3. Методологический дискурс управления (г.П.Щедровицкий, а.В.Тихонов)

Взгляды Г.П.Щедровицкого на управление не были им собраны в одной работе. Поэтому мы воспользуемся исследованиями Петра Щедровицкого, а также С.В.Комарова и С.И.Кордона, которые осуществили эту сборку. Г.П.Щедровицкий осмысляет управление в рамках теории деятельности, для которой идеи развития и воспроизводства деятельности были центральные. Одним из механизмов развития является рефлексия, другим – управление.

«Чтобы управлять развитием деятельности, необходимо выбрать тот вид дея­тельности, с помощью которой мы можем воздействовать на развитие деятельно­сти. Для этого нужно решить последовательно две задачи:

• типологическую - описать основные виды деятельности и их возможности, чтобы определить, какой из них можно использовать для развития дея­тельности;

• социотехническую - определить, каким образом можно воздействовать с помощью выбранного нами способа деятельности на развитие деятельности.

Существует три способа воздействия на деятельность и системы деятельности: проектирование, руководство и управление. Что касается первого, то проектировать деятельность нельзя, по крайней мере, при нынешнем состоянии наших знаний и методов проектирования. Мы можем проектировать элементы системы действия -цели, исходный материал, желаемый продукт, средства и т.п. Однако мы не можем проектировать деятельность. Цель живой деятельности и ее носителя - индивида -составляет часть социокультурной системы, в которую он погружен. Следовательно, чтобы проектировать цели индивида в деятельности, нужно проектировать (а потом и как-то реализовать) новую социокультурную систему. И такая сложная задача будет возникать каждый раз, когда нам предстоит найти проектное решение для какой-нибудь задачи по развитию той или иной частной деятельности. Не следует считать, что это принципиально неосуществимо, но пока наши знания о деятельности и уро­вень развития практики и теории проектирования не позволяют этого.

Остаются два вида деятельности - руководство и управление, которые прин­ципиально отличаются друг от друга».

Для осуществления руководства обязательно нужна организация. Деятельность руководства может осуществляться только в рамках некоторой, специально построенной организации. Организация является конструкцией и как всякая конструкция имеет определенное назначение, цель, для которой она и строится. Назначение организации может быть реализовано, если организация обеспечивает выполнение определенных функций.

Организацию можно понимать как результат определенного вида деятельности и как саму эту деятельность. Она возникает как продукт особой конструктивной дея­тельности по созданию организации. Как и всякая конструкция, организация строится из конструктивных элементов, в качестве которых выступают функциональные места. Между этими элементами устанавливаются определенные организационные отноше­ния, в частности, отношения руководства и подчинения. Созданная таким образом организация выступает как искусственное образование. Создавший ее организатор смотрит на нее как на свое творение. Поэтому организация может быть любой, в за­висимости от задач и целей создавшего ее организатора.

После того как организация создана, функциональные места в ней начинают заполняться людьми. При этом предполагается, что каждый человек и коллектив людей, пришедших работать в эту организацию, отказались от собственных целей и обязуются выполнять задания, реализовывать цели и решать задачи руководства. Только в рамках таких специально созданных организационных связей и возможно руководство. Его суть заключается в постановке задач перед другими, нижестоя­щими в организационной иерархии, элементами. Но для этого нужно, чтобы эти элементы отказались от собственных целей от собственного движения к своим целям. Они обязуются двигаться только и в соответствии со своим местом и по направлению и тем целям и задачам, которые перед ними выдвигает их руково­дство.

При этом руководство рассматривает всю организационную систему как одно сложное средство в достижении поставленных им целей. Соответственно этому административные структуры создаются и организуются таким образом, чтобы позво­лить цели и задачи передавать непосредственно от руководства к подчиненным. Ор­ганизация становится искусственным средством, орудием для достижения руково­дством его целей. Тогда подчиненная система оказывается как бы частью, элементом руководящей системы. Она включена в нее с самого начала, уже в процессе проекти­рования и построения организации. Подчиненные системы не имеют собственного независимого функционирования и движения, не ставят перед собой никаких само­стоятельных целей и задач, а принимают цели и задачи руководящих органов.

Для того чтобы осуществлялось управление, должен быть некоторый объект, который обладает самодвижением. Это самодвижение разворачивается по опреде­ленной траектории таким образом, что через некоторый период времени этот объект переходит из состояния (1) в состояние (2). Должен быть другой объект, выступающий в роли управляющей системы и рассматриваю­щий себя в качестве таковой. Важно, чтобы управляющий объект связывал свое существование с состояниями первого, управляемого объекта, чтобы он считал, чтобы его существование как-то зависит от состояний управляемой системы. Пред­положим, что для управляющей системы нужно, чтобы объект переходил не в со­стояние (2), в которое он переходит естественным образом в силу протекающих в нем природных, внутренних процессов, а в другое состояние- (2'), достижение которого возможно по другой траектории.

Таким образом, управляющая система зафиксировала каким-то образом ес­тественное движение управляемого объекта и оно эту систему не устраивает. Но, чтобы изменить эту траекторию движения объекта, перевести его на другую траекторию, нужно, чтобы управляющая система произвела какое-то воздействие на объект. Тогда за счет этого воздействия объект начнет двигаться не по первона­чальной, естественной траектории, а по другой. Только эта новая траектория будет уже не естественной, а искусственно-естественной траекторией: искусственной, поскольку она возникла за счет целенаправленных управляющих воздействий, и естественной, так как она осуществляется за счет действия внутренних законов самодвижения управляемой системы.

Чтобы осуществить эту процессуально-объектную схему управления, нужно обладать целым рядом знаний:

1. Знание о желаемом состоянии (2') управляемой системы, которое выступа­ет в качестве цели управляющей системы.

2. Знания о траектории реального движения управляемого объекта.

3. Прогноз будущего состояния (2), к которому должна привести эта траектория.

4. Знания о внутренних процессах, протекающих в управляемой системе и оп­ределяющих пути ее самодвижения, а также об естественных законах и механиз­мах, управляющих этими процессами.

5. Знания о возможностях, ресурсах и средствах, которыми располагает управляющая система, необходимые для того, чтобы знать, может ли она произве­сти такие управляющие воздействия, чтобы изменить естественную траекторию движения управляемой системы на искусственную.

6. Программа и план таких воздействий»⁵⁵³.

Петр Щедровицкий характеризует управление примерно так же, но подчеркивает то, что управление есть всегда «деятельность над деятельностью» (даже если нам кажется, что речь идет об управлении людьми), где объемлющая, управляющая деятельность за счет знаний ассимилирует объемлемую, управляемую.

«Деятельность руководства, - пишет П.Щедровицкий, - может осуществляться только в рамках организационно-административных структур. Она возможна в тех случаях (и в тех границах), когда руководимые объекты не имеют собственного независимого функционирования, не ставят перед собой самостоятельных целей и задач, а, наоборот, целиком и полностью принимают цели и задачи руководящих органов. Руководство предполагает, что вся руководимая система выступает как одно сложное средство в достижении целей, поставленных руководителем. Соответственно этому создаются и организуются административные структуры, позволяющие непосредственно передавать цели и задачи от руководителя к руководимым.

Деятельность управления, напротив, осуществляется в тех случаях (и в тех границах), когда объекты обладают собственным функционированием и управляющий не связан ни с ними непосредственными организационно-административными связями; управляемые объекты всегда имеют собственное "естественное" функционирование, свои собственные "внутренние" цели, не могут отказаться от достижения их, не разрушив при этом самих себя. Таким образом, управляемая система всегда является относительно независимой от управляющей, и управляющая система должна достигать своих целей в отношении управляемой системы, несмотря на эту невозможность и с учетом ее. Смешение руководства и управления в отношении разных объектов приводит, как правило, к неэффективности управляющей деятельности; управление, требующее специфических средств и методов, подменяется руководством, но так как для последнего нет необходимых условий, то соответствующее решение просто не реализуется»…

Организационно-управленческая деятельность есть, прежде всего, деятельность над деятельностью, в которой "верхняя" система за счет знания, а значит - за счет понимания, рефлексии и мышления прежде всего - охватывает и ассимилирует "нижнюю" деятельность»…В рамках теории деятельности фиксируется в качестве рабочей гипотезы предположение о том, что объектом управления является деятельность, а само управление в этом случае представляет собой одну деятельность, которая развертывается над другой деятельностью и воздействует на нее.

Вместе с тем, такое категориальное и онтологическое допущение входит в противоречие с обыденными и феноменальными интерпретациями, ведь внешним образом управление выступает как управление людьми. Более того, идеология и практика управления анализирует не столько процессы и структуры деятельности, сколько людей и коллективы, включенные в эти процессы; объектом управления в этом случае становятся люди с их установками, средствами и действиями. Типичным примером в данном случае является экономическая реформа, рассчитанная на активизацию человеческого фактора и новые механизмы стимулирования и практически ни слова не говорящая о деятельности: мы управляем экономикой! - а последняя, в свою очередь, есть ни что иное как гигантская агломерация предприятий и производственных объединений с их коллективами.

Вместе с тем, такого рода предположение противостоит всем традициям психологической трактовки деятельности как эманации индивида. "Управление" и "организация" не есть отправление того или иного человека, облеченного властью; это есть отношение, возникающее между двумя системами деятельности в том случае, если "верхняя" деятельность обладает достаточными знаниями для того, чтобы ассимилировать "нижнюю" деятельность. При этом нижняя деятельность оказывается как бы средством достижения и решения тех целей, которые существуют в верхней деятельности; и наоборот, в том случае, если верхняя система не обладает собственными целями, вся организационно-техническая система в целом оказывается бесцельной и в социальном плане бессмысленной.

Однако, в меру того, насколько организуемая и управляемая система представляет собой систему деятельности, а это входит в идею организационно-технического отношения, мы должны признать, что в нижней системе присутствуют свои собственные цели, не совпадающие и не сводимые к целям организационного "верха".

Это означает, что характер отношения между телеологической структурой, организующей деятельности и телеологией в рамках организуемой деятельности далеко не однозначен. Здесь мы видим основание для третьей оппозиции, в которой должен быть понят и осмыслен исходный тезис: "деятельность над деятельностью" противостоит идее "деятельности над материалом"; если последнее отношение по сути дела позволяет проводить любые преобразования, то деятельность над другой деятельностью всегда ограничена и связана собственным самодвижением и собственными целями нижней системы…

Руководство, как мы уже подчеркивали, имеет дело преимущественно с нижними слоями системного представления деятельности. Однако ясно, что любая достаточно сложная деятельность является полисистемой; в этом плане материал по отношению к основному процессу или ряду процессов, выделенных в рамках организации, сам представляет собой полную систему, со своими специфическими процессами и функциональными структурами.

Здесь пролегает граница между руководством и управлением. Имея дело с большими системами деятельности мы должны понимать, что все участники и носители деятельности включены в нее формально, на те или иные функциональные "места" с соответствующими должностными обязанностями и инструкциями, но при этом - без видения целого со-деятельности. Напротив, руководитель имеет на "табло" картину этого целого и, таким образом, может производить координацию и синхронизацию совместной и коллективной деятельности, распределение задач и делегирование новых полномочий в ситуации изменения проекта целого. Вместе с тем, руководитель может определять требования к заполнению всех наличных в структуре организации функциональных мест, требования к номенклатуре и квалификации специалистов, к способностям отдельных людей.

В том случае, если руководитель также не имеет на "табло" общей картины системы деятельности, он автоматически перестает выполнять свои функции, в системе возникают и накапливаются рассогласования, а работа руководителя вырождается в формальное "администрирование". Другими словами, там, где "материал" деятельности может рассматриваться как соответствующий процессам и всей исходной системе, там может идти речь о "руководстве". Если же самодвижение материала выходит за рамки элементарной координации нормализации, там должна идти речь об "управлении", реализующемся на нижних слоях организационно-технических систем. Таким образом "жизненное пространство" руководства в сложных организационных системах сравнительно мало; однако, при стабильном функционировании и в рамках учрежденческой организации "руководство" несомненно играет свою роль и с полным правом должно быть включено в комплекс организационно-управленческой деятельности»⁵⁵⁴.

Теперь подход А.В.Тихонова. Хотя А.Тихонов позиционирует себя как социолога управления, его работа в значительной степени методологическая и философская. В частности, ссылаясь и на представителей Московского методологического кружка (Г.П. Щедровицкого, О.И. Генисаретского, В.А. Лефевра, Э.Г. Юдина), он показывает, что понятие управления предполагает использование категорий искусственное и естественное, анализ не только субъект-объектных, но и субъект-субъектных отношений, рассмотрение сообществ и личности как оснований социологической теории управления, наконец, введение, как уже упоминалось, понятия социальное «тело», позволяющее связать все указанные им оппозиции.

Методологической подход А.Тихонова может быть сведен к трем основным положениям.

• Существующие попытки теоретического осмысления управления нельзя считать удовлетворительными;

• естественно-научный подход изучения управления должен уступить место социогуманитарному, в рамках которого вводится понятие социальное «тело»;

• вместо привычного способа построения идеальных объектов теории необходимо перейти к конструированию, отвечающему на методологические требования и проблемные ситуации.

«Нужно признать, - пишет он, - что, несмотря на притязания «научного менеджмента», системного анализа, кибернетики и синергетики на роль теории управления, наука так и не располагает теоретически развернутой феноменологией управления, представлением о закономерностях его порождения, строения, функционирования и развития»⁵⁵⁵.

«…социогуманитарным наукам (прежде всего социологии, экономике и психологии) следует смелее преодолевать определенную ограниченность классических естественно-научных предпосылок и переходить к более полной онтологии социальной действительности, чтобы не выглядело абсурдным утверждение, что общество все же состоит из людей, через их совместную деятельность и их индивидуальное самоосуществление не только воспроизводится, но и порождается социальная реальность в своих разнообразных и уникальных формах…Введение понятия социальное «тело» как единицы социогуманитарного анализа отвечает потребности современной социальной науки в более полной философской онтологии изучаемой реальности, поскольку в такой смысловой конструкции в одном шаге удерживается единство субъекта и объекта, социального действия и взаимодействия, их историческая и социокультурная обусловленность, возникающая и распадающаяся целостность»⁵⁵⁶.

«В современной науке утрачивается ведущая роль способа получения новых знаний путем моделирования или схематизации практики, абстрагирования из нее идеальных объектов…научное познание в рамках постнеклассической рациональности может быть построено на конструировании универсальных характеристик систем управления, соответствующих эпистемологическому идеалу науки и ценностям постиндустриальной гуманитаристской перспективы»⁵⁵⁷.

Собственно говоря, с такой методологией вполне можно согласиться, а социогуманитарный подход я последовательно отстаиваю уже лет двадцать. Понятно мне и представление о социальном «теле». А.Тихонов пытается с помощью этого понятия выразить сущность социальной реальности и управления. Эту сущность он видит в одновременности и взаимном существования людей и социальных институтов (организаций), причем как социальные существа люди создают организации (в этом смысле - это настоящая техника) и затем действуют на их основе.

«Как в наращивание мощности физического тела человека приняла участия техника, создавшая средства для искусственного усилия его естественных органов, так и в социальном плане для управления все более сложными объектами биосоциотехнической и социокультурной природы были изобретены и созданы искусственные конструкции (организации) для усиления ограниченных возможностей отдельного человека в управлении сложными социальными объектами и процессами… Деятельность управления несколько отличается от продуктивной деятельности, поскольку ее объектом выступает не только предметное воздействие, но и сами связи и отношения по ее регулированию. Эту совокупность связей и отношений управленец не только интериоризирует, но и персонифицирует как решаемую проблему, стремясь создать для ее решения социальное «тело». Проблема управления может быть не только в том, что управляющее лицо неадекватно отражает ситуацию (не имеет знания о ней), но и в том, что оно не может создать адекватное ей социальное «тело». Здесь как раз и проявляется проблема создания социального «тела» управления как противоречивого единства искусственных и естественных элементов, линейных и нелинейных связей людей в процессах решения проблем, предметного содержания и социальных отношений»⁵⁵⁸.

«В определенном смысле управленческое действие может рас­сматриваться как социальное действие, но не каждое социальное действие может быть управленческим. Управление не должно при­водить к изменению личностных качеств субъекта действия. Оно в значительно большей степени есть выработка общих взглядов на решение проблем, поиск уникальной, единственно правильной стратегии и тактики, следствием которых и является разработка деталей управленческого механизма. В ходе управления происхо­дит формирование адекватных проблеме правил и норм поведения общих целей и задач, создается внутренне согласованная система их поддержания в рабочем состоянии. В любом случае появление искусственной надстройки над ес­тественным процессом взаимодействия людей по поводу решения совместных проблем знаменует собой в структурном отношении появление качественно нового социального индивида, способного к проектированию социальных отношений, к рациональному вме­шательству в естественный ход событий, к «выведению» (в смысле селекции) новых социальных форм. В исследовании таких объек­тов мы видим важную задачу междисциплинарного сотрудни­чества.

Управление занимает промежуточное положение между наси­лием (принуждением, как формой насилия) и самоуправлением, при том что субстратный состав систем остается изоморфным: вез­де могут выделяться субъект, объект, цель и средства ее достиже­ния, но механизм и результаты совершенно разные…

Управление отличается от тех и других отношений прежде все­го своей двухуровневостью, соединением в единую систему, в ансамбль или в процесс двух качественно различных состояний со­циальной реальности - искусственно спланированной и сознатель­но организованной деятельности людей ради решения опреде­ленных задач и естественно складывающейся системы отношений между участниками совместной деятельности как отношений са­моуправления и самоорганизации.

Это отношения искусственного и естественного компонентов составляют основное социальное качество социокультурного «те­ла». Под влиянием управления они могут расходиться и обособ­ляться в своем коэволюционном движении, так и сближаться, взаимопроникать друг в друга, всегда оставаясь разными по своей природе. Результатом этих ковергентно-дивергентных колебаний может быть различная степень управляемости социальных процес­сов, рост или снижение социальной напряженности в обществе.

Важнейшей характеристикой управления является наличие по­стоянной когнитивной рефлексии относительно управляемого процесса, моделирования модификаций этого процесса и их объек­тивация»⁵⁵⁹.

Можно ли рассматривать социальное «тело» и другие указанные здесь характеристики управления как сущность (диспозитив) управления? В принципе, да. Другое дело, что такое понимание управления подходит и ко многим другим социальным феноменам. То есть все же не до конца ясна специфика управления как уникального явления. Кроме того, о каком управлении говорит Тихонов, об управлении компаниями, государством, городом или, скажем, взводом солдат? Вроде бы обо всем этом сразу, он так задает понятие управления, что оно безразлично к разным типам управления. С одной стороны, это правильно, ведь все это - управление, но с другой – интуитивно чувствуется, что существуют очень разные типы управления; поэтому хорошо бы, чтобы наше теоретическое понимание управления схватывало эти различия.