1. Западная и Восточная цивилизации в новый период мировой истории.

XVII век во всемирно-историческом масштабе ознаменовался переходом от мрачного средневековья к новой исторической эпохе - эпохе торжества раз ума и просвещения взамен религиозной догматики и обскурантизма. Конечно, этот глобальный переход затронул ограниченную часть мира – только европейский цивилизационный круг, а азиатский Восток закостенел в своём традиционализме. Оказывается, благоприятные природно-климатические условия, наличие крупных городов, высокий уровень ремесла и широкое развитие торговли ещё не создают необходимых предпосылок для формирования новых капиталистических отношений, ибо отсутствовали главные для этого условия – гарантии прав личности, правовое обеспечение рынка и частной собственности. Именно гипертрофированная роль государства в восточном обществе, всесилие бюрократии и не допускающие никаких нововведений религиозные культы стали в странах Востока непреодолимыми препятствиями на пути становления новых раннекапиталистических отношений. Отстав в своём социально-экономическом и культурном развитии, Восток стал со временем объектом колониальных захватов со стороны высокоразвитых стран Запада. И только угроза утраты национального суверенитета заставила правительства ряда восточноазиатских стран стать на путь модернизации своих материально-духовных основ.

На Западе всё обстояло иначе. Там резко обозначился инновационный путь развития. Главной предпосылкой «цивилизационного скачка» в ряде западноевропейских стран стали Великие географические открытия, положившие начало складывания глобальной океанской цивилизации, что имело своим следствием расширение и учащение международных торговых связей. Это, в свою очередь, значительно ускорило процесс первоначального накопления капитала, что послужило следующей важнейшей предпосылкой для перехода к рыночной системе хозяйствования.

На этой предпосылке, ввиду её особой важности для дальнейшего обновления Европы, следует остановиться подробнее, тем более что данный процесс имел уникальные особенности в разных её частях. Эти закономерности подметил и указал в своей работе учёный-экономист Ф.Я. Полянский¹.

К самому раннему, а потому незрелому, относится итальянский вариант первоначального накопления капитала. В северо-итальянских городах капитализм в его мануфактурной форме возник ещё в XIV-XV веках. Основными источниками накоплений служили транзитная торговля и ростовщичество. Рабочие мануфактур формировались из числа прежних подмастерьев. Негативным фактором, затруднившим утверждение здесь раннекапиталистических отношений, явилась политическая раздробленность страны, что свело на нет роль государства в мобилизации капиталов. Последовавшая вскоре турецкая экспансия в Средиземноморском бассейне и вызванный этим экономический упадок итальянских городов в XVI-XVII веках, наряду с отсутствием колоний затормозили этот процесс.

Многообещающим вначале, но оказавшимся, в конце концов, тупиковым, оказался испанский вариант первоначального накопления капитала. Источниками накоплений в этой стране стало прямое ограбление колоний в Новом свете, а также нещадная эксплуатация рабов и индейцев. Однако добытые таким путём капиталы не нашли применения в мануфактурном производстве, а были бездарно растрачены королевским двором и феодальной знатью на войны и предметы роскоши. Вся энергия испанского дворянства оказалась направлена на колониальные авантюры и войны, а не на предпринимательскую деятельность. В результате чего в Испании не смогли образоваться ни рынок рабочей силы, ни класс предпринимателей.

Классическим, благодаря работам Адама Смита и Карла Маркса, принято считать английский вариант первоначального накопления капитала, где проявились все свойственные этому процессу черты. Источниками накоплений послужили колонии, работорговля, транзитная торговля и международное ростовщичество. Роль государства в этом процессе была незначительной. Не было казённых субсидий, но предпринимателям можно было наживаться за счёт государственного долга. Довольно рано в этой стране сложилась банковская система накопления капитала. Произведённый аграрный переворот в виде «огораживания» стал исходным пунктом для возникновения мануфактурной стадии в развитии капитализма, создав большой рынок дешёвой рабочей силы из разорившихся крестьян. Большая роль в развитии мануфактурного производства на первых порах принадлежала иностранному капиталу, главным образом голландскому.

Голландский вариант первоначального накопления капитала представлял собою переплетение испанских и английских черт. От Испании голландские негоцианты переняли гипертрофированную роль колониальной системы и плантаторское рабство. С английским опытом Голландию сближало раннее развитие аграрного капитализма, наследие старинных торговых городов, роль колониальных компаний и государственных долгов, а также широкое участие в международном ростовщичестве и посреднической торговле.

Самым оптимальным для своего времени, т.е. для середины XVII века, следует признать французский вариант первоначального накопления, где большую роль играла государственная поддержка предпринимателей, в основном по линии меркантилизма, создания колониальных компаний, привлечения дворянских и купеческих капиталов в сферу мануфактурного производства. Источники накоплений потому сводились к внутренней торговле, ростовщичеству и к государственным займам. Формирование рабочего класса шло как за счёт разорившихся ремесленников, так и за счёт прилива крестьянского населения в города. Имелись факты присвоения общинных земель сеньорами по примеру английских лендлордов. Однако постоянный отток денежных средств на бесчисленные войны и на потребности королевского двора крайне замедлили этот процесс. Только Великая Французская революция сумела его ускорить, разрушив феодально-абсолютистскую систему, превратившуюся в тормоз на пути утверждения новых капиталистических отношений в стране.

Что касается российского и североамериканского вариантов первоначального накопления капитала, то они, ввиду стадиального отставания этих стран от европейского мира процесса и его исключительности по сравнению с опытом европейских государств, будут рассмотрены несколько позднее.

Эволюция простого товарного хозяйства в раннекапиталистические отношения повлекла за собой изменения в социальной структуре феодального общества и в складывании новой политической системе – абсолютизму. Он появляется тогда и там, где старое дворянское сословие и новый класс капиталистов-предпринимателей взаимно уравновешивают друг друга, что даёт возможность королевской власти действовать более самостоятельно, без оглядки на права отдельных сословий. Так на смену сословно-представительной монархии приходит абсолютная власть монарха. Система абсолютизма имеет как общие для Европы черты, так и особые стороны его проявления в различных европейских странах. Общими для государств Европы стали следующие характерные черты абсолютной монархии:

1. Падение роли и значения представительных учреждений. Они больше не созываются или их влияние на внутреннюю и внешнюю политику страны крайне сужается.

2. Вместо временной наёмной армии создаётся регулярное войско с централизованной системой набора и обеспечения войск.

3. Усиление роли карательных органов – одной из главных опор королевской власти.

4. Создание мощного бюрократического аппарата, руководящего и контролирующего все сферы общественной жизни.

5. Подчинение церкви государству или союз государства с господствующей конфессией при полном её подчинении государственным интересам.

Наиболее полно присущие абсолютизму черты проявились во Франции во времена кардинала Ришелье и короля Людовика XIV. Они заключались в полном контроле королевской власти над всеми провинциями страны и в неограниченном её характере, в создании постоянной регулярной армии, в разветвлённом бюрократическом аппарате, в ликвидации автономии городов, в прекращении с 1614 г. заседаний Генеральных штатов – французского парламента и в полной лояльности католического клира Франции своему королю. Такая позиция французских католиков получила название «галликанство», производное слово от прежнего названия Франции - Галлия.

Политическое развитие Англии имело несколько отличные от стран материковой Европы черты. Особенности английского абсолютизма заключались в слабости бюрократического аппарата на местах и в сохранении большой роли местного самоуправления. Парламент также по-прежнему сохранял большие полномочия, продолжали действовать юридические гарантии для всех сословий общества, что ограждало жителей страны от произвола властей. В силу своего островного положения Англии не нужна была постоянная сухопутная армия. Поэтому всё внимание уделялось созданию сильного флота. Но, хотя английский абсолютизм был слабее французского, он имел свои рычаги воздействия на общество. Они заключались в реформировании церкви, чьей главой стал сам король, и в наличии у королевской власти особых карательных учреждений - Звёздной и Огненной палат, нещадно расправлявшихся со всеми противниками абсолютизма и господствующей англиканской церкви.

Испанский абсолютизм имел ярко выраженный национальный колорит, носил как бы традиционалистский характер. Прежде всего, он был тесно связан с католической церковью, которая поддерживала и освящала все действия короля. Короли Испании, в свою очередь, оказывали всестороннюю поддержку Римскому папе в его борьбе с еретиками. Главной определяющей политической линией империи Габсбургов было стремление создать вселенскую католическую монархию во главе с Римским папай и императором Священной Римской империи. Несокрушимым орудием испанского абсолютизма в борьбе со всеми недовольными стала инквизиция, с равным усердием расправлявшаяся и с еретиками и с противниками королевской власти. Наряду с этими главными оплотами испанского абсолютизма, в Испании сохранились относительная самостоятельность отдельных провинций и органов местного самоуправления (кортесов), автономное положение сословных корпораций.

Особенности германского абсолютизма заключались в его ограниченной сфере деятельности. Ввиду территориальной разобщённости страны, он воплотился лишь в отдельных немецких княжествах. Утверждению его на всей территории Германии мешали слабость центральной власти и, соответственно, могущество местных князей. Короля довольно продолжительное время избирало имперское собрание из семи самых могущественных правителей Германии, трое из которых были епископами. Общеимперский орган – рейхстаг особым влиянием не пользовался и не мог стать средством общегосударственной консолидации. Не способствовал росту объединительных тенденций и последовавший после Реформации раскол страны на протестантов и сторонников католической церкви.

Кроме утверждения в передовых странах Европы раннекапиталистического уклада и новой политической системы - абсолютизма, следующим фактором, изменившими лицо Европы, стали эпоха Возрождения, поставившая в центр мироздания человеческую личность, и Реформация, давшая в новом направлении христианского вероучения – протестантизме религиозное обоснование собственности и предпринимательской деятельности. Не христианский аскет и подвижник становился отныне идеалом настоящего человека и примером для подражания, а активная целеустремлённая личность, направленная на поиск и свершения.

Совокупность всех этих факторов и обеспечили переход передовых европейских государств от традиционного образа жизни к новому типу экономики, к новым общественным структурам и новым формам идеологии, не имевших аналогов в предшествующий период истории человечества.

Конечно, такой переход дался им не просто. Он сопровождался острыми политическими и религиозными конфликтами, где раньше, где позже, но затронувшими ведущие государства Европы. Эти конфликты, по существу, подводили черту под остатками феодальной старины. В итоге на европейской арене появились национальные централизованные государства с крепкой королевской властью и законодательно оформленным правами и обязанностями всех сословий, что ставило определённые преграды злоупотреблениям со стороны королевской власти и феодальной эксплуатации крестьян. В тех конкретно-исторических условиях это являлось прочной гарантией экономического развития, военного могущества и международного авторитета этих государств. А как же обстояли дела в государстве Московском на пороге Нового времени?

Внешне социально-экономические и политические процессы на Руси шли в том же направлении, что и в Европе. От преодоления остатков феодальной раздробленности к сословно-представительной монархии и от неё к абсолютизму. «Великой смуте» в Московском государстве вполне соответствовали разного рода политические потрясения в Англии и во Франции, связанные с борьбой различных претендентов на королевский трон, религиозными и гражданскими войнами, иностранными вторжениями. Только качественное содержание этих процессов на Руси было иным, чем на Западе.

В силу особых социально-политических условий развития русский абсолютизм с самого начала стал приобретать черты восточного деспотизма и сопровождался закрепощением буквально всех сословий русского общества. Государственная централизация и укрепление верховной власти ещё больше усиливали основные институты традиционного общества, что ставило мощные преграды на пути роста новых рыночно-буржуазных отношений.

Такой путь развития неизбежно привёл страну к технико-экономическому и культурному отставанию от передовых европейских государств, где уже утвердились основы буржуазного миропорядка. Наивно было бы полагать, что кто-то из государственных деятелей Московской Руси первой половины XVII в. догадывался о коренных причинах её отставания от передовых стран Европы. Однако видимые экономические и военные успехи стран Запада, тем не менее, подталкивали их к мысли о необходимости использования некоторых его культурных и технических достижений для решения собственных внутренних и внешних задач. При оптимальных исторических условиях использование западного опыта могло бы открыть дорогу к модернизации всего жизненного уклада Московского государства на европейский лад. В таком случае процесс вестернизации страны начался бы на столетие раньше Петровских реформ. Он мог быть более длительным, но зато более прочным, глубоким и менее болезненным для России, чем реформы Петра Великого.