3. Основные концепции всемирно-исторического процесса и теории особого пути России.

Первые попытки научного объяснения исторического прошлого были отмечены ещё на заре человеческой истории, в эпоху Древних цивилизаций. Несмотря на то, что вплоть до эпохи нового времени господствующей теорией исторического познания был провиденциализм – религиозное идеалистическое направление в исторической науке, пытающееся объяснить ход исторического развития волей проведения или божьей воли, в сочинениях лучших историков древности проскальзывали попытки рационального объяснения прошлого. Ведь в сочинениях древнегреческих историков Геродота и Фукидида описываются реальные факты из жизни народов и современных им обществ. Древнеримские историки Плутарх и Гай Светоний Транквилл являются создателями жанра исторической биографии. В своих работах они объясняют события политической истории состоянием общественных нравов, психологией действующих лиц исторической драмы, природно-климатическими условиями и географическим фактором. Таким образом, уже в сочинениях древних авторов, несмотря на пронизывающий их дух провиденциализма, можно обнаружить элементы рационального осмысления исторических фактов, и выделение квадриума исторической науки. Это политический, экономический, социальный и культурный аспекты исторического знания.

Время для рационального осмысления истории пришло в эпоху просвещения и гуманизма, на заре Нового времени, когда в центр исторических событий был поставлен человек с его страстями и стремлениями, с заложенными в нём возможностями. Потому исторические сочинения посвящались тогда в основном описанию деятельности подвигов королей, полководцев, политиков и подвигов героев. Такая тональность в исторических работах прослеживалась вплоть до ХХ века. В России такое направление в исторических исследованиях получило название «государственной школы», где доминировали идеи автократической власти, ведущей за собою страну и народ. Наиболее наглядно такой подход к рассмотрению российской истории был обозначен в книге Н.М. Карамзина «История государства Российского». Как язвительно заметил по поводу его труда великий русский поэт А.С. Пушкин: «В его «Истории» изящность, простота доказывают нам без всякого пристрастья необходимость самовластья и прелести кнута»¹. Примерно в таком же духе писали свои работы другие знаменитые отечественные историки С.М. Соловьёв, В.О. Ключевский и С.Ф. Платонов.

Но уже на рубеже XIX–XX вв. возникло несколько иная методология истории. Ряд представителей русской исторической науки, такие как: Н.И. Кареев, Д.М. Петрушевский, А.С. Лаппо-Данилевский, Р.Ю. Виппер и другие, обратил особое внимание на другие аспекты человеческой жизнедеятельности: социальные, психологические, экономические, географические, технические, поставил во главу изучения проблемы личности и общества, власти и права, морали и нравственности, мотивов и стереотипов человеческого поведения.

Однако в ХХ в. достижения дореволюционной историографии оказались не востребованы и были почти забыты в силу известных политических процессов. Доминантой стало материалистическое понимание истории, однобоко трактуемое как извечный примат фактора материального производства над всеми другими сферами человеческой деятельности. И целые поколения советских историков обязаны были смотреть на мир истории сквозь призму классовой борьбы и с позиций исторического детерминизма, где ход исторического процесса определялся соотношением уровня производительных сил состоянию производственных отношений с неизменным торжеством более прогрессивной общественно-исторической формации над старым общественным и производственным укладом. Вместе с тем сфера научных интересов советских историков была неизмеримо выше, навязываемых им сверху идеологических догм. Марксистско-ленинская концепция исторического процесса вовсе не мешала им рассматривать все стороны исторического прошлого, включая социальные, психологические, природно-географические и иные аспекты исторического прошлого. Позитивные черты марксистской теории исторического познания не были исчерпаны после того, как наша страна изменила систему своих социально-экономических и политических координат. Поэтому марксистская концепция по-прежнему занимает своё место среди остальных подходов к изучению истории, о которых сейчас пойдёт речь.

В настоящий момент в современной отечественной историографии существует два истолкования всемирно-исторического процесса: мистическое и рациональное. Мистический подход к истолкованию всемирно-исторического процесса основан на божественном откровении, то есть в священных книгах и преданиях разных народов, трудах «отцов церкви» и других религиозных мыслителей. Здесь знание уступает вере, ибо проверить теологические концепции исторического прошлого с помощью науки не представляется возможным.

Мистический подход к изучению исторического прошлого вызван к жизни той душевной сумятицей, которую переживает ныне российское общество после крушения прежних идеалов. Отсюда вполне объяснимым представляется возрождение интереса к трудам религиозных мыслителей, пророков и астрологов. Суть различных интерпретаций данного подхода сводится к тому, что весь процесс развития подчинён достижению божественной благодати, как конкретным человеком, так и обществом в целом, когда человек по своему образу и подобия станет похожим на своего творца – бога. Тогда и станет возможным торжество «царства божьего» на земле. И весь ход развития человечества укладывается в нехитрую схему – от «золотого века» в прошлом через грехопадения, ухудшение нравов, страдание к временному торжеству Антихриста, чтобы, в конце концов, достичь спасения и вечного блаженства. В некоторых теологических сочинениях всё происходящее на земле объявляется лишь бледным отражением более глобальных битв, происходящих в потустороннем мире между силами добра и зла.

Рациональное истолкование истории базируется на конкретных фактах и их научной интерпретации в соответствии с достигнутым уровнем исследования. К попыткам рационального, т.е. с помощью научного знания, истолкования исторических процессов относятся наиболее популярные на сегодняшний момент формационный и цивилизационный подходы к изучению истории, а также попытки свести воедино позитивные черты этих двух основных теорий исторического процесса.

Формационный подход или, иначе, марксистско-ленинская концепция исторического процесса смысл исторического развития видела в достижении идеального общественного строя, без эксплуатации и угнетения, с общественной собственностью на средства производства и народовластием. Пружину или главную силу исторического развития историки-марксисты видели в классовой борьбе и в её высшем проявлении – социальной революции, которая способствует переходу человечества на более высокую ступень развития. Процесс развития всего человечества заключался в смене одной общественно-экономической формации другой – более прогрессивной. Поэтому материалистическую концепцию истории ещё называют учением о пяти общественно-экономических формацией. Это первобытно-общинная («первобытный коммунизм»), рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая, с первой её стадией социалистического общества. Главным и определяющим в развитии человеческого общества, как уже было сказано, был объявлен фактор материального производства.

Нельзя отрицать, что формационный подход к истории имел свои сильные стороны – это:

1. Простая и внутренне непротиворечивая картина исторического процесса. Действительно, если руководствоваться только методом исторического материализма, то мир истории предстаёт именно таким. Ведь, действительно, на разных этапах развития человеческого рода были рабы и рабовладельцы, зависимые крестьяне и феодалы, рабочие и капиталисты, вместе со всевозможными классовому обществу социальными противоречиями и антагонизмами.

2. Совершенно справедливым представляется первостепенное внимание к роли экономического фактора в жизни человеческого общества. Никто ещё пока не опроверг довод Карла Маркса о том, что, прежде чем сочинять поэмы, рисовать красивые полотна и услаждать себя музыкой, человек вначале должен позаботиться о создании приемлемых для себя жизненных условиях: построить жилице, обеспечить себя пищей и одеждой. Так что среди всех сторон человеческого бытия фактору материального производства принадлежит ведущая роль.

3. Прогрессивный характер данной теории, ибо процесс развития человечества показан здесь в постоянном изменении и развитии, в восхождении к более высокой ступени развития. Вместе с тем, марксистская теория в соответствии с реальным ходом истории признаёт срывы, откаты и даже попятные движения в развитии как человеческого общества в целом, так и в истории отдельных стран.

Но именно по причине своей простоты и однолинейности в трактовке исторического процесса, данная теория стала единственно верной лишь для учёных – историков «стран победившего социализма». А историки Запада ещё при жизни основоположников марксистского учения обнаружили в их концепции всемирно-исторического процесса ряд изъянов:

1. Данная теория довольно абстрактна, так как ни одна страна в мире не прошла все пять общественно-экономических формаций. В Древнем Востоке рабовладение не вышло за рамки домашнего рабства, а всё население находилось на положении государственных рабов. Даже Карл Маркс указал на особый «азиатский способ производства», глубоко отличный от античного общественного уклада. Только Западная Европа при жизни основоположников марксизма достигла стадии развитого капиталистического общества, тогда как Восток долгое время оставался в рамках традиционного общественного уклада, а некоторые афро-азиатские страны продолжают на нём оставаться и теперь. И коммунизм не только не смог восторжествовать на планете, но и потерпел в конечном итоге полный крах. Уже одно это обстоятельство заставляет усомниться в верности и неизменности марксистской теории познания истории.

2. Рабовладельческий уклад ни в одном человеческом сообществе не был определяющим, даже в эпоху древних цивилизаций и в античную эпоху. Хозяйство, общественный строй, армия там держались на труде крестьян-общинников. Как только рабский труд стал вытеснять труд свободных крестьян-общинников, цивилизация начинала клониться к гибели. Многие страны пришли к феодализму, минуя рабовладельческую стадию развития.

3. Социальная революция тоже не всегда является главным двигателем общественного развития. Не меньшую роль при этом играют различные сдвиги в духовной и культурной жизни обществе, климатические изменения или смена религиозных символов.

Таким образом, мир исторического прошлого был очень ярок, противоречив и многообразен, чтобы его можно было втиснуть в прокрустово ложе марксистской теории исторического процесса.

В последнее время, начиная с крушения социализма в нашей стране и распада СССР, наибольшую популярность среди отечественных историков получил цивилизационный подход к изучению истории, имеющий много школ и направлений. Цивилизация – это совокупность или определённый уровень достижений материальной и духовной культуры, приёмов и способов контакта человека с природой, образ жизни, устоявшиеся стереотипы мышления и поведения.

Общим в теоретических построениях Тойнби, Данилевского, Шпенглера и других авторов является то, они рассматривают всемирно-исторический процесс как историю развития и смены отдельных человеческих сообществ, названных ими цивилизациями. Определяющим моментом в их развитии они видят изменения в культуре или в духовной сфере общества. Каждая цивилизация, по их мнению, имеет уникальную судьбу, каждая вносит свой оттенок в человеческое многообразие, проходя последовательно стадии зарождения роста, расцвета и постепенного упадка. Относительно целостности исторического процесса у этих авторов существуют разногласия. Одни из них настаивают на локальности всех существовавших ранее цивилизаций, т.е. их относительной независимости друг от друга. Другие считают, что всё-таки можно проследить единую линию исторического развития, допуская, что всё человечество в целом совершает растянутый во времени и пространстве переход от традиционного общества к индустриальному, а от последнего – к постиндустриальному. Переход этот стал особенно заметен после победы капитализма в развитых государствах Европы.

Отсюда становятся зримыми сильные и слабые стороны цивилизационного подхода к истории. Сильные стороны теории локальных цивилизаций заключаются в следующем:

1. Более яркое и полное отражение истории отдельных стран и народов, особенно в эпоху Древних цивилизаций. Более адекватная картина исторического общества, нежели та, которую даёт формационный подход к истории.

2. Привлечение внимание исследователя не только к экономике, но и к другим, в первую очередь, духовно-культурным факторам исторического развития.

3. В ряде случаев более полное и верное отражение исторических фактов и событий.

Слабые стороны цивилизационного подхода сводятся к следующему:

1. Крайняя разобщённость сторонников цивилизационного подхода. Нет единства мнений ни о количестве цивилизаций, ни о движущих силах истории, ни о направлении исторического развития.

2. Цивилизационный подход тоже не даёт адекватного отражения исторических событий, так как одна и та же страна может иметь на своей территории ряд различных цивилизация или пройти в своём развитии несколько цивилизационных эпох, как это наблюдалось на примере истории государства Российского.

3. Всё многообразие и всю сложность исторического развития не по силам оценить и разрешить даже цивилизационному подходу к истории, главным образом по причине его чрезмерной универсальности.

Отсюда неизбежными стали попытки свести воедино достоинства формационного и цивилизационного подходов, поставив во главу угла уровень развития производительных сил и науки в обществе. Так появилась на свет теория стадий роста Уильяма Ростоу и Джона Гелбрайта, разбившая историю человечества на три стадии: дикость, варварство и цивилизацию. Цивилизация по мере развития своих производительных сил проходило путь от традиционного общества к индустриальному, а от него – к постиндустриальному. Достоинство такого взгляда на историю заключались в следующем:

1. Во главу угла исторического развития совершенно справедливо были поставлены главные факторы общественного прогресса – уровень развития науки и техники.

2. Признавалось также значение духовно-нравственных и политико-правовых факторов на жизнь общества.

3. Очень подвижны были хронологические рамки исторических периодов, что позволяло лучше учитывать любые изгибы и повороты истории.

Недостатки такого подхода к истории определялись тем, что:

1. Слишком был упрощён исторический процесс. Он был привязан в основном к развитию производительных сил общества.

2. Вывод о том, что всё человечество движется от традиционного общества к постиндустриальному – это ещё не исторический факт, а лишь научная гипотеза.

3. Реальный мир истории более ярок и многообразен, и потому он перехлёстывает узкие рамки теории стадий роста.

Следовательно, несмотря на то, что все теории исторического развития имеют право на существование, более плодотворная работа над постижением исторической истины возможно только на пути разумного синтеза всех этих теорий с выделением позитивных сторон и отказом от негативных черт этих исторических теорий. Об этом будет сказано в следующем разделе данной работы.

Кроме общезначимых концепций всемирно-исторического процесса, давно ставших рабочим инструментом в руках профессиональных исследователей, есть уникальные исторические теории, популярные ныне в научной и околонаучной среде, те теории, которые непосредственно касаются судьбы российской цивилизации. Имеются в виду, прежде всего, теория этногенеза Л.Н. Гумилёва и теория нравственного идеала А.С. Ахиезера¹.

Суть подхода Л.Н. Гумилёва состоит в том, что главной пружиной исторического развития он считает модус пассионарности, т.е. наличие в этносе достаточного количества биологически и социально активных людей, которые толкают народ к великим свершениям, выступая в роли вождей, полководцев, пророков, общественных деятелей. Вся жизнь народа (этноса) определяется его стремлением устоять и выжить в определённой природно-географической среде. Развивается этнос по законам природы и космоса: от складывания этноса, через его расцвет к постепенному угасанию и гибели. От этапа к этапу число пассионариев катастрофически уменьшается, зато растёт число малоактивных людей – простых обывателей. Здесь концепция Льва Гумилёва немногим отличается от теории локальных цивилизаций. На этом основании многие исследователи относят его концепцию к одной из разновидностей цивилизационного подхода.

А.С. Ахиезер в основу своего подхода поставил стремление русского общества на разных этапах своей истории достичь определённого нравственно-политического идеала и на основе этого духовной гармонии. В этих своих исканиях русское общество проходит семь этапов, иначе говоря, типов общественного устройства: соборный, ранний авторитарный, ранний идеал всеобщего согласия, крайний авторитаризм, поздний идеал всеобщего согласия, поздний авторитаризм и соборно-либеральный идеал. Переход от одного нравственно-этического идеала или типа общественного устройства происходит либо резко и скачкообразно путём инверсии, либо медленно и плавно путём медитации.

Уникальность, т.е. непохожесть на другие, делает эти теории любопытными для публики, но они являются всё же достаточно умозрительными, ибо строятся не на исторических фактах, а напротив, подстраивают эту факты под уже готовые теоретические схемы. Вместе с тем теория пассионарности Л.Н. Гумилёва незаменима при изучении истории степных кочевых народов, где многие его выводы подтверждены конкретными историческими фактами.

Открытым остаётся вопрос: какую же концепцию исторического развития взять за основу данного учебного курса, если все они достаточно подвижны и условны? С нашей точки зрения, наиболее приемлемой теорией, объясняющей историческое прошлое, в свете нашего подхода к истории России через призму опыта мирового исторического развития, является концепция всемирно-исторического развития предложенная историком Л.С. Васильевым, развитая и поддержанная другими авторами¹.

Согласно его концепции основное влияние на ход мирового исторического процесса оказывают два противоборствующих типа развития – Западный и Восточный. Западный вектор мирового развития является более динамичным, ибо характеризуется постоянным наращиванием новых качеств в экономике, политике и в духовной сфере, начиная с античных времён и заканчивая современной постиндустриальной эпохой. Он определяется наличием зрелых элементов гражданского общества в виде политических свобод и эффективной рыночной экономики. Для восточного типа развития характерна закостенелость традиционных общественных структур и отсутствие правовых гарантий личности и предпринимательской деятельности, и, главное – довлеющая роль государства во всех сферах жизни общества и подавление духовной свободы.

По мнению Л.С. Васильева весь мир через трудности, кризисы и откаты движется упорно к индустриальному, а потом к постиндустриальному обществу. Главную пружину исторического развития он видит в формировании и развитии основ рыночной экономики и закрепление правовых гарантий личности, освящённых соответствующими религиозными нормами. Выходит, что на ход исторического процесса огромное влияние в равной мере оказывают влияние как материальные, так и духовные факторы развития. Но при всех своих достоинствах концепция всемирно-исторического процесса по Л. Васильева тоже достаточно абстракта и условна. То, что весь мир через преграды и препоны идёт к постиндустриальному обществу, как уже отмечалось пока что ещё научная гипотеза, а не доказанный исторический факт.

При этом надо помнить, что кроме теорий, объясняющих с разных научных позиций проблемы исторического бытия народов и стран, существуют и лженаучные построения и схемы, спекулирующие на неполноте нашего исторического знания. Некоторые современные авторы вместо сложившихся и цельных представлений об историческом прошлом предлагают свои конъюнктурные поделки. Одни в погоне за дешёвой сенсацией, другие, руководствуясь своими, отнюдь не благовидными целями. Опасность подобных около исторических манипуляций в том, что они преподносятся читателем в изящной художественной упаковке или несут на себе печать псевдонаучных рассуждений, что, конечно же, привлекает невзыскательных читателей, чьё знакомство с историей ограничено школьной программой или куцым вузовским курсом. Встречаются, как уже было отмечено, и попытки открытых исторических фальсификаций в угоду определённой политической конъюнктуре.

Такие псевдонаучные теории тоже надо знать, чтобы понять истинный смысл заложенных в них рассуждений, призванных подорвать наше уважение к собственной истории. И путеводителем в «творческой лаборатории» подобных исследователей пусть будет наш собственный здравый смысл и накопленный веками опыт исторического исследования.

Исходя из этого, хотелось бы сформулировать пять основных правил, которыми должны руководствоваться люди, приступающие к изучению исторического прошлого:

1. Надо изжить в своём сознании пагубную иллюзию, что по данному факту или событию в истории всё уже досконально известно и нет никакой возможности для творчества. Время постоянно вносит свои коррективы в историческое знание, то, что было верным ещё вчера, сегодня может быть подвергнуто сомнению. Требуется постоянный пересмотр отживших представлений и приращение новых знаний, позволяющих лучше понять своё недавнее и очень отдалённое прошлое. Так что всегда остаётся повод для сомнений при знакомстве с работами даже самых именитых авторов. Именно с сомнения, с постановки вопроса: «А так ли это было на самом деле?» начинается переход от начётничества, т.е. автоматического усвоения знаний к самостоятельному научному исследованию.

2. Также надо подавлять в себе преклонение перед авторитетом, ибо даже великим историкам были свойственны отдельные заблуждения и ошибки, или проявления тенденциозности в трактовке некоторых исторических событий. Поэтому не возбраняется усомниться в выводах и открытиях самых именитых авторов.

3. Требуется преодолеть склонность к эклектике, т.е. к смешению разных взглядов на историческое прошлое, проистекающее из неумения выработать собственную точку зрения, свой подход к изучению истории. Когда, кажется, что все авторы настолько глубоки в своих познаниях, что можно согласиться буквально с каждым. Большого труда требует желание разобраться в этой сумятице взглядов и выработать свой подход к изучению фактов и событий прошлого.

4. Не меньшим злом является также попытка заняться голой эмпирикой, т.е. заняться простым изложением исторического материала без всякого его осмысления, анализа и обобщения. В подобном случае отсутствует научный поиск, а занятие историей теряет всякий смысл, превращаясь в автоматическое усвоение фактов, что не способствует формированию подлинно научного исторического сознания.

5. Наконец, в ходе изучения истории нет места симпатиям и антипатиям, исторические факты следует принимать такими, какими они есть, даже если они идут в разрез собственной точке зрения. Только в таком случае можно получить реальную, а не иллюзорную картину исторического прошлого. Причём, такой подход вовсе не возбраняет давать собственную оценку прошедших эпох и героев прошлых времён. Требуется только её умелая аргументация. Именно на формирование умения собственной интерпретации исторических событий и приобретении навыка в аргументации собственной сложившейся точки зрения на историче6ский процесс, направлен предлагаемый курс Отечественной истории, рассматривающий прошлое нашей страны в русле мирового исторического процесса.

А главный смысл изучения истории заключается, прежде всего, в извлечении верных уроков из прошлого для определения оптимальных путей движения к лучшему будущему. В противном случае занятие историей утрачивает свой позитивный заряд, превращаясь в панегирик прошлого или в эпитафию по давно ушедшим поколениям.

Что бы вокруг ни говорили, но историческая наука по-прежнему является ареной политических битв. И главная забота недругов России, как об этом не раз было уже сказано, убить память о нашем трагическом и героическом прошлом. Убить уважение народа к собственной истории, заставить его преклонить колена черед чужеземными кумирами и тогда можно делать с этой страной и её народом всё, что угодно.

Оттого никогда не должен возникнуть вопрос:

«Зачем учить историю,

И помнить эти даты:

Кто одержал викторию

Над кем-то и когда-то.

И кто был реформатором,

А кто поработителем?

Вот этот – созидателем,

А этот – разрушителем.

Они, от нас ушедшие,

В планету погребённые.

В земле − и победители,

И в ней же − побеждённые.

Вы не правы, товарищи.

Вы не правы, друзья!

Нельзя забыть пожарища,

Фашизм забыть нельзя.

Любой из нас поручится:

Нельзя забыть всех бед.

Ведь на ошибках учатся

Другой учебы нет!

Но как бы там ни спорили, −

Далекая иль близкая, −

У нас своя История,

История Российская…»

Глава вторая. Логика мирового исторического развития и место России в этом процессе.