1kushtym_e_a_istoriya_i_filosofiya_nauki_sub_ektnost_chelovek

требует щепетильного отношения к использованию чужих

исследовательских результатов, поэтому при заимствовании материала

необходима ссылка на источник.

3.Отстаивание истины – этическая норма науки, ее этическая

ценность. Формула в виде известного изреченияАристотеля"Платонмне

друг, а истина дороже" выражает важнейшее этическое требование к

ученому.

4.Социальнаяответственностьученого."Наукаобеспечиваетнам

продукты питания, бытовые удобства, освобождает время, облегчает

условия существования. Наука предлагает нам сиюминутные

удовольствия и одновременно подготавливает летальный исход всему

роду людскому, с грустной улыбкой говоря, что масса плутония, равная

массе ананаса, может уничтожить полностью человечество. Поезд

цивилизации, нравственно не оправдывающий себя, летит, мчится без

остановок, набирая сумасшедшую скорость. Пожалуй, мало кто всерьез

задумывается о конечной станции с роковым названием "поздно",

надеясь на оптимистическое чудо, что предотвратит крушение и гибель

поезда. Куда мы идем? Куда несемся? Когда мировая наука обретет потерянную ею душу?" [20, c. 177]. Ответственность ученого признается высшей ценностью.

Различают классическую и неклассическую концепции ответственности. Классическая концепция ответственности предполагает ответственность субъекта за последствия своих действий. Субъект самостоятелен и свободен, он обладает всесильным разумом, способен безошибочно устанавливать характер своих мотивов. Иначе говоря, ответственность человека обосновывается, исходя из его рациональности. Неклассическая концепция ответственности обосновывает ответственность человека из его экзистенциальной обособленности (а не из его рациональности). Решающий вклад в развитие этой концепции внесли герменевтики, франкфуртцы и аналитики.

Герменевтика – это вариант учения о бытии-в-мире. Мир задает человеку вопросы, на которые он дает вполне практические ответы. В

вопрошании бытия человека-в-мире заложена ответственность человека. Этика ответственности понимается не как этика сознания, а как этика бытия-в-мире. Например, у Г. Йонаса этика приобретает экологический характер. Существование человека (не размышления) ставит его в положение заботящегося о будущем. Г. Йонас говорит о ролевой ответственности человека. Подобно тому, как родители заботятся о детях, человек должен заботиться о живой и неживой природе. Человек ответственен за бытие.

У франкфуртцев (Хабермас, Апель) коммуникативная этика есть

этика ответственности. Основой этики ответственности выступает

61

языковой дискурс. Нормы коммуникативной этики: поступай так, как

если бы ты был членом идеального коммуникативного сообщества;

аргументируй рационально; стремись к разумному консенсусу; старайся

внести свой вклад в реализацию идеального коммуникативного

общества.

Аналитики опираются на строго лингвистическую философию,

опираются на математику и логику. Они считают, что задачи и

положения этики должны формулироваться не абстрактно, а в контексте

их практических истоков и последствий. Философия должна быть

практической, этика тем более.

Неклассическая концепция ответственности в современном ее виде

представлена в совокупности подходов: феноменологического,

герменевтического, коммуникативного, аналитического. Неклассическая

концепция ответственности не признает этические догмы, раз и навсегда

установленные ценности, она руководствуется теми ценностями,

которые действительно актуальны; создает базу для выдвижения новых

ценностных ориентиров. Единственным неизменным ориентиром на все

времена остается лучшее будущее для человека, общества в целом. В последнее время получают развитие прикладные варианты этики: биоэтика; медицинская этика; экологическая этика; этика техники; этика бизнеса и т.д.

Вплоть до середины XX века проблемы социальной ответственности ученых не были объектом систематического изучения. Обсуждение этих проблем носило оттенок необязательности. Проблемы обсуждались, так сказать, на досуге. Это был некий гуманистический пафос некоторых авторов,их морализованные рассуждения, как правило, мало соотносились с реальной практикой научных исследований.

Идеалы науки (теоретические и экспериментальные методы), которые позволяют достигнуть максимально обоснованного и доказательного знания (по Р.К. Мертону): 1) сделать фундаментальное открытие, чтобы оно дало человечеству новые возможности и захватывающие перспективы; 2) разработать более универсальную

теорию, т.е. охватывающую больше явлений, имеющую большую область применения; 3) стимулировать новые исследования смелой гипотезой, плодотворной классификацией и др.; 4) новое знание должно помочь людям; 5) восхитить красотой, оригинальностью (необычной комбинацией старых идей, высокой согласованностью выводов, экспериментальной хитростью); 6) сначала предсказать явление, а потом обнаружить его; 7) простота (оптимальность): получить результат кратчайшим путем, используя минимум понятий, постулатов,

допущений и условий; 8) максимальная организованность знания;

9) убедительность и понятность обоснования – за счет использования

62

самых знакомых ситуаций, понятий, методов, легко обозримых и

проверяемых; 10) согласованность новой теории со старыми, включение

их как частные случаи.

Р.К. Мертон заметил, что есть идеалы, которые чрезвычайно трудно

достичь одновременно. Ситуацию, когда движение к одному идеалу

отвлекает от другого, Р.К. Мертон назвал амбивалентностью. Согласно

Р.К. Мертону, необходимо: 1) опубликовать результаты как можно

скорее – но тщательно их проверить; 2) быть восприимчивым к новым

идеям – но не подчиняться слепо моде; 3) знать все работы по своей теме

– но мыслить самостоятельно; 4) учитывать как можно больше связей –

но достичь простого объяснения результатов.

Роль этических вопросов в процессе становления современной

науки несомненна. При этом наука должна получить обоснование в

контексте существующей социально-культурной реальности. На первый

план здесь выходит культура управления научным поиском и внедрения

полученных результатов в жизнь. Управление, как мы отметили выше,

есть не что иное, как реализация субъектных отношений [61, c. 93-97]. В

этой связи отметим существенный, с нашей точки зрения, момент. Управлениенаучным поиском (как и другойвид управления)происходит в рамках существующей современной социально-культурной реальности. В связи с этим возникает первый вопрос: «Каково содержание самой современной социально-культурной реальности, в рамках которой происходит управление наукой?». Другой вопрос: «Каковы возможности познания самой современной реальности, являющейся основанием современного управления научным познанием? Вопрос третий: «Каковы, если не гарантии, то критерии определения, что разработанные модели управления научным познанием, приведенные в соответствие с полученными результатами познанной современной реальности, завтра будут актуальны, как и сегодня?» Эти и ряд других вопросов – предмет философии науки, которая исходит из общечеловеческих идеалов. Далее: об управлении научным поиском можно говорить в контексте реализации творческого потенциала.

Нередко творческий потенциал реализуется в условиях конкурентной борьбы. В здоровой конкуренции (или иначе – соревновательности) ничего плохого нет, так как соревновательность базируется на разумных основаниях. В этой связи показательно, что в русскоязычной культуре в содержание понятия «управление» не включается такой существенный признак, как власть. Управлять – означает “идти вперед”, прокладывать правильно путь, иначе – путь нравственный. Однако заметим, что сама тема, касающаяся нравственности и аморальности управления (это

касается и управления наукой), доведена в настоящее время,

практически, до “точки кипения”, образуя собой зону социального

63

напряжения. Имеет место другая острая проблема: стремительные темпы

проведения мониторингов деятельности приводят к закреплению

авторитаризма и к уходу от коллегиальности. В убыстряющихся темпах

бесконечно проводимых мониторингов не потерять бы драгоценную

гуманитарность! За цифрами человека не потерять бы! Мониторинги,

безусловно, играют свою положительную роль, однако во всем нужна

мера. Современному человеку очень важно овладеть философско-

управленческой культурой, обрести “концептуальный разум”. Качество

управления, которое формируется и получает свою реализацию в рамках

определенной социально-культурной реальности, зависит от развития

субъектных отношений. Гуманистический пафос управления

обнаруживается тем больше, чем больше человек-управляющий

содержит в себе черты личности, в числе которых: способность к

диалогическим отношениям, четкие мировоззренческие установки без

доминирования национальных чувств и др. Отсутствие у человека

субъектности приводит к тому, что человек лишается собственно

человеческого бытия, ибо не является субъектом диалогических

отношений. С одной стороны, только обретение человеком субъектного уровня бытия способствует реализации способности к диалогу (здесь субъектность как условие реализации диалогических отношений); с другой стороны, только реализация человеком способности к диалогу способствует формированию субъектного уровня его бытия (здесь субъектность как результат диалогических отношений).

1.7. Субъект научного познания, роль личности в познавательной деятельности

Понятие «субъект» есть бинарная оппозиция понятию «объект». В субъекте заключено активное начало. Субъект (от лат. subjectus – лежащий в основе, о sub – под и jascio – бросаю, кладу в основание) – активное начало, носитель предметно-практической деятельности и познания, источник и творец активности, направленной на объект.

Субъект – деятельное существо, обладающее сознанием, свободой выбора, волей и способное принимать решения в условиях неполной определенности. Субъект научного познания – носитель системы научного знания, обладающий способностями адекватного усвоения и воспроизводства накопленного в обществе научного знания, приращения нового научного знания в имеющуюся систему знания. Научная деятельность человека как субъекта познания – специфический вид когнитивной активности, предметом которой является множество любых

возможных объектов (эмпирических и теоретических), целью –

производство научного знания о свойствах, отношениях и

64

закономерностях этих объектов, средствами – различные методы и

процедуры эмпирического и теоретического исследования.

В понимании субъекта научного познания существуют три

распространенных концепции. Во-первых, объективно-

трансценденталистская концепция (Платон, Гегель). Субъектом научного

познания выступает некий безличностный, субстанциональный,

объективный разум (душа по Платону, Абсолютная идея по Гегелю и др.).

При таком понимании субъект научного познания самосозерцает себя или

конструирует свое содержание в соответствии с некими объективными

законами своего развития. Потенциально он обладает всей полнотой

истинногосодержаниябытиявовсехеговозможныхаспектахиделолишь

в последовательности и времени развертки этого содержания. При таком

подходе реальные эмпирические субъекты (ученые) – лишь орудие,

средство объективной логики развития Абсолютного разума, его

«подмастерье». Во-вторых, субъективно-трансценденталистская

концепция(Декарт,Кант).Субъектомнаучногопознаниявэпистемологии

выступает отдельная, но обобщенная и идеализированная личность,

обладающая абсолютными разрешающими способностями чувственного и рационального познания. Так понимаемый субъект научного познания не может ошибаться в принципе. Для трансцендентального субъекта познания любой предмет всегда прозрачен. Дело лишь в соблюдении условий правильного применения к нему истинного метода познания (интуиции, дедукции – Декарт, индукции – Бэкон, априорных форм созерцания и рассудка – Кант). Как и в первом случае, эпистемология, где субъектом научного познания выступает трансцендентальный субъект, гарантирует возможность получения необходимо-истинного и всеобщего знания. А как же быть с реальной наукой и реальными учениями, которые выдвигают альтернативные гипотезы, спорят о приоритетах, ошибаются, получают признание и терпят поражения? Все это объясняется несовершенством природы эмпирических субъектов научного познания по отношению к их идеальной модели – трансцендентальному субъекту. В-третьих, эмпиристская концепция, согласно которой реальную науку

делают конкретные отдельные личности, обладающие нормальными разрешающимиспособностямичувствимышления,пытающиесяотгадать законы и структуру действительности через выдвижение и проверку многочисленныхгипотез(предположений),частьизкоторыхэтупроверку выдерживает и становится еще одним «зерном» добываемой наукой Истины. Сильной стороной этой концепции является обращение к реальной истории и практике науки, действующие ученые в которой считаются суверенными и самодостаточными субъектами, а не

выразителями воли своих трансцендентальных двойников. Во всех трех

случаях отрицается социальная природа субъекта научного познания.

65

В отличие от трансцендентализма и эмпиризма современная

философия науки в трактовке субъекта научного познания

принципиально исходит из признания социальной его природы и

характера. Это означает не только то, что реальные ученые всегда есть

продукт своей эпохи, действующие в определенных исторических

рамках и опирающиеся на накопленный их предшественниками уровень

научных знаний, который направляет их собственные исследования.

Главное, что в науке (это соответствует ее сути как открытой

инновационной системы) сам процесс выдвижения, обоснования и

оценки когнитивных инноваций носит коллективный, социальный

характер. Поэтому в подавляющем большинстве случаев субъектом

научного познания выступает не отдельный, пусть и социализированный

индивид, а научный коллектив, научный социум (исследовательская

группа, лаборатория, научная школа). Из социальной природы субъекта

научного познания вытекает, что конституирование знания происходит

не по оси «объект-субъект», а по оси «субъект 1 – субъект 2».

Научный коллектив как субъект познания – профессиональная

группа исследователей, распределенный субъект научного познания, дисциплинарное или междисциплинарное сообщество ученых, работающих надодной или несколькими сходными темами, проблемами, проектами. Размеры коллектива, как правило, зависят от сложности проблемы, ее финансового и материального обеспечения, практической и теоретической значимости. В оптимально сформированном коллективе существует достаточно выраженное ролевое распределение его членов – руководители, генераторы идей, эрудиты и критики, верификаторы, реализаторы, технический и вспомогательный персонал, коммуникаторы. Во многих случаях одни и те же ученые способны выполнять несколько ролей. Когнитивным ядром, связывающим коллектив в нечто единое, является наличие общей исследовательской программы и соответствующей последовательности действий по ее реализации. Существует три основные модели управления научными коллективами: 1) директивная; 2) демократическая; 3) либеральная.

Каждая модель зарекомендовала себя как наиболее эффективная в зависимости от типа выполняемой коллективом научной деятельности или этапа выполнения научной программы. Историко-социологические исследования показали, что на этапе разработки программы, как и в целом для теоретической деятельности в науке, наиболее эффективным оказывается либеральный тип руководства, основанный на полном доверии и максимальной свободе, предоставляемой членам коллектива, включаяихрабочийграфикиформуотчетности;наэтапеконкретизации,

доводки и усовершенствования принятой научной программы, где

важную роль играет согласованная деятельность членов научного

66

коллектива, наиболее эффективным является демократический

централизм как стиль управления; на этапе практической реализации и

технологического внедрения научной программы самым эффективным

является директивный (командно-приказной) метод управления и форма

контроля за деятельностью научного коллектива, вертикальная модель

управления, когда на первый план выступают сроки и точность

реализации программы.

«Усиление релятивистских тенденций в теориях познания второй половины ХХ века, представления об активной роли когнитивного субъекта в продуцировании знания можно считать свидетельством формирования новой эпистемологической программы, основанной на принципах конструктивизма и синергетики» [19, с. 71].

В процессе познания мира и себя в мире человек имеет дело с конструктивизмом – философской позицией, позицией эпистемологической. И это понятно: человек, реализуя свой творческий потенциал, не просто отражает мир, он его активно творит, конструирует его. Так возникает множественность реальностей. Проблема состоит, во-

первых, в соблюдении меры творения мира и в соизмеримости реальностей, созданных разными субъектами-творцами; во-вторых, в понимании субъектов-творцов, создавших собственные концептуальные и персептивные миры; в-третьих, в выявлении законов создания реальности отдельными субъектами-творцами.

Необходимо заметить, что в философии и науке представления о конструировании реальности в ХХ веке разрабатывались с разных точек зрения, в зависимости от отрасли познания: с точки зрения

эпистемологическойикибернетической(Х.фонФёрстер);сточкизрения эпистемологической, психологической, медицинской (Г. Бейтсон); с точки зрения теории коммуникации, психотерапии (П. Ватцлавик); с точки зрения социологии, философии (Э. Морен); с точки зрения философии биологии (У. Матурана и Ф. Варела); с точки зрения философии зоологии (Я фон Икскюль) и мн. др.

Конструирование реальности, с точки зрения философии, имеет, по-

нашему мнению, свои преимущества: во-первых, философу как субъекту

мыслительной деятельности и духовного творчества предоставляется возможность свободной «игры» с реальностью: мир изначально открыт человеку и представляется «как если бы»; такой мир человек свободно

перестраивает по своему желанию, ведет диалог с ним; во-вторых, в

диалоге человека с миром создается некая метареальность, в которой не

столько содержание диалога играет доминирующую роль, сколько

отношение, складывающееся в процессе диалогического взаимодействия. Согласно «радикальному конструктивизму», знание с самого начала строится субъектом, все представления об отражении действительности в

67

сознании полностью исключаются в конструктивизме. Смысл гипотез, согласно радикальному конструктивизму, состоит не в том, чтобы все более точно отражать реальный мир, но лишь в том, чтобы предсказывать

последствия событий и последствия своих собственных действий. Более

того, вопрос об объективном отражении действительности в радикальном

конструктивизме вообще не ставится. На первый план выходит не

достижение истины, а актуализации способности предвидеть, ибо именно предвидение делает поведение адаптивным. Соответственно, цель научного познания видится не в объективном познании мира, а в формулировании полезных гипотез для надежного предсказывания будущего,азначит–дляобеспечениявыживаниячеловечества.«Функция познания – адаптация; оно помогает субъекту организовать экспериментальный мир», – отмечает Е. Глазерсфельд [172, p. 83]. В качестве единственного условия, которое определяет пригодность знания (состояния нервной системы), объявляется возможность достижения динамического равновесия субъекта (познающей системы) со средой или с другим субъектом как познающей системой. Если традиционная

эпистемология допускает соответствие знания объективной реальности в той или иной мере, то для радикального конструктивизма это чуждо. В частности, Е. Глазерсфельд отстаивает достаточно жестко свою позицию: «Знание принципиально не может отражать или соответствовать никакому реальному миру ввиду того, что единственный ему доступный «реальный мир» - это и есть тот мир, который субъект сам конструирует в процессе познания» [172, p. 83].

Конструируя мир, познающий субъект конструирует самого себя,

выступая тем самым самоорганизующейся системой, которая, в свою очередь, действует до тех пор, пока субъект находится в согласии, во взаимодействии с теми потенциями и актуализациями, которые имеются в окружающей его среде.

Субъект познания реализует разные типы рациональности: 1) гуманитарный тип рациональности; 2) естественно-научный тип рациональности.

Классический вариант гуманитарного познания сложился в эпоху Ренессанса. Классический гуманитарный тип рациональности находит своеобоснованиечереззаконыестественногомира,гдесмыслиценность субъекта, его индивидуальные потребности поддаются рациональному познанию в контексте единого вектора смыслонаправленности.

Современный вариант гуманитарного познания (конец ХХ – нач. ХХI вв.) как тип рациональности обосновывает себя в координатах

множественности, в отсутствии вектора смысловой направленности культуры. Поскольку социально-культурная реальность стала рассматриваться как текст, то и рефлексия над проблемой значений

68

привела к осознанию бесконечной множественности смыслов. Момент

единства смыслов в культуре и в рефлексии человека как субъекта

познания заменяется моментом порождения смысла из самого себя.

Проблема современного гуманизма находится в плоскости

восприятия субъектом своей жизни в идентификации с дискурсивной

практикой, о чем современная культура и философия постмодернизма

говорит как о «воскрешении субъекта» в качестве вторичного

образования по отношению к дискурсивной среде (поздний М. Фуко,

Ж. Деррида, Дж. Уард и др.). В этом контексте феномену субъективного

задается нарративный характер. Поэтому актуален исследовательский

интерес к тому, каким образом субъект творит из себя субъекта, изменяя

при этом характер бытия, как личностного, так и внеличностного.

Культуротворческий потенциал гуманитарного познания обусловлен

творческой трансцендентной и воспроизводящей природой человеческой

индивидуальности.

Субъект, противостоящий объекту, есть вещь среди вещей, причем,

вещьничтожнаянафонемасштабоввнесубъектногомира,односторонне,

ущербно "отражающая" его полноту. Субъект, взятый вместе с объектом, то есть взятый в онтологических структурах своего существования, предстает как раскрывающий "потаенные возможности бытия". Иными словами, с содержательной точки зрения, жизнедеятельность, понятая как "человеческая реальность" (Dasein, по Хайдеггеру), не только содержит в себе на уровне явления (являющегося самому себе бытия) свойства наличного бытия (сущего), но и раскрывает потенции мира через творческую, созидательную силу деятельности. Вопрос о том, познаваем ли мир – вопрос, который достался нам в наследство от классической философии и который мы затвердили в качестве основного вопроса философии, – в свете реальностей современной общественной жизни звучит поистине некорректно, настолько он противоречит созидательной мощи человечества. На деле вопрос о том, как возможно познание, является внутренней и производной стороной вопроса о том, как возможно творчество, как возможно созидание.

Деятельность как специфическая форма активного отношения человека к миру представляет собой взаимодействие субъекта и объекта. Существуют различные способы установления взаимоотношений субъекта и объекта познания.

В одном случае, философская традиция изначально задает сам объект познания. Объект уже сам определяет и направление поисков познающего субъекта, и его особенности, и сам характер познавательного процесса – связи субъекта и объекта. Например, в

платоновском учении о познании объект подлинного знания, а не

"мнения" изначально задан его же теорией – это мир идей, неподвижных

69

идеальных форм. Объект определяет особенности субъекта познания –

носителя "разумной души", обитательницы мира идей. Задан и сам

процесспознания,которыйпредстаеткакузнавание,воспоминаниедуши

о контакте с миром идеальных форм. В гегелевской концепции познания

субъект не является неподвижным, а познание не является простым

узнаванием-созерцанием умопостигаемой сущности. Познание –

активный процесс, осуществляемый деятельным, саморазвивающимся

субъектом. Однако и его деятельность предопределена, задана заранее

объектом познания – Идеей. Субъект внутренне родственен, причастен

объекту, между ними нет пропасти, они – части единого мирового

целого. Процесс познания – это одновременно и бытийный процесс, один

из способов установления мировой целостности. Концепция

материалиста Демокрита (при всем различии исходных

мировоззренческих установок) базируется на той же познавательной

схеме. Демокрит рассматривает познание как вхождение в человеческие

органы чувств материальной невидимой копии предмета. Объект

родственен субъекту, они обладают той же атомной структурой. В этой

традиции объект как бы сам идет навстречу субъекту, он открыт ему, его познавательной активности. Познание становится возможным, завеса видимости падает, если мы осознаем нашу родственность объекту.

В другом случае, теория познания ориентирована на субъект познавательной активности. Данная познавательная традиция связана с философией Нового времени. Однако это не "эмпирический субъект" – конкретный человек, наделенный привычками тела, обладающий неповторимым душевным строем. Это "чистый субъект", субъект как носитель особым образом устроенной познавательной способности, субъект, в котором нет никакого иного желания, кроме желания знать, никаких иных достойных внимания способностей, кроме способностей познавательных. Субъект познания также изначально задан. Это особая познавательная природа человека: способность ощущать, воспринимать мир и способность мыслить. Концентрируясь на субъекте, классическая познавательная парадигма предполагает, что основные структурные

образования внутреннего мира являются и фундаментальными характеристиками мира как объекта. Именно анализ познавательных способностей субъекта, а не погружение в стихию опытного знания, дает нам ключ к исследованию объекта. "Единственный способ, с помощью которого мы можем надеяться достичь успеха в наших философских исследованиях, – писал Д. Юм, – состоит в следующем: оставим тот тягостный, утомительный метод, которому мы до сих пор следовали, и, вместо того чтобы время от времени занимать пограничные замки или

деревни, будем прямо брать приступом столицу, или центр этих наук, –

саму человеческую природу; став, наконец, господами последней, мы

70