65Русск. Диалог: «ставиться» — устать, утомиться, обессилеть [4, 176; 13, 236, 29, 64; 30, 43, 253, 400].

греческим тартаром — страной умерших, никогда не освещаемой и не согреваемой солнцем, где вечно цар­ствует нестерпимый холод [13, 29]^т. Этот тартар, как мы говорили, у Гомера находился на бессолнечном за­паде, за океаном, в каком-то (воздушном) пространстве под землей; в нем царствуют вечная тьма, туман и хо­лод [52, 531f⁷. Но, — говорит Котляревский, — навь есть облачное пребывание усопших. Представление о ней (нави) как мрачной стране у славян-язычников могло возникнуть благодаря мрачным тучам, которые обле­гали небо [91, 203].

Перейдем теперь к слову «пекло». Лингвисты слову «пекло» выставляют корень «рак», значение которо­го — «варить, спеть, делать спелым». Такое значение корня «рак» указывает на непосредственно осязатель­ное пластическое действие теплоты и огня. От этого корня происходят слова: «пека — пек», которые сто­ят в значении: «жар, зной» [180, 893]. Отсюда «пек­лом» можно назвать область знойную, жаркую, ука­зывающую на мучения. Представления о мучениях могли возникнуть у предка благодаря тому, что сама природа при борьбе своих элементов терпела грозо­вые, огненные муки. «Но, —говорит Котляровский, — исключительного смысла загробной муки слово «пек­ло» в язычестве не имело. Пеклом нужно считать про­сто область горную, где действует небесная теплота,

""Лингвисты слово «tartaroz» роднят с «tartarusw» — дрожу от холода [114, 74 - 75].

⁶⁷ На Руси представление о холодной стране, покрытой мраком, доселе сохраняется в кругу простого народа. Так, в Кореле говорят, что мертвецы в продолжение 40 дней находятся в холодной стране, а потому, во время поминовения, усопшему стол обыкновенно (в 40-й день) припасают на печке, чтобы, придя из холодной страны, усоп­ший мог хоть немного обогреться [18, 309]. Небезынтересно в дан­ном случае, что племена центральной Африки: Бантусы, Лоанго, Негрилы, Негритосы — тоже верят, что жилище душ умерших есть мир, который темен и холоден [251, 157].

солнечные лучи и огонь, — сюда предок отсылал сво­их умерших без всякой мысли о возмездии» [91, 204].

Мы разобрали все слова, которыми обозначалась, как говорят ученые, в язычестве страна усопших, и увидали, что предок представлял себе страну отцов в различных образах. Образы эти у него определялись фантазией. Разнообразие и изменчивость их необхо­димо зависели от разнообразия явлений небесной сфе­ры и от непостоянства юной мысли, которая не могла овладеть и привести в стройный порядок увлекавшего ее богатства внешних впечатлений; поэтому страна умерших и казалась предку то прекрасной, светлой, блаженной страной, то страной тьмы, холода и мерт­вящего покоя, то жаркой и знойной.

С течением времени у предка происходит локали­зация воздушных представлений. Основанием могло по­служить отчасти уже вышеприведенное младенческое наблюдение предка над явлениями небесной сферы. Предок, видя, как солнце ежедневно уходит под землю и как бы сгорает, сжигается там, замечая, как облака, гонимые ветром, укрываются за горизонт, где они как бы умирают, легко приходил к тому заключению, что под землею, там, где скрывалось дневное светило, дол­жна находиться страна умерших — страна непроница­емой тьмы или страшно клокочущего пламени, там должен царствовать вечный холод и вечный мрак, по­тому что с закатом дневного светила на западе как бы приостанавливается вечная деятельность природы, мол­чаливая ночь охватывает мир, облекая его в свои тем­ные покровы, и все погружается в сон и мрак — знаме­ние навсегда усыпляющей смерти, или там страшно клокочущее пламя, которое пожирает даже само солн­це. Однако твердости религиозного догмата локализа­ция воздушных представлений у предка-язычника не получает. Его рай — страна света с таким же правом помещается там же, где и страна мрака, — под землей как и на небе. Это можно видеть из сказания арабского писателя Ибн-Фоцлана. Ибн-Фоцлан, описывая похо­роны русса, говорит, что девица, обрекшая себя на со­жжение со своим господином, глядит в колодезь, про­износя свои слова, но не на небо, и видит там зеленею­щий рай, в котором находится ее господин и сидят ее умершие родители [45, 99]. В отреченном слове «О всей твари», сохранившем нам многие черты древних воз­зрений, мы находим, что рай лежит на земле, там же, где находится и страна тьмы и ужасного пламени [128, 119; 195, 350]^ва. Русские сказки рисуют подзем­ный мир как светлый; в нем лежат три царства: мед­ное, серебряное и золотое, но эти же сказки рисуют его царством тьмы, и этот подземный мир они называют «тем светом» [14, № 71, 73f⁹.

Если мы обратимся к родственным нам народам, то и у них увидим, что страна света, блаженства и мрачная страна близко соприкасаются друг с другом. Так, греческий Элизиум — поля блаженства и радо сти, где светит солнце и где облагодетельствованные богами смертные, как например Радамант и Мене-лай, ведут блаженную жизнь, — лежит на западе за океаном [52, 53], и тут же находится страна, насе­ленная мифическими киммерийцами, вся покрытая тьмою и туманом, на которую никогда не смотрят

⁶⁸ По слову ев Авраамия, ад и рай находятся рядом [238, 106].

⁶⁹ Интересно, что по сказкам и других народов, напр, по зырянс­ ким сказкам, жилище душ умерших (у зырян Туони) лежит под землей. «В дремучем лесу, — по этим сказкам, — где га лежит тя­ желый камень, если его сдвинуть с места, то под ним увидим под­ земный ход Если спуститься по длиннейшей веревке, укрепивши один конец ее к какому либо дереву, а другой бросивши в отверстие в земле, как бы кем то пробуравленное, то можно прийти в иной мир, где светит солнце и блещет луна, текут иные реки, волнуются нездешние моря, птицы там иные, и звери другие в лесах». В реках и озерах «того мира», разлита «живая и мертвая вода» Туда спус кались герои, но веревки порывались, и их оттуда волвращала чу десная Ногай пгица» [66, 82 - 83].

светлые лучи Гелиоса: ни тогда, когда он выходит на звездный небесный свод, ни когда он нисходит с неба обратно. «Ночь безотрадная там искони окружает живущих» [53]. Здесь же лежит роща Персефоны, состоящая из тополей и бесплодных пажитей [53], и отсюда в необозримую даль под землю начинает тя­нуться «Аидова мглистая область», а за нею тартар, который уже «настолько ниже ада, насколько свет­лое небо выше от дола» [52]⁷⁰. Индейцы знают под­земный мир «Naraka» — царство тумана и грозного пламени, где царствует богиня «Nirriti» [13, 16; 196, 191], но тут же находится и царство Ямы — царство света, царство блаженных «Pitris», где Яма, вместе с богами и блаженными Pitris, сидит под се­нью фигового дерева (acvattha), наслаждаясь невоз­мутимым покоем и вкушая бессмертный напиток [13, 18]. Элизийские поля греков, — поля, над кото­рыми простирается ясное, вечно веселое небо, явля­ющиеся в необыкновенной красоте и свежести, поля (или правильнее острова) блаженства представляют­ся лежащими на западе за океаном, в Орке — под­земном мире, который рисуется у них холодным, мрачным, туманным, с реками, клокочущими пла­менем [87].

Имея представление, что страна отцов может на­ходиться на небе и где-то на западе далеко под зем­лей в каком-то неопределенном пространстве, древ­нерусский человек полагал, что к ней ведет дорога — Млечный Путь, который у различных народов полу­чил название дороги по тому впечатлению, какое про­изводит на глаз зрителя его длинная, тянущаяся по всему небесному своду полоса [13, 283]. Народ рус­ский даже до сего времени верит, что Млечный Путь