Раздел III. Прекрасное в природе и человеческом мире 205

Разве не была какая-нибудь вещь уже в себе

существующим эстетическим предметом, да и вообще только

"предметом"? Общий закон бытия предмета

(заключающийся в том, что существующее в себе еще не является

предметом, оно становится таковым только "для"

воспринимающего субъекта, который приносит с собой

определенную установку) выступает в прекрасном в природе

особенно выразительно, потому что картины природы

удивительно безразличны по отношению к

воспринимающему субъекту.

Именно в силу того, что они молчаливы и заключены

сами в себе, а не активны, они могут многое нам сказать -

и не только о себе, но также и о нас и нашем отношении к

ним, и не только об объективном в этом отношении, но

также и о субъективном.

То, о чем мы сказали, только кажется парадоксом. Во

всем этом есть закон: именно там, где существование в

себе лишено всякого смысла, смысл придается через

противочлен, через третий член отношения явлений -

через духовно созерцающего, воспринимающего и в

наслаждении оценивающего субъекта1.

В "бытии для нас" естественные картины получают

свое завершение, которого не имеет простое бытие в

себе. Природа в эстетическом смысле - этот высший смысл

прекрасного - возникает только благодаря человеку, "для

него", в силу его предметной радости от нее. Поэтому

было бы неверно приписывать ей самой как области бытия

все то, что только благодаря человеку входит в нее как ее

"бытие для него": сознание, настроение, оттенок чувства,

душевность. Основным условием для этого является

именно совершенно "другое" ее сущности.

в. Совершенство, уверенность, несвобода

С момента возникновения эстетики понятие

совершенство связывалось с понятием о красоте. Казалось бы,

что завершенное в себе должно быть прекрасным уже в

себе. Так думали античные мыслители, и еще так думал

Лейбниц. Между тем это сравнение заходит слишком

далеко. В таком случае каждое осуществление ценности

другого рода - жизненной или этической - должно было

бы уже иметь и эстетическую ценность. А это явно

означает подмену областей ценности, как и родов

удовлетворения в них.

1 В отношении этого третьего члена в отношении явлений см.

выше, гл. 5.

206 Часть первая. Отношение проявления

Все же нечто правдивое в отношении совершенства и

красоты остается. Нужно только правильно истолковать

это отношение. Во-первых, речь идет не о самом

совершенстве, а о "чувственном явлении" совершенства; это

значит, что речь идет не о понимании или понятии, также

и не о любом явлении, а только о чувственном;

следовательно, о подлинном отношении прозрачности, в котором

передний план воспринимается, а задний план

опосредован через передний.

Но только не следует смешивать совершенство

явления с явлением совершенства. Здесь речь идет только о

последнем, с первым же мы имели дело в искусстве. Не

нужно смотреть на совершенство по способу

платоновской идеи, в котором слишком сильно подчеркнуто

всеобщее. Существует другое подходящее для изображения

каждого рода понятие совершенства; оно состоит в

законченности и округленности изображения в себе самом,

можно было бы также сказать - в своей автаркии.

Если в основу положить это понятие, то реальный мир

обнаружит хорошо известную последовательность

ступеней, в которой человек как высшее существо стоит

наверху, а неорганические образования занимают низшую

ступень. Между ними располагается длинный ряд ступеней

мира растений и животных. Об этом пространном ряде

можно сказать - и именно под углом зрения эстетического

рассмотрения - следующее: более высокая ступень бытия

суть ступень убывающего совершенства.

Это положение в большинстве случаев не признается и

даже превращается в прямо противоположное. Уже саму

высоту бытия считали совершенством: полагали, что.

растение более совершенно, чем атом или кристалл,

животное более совершенно, чем растение, человек - более,

чем животное. Как раз наоборот. Человек в этом ряду

является, конечно, высшим созданием, но не самым

совершенным. Причина этого, выраженная в краткой форме,

состоит в следующем: чем онтически проще образ, тем

легче осуществляется в нем совершенство

(законченность, округлость, автаркия); чем он сложнее, тем

тяжелее складываются для него все условия. Наиболее

жестоко закон действует в неорганической природе, поэтому

мы видим там самые низшие, но одновременно и самые

совершенные образования. В органическом мире

существует уже большая свобода движения, которую мы

можем наблюдать при рассмотрении филогенетического

развития; отсюда многочисленные отступления и тупики в