует один из главных принципов своего театра: «Пусть на сцене все будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни...» В новой пьесе Чехов и стремится создать этот «поток жизни».

Цензура в «Лешем» увидела «прекрасную драматизированную повесть, но не драму» и к постановке не рекомендовала. Чехов сделал вторую редакцию, приблизив ее к «требованиям сцены», Поставленная в частном театре Абрамовой, успеха она не имела и критикой была единодушно осуждена.

Хотя неудача «Лешего» не лишила его намерения продолжать работать в драматургии, новую большую пьесу он написал только в 1895 году. Это была «Чайка».

Внимание Чехова снова было сосредоточено на жизни интеллигенции, главным образом творческой: действующие лица - писатели и актеры. Автор строит пьесу на событиях личной жизни героев, но она тесно переплетена с вопросами современного искусства. Провинциальная актриса Аркадина не понимает и не принимает новаций своего сына Треплева. Тригорин, модный беллетрист, переживает пору растерянности и недовольства собой как писателем. Нина Заречная рвется на сцену, на ту самую, провинциальную, на которой играет Аркадина. Все терпят крах, все переживают драмы.

Пьеса построена на тончайших душевных движениях, на внутренних процессах. Паузы, атмосфера сумерек или жаркого летнего дня, музыка – все помогает создать особый микромир, в котором люди ведут обычную жизнь, ссорятся, мирятся, влюбляются, борются с трудностями, с собой. А все это вместе складывается в прекрасный и тонкий, полный драматизма и поэзии рассказ о судьбе художника, о судьбе интеллигента в мрачную и глухую пору реакции.

После многочисленных поправок, которых требовала цензура, усмотревшая в отношениях Аркадиной и Тригорина безнравственность, разрешение на постановку «Чайки» было получено. Пьесой заинтересовался Александрннский театр. Начались репетиции, на которых присутствовал автор. 17 октября 1896 года состоялась премьера. Едва ли в жизни Чехова был день более безрадостный, чем этот. Несмотря на то, что в пьесе были заняты прекрасные актеры – достаточно сказать, что Нину Заречную играла Вера Комиссаржевская, – спектакль провалился. Чехов уехал. Критики набросились на пьесу, ставили пол сомнение талант автора. Но были люди, которые оценили новаторское произведение по достоинству.

В.И. Немирович-Данченко отказался от Грибоедовской премии за лучшую пьесу года, считая, что она должна быть присуждена не ему, а Чехову за «Чайку». С творчеством Немировича-Данченко и будет связано подлинное рождение драматургии Чехова на сцене, которое произойдет всего через два года после провала «Чайки».

В 1896 году Чехов написал «Дядю Ваню», кардинально переделав «Лешего». Новая пьеса показывала российскую провинцию, бесконечные будни, в которых гибнут талантливые и незаурядные люди. Гибнет, опускается в провинциальной глуши Астров, который сам говорит о себе: «постарел, заработался, испошлился». Здесь изо дня в день работает, исправно посылая деньги Серебрякову, Войницкий. Ни намека на перемену в их жизни, ни проблеска надежды на лучшее будущее, во всяком случае для них самих, Астров уповает на то, что через сто, двести лет люди «найдут средство, как быть счастливее». Соня утешает дядю Ваню тем, что после смерти они отдохнут и увидят «все небо в алмазах», взывает к милосердию. И только один Серебряков с обычной для него самоуверенностью назидательно произносит на прощанье: «Надо, господа, дело делать! Надо дело делать…»

Людям нечем жить в этом мире, утверждает Чехов.

После неудачи с постановкой «Чайки» в Александринском театре Чехов не изменил себе, не бросился подражать другим. Напротив, он усугубил в новом произведении те «недостатки», о которых много писали и говорили ему. Не прислушался, не внял. Он знал некую высшую истину искусства, которая пока была доступна ему одному.

«Дядя Ваня» был поставлен впервые в провинции. Попытка осуществить его на сцене Малого театра успехом не увенчалась – автору предложили сделать такие «поправки», которые совершенно исказили бы его творение, он положил пьесу в стол.

В 1899 году Чехов написал пьесу «Три сестры». Снова об интеллигенции. Снова о российской провинции. А в 1903 году создал последнее свое драматическое произведение – «Вишневый сад». В этих пьесах все черты «театра Чехова» были доведены до совершенства, до выражения идеального. Огромное значение обретает «второй план» жизни героев, который угадывается за словами, атмосфера действия, особое построение характеров. Было ясно, что эта драматургия требует совершенно новых сценических принципов: Чехов не мог прозвучать на сцене без режиссуры.

Чехов по природе своей был театральный человек, ему была свойственна театральная, сценическая чуткость, что не могло не отразиться на поэзии драматурга. Чехов не писал трактатов, не издавал эстетических манифестов, тем не менее, его краткие высказывания дают возможность проникнуть в творческую лабораторию художника, понять законы его искусства, среди которых имеют место приёмы абстрагирования:

• "Я никогда не пишу с натуры".

• "Заглавие я выдумываю уже после того уже после того, как напишу рассказ".

• "Стройте фразу, делайте её сочней, жирней".

• "Не делайте авторских пояснений"

• "Надо делать рассказ живее, разговоры прерывать действиями".

• Чтобы строить роман, необходимо хорошо знать закон симметрии и равновесии масс".

Подобные замечания свидетельствуют о том, что Чехов по определенным законам искусства творил свой художественный мир со своим уровнем абстракции. Чехов создал новую театральную условность, она "не столь обнажена, но всё же ощутима. В литературоведении и искусствознании проблема чеховской условности изучена недостаточно.

Специфика художественного мира драм Чехова определяется особенностями эстетического мышления писателя. Тем, что оно формировалось и развивалось в эпоху начинающей интеграции, когда потребностью духовной жизни было стремление создать целостную картину события. В литературе всё это проявилась в художественном синтезе, который обусловил поэтическую систему Чехова-драматурга и повлиял на его отношение с читателем и зрителем. С ними Чехов устанавливает творческий контакт, а при написании пьес обращается к смежным родам искусства: музыке и живописи.

В своей новой драме Чехов придает особое значение этим видам искусства. Постановки его пьес тесно связаны с музыкой и живописью, так как сам драматург придавал большое значение данным родам искусства. Кроме того, Чеховская драматургия отличалась такими особенностями, как своеобразное изображение характеров героев, насыщение пьес большим количеством действий.

В драматургии Чехова наиболее полно реализовалась чеховская концепция жизни, особое ее ощущение и понимание.

На первый взгляд, драматургия Чехова представляет собою какой—то исторический парадокс. И в самом деле, на рубеже веков, в период наступления нового общественного подъема, когда в обществе назревало предчувствие "здоровой и сильной бури", Чехов создает пьесы, в которых отсутствуют яркие героические характеры, сильные человеческие страсти, а люди теряют интерес к взаимным столкновениям, к последовательной и бескомпромиссной борьбе. Чехов пишет о людях растерявшихся, которые чувствуют, что разрушен прежний уклад жизни, а новое, что приходит на смену страшней, как всё неизвестное. Томление, брожение, неуспокоенность становятся фактом повседневного существования людей. Именно на этой исторической почве и вырастает "новая чеховская драма" со своими особенностями поэтики, нарушающими каноны классической русской и западноевропейской драмы.

Прежде всего, Чехов разрушает "сквозное действие", ключевое событие, организующее сюжетное единство классической драмы. Однако драма при этом не рассыпается, а собирается на основе иного, внутреннего единства. Судьбы героев, при всем их различии, при всей их сюжетной самостоятельности, "рифмуются", перекликаются друг с другом и сливаются в общем "оркестровом звучании".

С исчезновением сквозного действия в пьесах Чехова устраняется и классическая одногеройность, сосредоточенность драматургического сюжета вокруг главного, ведущего персонажа. Уничтожается привычное деление героев на положительных и отрицательных, главных и второстепенных; каждый ведет свою партию, а целое, как в хоре без солиста, рождается в созвучии множества равноправных голосов и подголосков.

Стремясь к жизненной правде, к естественности, он создавал пьесы не чисто драматического или комедийного, а весьма сложного формообразования. В них драматическое осуществляется в органическом смешении с комическим, а комическое проявляется в органическом сплетении с драматическим. Убедительным примером тому служит пьеса "Вишнёвый сад". "Вышла у меня не драма, а комедия, местами даже фарс", — писал сам Чехов.

Важное событие, меняющее жизнь героев, происходит редко, а те, что происходят, часто уводятся Чеховым из действия. Например, самоубийство Треплева в пьесе "Чайка", или дуэль в "Трёх сестрах". В неизменной жизни люди редко находят счастье — им трудно это сделать, т.к. для этого нужно преодолеть неизменность и обыденность. Не все могут сделать это. Но счастье всегда соседствует с разлукой, смертью, с "чем-то", мешающим ему во всех чеховских пьесах.

Чеховские драмы пронизывает атмосфера всеобщего не благополучия. В них нет счастливых людей. Героям их, как правило, не везет ни в большом, ни в малом: все они в той или иной мере оказываются неудачниками. В "Чайке", например, пять историй неудачной любви, в "Вишневом саде" Епиходов с его несчастьями — олицетворение общей нескладицы жизни, от которой страдают все герои.

За редким исключением — это люди самых распространённых профессий: учителя, чиновники, врачи и т.д. То, что эти люди не выделены ничем, кроме того, что их жизнь описывает Чехов, позволяет считать, что жизнью, которую ведут герои Чехова, живёт большинство его современников.

Чехов открыл в драме новые возможности изображения характера. Он раскрывается не в борьбе за достижение цели, а в переживании противоречий бытия. Пафос действия сменяется пафосом раздумья. Возникает неведомый классической драме чеховский "подтекст", или "подводное течение".

Музыка была частью духовной сферы, в которой формировалось и развивалось эстетическое мышление Чехова-драматурга, музыка стала одним из неотъемлемых компонентов художественного мира его пьес. Интерес Антона Павловича к музыке объясняется не только особенностями его натуры, не только поэтическими тенденциями новой драмы, которые он развивал, но имеет также философские истоки.

Чехов—драматург был необычайно требователен к музыкальной окраске, тональности своих пьес на сцене. При постановке "Трёх сестёр" он подробно анализировал звуковую сторону третьего акта: "Конечно, третий акт надо вести тихо на сцене, чтобы чувствовалось, что люди утомлены, что им хочется спать... Какой же шум? А за сценой показано, где звонить", — писала О.Л. Книппер. Драматургу было важно, чтобы тщательно выдерживали тональность произведения в целом, каждого акта, отдельной фразы. Чехов постоянно заботился о звуковой стороне действия пьес: "Скажи Немировичу, что звук во II и IV актах "Вишневого сада" должен быть короче, гораздо короче и чувствовал совсем издалека. Что за мелочность, не могут никак поладить с пустяком, со звуком, хотя о нем говорится в пьесе так ясно".

Музыка становится важным структурным элементом чеховских пьес, в драмах создается музыкальный образ мира. В драмах Чехова встречаются различные музыкальные направления. Подробнее я решила рассмотреть вокальную и инструментальную музыку в произведениях Чехова-драматурга.

В чеховский пьесах поют мужчины и женщины, поют песенки, куплеты, романсы, арии из опер и оперетт: в драмах звучат начальные строки популярных в то время вокальных произведений.

В ранней драматургии начальные строчки цитировались, как правило, без кавычек и не помечались ремаркой "поет". Следовательно, автору важен был только текст вокального произведения.

В некоторых случаях начальные строки вокальных произведений поются, тогда не только текст, но и музыка взаимодействует с художественным миром пьесы. Например, пылкие слова "Сколько счастья, сколько муки", полная неги мелодия цыганского романса "В час роковой", который в "Безотцовщине" поёт Анна Петровна во время ночного свидания с Платоновым, раскрывает поступок молодой женщины (незваная, она ночью явилась к женатому человеку), показывают её неистовый характер, неуемную жажду наслаждения вопреки существующим условностям.

Начиная с "Чайки", драматург вступает в новые отношения с читателем и зрителем. Естественно, они возникли не сразу, а подготавливались постепенно в процессе осмысления законов драматического искусства, задач театра.

Теперь, обращаясь к популярным вокальным произведениям, в основном к романсам, Чехов стремится установить творческий контакт со зрителем и читателем, контакт, благодаря которому можно апеллировать к восприятию интеллектуальной или хотя бы относительно подготовленной аудитории. Начальные строки романса должны соотнести зрителя и читателя с содержанием произведения в целом и затем вызвать соответствующие ассоциации и настроения. В результате такой сложной взаимосвязи двух компонентов творческого процесса полное текстовое и музыкальное содержание вокального произведения переносится в подводное течение пьесы и создает второй, лирический план действия, его подтекст.

Вокальная музыка играет определенную роль в организации художественного материала пьес, она помогает глубже раскрыть идейно—тематическое содержание, сформировать сюжетные линии, едва заметные на поверхности действия, слить в единое непосредственно реальный и скрытый, поэтически обобщенные планы произведения; с её помощью осуществляется творческий контакт драматурга со зрителем и читателем, что является одним из признаков интеллектуального театра.

Разные музыкальные произведения звучат в пьесах Чехова: клавишно-струнные молоточные (рояль, пианино, фортепиано), струнные смычковые (скрипка, виолончель), струнные щипковые (гитара, арфа), духовые (свирель). Чаще других встречаются рояль, пианино, фортепиано, гитара и скрипка. По одному разу упоминаются фисгармония, орган, флейта, свирель и мандолина.

Музыкальные инструменты не только включаются в художественную ткань произведения, но их звучание создает музыкальный образ мира, которые становится неотъемлемой частью структуры драмы.

Музыкальные инструменты вносят добавочные штрихи в изображение внешнего мира, интерьера комнат. В "Безотцовщине" представление об убранстве в доме Войницевых дают мебель старого и нового фасона, картины в золоченых рамках, а также рояль, "возле неё пюпитр со скрипкою и нотами", фисгармония. В "Иванове" во время свадебного торжества гостиную Лебедевых украшают старинная бронза, фамильные портреты, пианино со скрипкой и виолончель. С помощью музыкального инструмента можно показать внутреннее состояние персонажа, его настроение. Однако основное назначение музыкальных инструментов — звучать. Инструментальная музыка становится одним из компонентов художественной структуры пьесы.

В драматургии Чехова представлены разные способы исполнения музыкальных произведений. При сольном исполнении важно, кто, что и на каком инструменте играет.

В "Трёх сестрах" "Тузенбах садится за пианино, играет вальс". Из текста пьесы известно, что "Марья Сергеевна играет на рояле чудесно", вероятно, Ирина тоже владеет инструментом, поскольку "отец угнетал "детей" воспитанием". Однако за пианино садится только Тузенбах. Это говорит об особом складе его души — открытости, мягкости, чувствительности, изяществе. Не случайно и то, что он играет именно вальс. Музыка вальса лирична, грациозна, богата виртуозными пассажами. Вальс должен уничтожить отчужденность, агрессивность, объединить всех вихрем радости.

В пьесах часто звучат дуэты. Лирическое настроение, мягкую мечтательность вызывают усадебный пейзаж, садово—парковая архитектура, основанная на симметрии и гармонии, вечернее освещение и музыкальный этюд для рояля и виолончели. В данном случае при создании эмоциональной атмосферы основную роль играет сочетание инструментов в ансамбле, гармонизация их тембров: сильной, яркой звучности рояля и сочного, певучего, напряженного звука виолончели.

В некоторых ситуациях играет оркестр. В "Свадьбе" попеременное исполнение оркестром марша и туша образует комедийную атмосферу громкого провинциального веселья. Финал "Трёх сестёр" развивается при звучании оркестра, играющего марш. Здесь акцентируется внимание на жанре произведения и его тональности. Обычно марш сопровождает коллективное шествие, объединяет движение идущих и придает им определенное настроение.

С развитием творчества Чехова, по мере изменения его эстетических взглядов, модифицировалась художественная система в целом и её звуковой строй. Если ранние пьесы отличались внешней шумливостью, звуковой экспрессивностью, то драмы последнего десятилетия намного содержательнее, но гораздо выразительнее по звуковому ряду. Поэтическая семантика звуков разнообразна, их идейно-эстетическая роль различна. Вводя в художественный мир своих драм самые разные звуки бытия, добивается присущих эпике полифонии, многообразия и широты изображения. В его пьесах воет ветер, гремит гром, шумят деревья, лают собаки, кричат птицы, слышатся конский топот, шум идущего поезда, почтовые звонки, раздаются выстрелы из ружья и револьвера и т.д. Так звуковой ряд соединяет в единое эпическое с драматическим.

Звуковой строй пьес содействуют организации художественного пространства. Антураж загородной жизни в имении, контакт с природой создаются криком и пением, лаем и воем собак, криком сверчка, конским топотом.

Звуки играют немаловажную роль при создании эмоциональной атмосферы, особой духовности чеховских пьес.

В семье Чеховых живописью увлекались все. Рисовал отец, рисовали братья. У Чехова было особое чутье к большому в искусстве. Он один из немногих обратил внимание на новаторский стиль письма Левитана.

В мастере слова Чехов высоко ценил умение видеть и изображать краски и пластику окружающего мира. В его письмах к начинающим писателям значительное место занимают рекомендации по описанию природы и изображению портрета.

Сам Чехов был художник по натуре. В творческой лаборатории драматурга он нередко использовал художественные средства живописи, разумеется, переводя их в план литературной специфики.

В поэтике чеховской драматургии заметное место занимает такой аспект живописного письма, как освещение. На освещение обращается в ремарках. Иногда авторские указания дублируются персонажами. В рамках одной пьесы драматург прибегает порой к резкой смене световой тональности: действие "Вишневого сада" начинается на рассвете, продолжается на закате и глубокой ночью, завершается в солнечный день; порой писатель сохраняет одну световую гамму: события "Дяди Вани" разыгрываются в полумраке — день пасмурный, ночью горят две свечи, осенним вечером зажигают одну лампу. Данный живописный прием выполняет определенные идейно—эстетические функции. Прежде всего, освещение применяется при создании пейзажа. В тот период, когда формировался новый чеховский театр, реализм некоторых деталей искусства получал импрессионистскую окраску. Новый тип эстетического мышления воплощался в своеобразном художественном мире, и свет становится главным действующим лицом этого мира. Чехову-драматургу освещение позволяет "рисовать" пейзаж, пронизанный неуловимой изменчивостью. С помощью освещения он изображает природу в разное время дня, в разную погоду, передает игру незаметных солнечных мерцаний, тончайшие полутона, т.е. создает полноту и многогранность реального образа природы.

Пейзаж, создаваемый при разном освещении, получает обобщенную, философскую трактовку: природа вечно прекрасна в своих постоянных изменениях.

Освещение играет разную роль в организации тематики произведения и влияет на его композицию.

Действия "Чайки" начинается на закате: "Только что зашло солнце". Однако закат — это не только бытовая реалия — часть светового дня. В результате сложных отношений и связей элементов целостной художественной системы пьесы данная реалия обнаруживает свой особый содержательный потенциал, переходит из обыденного плана на другой уровень эмоционально-образной структуры драмы и трансформируется в тему, которая, попадая в мотивное поле "прерывания", приобретает знакомые функции и уже в ремарке пунктирно намечает тему крушения надежд и смерти, т.е. заката.

Освещение — прием живописного письма — используется в пьесах при создании пейзажа, эмоциональной атмосферы действия, для психологической характеристики персонажа, при формировании временных, тематических, композиционных категорий, что, в конечном счете, определяет своеобразие художественного метода Чехова-драматурга. Постоянное стремление Чехова вести с читателем и зрителем активный диалог не только пробуждает творческую энергию последних за счет развития у них ассоциативного мышления, но также прямо или косвенно влияет на структуру драмы, в частности, формирует условность благодаря созданию ассоциативного фона. Ассоциативный фон возникает в результате образования открытых или скрытых ассоциативных связей. Скрытые ассоциативные связи — это подтекстовые и сверхтекстовые. Если "долгое время под подтекстом понимали только внутренний, подразумеваемый смысл высказывания", то на данном этапе развития научной мысли его значение расширяется: "подтекст — это неявный диалог автора с читателем, проявляющийся в произведении в виде недоговоренностей, подразумеваний, дистанционных перекличек эпизодов, образов, реплик персонажей, деталей, обуславливающих многослойность произведения, его глубину и смысловую емкость". Эстетическая суть подтекста и сверхтекста в том, что сверхтекст связывает произведения с внетекстовой действительностью, подключает историко-культурный опыт читателя и зрителя.

Следовательно, чтобы создать художественный образ на основе ассоциативных связей, необходимы историко-культурный материал и историко-культурный опыт читателя и зрителя. Механизм их взаимодействия определяет условность драмы. Историко-культурный материал в пьесах Чехова очень разнообразен: литературные проекции, параллели, реминисценции, парафразы и аллюзии, прямые и скрытые цитаты, названия произведений, загадки, изречения, фамилии писателей и т.д. В чеховских драмах самым мощным духовным пластом оказался литературный. Однако немногие исследователи обращают на это внимание.

Чехововеды заметили, что значительное место в раннем творчестве Чехова занимают рассказы-пародии, и что в самой его ранней пародии высмеиваются штампы, шаблонные коллизии, типы героев эпических произведений. Но с чего начинается творчество Чехова? Хотя полное собрание чеховских сочинений открывается рассказами, повестями, юморесками, некоторые исследователи считают, что истоки русского писателя — в драматургии. Определить идейно—эстетическую роль ремарок в пьесах Чехова, — значит, разгадать, в некоторой степени, авторский замысел, глубже понимать драматическую идею произведения, проникнуть в творческую лабораторию писателя и выявить особенности его художественного письма, т.е. вплотную перейти к проблеме новаторства Чехова-драматурга. Вопрос об идейно-эстетический роли ремарок имеет также искусствоведческий акт. В настоящее время к пьесам Чехова обращаются режиссеры и художники разных эстетических направлений. Сейчас принципы художественного оформления сценических площадок значительно отличаются от тех, которым следовали в пору первых мхатовских постановок. Кроме того, при современном развитии эстетической мысли из научного обихода исчезло представление о вторичности театра по отношению к литературе. Все это пороодило стремление либо модернизировать декорации в чеховских спектаклях, либо творчески интерпретировать авторские рекомендации.

Заставочные ремарки, в которых, в частности, даются авторские указания на внешнее оформление спектакля, являются неотъемлемой частью целостной структуры пьесы. Если структура чеховской драмы принципиально нова, то и ремарки не традиционна. Отдельные компоненты заставочной ремарки переходя в основную структуру пьесы, в новом контексте в результате "сцепления" с другими элементами приобретают ранее не известные эмоционально-смысловые качества. Возникает целостная поэтическая система художественных образов, в которой каждый имеет сложную многоплановую структуру, позволяющую квалифицировать его как образ-знак.

Чехов воспринимал мир как писатель, художник и музыкант. Его синтетическое мышление создало новую концепцию драмы, в рамках которой значительную роль играют заставочные ремарки, так как в них формируются музыкальные и живописные компоненты, определяющие структурные особенности чеховских пьес. Здесь же оформляется явление, заключающееся в том, что тот или иной непосредственно данный компонент внешнего плана структуры представляет собой лишь знак, сигнализирующий о скрытом, внутреннем смысле, т.е. подтексте. Заставочные ремарки становятся важным звеном целостной поэтической системы, создающей глубинную перспективу, внутреннее действие и способствующей стереоскопическому изображению жизни.

Новаторство Чехова-драматурга заключается в том, что он отходит от принципов классической драмы и отражает драматическими средствами не только проблемы, но и показывает психологические переживания героев. Чеховская драматургия покорила театральную сцену почти всех стран мира. И в нашей стране нет крупного художника театра, кино, который не называл Чехова в числе своих учителей. Художественные открытия Чехова оказали огромное влияние на литературу и театр ХХ века. Его драматические произведения, переведенные на множество языков, стали неотъемлемой частью мирового театрального репертуара.

Чехов был великим драматургом своего времени, его произведения не утратили своей актуальности и по сей день. Чехов совершил своего рода подвиг, создав свою "новую" драму, нарушив классические театральные каноны. Можно сказать, что писатель обладал талантом невиданной величины. Во-первых, он проявил себя как талантливый драматург, во-вторых, как режиссер-постановщик, ведь он внимательно следил за ходом постановок своих пьес. Недаром в его произведениях можно увидеть много ремарок, указаний. В пьесах Чехова действие "живет", благодаря тому, что автор наделил их множеством героев, которые постоянно находятся в движении. Жизнь изображена в драматургических произведениях Чехова так, как будто они писались из жизни, как будто автор видел всё это каждый день.

Нельзя сказать, что зритель и читатель вполне оценил всё написанное Чеховым, несмотря на то, что писатель ныне знаменит и популярен. "Глава о Чехове ещё не кончена", — писал в своё время Станиславский, имея в виду, прежде всего, драматические произведения Антона Павловича.

Музыка огромной, благородной вобравшей весь мир души, радующейся и сострадающей всему, чем люди живы, музыка точно выбранных слов и безошибочно положенных красок звучит в произведениях Чехова снова и снова.