Ideology-1

Око н ч а н и е т а б л . 8

Источник: Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы. С. 338.

101

Таблица 9

Ранги ответов на ценностный блок вопросов: для нашей страны

Источник: Там же. С. 339.

102

Подтверждением оценки Л. Ионина являются, на мой взгляд, выводы авторов книги.

А.В. Винарский и А.С. Ходонов отмечают, что в исследование «исходно закладывалась модель оппонирующих друг другу идеологических систем. Точки соприкосновения таких систем трудно (если не невозможно) найти;

в жизни же всегда возможен если не синтез, то, уж во всяком случае, симбиоз идеологических комплексов... Попытки найти какие то об щие места в разных идеологических комплексах и взять их основу объ единяющей идеологии представляются малоперспективными»1 (выделено мною. — В.К.).

Сразу же обозначу свою позицию: мой подход и основан на тщательном анализе именно «малоперспективности» и на том «симбиозе» при выявле нии «точек соприкосновения». А те «общие места», о которых справедливо пишут авторы, — это действительно сильные взаимодействия.

Ив «оппонирующих друг другу идеологических системах» их трудно обнаружить с целью «складывания» обобщающей интегрирующей идеоло гии. Тем не менее, есть «средние» и особенно «слабые взаимодействия», симбиозы, гибриды, конгломераты которых достаточно вероятны.

Интересно и следующее суждение А.В. Винарского и А.С. Ходонова о перспективах либерального и этатистского комплекса идей. «Синтезиро вать два рассматриваемых идеологических комплекса, — пишут они, — и действительно снять их противоречия может только новая идеология, воз никновение которой вне сложившейся оппозиции в обычных условиях (в отсутствие сильной внешней конфронтации или повышенного уровня притязаний) маловероятно»2.

Но достаточно вероятно создание новой, объединяющей идеологии не вне, как пишут авторы, а внутри оппозиции, с сохранением и либераль ного, и этатистского идеологического комплекса. Это моя позиция. И я буду стремиться её обосновать.

Иважной поддержкой моей гипотезы я считаю суждения В.И. Тюпы. Подводя итоги осуществления фрейм анализа динамики ментальности россиян, позволившего провести диагностику мировоззренческих тенден ций повседневного мышления наших современников в ходе проекта «Том ская инициатива», он сделал перспективное и оригинальное обобщение. «Все сказанное выше позволяет нам с уверенностью поддержать версию участника проекта „Томская инициатива“ Л.Г. Бызова о существовании в России ментальных предпосылок к формированию „новой общественной субъективности“ неоконсерваторов или, по нашему определению, „либе рал солидаристов“. Одной из ведущих отличительных черт ядра новой субъективности небезосновательно можно считать социальный оптимизм.

1 Винарский А.В., Ходонов А.С. Либеральный и этатистский комплексы в структуре по литических ценностей современных россиян... С. 152.

2 Там же. С. 156.

103

Речь, как мне кажется, следует вести о зарождении (по крайней мере в обследованной части Сибирского региона) весьма слабой, но достаточно очевидной тенденции к новому гражданскому объединению общества на нетрадиционных для России основаниях. Причем эти основания отнюдь не сводятся к индивидуалистическому менталитету „американского“ об разца. На мой взгляд, они скорее сопрягаются с основами „бюргерской“ ментальности объединяющейся Европы, которая в последнее время все более тяготеет к „постматериальным“ ценностям экологии, нравственнос ти, осмысления жизни.

Судя по выявленной симптоматике слабо выраженных, но весьма последовательных тенденций, намечающийся путь выхода из ментально го кризиса при его реализации означал бы для российского общественного сознания следующее:

—неприемлемость „общинной“ уравниловки и высокий уровень личного достоинства каждого гражданина;

—неприемлемость в качестве консолидирующего фактора национальной жизни тех или иных форм авторитарной диктатуры и предпочтение в этом качестве межличностной солидарности сограждан;

—неприемлемость эгоистических линий поведения (отмежевание от окру жающих или демонстративное самоутверждение) и в то же время пози тивное отношение ко всему личностно и культурно самобытному, „зна чимому другому“;

—взаимное тяготение субъектов социальной жизни (индивидуаль ных и коллективных) и готовность их к компромиссным решениям

на пути к общественному согласию»1 (выделено мною. — В.К.). Суждения В.И. Тюпы особенно важны для меня, так как его выводы ос

нованы на тончайшем деликатном анализе взаимодействия ментальности и идеологии в контексте динамики мировоззренческих тенденций наших современников.

Таким образом, как предварительный итог исследований в этой главе можно определённо констатировать:

—во первых, в отечественных общественных науках действительно осу ществлены фундаментальные исследования, способствующие гумани тарному прорыву к достойной и безопасной жизни россиян;

—во вторых, инициатива и динамика в разработке и проведении стратеги ческого манёвра может быть соотнесена с формирующейся народной объединяющей российской идеологией. Методология, теория и техно логия её создания уже имеет, хотя и слабые, основания в итогах ориги нальных и фундаментальных исследований российских социологов, философов, экономистов, политологов, культурологов, историков и правоведов.

1 Тюпа В.И. Фрейм анализ и анализ символов // Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы. С. 311, 312.

104

Социология культуры безопасности как идеология развития России

Первым исследовательским этапом автора книги стал общероссий ский проект «Культура безопасности современного российского обще ства» (руководитель — В.Н. Кузнецов). Он был осуществлён в феврале 2002 года ИСПИ РАН.

Вкачестве предмета теоретического анализа рассматривались общие за кономерности (модели) формирования культуры безопасности российско го общества на современном этапе его развития и специфичные формы её проявления (типы культур), характерные для разных социальных групп. Основные единицы анализа (типы культур, безопасность и характер общей ментальности) включили в себя системы представлений, ценностей соци окультурных норм, эмоционально оценочных и поведенческих реакций, выраженных на вербальном уровне, а также способов организации и регу лирования социальных отношений в условиях «общества риска». Иными словами, речь шла об изучении широко распространённых устойчивых форм социальных оценок, реакций, отношений разных слоёв и групп об щества, связанных с их безопасностью, с идеологией безопасности.

Эмпирическим объектом социологического исследования выступили основные социальные группы российского населения — носители пред ставлений о социальных рисках на уровне личности, общества, государ ства, представлений об условиях и причинах их возникновения, о мерах по обеспечению безопасной жизнедеятельности. Предмет исследования — условия и факторы функционирования основных типов культур безопас ности, масштабы распространённости их в различных социальных средах.

Цель и задачи исследования. Основной целью исследования стало по строение системных блоков культуры безопасности российского обще ства, формирующейся в разных социальных слоях и группах населения.

Врамках обозначенной цели решался следующий комплекс задач:

—определить основные уровни культуры безопасности (личностный, групповой, общественный, государственный); выявить главные риски и вызовы на каждом из этих уровней; оценить масштабы обеспокоеннос ти со стороны исследуемых социальных субъектов распространённос тью существующих угроз для личности, общества и государства;

—изучить общий фон социально психологических состояний обследуе мого социума и связь социальных фрустраций (страх, напряжение, кон фликт) с основными рисками и опасностями;

—вычленить и изучить основные внутренние и внешние аспекты культу ры безопасности; проанализировать взаимосвязь и взаимообусловлен ность эмоционально оценочных, когнитивно установочных и вербаль но поведенческих сторон её формирования и изменения;

—изучить основные контуры «образа врага», т. е. вычленить главных субъ ектов угроз, и определить его опосредованность социальной средой,

105

классовым сознанием и типом общей ментальности россиян, характе ром ценностных ориентаций;

—проанализировать социодинамику рисков и опасностей в различных со циальных средах; выявить представления людей об основных причинах угроз и путях их локализации;

—изучить отношение разных социальных групп к институтам гражданско го общества и государства с точки зрения оценки эффективности про тивостояния угрозам и рискам;

—классифицировать основные формы проявления культуры безопаснос ти; дать их типологию и оценить уровень распространённости основ ных видов (субкультур) в разных социальных средах;

—выявить взаимосвязь, взаимовлияние и взаимообусловленность ос новных форм проявления безопасности типом ментальности, с одной стороны, и характером ценностного ядра структуры личности — с дру гой;

—рассмотреть процессы формирования культуры безопасности россий ского общества в региональном, социальном, демографическом изме рениях и определить основные факторы, обусловливающие особеннос

ти её развития и изменения.

Концептуальная модель исследования и теоретическая интер претация основных понятий. «Культура безопасности» — социологи ческая категория, отображающая социальные отношения, направленные на устранение и минимизацию (либо создание и эмиссию) социальных рисков, опасностей и угроз, возникающих на уровне личности, группы, общества, государства в различных социальных ситуациях. Культура безо пасности российского общества — это специфическая совокупность ори ентиров, средств, форм и способов взаимодействия людей (социальных групп, институтов и др.) со средой существования, которые они вырабаты вают в совместной жизни для поддержания (изменения) определённых структур деятельности, социального взаимодействия и общения. В рамках концепции «общества всеобщего риска» среда существования рассматри вается как совокупность вызовов, опасностей и угроз, встающих перед личностью, социальной общностью, государством.

В рамках представленного исследования риски, опасности, угрозы, вы зовы определяются следующим образом:

«риски» — комплекс (система) социальных, экономических, полити ческих, духовных, техногенных и экологических явлений и процессов, разрушающим образом воздействующих на социальные организации и структуры, трансформируя их элементы и нарушая нормальное функцио нирование, что, в конечном счёте, приводит социальные системы к упадку и распаду;

«опасности» — качественно и количественно определённые парамет ры и характеристики рисков, доходящих по критериям статистической значимости до уровня устойчивого социального явления;

106

«угрозы» — качественно определённые характеристики и количествен но замеренные параметры риска, находящегося по критериям статисти ческой значимости на уровне массового социального явления;

«вызовы» — основные детерминанты угроз и общий вектор их направ ленности.

Основные процедуры исследования. Организация выборки. Гене ральной совокупностью исследования стало взрослое население (18 лет и старше), проживающее на территории России. Выборочная совокупность представила собой микромодель генеральной совокупности по полу, сфере деятельности, месту жительства граждан. Эти параметры выступают в ка честве основных при формировании выборочной совокупности. Возраст и род занятий являются контрольными характеристиками, по которым про водится корректировка выборки. Территорию России представили следу ющие регионы:

1.Москва и Московская область.

2.Калужская область.

3.Воронежская область.

4.Краснодарский край.

5.Кировская область.

6.Свердловская область.

7.Омская область.

8.Иркутская область.

9.Республика Коми.

10.Республика Удмуртия.

В каждом регионе опрашивалось по 150 респондентов. Отбор респон дентов осуществлялся по квотной выборке. На каждый регион накладыва лась общероссийская квота, отображающая пропорции городского и сель ского населения, мужчин и женщин, занятого и незанятого населения, а также распределения по основным сферам занятости. Выборка является репрезентативной по России в целом. В данном исследовании Россия была представлена шестью федеральными округами (кроме Дальневосточ ного).

Всего в ходе исследования было опрошено 1500 респондентов. Основные методы сбора данных. Первичные социологические дан

ные получены методом очного комбинированного опроса респондентов с использованием стандартизированной анкеты. В одних случаях опрос про водился методом интервьюирования (как правило, пожилых респондентов

снизким уровнем образования при адресной или маршрутной выборке). В других — методом анкетирования (при аудиторном опросе респондентов

сотносительно высоким уровнем образования).

Использование комбинированных процедур сбора информации и отбо ра респондентов было обусловлено факторами «доступности» респонден тов (в среднем этот показатель не превышает 40%, что ставит под сомне ние возможности использования других методов, так называемых «пра

107

вильных» процедур, которые абсолютизируют формальные приёмы и не учитывают новые реалии, связанные с отношением населения к массовым опросам).

Схема анализа информации. Группировка и анализ первичной соци ологической информации осуществлялись по программе статистической обработки SPSS/РС. В полученных распределительных матрицах (табуляг раммах) представлены частотные и процентные распределения ответов как по строке (подлежащее), так и по столбцу (сказуемое), что позволило раз носторонне оценить характер субъективно объективных отношений и вычленить тот ракурс анализа, который в большей степени отвечает зада чам исследования.

Возможность и необходимость идеологии безопасности

В ходе исследования была выявлена тенденция ощущения респондента ми постоянного роста масштабов индивидуальных и социальных рисков. По данным опроса, доля респондентов, отметивших, что за последние два года многих проблем и беспокойств «стало больше», составила 59%. Тех, кто считает, что проблем и рисков «столько же, сколько и раньше, — 28%, а уверенных, что их «стало меньше», — 7%. Примерно такая же динамика наблюдается и в отношении оценок опрошенными масштабов опасностей и угроз, стоящих перед обществом:

57% — считают, что за последние годы опасностей и угроз «стало больше»; 26% — «столько же, сколько и раньше»; 7% — «стало меньше»;

10% — затруднились сделать определённые оценки.

Анализ показал, что субъективные ощущения роста масштабов индиви дуальных рисков наблюдаются в наибольшей степени среди представите лей возрастной группы «40—49 лет» (63%); лиц с начальным и неполным средним образованием (64%); безработных (72%); людей с крайне низки ми доходами (78%). В наименьшей — среди возрастной группы «60 лет и старше» (54%); людей с высшим образованием (54%); руководителей и уп равляющих (44%); лиц, оценивающих свои доходы как средние и выше среднего (47%). Отчасти похожая тенденция выявлена в отношении оцен ки динамики общих социальных рисков. Самая высокая доля респонден тов, считающих, что за последние годы проблем, опасностей и угроз, сто ящих перед обществом, стало значительно больше, наблюдается в сле дующей социальной среде: в возрастной группе «40—49 лет» (67%), среди людей со средним специальным образованием; предпринимателей и без работных (63%); имеющих крайне низкие доходы (70%). Самая низкая на блюдается среди: возрастной группы «18—24 года» (48%); людей, имеющих общее среднее образование (53%); учащихся (43%); оценивающих свои до ходы выше среднего (37%).

108

Результаты исследования показывают, что индивидуальные и соци альные риски в представлениях опрошенных тесно корреспондируются с их взглядами относительно основных угроз безопасности Российского го сударства.

В ходе этого общероссийского социологического исследования пробле ме взаимосвязи идеологического и менталитетного было уделено значи тельное внимание.

Под менталитетом в исследовании понимаются исторически сло жившиеся групповые умонастроения, представляющие собой сплав ценностей, норм, установок в их когнитивном, эмоциональном и пове денческом выражении. В концепции исследования основные менталите ты классифицируются на основе фундаментальных философских универ сальных категорий, выстроенных по следующим оппозициям:

—духовное — материальное;

—мягкое — твёрдое (безнаказанное — жестокое);

—индивидуальное — общественное;

—справедливое — несправедливое;

—доброе — злое.

Образованные таксоны характеризуют следующие типы менталитета российского общества:

—Коллективистско социалистический (материальное, твёрдое, об щественное, справедливое, доброе);

—Православно христианский (духовное, мягкое, общественное, справедливое, доброе);

—Индивидуалистско капиталистический (материальное, твёрдое, индивидуальное, независимое, злое);

—Криминально мафиозный (материальное, твёрдое, индивидуаль ное, справедливое, злое).

Важное значение для определения характера культуры безопасности имеет иерархия социальных ценностей личности, а также общий фон со циальных настроений, классовая самоидентификация личности. В кон цептуальной модели исследования были выделены три блока ценностей.

—Ценности — выживания (здоровье, семья, благополучие).

—Ценности — развития (образование, работа, общение).

—Ценности — самоутверждения (богатство, романтика).

По общему фону социальных настроений и эмоциональной реакции на существующие риски и угрозы социальные субъекты культуры безопасно сти делятся на оптимистов, пессимистов, уверенно спокойных и напря жённо обеспокоенных. По типу поведенческих реакций на возникающие вызовы и угрозы безопасности, выраженные на вербальном уровне, объек ты наблюдения классифицируются следующим образом:

—пассивная, апатичная реакция;

—правовое, институциональное решение проблем;

—делинквентное поведение;

109

—протестное поведение;

—экстремальное поведение.

По характеру классовой самоидентификации носители культуры безо пасности классифицируются по следующим группам:

—«низший класс»;

—«низший средний класс»;

—«средний класс»;

—«высший средний класс».

Указанные аспекты анализа культуры безопасности стали главными элементами структуры концептуальной модели исследования.

Операциональная модель исследования и эмпирическая интерпре тация основных понятий. Исходя из целей и задач исследования для каждого термина и понятия, с помощью которых описывается общая мо дель формирования и функционирования культуры безопасности россий ского общества, были определены основные показатели, а также отобраны их эмпирические референты.

Прямая эмпирическая интерпретация осуществлялась через следующие операциональные определения:

1.Определение основных уровней культуры безопасности и оценка масштабов рисков для общества, личности, государства.

«Личностный уровень» — выявлялся через показатель обеспокоенно сти прямыми угрозами своему выживанию (фундаментальным основам жизнедеятельности).

Основные переменные (риски):

—угрозы жизни, здоровью, имуществу, нужда, бедность, потеря работы, жизненных перспектив, смысла жизни, плохие жилищные условия.

«Общественный уровень» — выявлялся через показатели оценки ха рактера угроз, стоящих перед российским обществом.

Основные переменные (риски):

—высокая смертность, забвение духовных ценностей народа, культ обогащения и силы, наркомания, преступность, угроза фашизма, на ционализма, сильное расслоение общества, нарушение прав и сво бод человека.

«Государственный уровень» — выявлялся через показатель оценки угроз безопасности Российского государства.

Основные переменные (риски):

—сепаратизм, войны, терроризм, организованная преступность, кор рупция, межнациональные и этнические конфликты, возможность военного нападения извне.

2.Изучение общего фона социально психологических состояний осу ществлялось через показатель самооценки преобладающего в последнее время настроения.

Эмпирические референты социальных фрустраций:

—«чувство опасности, безысходность, страх»;

110