60 Девица исполняла обычную роль при похоронах, и трудно пред­положить, чтобы она здесь высказала на страну отцов единоличный взгляд, потому я и говорю: «с нею наши предки».

место света или мировое море, расположенное между землей и небом⁶¹. Такое сопоставление индоевропейс­кого «radz» и славянского «рай» имеет под собой твер­дую почву. Индоевропейское «а» осталось в славянс­ком языке, но индоевропейское «dz» перешло в сла­вянское «j» и получилось старославянское «raj» [99, 632; 247, 420]. Из только что сказанного видно, что наш предок когда-то о рае имел только представ­ление как о светлой, воздушной стране, а не как о зеленом саде, каким эта страна представлялась деви­це в сказании Ибн-Фоцлана.

Если мы обратимся к родственным нам народам, то и у них увидим, что усопших они отправляли в ка­кую-то неопределенную воздушную светлую сферу. Так, в Ригведе (IX, 7 - 10) находим такой гимн: «Где светит свет, туда стремлюсь я, о Сома⁶², в бессмертный, не­тленный мир, где владычествует сын Вивасваты Яма⁶³, в святилище небес, там, где покоится лучезарное солн­це, — о дай мне быть там бессмертным». Литовцы-языч­ники представляли рай светлой страной, он помещает­ся ими на западной стороне Дульгаса (неба) [155, 12].

Итак, все сказанное ведет к тому, что одним из представлений предком самой страны отцов было представление ее светлой, воздушной страной, ко­торая в начале X в. у него уже принимает образ воздушного светлого зеленого сада, находящегося где-то

За лесушками за темными, За горами за высокими,

^{6 1} «Раджас» собственно означает, блеск, затем — вода и, нако­ нец, облако. В некоторых местах Ригведы, по Миллеру, множеств, число от «раджас» обозначает «облачное небо» [99, 632].

⁶² Божественный напиток бессмертия, отождествленный с самим божеством [50, 81].

⁶³«Укротитель». Бог смерти, царствующий в небе блаженных (pitarah)

За облачками да за ходячими, Да за частыми звездушками [18,49, 94, 191,211].

На заре христианства мы встречаем указание на страну умерших под словами: «нав» и «пекло». Ос­новываясь на мнении ученых, что этими словами пре­док обозначал страну умерших еще до принятия хри­стианства [5: 6], мы постараемся указать, какое пред­ставление о стране отцов связывалось и с этими, помимо рая, названиями.

Слово «навь» (навье) как страна употребляется в Переяславском списке, где находим такие слова: «из навей дети нас емлют». Позднее в «Житии Петра и Февронии» читаем: «Яко же лести на древо в высоту через ноги в нави зрети, мысля, абы не сурватися с высоты»⁶⁴ [180, 272].

Слово «навь» (навье, навья, навей) в современных говорах употребляется в значении мертвеца [61, 981]. В том же значении оно употребляется и в некоторых местах летописей. Так, в Лаврентьевской летописи го­ворится: «Приведе Янка митрополита Иоанна скопь-чину, его же видевше людье вси рекоша: се навье (по другому списку: мертвец) пришел; от года бо до года пребыв, умре» [143, 89]. В другом месте тот же лето­писец, рассказывая о явлении незримых духов, кото­рые рыскали на конях и поражали смертью полочан, прибавляет, что в то время говорили: «яко навье бьют полочаны» [143, 92], т. е. мертвецы карают народ чум­ными стрелами (молниями) [13, 236].

Миклошич считает слово «навь» заимствованным от готов, у которых основа слова: «nausnavi» с корот­ким «а», «но, — говорит Котляревский, — нет никаких причин считать это славянское слово заимствованным от готов» [91, 203]. Что же касается производства сло­ва «навь», то лингвисты [240; 241; 248; 249; 250; 258] выставляют для него корень «пак (пек)» — гибнуть, индоевропейск. «nas» (nasami — исчезать, проходить). Однако мнение это приходится отклонить, потому что первоначальное «к» (санскрит, и зендск. «s») регуляр­но соответствует славянскому «с» и только изредка за­меняется рефлексией «к», но никогда не заменяется рефлексией «в». Лучшее производство слова дает Гот-тала. Он говорит, что слово «навь» и готское «naus» (множественное — naveis» — мертвый) произошли от корня «пи», и слово «навь» возникло через увеличение «пи» в «паи», а к этому прибавился суффикс «i». Этого обьяснения Готтала было бы достаточно, если бы слово ограничивалось только славянским языком. Его про­изводство совершенно верно относительно славянской области, но в арийском значении корня «пи» не согла­суется с понятием славяно-готского «нави» [91, 203; 99, 625; 247, 420].

Итак, точного корня слова «навь» мы пока не зна­ем, а следовательно, не можем дать и более точного представления о стране усопших, связанной с этим именем. Однако мы можем сделать предположение, что словом «навь», взятом в смысле страны усопших, у предка связывалось представление о стране усопших как о стране суровой, холодной, покрытой мраком и тенью, так как слово «навь» и несомненно родствен­ные ему слова: латышское «nave — смерть, navet — убивать», готское «naus — navis — мертвый», чешс­кое «naw, nawa — смерть, могила, жилище усопших, unawiti — загубить, умереть», — указывают на мерт­вое, обессиленное⁸⁵. Такое представление предка о стране умерших, связанное со словом «навь», сближается с