1kuz_mina_t_a_red_problema_soznaniya_v_sovremennoy_zapadnoy_f

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

Институт философии

ПРОБЛЕМА

СОЗНАНИЯ

в современном западном

ФИЛОСОФИИ

КРИТИКА

НЕКОТОРЫХ КОНЦЕПЦИй

Ответственный редактор

доктор философских наук

Т. А. КУЗЬМИНА

Москва «Наука»

1989

ББК 87.3

Пll

Рецензенты:

кандидат философских наук И. И. БЛАУБЕРГ, доктор философских наук Е. П. НИКИТИН

Проблема сознания в современной западной философии:

П11 Критика некоторых концепций / В. А. Подорога, А. Б. Зыко­ ва, И. С. Вдовина и др.- М.: Наука, 1989.- 256 с.

ISBN 5-02-007947-2

в центре внимания авторов настоящего труда - смысл спора «класси­ ка - современность» по вопросу о статусе и природе сознания. На примере некоторых современных школ (философии жизни, феноменологии, экзистен­ циализма, психоанализа, герменевтики, витгенштейнианских подходов) показывается постепенный отход западной философии от концепции самосознательного субъекта и трансцендентальных методов анализа созна­

ния, характерных для классического рационализма, и переход на позиции

своеобразной онтологии сознания, приведшей к существенным изменениям

впонимании не только сознания и субъективности, но и человеческой

реальности в целом.

Для философов, историков философии.

ProbIems of consciousness in the contemporary western philosophy: Critique of some concepts

ВВЕДЕНИЕ

Предлагаемый вниманию читателя коллективный труд представ­ ляет собой продолжение критических исследований современной

немарксистской философии, проводимых в секторе современной

западной философии Института философии АН СССР. Это часть

комплексного анализа современной западной «философии че­ ловека», попытка выявить в нем новые аспекты и проблемы, по которым развертывается в настоящее время острая борьба

идей.

Проблема сознания в истории философии является одной из

центральных проблем. Не потеряла эта проблема своей актуаль­

ности и в наши дни. Гипертрофия сознания, характерная для идеа­ листической линии в целом, остается типичной и для ее современ­

ных вариантов. Однако проблематика сознания приобретает в фи­

лософской мысли ХХ в. некоторое новое значение, характерное

именно для нашего столетия.

В настоящем труде критическому анализу подвергается в основ­

ном так называемая экзистенциально-антропологическая филосо­

фия, куда относятся такие влиятельные направления, как «филосо­ фия жизни», феноменология, экзистенциализм, персонализм, гер­ меневтика и др., объединяемые рядом исходных теоретико-методо­

логических установок. Акцент на исследовании именно этих школ

диктуется еще и тем обстоятельством, что в них, как это уже было

отмечено в марксистской литературе, проблема человека япляется центральной, последняя же по преимуществу рассматривается че­

рез призму «бытия» человеческой субъективности и сознания.

В данном труде специально не анализируется философия нео­

позитивистского и сциентистского толка, требующая особого ис­

следования. В то же время авторский коллектив счел возможным включить в настоящий труд статьи, посвященные критическому анализу концепций Витгенштейна и структуралистов. Эти концеп­

ции, как показано в соответствующих статьях, несмотря на разли­

чие некоторых посылок, имеют определенные точки соприкоснове­

ния с позицией антропологически ориентированных философов и в Известной мере дополняют их концепции.

Как уже показано в марксистской критической литературе, проблема человека в современной западной философии отража­

ет в неадекватной и превращенной форме реальное Iюложение ЛИчности в системе современных капиталистических отношений

на Западе. Несоответствие теоретических и идеологических устано­ Вок прежней классической буржуазной философии новым формам

бытия и самосознания человека в современном капиталистическом

обществе породило у западных мыслителей критическое отношение

к идейному философскому наследию в целом. Проблема человека

3

стала для экзистенциально-антропологической философии средо­ точием идейного перевооружения, проблемой, сквозь призму кото­ рой переосмысливались все традиционные способы решения фило­

софских вопросов. Она является, таким образом, символом свое­

образной идейной перестройки, результатом которой и стала «фи­

лософия человека», выступившая с претензией на совершенно иной

тип философствования.

В самом общем виде проблему человека в современной запад­

ноевропейской философии можно обозначить как вопрос о специ­

фике человеческого бытия, не только не объяснимого никакими

превосходящими его видами сущего или общемировыми принципа­

ми (космосом, природой, идеальной или материальной субстан­

цией), но являющегося, напротив, в своей уникальности той исход­

ной почвой всякого философского рассмотрения, отправляясь от

которой только и может пониматься весь окружающий человека мир. Эта своеобразная антропоморфизация философии является несомненно одной из характерных черт современного философ­

ского идеализма, отмеченной в нашей критической литературе.

Эта в принципе верная характеристика остается все же слиш­

ком общей и требует своего уточнения и конкретизации. Так, в со­

ветской фИЛОСОфско-критической литературе еще не проанализи­

рована в достаточной степени и четко не очерчена одна существен­ ная тенденция современной западной философии, ставящей проблему человека в качестве своей основной темы. Мы имеем в ви­ ду переориентацию экзистенциально-антропологической филосо­ фии на весьма специфическую онтологическую проблематику. Речь идет не об онтологии, как она понималась в предшествующей мета­

физике, т.е. как учение о предельных основаниях, уровнях и прин­ ципах строения мира и космоса, куда попадало и человеческое бы­

тие в качестве части всего универсума. Речь идет о создании особой онтологии человеческого сознания и субъективности. Последняя

понимается как весьма специфическая реальность, в корне отлич­ ная от всего остального мира, и потому философское ее осознание, выливающееся в специфическую онтологию, строится, по мысли ее

создателей, на особой теоретико-методологической базе и принци­

пах анализа, несводимых к уже разработанному инструментарию предшествующей философии.

В марксистской критической литературе уже отмечен и доста­ точно глубоко освещен факт противопоставления современной за­ падной философии так называемой классической рационалисти­ ческой философии (см., в частности: Философия в современном ми­ ре: Философия и наука. М., 1972; Человек и его бытие как проблема современной философии. М., 1978; Новейшие течения и проблемы философии в ФРГ. М., 1978; и др.) . Это размежевание с классикой,

определенная смена теоретико-методологических установок и ми­

ровоззренческих постулатов сказались и на трактовке природы

сознания и методов его философского исследования. Предшест­

вующая классическая философия обвиняется ее современными оп­

понентами в сужении проблематики сознания, в признании лишь

4

познающего сознания, а как следствие, внеоправданной гносео­

логизации философии в целом. Начиная с «философии жизни» В

европейской философии начинает утверждаться поворот к специ­ фической онтологической проблематике, центром которой оказы­ вается вопрос о природе, «бытии» человеческой субъективности и

сознания. Этому вопросу придавалось огромное значение как в тео­

ретико-методологическом, так и в широком мировоззренческом

плане. Были сделаны определенные заявки на то, что обращение к

«бытию» субъекта и утверждение онтологической позиции в отно­ шении сознания избавят философию от субъективизма и солипсиз­

ма, снимут дилемму «идеализма» И «реализма», покончат с натура­

листическими пережитками философии, навсегда «оправдают» фи­ лософию перед лицом науки и, наконец, будут способствовать об­

ретению подлинной личностной позщии человека, утверждению его свободы и достоинства. Как ноказано в данной работе, претен­

зии на преодоление идеализма не оправдали себя, ибо проблемати­ ка «бытия сознания» в конечном итоге либо никак не связана с анализом объективных, прежде всего социально-исторических, его детерминант, либо непомерно сужает сферу объективной детерми­

нации сознания.

Современным западным мыслителям указанного направления удалось зафиксировать действительно имевшую место ограничен­ ность прошлой домарксистской философии и обозначить в своем критическом отношении к ней ряд вполне реальных проблем. Это, в

частности, проблема освобождения философии от натурализма и

субстанциализма, проблема специфики философской и научной форм познания мира, проблема нормативности знания, вопрос о

специфике философского рассмотрения сознания и т.д. Однако по­

добная реакция на действительные недостатки и ограниченность ПРОIllЛОГО рационализма является в ряде случаев запоздалой и неадекватноЙ. Марксизм в лице своих основоположников не только

зафиксировал принципиальную ограниченность классического ра­

ционализма, но и предпринял на новой основе анализ многих проб­

лем, к которым обратилась современная немарксистская «филосо­

фия человека». Это относится и к проблеме сознания, стоящей в центре критических исследований настоящего труда.

Фиксируя ограниченность прежней философии и указывая на гипертрофию в ней теоретико-познавательной активности человека

(последнее, как это уже отмечено, признается и современными за­

падными мыслителями), марксизм осуществил анализ духовного

производства, исходя из социально-практической деятельности

людей, определив различные формы сознания и духовной актив­ ности как элемент более широкой социально-исторической системы.

В результате различные образования, отмеченные «присутствием»

сознания (как-то: различные идеологические образования, теоре­

Тические конструкции науки и философии, все духовно-культурные

феномены, включая и представления так называемого здравого смысла), не только вписывались в контекст практической деятель­ Ности людей и определялись ею, но, будучи сами элементами этой

5

системы, активно влияли на последнюю. Детерминированность

«сознательных феноменов» более широкой системой, таким обра­

зом, не лишает, согласно марксизму, различные формы сознания

относитеЛЬНQЙ самостоятельности и активности.

В то же время ясно, что осуществленное в марксизме новое на­ учное решение указанных проблем не снимает с современных марк­

систов задачи их дальнейшего анализа как в позитивном, так и

критическом планах. Эта задача диктуется тем немаловажным об­

стоятельством, что СО.Щ2~.менныЙ марксизм имеет дело с иной теоре­

тико-познавательной, социальной и идеологической ситуацией и

должен реагировать на концепции и воззрения, в какой-то мере

«усвоившие» уроки предшествующей истории философской мысли,

~ T~'M числе и марксизма. (Маркс, например, оценивается некото- -

рыми современными философами на Западе как один из величай­ ших «демистИфикаторов» наивных воззрений предшествующей фи­ лософии.) Отсюда вытекает важность и актуальность критическо­ го анализа тех тенденций в современной немарксистской филосо­ фии, которые составляют именно ее отличительную черту. Специ­

фическая онтологическая проблематика - так называемая онто­ логия сознания и субъективности,- критическому анализу кото­

рой посвящен настоящий труд, составляет одно из существенных и содержательных отличий современной западной философии от предшествующей немарксистской мысли, это один из отличитель­

ных признаков именно современного идеализма.

Одна из важнейших задач марксистских ИСТОРИКО-фИЛОСОф­

ских исследований, имеющих большое мировоззренческое значе­

ние, состоит в критическом анализе различных форм идеализма, взаимовлияния его отдельных направлений, трансформации их

идей и установок. Выявить же различные формы идеализма и оха­

рактеризовать специфические черты современного философского идеализма можно лишь при систематическом историко-философ­

ском анализе. Такой анализ дает возможность более углубленного рассмотрения современных концепций, проливая дополнительный

свет на их социально-гносеологические истоки, позволяет четче вы­

явить специфически современные формы философского идеализма и особенности постановки в нем актуальных сегодня проблем фило­

софии. Поэтому в данном труде критический анализ проблемы соз­ нания охватывает довольно большой историко-философский мате­ риал, начиная с «философии жизни» и кончая герменевтикой и

новеишими вариантами феноменологии.

Попытаемся теперь кратко обрисовать историю этой проб.lIемы,

еесмысл и содержание.

Если воспользоваться известным, уже ставшим крылатым вы­

ражением Декарта «Cogito ergo sum» (<<Мыслю, следовательно существую»), зафиксировавшим теоретическое основание фило­ софской классики с ее акцентированием принципа cogito, то инте­

рес современной философии следует И':j(ат,-> ::е в cogito, а в sum как

изначальном бытийном условии всякой человеческой активности, в том числе и познавательной. Экзистенциально-антропологическое

6

крыло современной западной философии решительно переключает

свое внимание с основного вопроса классики - как и при каких

условиях осуществляет познание субъект и как должно быть орга­

низовано его сознание для достижения объективного знания, на вопрос о том, каково бытие познающего субъекта.

Отношение рассматриваемой нами линии философии к класси­

ческой традиции трансцендентального идеализма определяется

тем, насколько эта традиция открывает или закрывает возмож­

ность рассмотрения проблемы сознания и субъективности в онтоло­ гическом плане. Вся прошлая рационалистическая философия об­

виняется в большей или меньшей гносеологизации философии, Т.е. гипертрофии эпистемологической проблематики, в результате чего

понятие субъекта рассматривается по преимуществу в познава­

тельном плане, а сознание отождествляется с познанием (причем

также специфически толкуемым).

Необходимо отметить, что начиная с «философии жизни» тер­

мин «сознаНИб> становится неоднозначным и даже многосмыслен­

НbIM. Укажем, по крайней мере, на(дВа)толкования. С одной сторо­ ны, СОХР~,!-IЯется «классический» смысл этого термина, согласно

которому сознание тождественно познающему сознанию, как оно

представлено в концепции самосознательного субъекта предшест­

вующего рационализма.. Сознание в этом смысле есть некоторое препарированное (т.е. удовлетворяющее ряДУ\условий) образова­

ние, нечто вторичное, или рефлексивное сознание. С другой сторо­

ны;iсознание (иногда даже говорится и самосоз'мание) понимается

как нечто непосредственно схватывающее, поним"ающее, «знающее»

'са!>10 себя и свою основу. В этом втором смысле сознание и субъек­

тивность рассматриваются как специфический вид бытия, который невозможно выразить в традиционной субъект-объектной форме.

Бытие сознания, поскольку оно не может быть объектом, есть

поэтому предмет не гносеологии, а онтологии.

'Онтологическая трактовка сознани_S!.: и субъективности осу­

ществляется в современной западной философии по нескольким

линиям, вычленение которых представляет известную трудность,

ибо, как правило, в концепциях отдельных мыслителей различные

линии анализа пересекаются и взаимодополняются. Условно мож­

но выделить следующие направления поисков: описание сознания

как чего-то неотделимого и даже тождественного непосредственной жизненной реальности (<<философия жизни», концепция жизнен­ Ного разума Ортеги-и-Гассета); вычленение некоторого дорефлек­ сивного уровня сознания и описание последнего в его сущностной

«чистоте» и феноменальной явственности (Гуссерль, Сартр); фик­

сирование жизни сознания на феноменально-телесном уровне

(Ницше, Мерло-Понти); выявление детерминаций сознания через

Языковые (герменевтика, Витгенштейн) и другие структуры бес­ сознательного порядка (психоанализ, структурализм).

Первой реакцией на классический идеализм стала «философия

Жизни». Воля, воля К власти, жизненный порыв, жизненный разум,

Жизнь, жизненность и Т.П.- все эти метафизические понятия при-

7

званы были, по убеждению философов жизни, показать YKopeH..fH-

нрст!> познающего сознания (в том числе и самосознания класси­

ческой философии) в некоей более широкой и изначальной - он­

тологической - сфере. Сознание (и познание) - лишь функция

широко толкуемой жизненной реальности. Наступает, как возве­

щает Ницше, «фаза скромности сознания». Возникает различение

!рефлексивного сознания и так называемого непосредственного соз­

нания, тождественного в конечном итоге самой «жизни» (или абст­

'-ракт'ного сознания и жизненного сознания - у Шопенгауэра; соз­

нания,. рперирующего понятиями и символами, и познания, обходя­

'щегося без IIОНЯТИЙНЫХ символов,- у Бергсона и т.п.) .

•' «Философы жизни» (например, Шопенгауэр и Бергсон, отчасти Ницше) еще работают в традиционной, в частности кантовской,

«вещь В себе» или бытие, не поддающееся субъект-объектному раз­ личению. «Жизнь» сознания, бытие сознания - условие всех ви­ дов человеческой деятельности, в том числе и познавательной. Это бытийное условие непознаваемо как нечто противостоящее самому

себе и потому не может быть представлено как объект, ибо оно ус­ ловие самого познания, Т.е. самого расчленения на субъект и

объект. Другими словами, никакое рефлексивное познание не до­

СТИГ,ает бытия сознани~1. БыIиеe сознания принципиально стоит вне

'<;убъект-объектной формы познания.',

Встает вопрос - правомерно ли вообще тогда говорить о по­

знании бытия сознания? «Философия жизни» в целом утвердитель­

но отвечает на этот вопрос, но делает при этом существенное до­

полнение, уже отмеченное нами. А именно - познание бытия соз­

нания невозможно в субъект-объектной форме,!оно розможно толь­

,'ко как прояснение смысла на основе непосредётвенного «знания»

;человеком своих, бытииных, основ И как интерпретация этого смыс­

'~.[Ia, объективированного в различных проявлениях его деятельнос­

ти и феноменах культуры. Прояснение смысла культурных феноме­ нов эта философия прямо противопоставляет их объяснению. Пос­

леднее - задача различных наук, выявление же смысла - задача

сугубо философская. Никакое объяснение не достигает смысла яв­

ления, как никакая расшифровка смысла не объясняет рассматри­

ваемое явление из его бытия как lIрИЧИНЫ. Так термины -- проясне­

ние смысла, интерпретация, понимание и т.п.- приобретают онто­

логическое, а не эпистемологическое значение.

Что касается понимания сознания, то оно прямо противопола­ гается его рефлексивной трактовке в классическом идеализме.

Сознание берется в "своей непосредственнои слитности с «жизнен­

ной реаЛЬНОСТЬЮ»,Q<ак вид бытия, а не как некоторая препариро­

ванная (т.е. уже вторичная) форма. Другими словами, сознание

, рассматривается как некая спонтанная самопроизвольная сила.

Именно поэтому становится возможным в «философии жизни» го­

ворить О так называемом «живом» сознании в противоположность

«неживому», Т.е. уже объективированному в различных явлениях,

8

Сознание (и шире - душевная жизнь человека в целом) вы­

ступает в «философии жизни» как «плоть от плоти» самой жизнен­ ной реальности как мирового принципа. Человеческое сознание в этом смысле - способ проникновения в суть мира и вещеЙ..Через!,

жизнь сознания или нашу душевную организацию мы связаны со:) , I

скрытой жизнью мира, и потому по аналогии с нашей душевной!! '

организациеи мы можем судить о сути и смысле мира.

«Философию жизни» часто оценивают как реакцию на преуве­ личенный интеллектуализм прежней философии. Действительно, основной пафос этой философии состоит в том, что мы понимаем ,,!!ир в целом l;Ie через разум !(как инобытие мира, по формулировке

Гегеля), а благодаря проникновению в глубины человеческого

духа. Эта установка «философии жизни», как кажется на первый взгляд, ставит сознание в ряд остальных мировых явлений. Однако

действительная интенция этой философии обратная. Человеческое сознание (взятое со стороны своей бытийственности) оказывается

в силу непосредственной приобщенности и причастности жизни,

т.е. в силу непредзаданности и самоопределяемости, единственной

метафизической инстанцией, созидающей человека либо вопреки «воле» И «желанию» мировой воли (Шопенгауэр, Ницше), либо,

напротив, как продолжение, но только уже собственными силами,

творческого импульса «жизненного порыва» (Бергсон), но в обоих

случаях это самосозидающая сила.

«Философия жизни», таким образом, наметила как основные темы в общей проблематике сознания, так и способы их обсужде­

ния в последующей философии.

Назовем прежде всего проблему описания. В свое время Берг­

сон определил философию как науку, которую конституирует тяга!

к «безусловному» и «абсолютному» и которая в силу этого должна i

!fflУЧИТЬСЯ обходиться без понятийных конструкций, ибо «абсолют- : ное» как основа всех других явлений не может стать предметом i ,

·Ь-бъяснения. Одним из таких «предметов» является, по Бергсону,

наше «внутреннее Я», «истечение личности»», длительность наше­

го Я, по отношению к которому возможна только позиция непос-

,редственного вживания, понимания и описания.

Такова же, по существу, и задача, которую ставит перед собой

Гуссерль: как можно исследовать сознание (в его «чистом», бытий­

ном плане), если не строить по поводу него никакой объясняющей

теории. Сознание в этом смысле не объект наряду с другими объек­

,!:?ми, ~оз'нание не есть часть мира, сознание - это реальность, в

есть та первичная основа, в которои «творятся» И «рождаются» ис-

Ходные смыслы всех форм человеческой активности. Другими сло­ вами, это то «абсолютное», из которого надо исходить при попыт­ Ке объяснять что-то, а не пытаться объяснить само абсолютное.

Вслед за Гуссерлем Сартр также говорит о бытии познающего

9