Глава 5. Государственность в период раздробленности Руси и ордынского нашествия 109

позволяют говорить как о косвенном (опосредованном), так и о прямом воздействии монгольских завоеваний на характер русской государственной власти и системы управления.

Как справедливо замечал в этой связи Г. В. Вернадский, пре­жде всего, монголы глубоко трансформировали взаимоотношения русских земель со степью. До них русская миграция Киевской Руси была ограничена пастухами-кочевниками, а сама «неоргани­зованная степь» не была объектом центральной власти. Монголы организовали разрозненную степь, что в конце концов и опреде­лило русскую экспансию на Восток. Это движение уже само по себе требовало сильной централизованной власти1. С другой сто­роны, ослабив разрозненные русские княжества и главную силу аристократии — боярство, монгольские завоевания способствова­ли тем самым еще большему усилению великокняжеской власти в завоеванных ими русских землях, что объективно подготавли­вало почву для последующего объединения русских земель в еди­ное централизованное государство.

Но монголы оказали и более непосредственное воздействие на эволюцию и характер государственной власти в средневековой Руси, что нашло свое выражение в усилении восточных, ориен-талистских черт в русской политической культуре. В течение длительного времени (вплоть до сокрушительного поражения в 1380 г. на Куликовом поле) Орда являлась для русской аристо­кратии и князей важнейшим источником легитимности и пре­стижности их власти. Тесные связи с ханским двором, где гос­подствовали иные, отличные от древнерусских порядки, постро­енные на отношениях жесткого, часто слепого подчинения, не могли не отразиться на сознании и поведении русской политиче­ской элиты, которая постепенно впитывала имперский дух ор­дынской государственности. Именно монголы внесли в отноше­ния господства и подчинения на Руси начала жесткой дисципли­ны, иерархии и деспотизма, явились (и в этом также можно согласиться с евразийцами), действительными предшественника­ми российского самодержавного государства.

В известной мере отмеченные изменения, обусловившие уси­ление авторитарных, деспотических тенденций в системе власт­ных отношений на Руси, объяснялись психологическими причи­нами. Своеобразие заключалось в том, что, оказавшись в уни­женном положении в качестве «служебников» монгольских ханов, русские князья-вассалы все чаще стремились компенсиро­вать это свое состояние униженности крайним деспотизмом по отношению к своим подданным. Этот дух деспотического власт­вования можно наблюдать уже в политике первых московских

См.: Вернадский Г. В. Начертание русской истории // Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992. С. 106—107.

110 Раздел II. Становление Российской государственности

князей, со временем все больше тяготившихся как старыми дру­жинными порядками, так и независимостью местных удельных князей. Принужденные выполнять волю хана, они уже не могли мириться с «русской вольницей», бесцеремонно подавляя всякое ее проявление.

С другой стороны, уже в XV в. в связи с начавшимся про­цессом распада Золотой Орды на ряд ханств (Казанское, Астра­ханское, Крымское, Сибирское) наблюдается обратный про­цесс — активный выезд татарской знати на службу в Московское государство. Нередки были случаи смешанных русско-татарских династических браков. Ордынская, а затем казанская аристокра­тия, принявшая к тому времени ислам, привозила в Москву многие восточные обычаи и отношения власти, что также не способствовало смягчению утверждавшихся в русской политиче­ской культуре деспотических начал.

0 влиянии монгольского фактора на изменения во внутреннем управлении русских княжеств и в целом в системе русской адми­нистрации, не подвергавшихся, как известно, сколько-нибудь серьезному вмешательству и регламентации со стороны ордынских властей, можно говорить только с большой долей условности. Од­нако сами принципы золотоордынской административной моделив перспективе наложили определенный отпечаток на характер и методы бюрократического управления в складывавшемся Московском государстве. Это было связано не только и даже нестолько с тем, что в отличие от большинства кочевых государств Золотая Орда, придя в Европу, уже располагала развитым чинов­ничьим аппаратом, при создании которого монгольские ханы опи­рались на традиции политикоадминистративной системы ранее завоеванного ими Китая. Известно, что значительную часть чи­новников гражданской администрации в Золотой Орде составляли китайцы или синокультурные монголы, кидани и уйгуры. Более существенным было то, что, перенеся китайскую административ­ную модель на почву неразвитой кочевой культуры, монгольскиеханы трансформировали ее в примитивную упрощенную форму ничем не ограниченной деспотии, хотя внешне и схожую с само­властием китайских императоров, но в отличие от него не пред­полагавшую каких-либо противовесов в виде конфуцианской и буддийской этики, как это было в Китае1. Не менее сложно и драматично складывались отношения меж­ду формирующимся Московским государством и его западным со­седом — Литовской Русью. Образование Литовского государства обычно относят к концу XII — началу XIII в., когда Литва стала

1 См.: Флиер А. Я. Об исторической типологии российской цивилизации// Цивилизации и культуры: Научный альманах. Вып. 1. Россия и Восток: цивилиза- ционные отношения. С. 100.